Образ напитка в художественном тексте литературы рубежа 19 – 20 вв

В серебряной вазочке драже [127].

В семье суровых ветеранов

Пью чай. Пальба едва слышна.

<…>

И странно с сумрачным солдатом

Пить на досуге мутный чай [128].

<…Ее единственный помощник, мальчик Федька, с утра, после чая, заваливался спать, просыпался, когда надо было бежать в кухмистерскую за обедом, и после засыпал опять…> [129]

Глухая тоска без причины

И дум неотвязный угар,

Давай-ка наколем лучины

Раздуем себе самовар!...

За верность старинному чину

За то, чтобы жить не спеша!

Авось, и распарит кручину

Хлебнувшая чаю душа [130]!

<…Нам разны дороги: твоя − святая,

А мне, мне сеять мой рис и чай.

<…На белом пригорке, над полем чайным,

У пагоды ветхой сидел Будда [131].

<…Угощает меня красным чаем

Вместо крепкой водки и вина.

<…Наливай, хозяин, крепче чаю [132].

Могу ли не вспомнить я

Тот запах White-Rose* и чая [133].

В Россию чай пришёл из Азии совершенно самостоятельно, независимо от Западной Европы, через Сибирь. Ещё в 1567 году побывавшие в Китае казачьи атаманы Петров и Ялышев описали неизвестный на Руси диковинный китайский напиток чай, который был к этому времени уже распространён в Юго-Восточной Сибири и Средней Азии. Но только почти столетие спустя, в 1638 году, т.е. значительно раньше, чем в Англии, чай появился при царском дворе. Его привёз посол Василий Старков как подарок от одного из западно-монгольских ханов, который буквально навязал русскому дипломату в обмен на соболей довольно значительный запас чая 64 кг. Новый напиток понравился царю и боярам, и уже в 70-х годах XVII века чай стал предметом ввоза в Москву, где продавался на рынке, в простых лавках наряду с обыденными товарами. Таким образом, в России чай как напиток «демократизировался» гораздо быстрее, чем в странах Востока, и "проник в низы" значительно раньше, чем в европейских странах, где его относительно широкое распространение началось лишь в XVIII веке. Но при этом не следует забывать, что, в отличие от Востока и Западной Европы, чай в России был исключительно «городским» напитком, причём для довольно-таки узкого круга городов. Вплоть до конца XVIII века чай продавали только в Москве, если не считать оптовой торговли на Ирбитской и Макарьевской ярмарках (Нижний Новгород). На протяжении XIX века Москва оставалась хотя и не единственным, но доминирующим распределительным рынком чая в европейской части России. Даже в столицу, в Петербург, чай завозили из Москвы. До середины XIX века в Петербурге был лишь один-единственный специализированный чайный магазин, в то время как в Москве уже в 1847 году только специализированных чайных магазинов насчитывалось свыше ста, а чайных и других чаепитейных заведений было более трёхсот.

В Москве по-настоящему ценили и любили пить чай. Это нашло отражение в пословицах и поговорках, хотя иногда и в несколько искажённом виде. Так, уважительное выражение «москвичи-чаёвники», смысл которого был хорошо понятен ближайшим соседям Москвы в центрально-русских областях, трансформировалось в пренебрежительное «москали-водохлёбы» у населения Украины, Среднего Поволжья, Донщины, т.е. у украинцев и казаков, отождествлявших питьё чая с питьём воды, поскольку в этих районах даже в XIX веке о чае знали только понаслышке.

Тем не менее спрос на чай в России повышался, а Китай, испытывавший как раз в это время давление западных держав Англии, Франции, навязывавших ему неравноправные договоры, видел в буквальном смысле отдушину в выгодной для него торговле с Россией. Поэтому именно в это время ассортимент ввозимых в Россию китайских чаёв был довольно разнообразен. Например, с 1841 года был разрешён ввоз в Россию трёх сортов жёлтого чая, включая сан-пхен (мандаринский). С начала XIX века ввозили самые высокие сорта зелёного чая (эти чаи были баночные, в то время как чёрные только рассыпные) в фунтовых и пятифунтовых (2 кг) банках из листового олова. Из чёрных чаёв ввозили высшие сорта цветочных, как тогда именовали чаи с типсами, и чрезвычайно большое число ординарных сортов чёрного чая [134].

Важно подчеркнуть, что даже в самые тяжёлые годы гражданской войны регулярное снабжение населения чаем и в первую очередь красноармейцев и рабочих, не прерывалось, всё время оставалось под контролем правительства. Уже в июне 1918 года была организована также государственная заготовочная комиссия при «Центрочае», ведшая с 1919 года переговоры о возможностях новых закупок чая у Китая.

Такой образ чая рисует русская литература. Однако, на мой взгляд, говорить о чае и не упомянуть о самоваре будет грубой ошибкой.

Первоначальной родиной русского самовара в России является Урал. До сих пор можно встретить в различных источниках повторение старой легенды, согласно которой самовар в Россию из Голландии завёз Пётр I, но в действительности самовары появились через полвека после смерти царя Петра. О появлении первых документально зафиксированных самоваров в России (в Туле) известно следующее. В 1778 году на улице Штыковой, что в Заречье, братьями Иваном и Назаром Лисицыными изготовлен самовар в небольшом, поначалу, первом в городе самоварном заведении. Основателем этого заведения был их отец, оружейник Федор Лисицын, который в свободное от работы, на оружейном заводе, время построил собственную мастерскую и упражнялся в ней всякого рода работами по меди.

В конце XIX − начале XX века появляются новые типы самоваров − керосиновый, самовар «Паричко» и медные самовары фабрики Черниковых с устройством трубы сбоку. В последних подобное устройство усиливало движение воздуха и способствовало быстрейшему закипанию воды [135].

Стоит заметить, что для русского человека чай и самовар, до определённого момента истории, были двумя неразделимыми элементами чаепития.

...К примеру, в романе  Н. С. Лескова «Некуда» (1864) мы наталкиваемся на сцену провинциального чаепития, точнее, на подготовку к чаепитию:

<...в сельской конторе, на том самом месте, на котором  ночью спал доктор Розанов, теперь  весело кипел не совсем чистый  самовар. Около самовара стояли  четыре чайные чашки, чайник с  обделанным в олово носиком, молочный  кубан с несколько замерзшим сверху настоем, бумажные сверточки чаю и сахару и связка баранок...> [136].

По Лескову, чай пьют в основном дворяне и представители чиновников, мещан, студентов. Первый чай пьют утром вместо завтрака, часто прямо в постели. Обязательно пьют вечерний чай, часто вместо ужина почти перед самым сном. Чай обязательно предлагают любым гостям, даже тем, которые зашли к вам домой по делу или даже просто так, даже малознакомым людям. Предложение попить чаю – это чаще всего дамская уловка, т.к. пока слуги поят гостей чаем, появляется время для того, чтобы приодеться, приукраситься. Но обычно гость и хозяева пьют чай вместе, хотя гость может начать его пить и без хозяев.

Что любопытно, соглашался гость попить чаю или отказывался от предложения, обычно зависело от важности и обстоятельности дела, с которым он пришел. Как правило, если дело серьезное, гость соглашался на чай. Чай, в отличие от кофе, создает особый несуетный темпомир, где действительно можно обстоятельно и неспешно, с полной душевной отдачей решить любую проблему. Если же дело было пустячным или слишком срочным – гость всегда отказывался от чая.

Что забавно, но культура пития чая у лесковских мещан-разночинцев крайне низка. В том смысле, что питие чая, например, довольно часто совмещается с курением и питьем водки. Маленкая деталь: женщины и дворяне пьют чай в основном из чашек, мужчины – в основном из стаканов [137].

Она руками делала движенья,

сгибая их во всех частях,

как будто страсти приближенье

предчувствовала при гостях.

То самоварчик открывала

посредством маленького крана,

то колбасу ножом стругала −

белолица, как Светлана.<…>

Петрова, розовая вся,

снова плещет самоварчик,

хозяйка, чашки разнося,

говорит: «Какой вы мальчик!» [138].

Самовар как характерный предмет русского быта ко времени создания стихотворения Заболоцкого уже обладает в различных художественных системах богатым символическим и семантическим потенциалом.

С другой стороны, самовар как реалия русской жизни превратился в один из глубоко оригинальных символов в лексиконе русских символистов. Комплексное описание символа самовар предпринято исследователем Е. В. Ермиловой в специальной главе «Самовар над бездной», входящей в состав монографии «Теория и образный мир русского символизма»

«Очевидно, нет надобности пояснять, что чаепитие в быту людей той эпохи − хоть это была уже и ”эпоха распахнувшихся на площадь дверей“ − все-таки означало неизмеримо больше, чем для нашей современности. Это, конечно, и готовый бытовой символ − семейственности, сплоченности, домашности, хотя он мог и не осознаваться в этом качестве, для осознания же и надо было быть хоть немного ”символистом“»

Наиболее существенными аспектами символики самовара является принадлежность семейному очагу, роду, связь с предками, овеществление идеи уюта, предполагающего, однако, наличие «бездны» под собою; противопоставленность трезвенного чаепития − винопитию, связанному со стихией Диониса, богато представленной в символистских текстах; и, связь с мотивом воскресения из мертвых, выросшая в символистских кругах из омонимии. Кроме того, самовар ценен здесь как неотъемлемый атрибут и своеобразный центр символистского общения и образа жизни [139].

В стихотворении Блока возникает образ самовара как не свободное от экзальтации «трезвенное» разрешение чисто дионисийского переживания. Все складывается таким образом, что тут-то бы и выпить вина. Глядишь − и найдется приложение избытку силы, и появится повод горевать; ан нет − извольте удовольствоваться чаепитием:

На улице − дождик и слякоть,

Не знаешь, о чем горевать.

И скучно, и хочется плакать,

И некуда силы девать.

Глухая, тоска без причины

И дум неотвязный угар.

Давай-ка, наколем лучины,

Раздуем себе самовар!

Авось, хоть за чайным похмельем

Ворчливые речи мои

Затеплят случайным весельем

Сонливые очи твои.

За верность старинному чину!

За то, чтобы жить не спеша!

Авось, и распарит кручину

Хлебнувшая чаю душа [140]!

Самовар перерастает здесь в символ русской тоски и невозможности ее утоления.

Иной точки зрения придерживается Даниил Хармс, который с конца 1920-х по конец 1930-х годов активно сотрудничал с детскими журналами «Ёж», «Чиж», «Сверчок», «Октябрята», где публиковались его стихи, рассказы и др., в том числе и детское стихотворение «Иван Иваныч Самовар»:

Утром рано подошел,

     к самовару  подошел,

     дядя Петя  подошел.

 

     Дядя Петя  говорит:

     «Дай-ка выпью, − говорит, −

     выпью чаю»,−  говорит.<…>

 

Самовар Иван Иваныч!

     На столе  Иван Иваныч!

     Золотой Иван  Иваныч [141]!

В этих наивных детских строках самовар не несёт в себе негативную семантику, он становится частью налаженного семейного быта, домашнего очага, тепла и уюта. Самовар по-прежнему является, в некотором роде, символом русского быта, а чай, некогда ввезенный из дальних стран, стал исконно русским напитком, пустяшной причиной зазывания в гости соседей и новых знакомых.

 

 

Заключение

 

Образ напитка на протяжении становления и развития литературы как зарубежной, так и русской, менял своё значение. Авторы «впускали» в свой текст тот или иной напиток по своему вкусу, национальности и настроению. Кто-то восхвалял его образ, а кто-то ругал за дурные свойства. У всех был излюбленный напиток − у каждого свой, не важно, чай или другая жидкость, однако, одно было и остается неизменным – человек без воды жить не может.

Напитки играют немалую роль в истории и культурных традициях любого народа. Это связано с тем, что с самых ранних шагов своего развития ни один народ, ни одно человеческое общество, ни один человек не могут обойтись без того или иного напитка, даже в течение одних суток, не говоря уже о более длительных сроках.

Как известно, даже в самые голоднейшие периоды истории Европы у людей наших широт всегда в избытке оставались вода, питьё. Без питья люди вымерли бы в голодные годы весьма быстро, и никакого «восстановления» не произошло бы.

Вот почему решающее значение воды в обеспечении своего существования было осознано человеком, как только он стал мало-мальски мыслить. Отсюда и возникло у первобытного человека глубочайшее почитание воды и водных источников.

Итак, насколько же важную роль сыграл напиток в художественном тексте литературы рубежа веков? В ходе исследования были определены следующие выводы.

Во-первых, напитки, как показывает всё историческое развитие, играют в жизни людей великую роль. Они могут приносить человеку либо великий вред, либо великую пользу, и поэтому знать их, разбираться в них и правильно применять в соответствии со сложившимися историческими традициями, национальным опытом и национальными природными условиями крайне важно. Так, безмерное употребление алкогольных напитков может привести к зависимости, иными словами, к пьянству.