Курс лекций по "Истории языкознания"

Несмотря на то, что следствием строго проводимого  различения синхронии и диахронии  было изъятие ряда областей из сферы  исключительной компетенции сравнительно-исторического  языкознания, оно продолжает оставаться одной из наиболее представительных отраслей современного языкознания, в ряде случаев захватывающей в свое ведение новые области исследования; оно включает в себя такие дисциплины, как сравнительно-историческая грамматика (и фонетика), этимология, историческая грамматика, сравнительная и историческая лексикология, теория реконструкции и история развития языков, дешифровка неизвестных письменностей, наука о древностях - т.н. лингвистическая палеонтология, история литературных языков; диалектология, топонимика и ономастика и т.п. Некоторые из этих дисциплин (лингвистическая палеонтология, учение о праязыке, диалектология, этимология, топонимика и ономастика) оказывают значительное влияние на выводы, формулируемые в науках исторического цикла (археология, протоистория, историческая этнология, мифология и религиеведение, история культуры, предыстория науки, исследования дренейших форм словесного творчества, сравнительная и историческая поэтика, исследования структуры текстов и т.д.), а также в ряде естественных наук, особенно когда речь идет о древних фактах (ботаника, зоология, геология, география и т.п.), ср. такие пока еще эвентуально применяющиеся понятия, как "лингвистическая ботаника" и т.п.

Наиболее надежная основа сравнительно-исторического  языкознания - исторические грамматики отдельных языков и целых их групп, сравнительно-исторические грамматики семей и групп языков, этимологические и исторические словари. Все эти области принадлежат к числу быстро развивающихся. К числу наиболее разработанных областей следует отнести сравнительно-историческую грамматику индоевропейских, финно-угорских, алтайских, семитских, дравидийских, банту, индейских языков. Серьезные исследования сравнительно-исторического характера ведутся на материале хамитских, картвельских, нахско-дагестанских, абхазско-адыгских, енисейских, самодийских, китайско-тибетских и др. языков.

Все большее  внимание в сравнительно-историческом языкознании привлекают к себе языки, считающиеся изолированными в отношении  их родства, и успехи в их изучении значительны. Как особую перспективную область сравнительно-исторического языкознания следует выделить исследование соответствий между большими языковыми семьями и установление родственных макросемей. Хотя недостатка в попытках сравнения больших языковых семей не было и раньше (особенно урало-алтайской, индоевропейско-семитской и др.), новый этап в этой области начинается, несомненно, с фундаментальной работы В.М. Иллича-Свитыча (из-за смерти автора не законченной) и его продолжателей в сравнительно-исторической грамматике т.н. ностратических языков. Другим достижением сравнительно-исторического языкознания является теория и практика реконструкции текстов. Эта новая область исследования возвращает - но с углублением и расширением материалов и результатов - к исходной основе сравнительно-исторического языкознания, к принципу "историзма" и принципа связи языка с культурой 
 

13. Развитие  сравнительно-исторической парадигмы лингвистического знания в трудах А. Шлейхера и младограмматиков.

 

Господствующее  направление в 18-19 веках. Младограмматики в узком смысле — это школа немецких ученых, выдвинувшихся в 1870-х годах: А.Лескин (1840-1916), Б.Дельбрюк (1842-1922), Г.Пауль (1846-1921), Г.Остхоф (1847-1909), К.Бругман (1849-1919); первоначальным центром младограмматизма был Лейпцигский университет, позднее это направление стало господствующим в большинстве немецких университетов. Само название "младограмматики" (нем. Junggrammatiker) первоначально было иронически употреблено Ф.Царнке, немецким филологом старшего по отношению к этим ученым поколения, однако К.Бругман подхватил его и превратил в самоназвание научного направления; под ним оно и вошло в историю языкознания.

Оставаясь в  русле доминировавшей в 19 в. историцистской познавательной установки, младограмматики  сохранили присущие лингвистике 19 в. представления о языкознании как исторической науке и о сравнении родственных языков как главной задаче лингвистических исследований. По основной специализации все ведущие младограмматики были индоевропеистами, хотя некоторые их современники пытались применить младограмматическую методику к сравнительно-историческому изучению и других языковых семей, в частности семитской, тюркской, уральской. В то же время младограмматики были позитивистами по своему мировоззрению и отказывались от каких-либо обобщений, непосредственно не опирающихся на факты, к которым были склонны их предшественники, прежде всего А.Шлейхер. Они отказались, в частности, от изучения происхождения языка, общих закономерностей языкового строя, единственной научной классификацией языков признавали генетическую. 

Младограмматики сознательно ограничивали свои задачи анализом конкретных фактов, относящихся  к истории языков, и первичным  обобщением этих фактов. Изучение языков вне их истории, в том числе  языков современных, они рассматривали  как чисто "описательное", не способное что-либо объяснить. В то же время они больше, чем их предшественники, обращались к описанию современных языков и диалектов с целью обнаружения в них не нашедших отражения в письменных памятниках явлений, позволяющих реконструировать историю языковых групп и семей.

Конечной целью  исследований младограмматиков, как  и их предшественников, была реконструкция  праязыка для индоевропейской семьи, от которого через ряд промежуточных  состояний произошли современные  индоевропейские языки. Однако, в отличие от А.Шлейхера, они уже не претендовали на восстановление реально существовавшего языка, понимая, что многое в нем воссозданию не поддается. Наиболее четко позитивистскую точку зрения на праязык выразил А.Мейе: праязык — лишь совокупность соответствий между языками, которые признаются родственными; эти соответствия как-то отражают реальность, однако лингвистика не может ничего сказать об этом отражении.

Представители:

А. Лесин (1840-1916)

Г. Остхоф (1847-1909)

К. Бругман (1849-1919)

Б. Дельбрюк (1842-1922)

Г. Пауль (1846-1921)

Ф. Фортунатов (1848-1914)

А. Шахматов (1864-1980)

В какой-то степени  занимался и И.А. Бодуэн де Куртене.

Работа: «Морфологические исследования в области индоевропейских  языков» (во введении манифест младограммтиков).

Младограмматики считали, что в языке существует множество законов. Они могут  работать в противоположные стороны  или прекращать свое действие вообще.

К возмущающим (необъяснимым) факторам они относили:

- Ассимиляцию

- Диссимиляцию

- Метатезу

Считали, что из-за сдвигов в нашем сознании происходит изменение звучаний слов. 

14. Предпосылки появления структурализма. Концепция И.А. Бодуэна  де Куртенэ (основные единицы, уровни языка).

 

Направление русской  лингвистики, сложившееся в Петербургском  университета в начале 20 в. Основателем Петербургской школы был И.А.Бодуэн де Куртенэ, ставший профессором университета в 1900. Многие его идеи формировались в более ранний период деятельности: в Казани (1874–1883), где он стал одним из создателей Казанской лингвистической школы, а затем в Юрьеве (ныне Тарту) и Кракове, однако окончательный вид его концепция, во многих пунктах постоянно менявшаяся, приняла именно в Петербурге. Учениками Бодуэна де Куртенэ в Петербурге были Л.В.Щерба и Е.Д.Поливанов, продолжавшие, особенно последний, идеи, предложенные их учителем.

Бодуэн де Куртенэ  сохранял представление о языке  как психическом явлении, свойственное большинству лингвистов второй половины 19 в. В то же время он, особенно в  поздних работах, подчеркивал социальный характер языка, ставил проблемы функционирования языка в обществе и языковой политики. Эту проблематику воспринял у него и в дальнейшем развивал Поливанов. Вместе с Н.В.Крушевским Бодуэн де Куртенэ раньше других современников отказался от господствовавших на всем протяжении 19 в. представлений о языкознании как чисто исторической науке, закладывая основы синхронной лингвистики. Ведущей темой исследований Бодуэна де Куртенэ, получившей продолжение у его учеников, стало выделение основных единиц языка (фонемы, морфемы, слова) и выявление их свойств. Им впервые были сформулированы понятия фонемы и морфемы как основных единиц языка (термин «фонема» был позаимствован им из Мемуара... Ф. де Соссюра, но переосмыслен). Определения фонемы у ученого менялись, но фонема всегда понималась им как психическая сущность, некоторое устойчивое представление группы звуков в человеческой психике. Фонологию он, как затем и Поливанов, называл «психофонетикой». Морфема понималась также лингвистами Петербургской школы как психическая сущность, как «часть слова, обладающая самостоятельной психической жизнью и далее неделимая с этой точки зрения». Позднее, однако, Бодуэн де Куртенэ частично пересмотрел это определение и рассматривал морфемы уже независимо от слов. Ему принадлежит одна из первых попыток строго определить слово и выявить критерии для членения текста на слова. Эти попытки привели его к постулирование не одной, а двух единиц, выделяемых по разным критериям и не всегда совпадающих друг с другом: «фонетического слова» и «семасиологического слова». В области исторической лингвистики Бодуэн де Куртенэ, а затем Поливанов стремились выявить общие закономерности языкового развития и определить возможные причины языковых изменений, обусловленные потребностями говорящего, в частности, стремлением к «экономии работы»; этот подход получил позднее продолжение у Р.Якобсона и А.Мартине. Петербургская лингвистическая школа была одним из немногих направлений мировой лингвистики, ставивших проблему языкового прогнозирования, т.е. построения гипотез о развитии того или иного языка в будущем. Поливанов считал это необходимым для разработки языковой политики.

Петербургская лингвистическая школа была также  одним из первых направлений мировой  лингвистики, связанных с новым, структуралистским этапом в ее развитии. Бодуэна де Куртенэ многие, особенно в России, считают одним из основоположников структурализма. Влияние Петербургской школы, особенно ее основателя, было сильным в России и СССР, в Польше и Чехословакии. Тем не менее ряд ее положений, особенно в области фонологии, при посредстве Пражского лингвистического кружка прочно вошли в мировую науку.

После отъезда  из Петрограда Бодуэна де Куртенэ (1918) и Поливанова (1921) лидером школы  стал Л.В.Щерба, который сохранил верность многим ее идеям в полемике с Московской формальной (Фортунатовской) школой. По ряду вопросов, особенно о правомерности психологических критериев в лингвистике, Щерба со второй половины 1920-х годов изменил свою точку зрения.  

15. Курс  «Общей лингвистики» Ф. де Соссюра и его основные антиномии.

 

Швейцария

Работа «Мемуар  о первоначальной системе гласных  индоевропейских языков» принесла С. всемирную славу крупнейшего  специалиста по этим языкам, т.к. в  ней был введён новый принцип  реконструкции фонологической системы  праязыка по данным морфологии. В работах по литовской акцентологии (1894—96) С. определил одновременно с Ф. Ф. Фортунатовым, но независимо от него, характер ударения и интонации слова в балтийских языках в соотношении с аналогичными явлениями в славянских языках (закон Фортунатова — де Соссюра).

Вторая особенность  лингвистического знака — линейность означающего — последовательное развёртывание языковых единиц (слов, аффиксов) в акте речи и строгие  законы их расположения (соположения) относительно друг друга. С. сформулировал  понятие ценности (значимости) у лингвистических знаков, т. е. совокупности их реляционных свойств. существующих наряду с абсолютными свойствами (значение, звуковые черты и т.д.). Реляционные свойства устанавливаются по ассоциативным (общность корней, аффиксов, фонем) и синтагматическим (смежность использования) отношениям знаков как членов системы к др. членам и служат основой отождествления языковых единиц.

Отстаивал системность  изучения.

 Ученики Соссюра  издали книгу с его лекциями  «Курс общей лингвистики», которая полностью переворачивает все учение младограмматиков.

«Рассуждение  об изменчивости и неизменности знаков»

Выделил два  типа исследований:

- диахронический

- синхронический

Язык — предмет  изучения синхронической (статической) лингвистики (см. Синхрония), а речь — диахронической (эволюционной) лингвистики (см. Диахрония). Язык как предмет внутренней лингвистики рассматривается "в самом себе и для себя"; связь истории языка с историей народа, изучение литературного языка и диалектов, географического размещения языков и т.п. относятся к внешней лингвистике.  

Одно  из положений Соссюра - различение между  знанием языка его носителем  и использованием языка в повседневных ситуациях. Соссюр подчеркивал, что  лингвисты должны отличать набор  единиц, образующих грамматику языка и используемых всеми его носителями при построении фраз на данном языке, от конкретных высказываний конкретных говорящих, которые вариативны и непредсказуемы. Общий для всех говорящих набор единиц Соссюр называл языком (la langue), а конкретные высказывания индивидуальных носителей языка — речью (la parole). Именно язык, а не речь является истинным объектом лингвистики, поскольку адекватное описание языка должно отражать систему элементов, известную всем его носителям. 

16. Семиотика (семиология). Язык как знаковая система (Ч. Пирс, Ф. де Соссюр). Понятие знака.

 

Семиотика (от греч. Semeion – знак, признак):

1. научная дисциплина, изучающая общее в строении  и функционировании

различных знаковых (семиотических) систем, хранящих и  передающих

информацию, будь то системы, действующие в человеческом обществе, в

природе или  в самом человеке.

2. система того  или иного объекта, рассматриваемого  с точки зрения

семиотики в 1-м  значении.

Семиотика изучает знаки и знаковую систему как средство хранения,

передачи и переработки информации в человеческом обществе, в природе, в

самом человеке. Все, что люди сообщают друг другу  намеренно или

произвольно –  это информация. Она всегда имеет знаковую природу и

передается с  помощью знаков.

Предмет семиотики – это знаки, знаковые аспекты всех видов

коммуникации. Предметом  общей семиотики является сравнение,

сопоставление и обобщение результатов частных  семиотик; рассмотрение того,