Становление и развитие политических взглядов и деятельности Мао Цзэдуна

Несмотря на провозглашенный курс «новой демократии», уже в первые годы существования КНР (1949-1952) получила свое развитие практика репрессий в отношении политических противников КПК. После провозглашения Китайской Народной Республики и изгнания остатков гоминьдановской армии на Тайвань коммунистический режим продолжал регулярные боевые действия – на этот раз с различными социальными силами, которые в свое время не оказали Гоминьдану поддержки в борьбе за власть в ходе гражданской войны. Речь идет о традиционной сельской элите, представителях некоторых местных властных структур, занявших в ходе гражданской войны, по сути дела, позицию неучастия, надеясь переждать смутное время на политической периферии. Дав им возможность «отсидеться» до полного разгрома Гоминьдана, Мао затем постепенно, но настойчиво стал устанавливать свою власть на местах, радикально меняя местные элиты. Это происходило как в ходе строительства новых органов власти, так и в ходе аграрной реформы 1950 года и позже.

По официальным данным, к концу 1951 года в ходе борьбы с контрреволюцией было уничтожено свыше 2 миллионов человек. Еще 2 миллиона были брошены за решетку и отправлены в трудовые лагеря. По данным российского китаеведа полковника Б. Н. Горбачева, в этих боях участвовало 39 корпусов Народно-освободительной армии (более 140 дивизий, около 1,5 миллиона бойцов). Подобного масштаба боев и потерь гражданская война в Китае прежде не знала. Одним из наиболее жестоких актов продолжавшейся гражданской войны стала «чистка» неблагонадежных элементов среди бывших гоминьдановских офицеров, в ходе войны перешедших на сторону КПК.

По воспоминаниям генерала Г.Г. Семенова, служившего советником командования Северокитайского военного округа, в бывших частях генерала Фу Цзои (пекинский гарнизон, перешедший на сторону НОАК) уже в «мирное» время было «разоблачено» 22014 преступников, в том числе (по решению политуправления) 1272 заслуживали безусловной смертной казни, 14513 — смертной казни с отсрочкой исполнения приговора, 6223 подлежали ссылке. Ситуация осложнялась тем, что в первые годы КНР не существовало закона, который бы регулировал наказания за гражданские преступления.

Крупная волна репрессий началась с 1951 года, когда по предложению Мао было принято «Положение о наказаниях за контрреволюционную деятельность» (20 мая 1951 г.). Этот закон предусматривал в числе прочих видов наказания смертную казнь или длительное тюремное заключение за разного рода политические и идеологические преступления.

В 1951 году в больших городах Китая проводились открытые показательные суды, на которых после публичного объявления преступлений «опасные контрреволюционеры» приговаривались к смерти. В одном только Пекине в течение нескольких месяцев состоялось около 30 тыс. митингов; на них в общей сложности присутствовало более 3 млн. человек. Длинные списки казненных «контрреволюционеров» постоянно появлялись в газетах. Что касается количества жертв, то в октябре 1951 года было — официально указано, что за 6 месяцев этого года было рассмотрено 800 тыс. дел «контрреволюционеров». Позднее Чжоу Эньлай сообщил, что 16,8% «контрреволюционеров», находившихся под судом, были приговорены к смертной казни. По оценкам западной печати, число казненных в 1951 году колеблется от 1–3 млн. до 10–15 млн. человек23.

Наиболее острая борьба шла в деревне в ходе проведения аграрной реформы. В течение примерно трех лет КПК постепенно (в географическом отношении – с севера на юг) провела аграрную реформу (ее можно назвать и аграрной революцией «сверху»). В деревнях были созданы народные трибуналы с упрощенным судопроизводством, имевшие право выносить смертные приговоры. Многие сопротивлявшиеся были расстрелян, сосланы в концлагеря. Несмотря на провозглашенную политику сохранения «кулака», количество богатых крестьян в деревнях фактически резко сократилось.

Вслед за разгромом «богачей» в деревне пришла очередь и городских собственников. В декабре 1951 года Мао инспирировал репрессивные кампании, по сути дела, направленные против буржуазии. Речь идет о так называемой борьбе против «трех злоупотреблений», официально направленной против коррупции чиновничества, а также о борьбе против «пяти злоупотреблений», ограничивавшей частное предпринимательство. Как и в деревне, в городе также были созданы народные трибуналы, имевшие право выносить смертные приговоры. Стали проводиться публичные судилища, нередко сопровождавшиеся расстрелами обвиняемых на глазах у толпы. Основной формой репрессий против буржуазии было взимание внушительной контрибуции, которая существенно ослабила ее экономические позиции. В результате уже в сентябре 1952 года, выступая на заседании Секретариата ЦК КПК, Мао Цзэдун смог констатировать, что доля государственного капитала в промышленности составила 67,3 процента, а в торговле – 40 процентов; социалистический сектор занял преобладающие и руководящие позиции в китайской экономике24.

Постепенно объектом идеологической борьбы становится интеллигенция. В 1951 году по инициативе Мао начинается кампания, предлогом для которой послужило обсуждение кинофильма «Жизнь У Сюня». Этот фильм об известном конфуцианском просветителе XIX века, выбившемся в люди из ужасающей бедноты. Начавшись с искусствоведческой дискуссии, эта кампания очень скоро превратилась в идеологическое осуждение инакомыслия, дав толчок идеологическому перевоспитанию интеллигенции. Движение за идеологическое перевоспитание проводилось главным образом среди вузовской интеллигенции. В высших учебных заведениях были созданы специальные комитеты, под руководством которых профессора и преподаватели изучали произведения Мао и историю КПК в ее маоистской интерпретации. Эта первая кампания такого рода включала излюбленные методы маоистского руководства: принуждение «перевоспитываемых» к «высказываниям начистоту» с публичным самобичеванием, с обвинениями в различных прегрешениях своих друзей, товарищей, родственников и пр.

Не осталась вне обострявшейся борьбы и сама правящая партия. Уже в 1951 году Мао принял решение о проведении проверки и перерегистрации членов КПК, вылившееся в ее новую «чистку» от «чуждых» элементов. К 1953 году из партии было «вычищено» 10 процентов прежнего состава.

Период 1949-1952 гг. в развитии КНР и в деятельности Мао Цзэдуна можно назвать «переходным периодом». Политика КПК на данном этапе была противоречивой. С одной стороны, провозглашен курс на демократическое развитие страны, в рамках которого были осуществлены серьезные социально-экономические и политические преобразования, как то: аграрная и налоговая реформы, принятие конституционного акта (Общей программы НПКСК), который закрепил основные права и свободы: многопартийность, право на владение частной собственностью, реформа образования, принятие нового законодательства о семье и браке, предоставившего все гражданские права женщинам и т.д.; однако, с другой стороны – уже в первые годы существования КНР получила свое развитие практика репрессий в отношении политических противников КПК – бывших офицеров гоминьдановской армии, зажиточной части сельского населения, интеллигенции.

В основе этого противоречия лежали серьезные разногласия в руководстве КПК – между Мао Цзэдуном и его сторонниками и группой Лю Шаоци. Последние выражали умеренные взгляды, опирались на авторитет Сталина, ссылаясь на его советы не спешить со строительством социализма.

Мао, будучи сторонником построения в Китае социализма по советской, «сталинской» модели с определенной китайской спецификой, в рассматриваемый период вынужден проявлять гибкость, что было тактическим ходом в политической борьбе.

2.2. Первая пятилетка и кампания «Ста цветов» (1953-1957 гг.) 

К середине 1952 г. основные разногласия и споры в руководстве КПК вызывал поиск пути экономического развития. Это выявилось наиболее наглядно при подготовке первого пятилетнего плана.

Мао Цзэдун, выступавший за построение социализма в Китае по образцу СССР, был сторонником интенсификации и модернизации промышленного производства в стране, стремился к проведению скорейшей индустриализации, ликвидации буржуазной собственности, его поддерживал Чжоу Эньлай и ряд других руководителей КПК. Лю Щаоци и его сторонники (Дэн Сяопин, Бо Ибо и др.) выступали против немедленной индустриализации, за развитие кооперации и сосуществование государственной и других форм собственности.

Первый пятилетний план экономического развития Китая (на 1953-1957 гг.) после идеологических дебатов был разработан в соответствии с мнением Мао и предусматривал ежегодный прирост промышленного производства в Китае на 20 %, а за всю пятилетку – вдвое. Однако, выполнить его своими силами для КНР не представлялось возможным (отсутствовали необходимые ресурсы, страна испытывала серьезный недостаток в специалистах и т.п.), в силу чего требовалось обеспечить серьезную экономико-техническую поддержку со стороны СССР.

В связи с этим в августе-сентябре 1952 г. проходили советско-китайские переговоры по экономическим вопросам, Китай представлял заместитель председателя правительства Чжоу Эньлай, председатель Финансово-экономической комиссии Китайской Народной Республики Ли Фучунь, от СССР в переговорах участвовали И. Сталин, а также К.И. Коваль (замминистра внешней торговли), М.З. Сабуров (председатель Госплана) и др. Однако, Сталин был против ускорения темпов строительства социализма в Китае. Воспоминания бывшего заместителя министра внешней торговли СССР Константина Ивановича Коваля о переговорах Сталина с Чжоу Эньлаем достаточно красноречивы в этом отношении. Во время этих переговоров, проходивших в августе — сентябре 1952 года, Сталин не поддержал Чжоу, когда последний предложил: «Вы нам поможете строить социалистический Китай, а мы вам — коммунистический Советский Союз»25.

До смерти Сталина (5 марта 1953 года) советское правительство формально согласилось оказать помощь Китаю в возведении только 50 из 147 предприятий, проектировавшихся китайской стороной, и отнюдь не спешило выполнить свои обязательства. По сути дела, Сталин отклонил все просьбы китайцев об ускорении помощи, настойчиво советуя лидерам КПК не торопиться с модернизацией. На встрече с Чжоу Эньлаем 3 сентября 1952 года, обсуждая проект пятилетнего плана развития КНР на период 1953–1957 годов, Сталин выразил неудовольствие в связи с желанием китайских коммунистов установить ежегодный двадцатипроцентный прирост промышленной продукции. Он посоветовал Чжоу снизить общий прирост до 15 процентов и согласился рассматривать 20-процентный рубеж для годовых планов лишь как пропагандистский лозунг.

В начале февраля 1953 года председатель Госплана СССР Михаил Захарович Сабуров направил замечания советских экспертов на проект пятилетнего плана Ли Фучуню, который находился в то время в Москве. Исходя из сталинских предложений, он посоветовал китайским товарищам установить ежегодный рост промышленной продукции на еще более низком уровне – 13,5-15 процентов. Государственный административный совет КНР был вынужден согласиться, и 23 февраля его высшее руководство (Чжоу Эньлай и другие) проинформировало Ли Фучуня об этом. Окончательная цифра ежегодного промышленного роста была установлена в 14,7 процента. Таким образом, Мао первоначально проиграл своим оппонентам из стана «умеренных».

Развитию обстановки, обеспечившей победу Мао в вопросах экономического развития Китая, способствовала смерть Сталина 5 марта 1953 года. На состоявшемся поздно вечером в день смерти Сталина заседании ЦК КПК было решено, что китайскую делегацию возглавит Чжоу Эньлай.

11 марта 1953 г. Чжоу Эньлай провел переговоры с новыми руководителями Кремля, Г.М. Маленковым и Н.С. Хрущевым о предоставлении КНР экономической помощи. Эти переговоры были успешными. 21 марта стороны подписали важный протокол о товарообороте между СССР и Китайской Народной Республикой на 1953 год, а также соглашение об оказании Советским Союзом помощи КНР в строительстве и реконструкции электростанций.

Вслед за этим, 15 мая 1953 года, СССР и КНР заключили еще более важное соглашение, по которому Советский Союз брал на себя обязательство предоставить всю техническую документацию и полные комплекты оборудования для строительства к концу 1959 года 91 крупного промышленного предприятия в Китае.

Переговоры между Чжоу Эньлаем, Маленковым и Хрущевым привели также к ускорению работы по строительству 50 других объектов, обязательства по которым были взяты советской стороной ранее. В телеграмме Маленкову по этому поводу Мао выразил сердечную благодарность советскому правительству за его согласие предоставить экономическую и техническую помощь Китаю. «Это будет иметь чрезвычайно важное значение для индустриализации Китая, для постепенного перехода Китая к социализму, а также для укрепления сил лагеря мира и демократии, возглавляемого Советским Союзом», – писал Мао.

Мартовские переговоры ознаменовали резкий поворот в отношении советского руководства к китайским планам социалистической индустриализации. В сложный послесталинский период лидеры КПСС отказались от осторожной политики Сталина в отношении КНР. Объяснялось это тем, что Маленков и Хрущев стремились завоевать политическую поддержку Мао, опасаясь, что тот воспользуется обстановкой, чтобы освободиться от советской опеки.

Новая позиция Москвы имела колоссальное значение для Мао Цзэдуна. Теперь он мог всерьез рассчитывать на широкомасштабную советскую помощь в деле строительства индустриального социалистического Китая. И только теперь, опираясь на советскую политическую поддержку и экономическое содействие, мог сокрушить внутрипартийную оппозицию, которая противилась его планам, направленным на отказ от «новой демократии».

Новую идейно-политическую ситуацию в Китае отразили дискуссии и решения Всекитайского совещания по вопросам финансово-экономической работы, проходившего в Пекине с 14 июня по 12 августа. Идеологическая тональность совещания была задана выступлением Мао Цзэдуна на заседании Политбюро ЦК 15 июня 1953 года. В этом выступлении он обрушился на тех деятелей партии, которые стремились к «прочному установлению новодемократического общественного порядка». «Есть и такие,  – говорил Мао Цзэдун о Лю Шаоци и его единомышленниках, – которые после победы демократической революции топчутся на одном месте. Они не понимают, что характер революции изменился, и вместо социалистических преобразований продолжают заниматься „новой демократией“. А это порождает правоуклонистские ошибки». Особое раздражение у Мао Цзэдуна вызывало стремление этих деятелей «прочно охранять частную собственность»26. Впервые Мао так прямо и четко отмежевался от концепции «новой демократии» и высказался за немедленный переход к социалистической революции.