Становление и развитие политических взглядов и деятельности Мао Цзэдуна

Однако Мао Цзэдун не был удовлетворен этими планами. Была разработана новая, форсированная, программа, которая призывала к настоящему скачку в деле кооперативного движения; число кооперативов низшего звена в 1955 году должно было увеличиться в шесть раз, до 600 тысяч. Однако уже к весне 1955 года их число возросло до 670 тысяч. Только в одной провинции Чжэцзян зимой 1954/55 года было организовано 42 тысячи кооперативов — в семь раз больше, чем существовало до тех пор.

К началу 1956 года Мао Цзэдуну и его сторонникам удалось резко форсировать темпы кооперирования, которое вступило в новый этап — ускоренной коллективизации. Теперь уже планировалось в основном завершить коллективизацию в первой половине 1956 года. Местные партийные кадры искусно использовали эгалитарные настроения бедных крестьян, которые составляли большинство владельцев мелких хозяйств. В то же время, используя сталинский опыт, китайское правительство не останавливалось и перед дальнейшим использованием репрессивных методов. В 1956 году любые перемещения сельских жителей вне их непосредственных кооперативов были запрещены. Отныне для поездки даже в соседний город или в близлежащий кооператив крестьянину требовалось разрешение деревенских властей.

К июню 1956 года в производственные кооперативы вступили 110 миллионов крестьянских хозяйств (или около 92 процентов), причем 63 миллиона из них стали членами кооперативов высшего типа («социалистических»). Одновременно шел процесс укрупнения, слияния мелких кооперативов и преобразования кооперативов низшего типа в кооперативы высшего типа. К концу 1956 года было создано 756 тысяч производственных кооперативов, охвативших более 96 процентов всех крестьянских хозяйств страны, причем в кооперативы высшего типа было объединено около 88 процентов дворов.

В сентябре 1956 года состоялся VIII съезд КПК, который прошел в сложной обстановке, чему способствовал в немалой степени доклад Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС, осуждающий культ личности Сталина (25 февраля 1956 г.).  Все это коренным образом меняло расстановку сил в отношениях между Китаем и СССР. Отныне Мао мог больше не оглядываться на Советский Союз, не чувствовать себя обязанным копировать его опыт.

После ознакомления с докладом Хрущева, 31 марта 1956 года, Мао пригласил к себе советского посла Юдина. Беседа продолжалась три часа. Мао был в приподнятом настроении и, несмотря на серьезность темы, беспрерывно шутил. Было видно, однако, что разговор о Сталине давался ему нелегко. Прежде всего, он сообщил Юдину, что по-прежнему считает своего бывшего учителя «безусловно… великим марксистом, хорошим и честным революционером». Вместе с тем, по сообщению Юдина, он все же признал, что «материалы съезда произвели на него сильное впечатление». Мао подчеркнул, что «дух критики и самокритики и атмосфера, которая создалась после съезда, поможет и нам… свободнее высказывать свои соображения по ряду вопросов. Это хорошо, что КПСС поставила все эти вопросы. Нам… было бы трудно проявить инициативу в этом деле».

«Умеренные» из Политбюро, в том числе Лю Шаоци и Дэн Сяопин, занимавшиеся подготовкой VIII съезда партии, были готовы поставить на этом форуме вопрос о культе личности, но Мао не мог с этим согласиться.  В обстановке борьбы двух мнений и был созван VIII съезд. Его официальные заседания проходили с 15 по 27 сентября 1956 года в Пекине. 1026 делегатов с решающим голосом и 107 с совещательным представляли почти 10 миллионов 730 тысяч членов партии.

Съезд принял решения, которые должны были быть особенно болезненны для Мао. В новой атмосфере, созданной речью Хрущева, делегаты согласились на удаление из устава партии положения о том, что «путеводной звездой» китайской компартии являются «идеи Мао Цзэдуна». Оно было заменено следующей формулировкой: «Коммунистическая партия Китая в своей деятельности руководствуется марксизмом-ленинизмом».

В докладе «Об изменениях в уставе партии» Дэн Сяопин сделал особое ударение на необходимости бороться «против выпячивания личности, против ее прославления»: «Наша партия… отвергает чуждое ей обожествление личности». Он, правда, отметил, что Мао Цзэдун играет большую роль в борьбе с культом личности в КПК, однако в эти слова можно было поверить с большим трудом. Съезд восстановил пост Генерального секретаря ЦК, что также было весьма знаменательно. И хотя воссоздать его предложил сам Мао Цзэдун, получил эту должность человек Лю Шаоци, а именно сам Дэн Сяопин. Тем самым непосредственный контроль за партийными кадрами оказался в руках группировки «умеренных».

Оппоненты Мао подготовили и резолюцию съезда по отчетному докладу Лю Шаоци, вписав в этот документ тезис о том, что отныне после построения социалистического общества «главными противоречиями внутри нашей страны стали противоречие между требованием народа построить передовую индустриальную страну и нашим отсталым состоянием аграрной страны, а также противоречие между быстро растущими экономическими и культурными потребностями народа и неспособностью современной экономики и культуры нашей страны удовлетворить эти потребности народа».

VIII Всекитайского съезд КПК представил наглядное свидетельство борьбы различных направлений внутри руководства КПК и очередных маневров Мао Цзэдуна. В период VIII съезда ему пришлось временно отступить от своих планов дальнейшего насаждения режима личной власти. Эта уступка была явно вынужденной и носила тактический характер.

Несомненно, причины были разные, в том числе такие, которые отражали объективные трудности индустриализации и социалистического строительства в чрезвычайно отсталой стране. В самой КПК к этому времени сложились, по меньшей мере, две мощные группировки, которые противостояли друг другу по коренным проблемам внутренней и внешней политики. Если пользоваться излюбленной терминологией самого Мао, можно сказать, что он имел две гипотетические возможности: либо включиться в общий поток и возглавить работу по оздоровлению партийной жизни и налаживанию коллективного руководства, где он оставался бы первым среди равных – авторитетным руководителем КПК, либо встать на пути потока, пойти против течения, подвергнуть пересмотру линию VIII съезда КПК, осудить решения XX съезда КПСС и вернуть Коммунистическую партию Китая к методам и нормам жизни яньаньского периода.

По самой своей натуре человека, которому органически чужды методы демократического руководства, человека, глубоко зараженного идеологией культа правителя в традиционном китайском духе, Мао выбрал второй путь. Первое, о чем позаботился Мао, - это о том, чтобы бросить тень на решения и опыт КПСС, их значимость для КПК. Делал он это не прямо, а исподволь, тщательно обходя вначале те проблемы, которые его больше всего беспокоили, а именно: проблемы борьбы против режима его личной власти.

Обратимся к его выступлениям на закрытых совещаниях партийных и государственных работников Китая. Отметим почти лихорадочную активность, которую проявил в ту пору Мао Цзэдун. Вот неполный перечень его выступлений в 1956–1958 годах: «Выступление на совещании по вопросу об интеллигенции, созванном ЦК КПК» (20 января 1956 г.); «О десяти важнейших взаимоотношениях» (доклад на расширенном пленуме ЦК КПК 25 апреля 1956 г.); «Беседа о деятелями музыки» (24 августа 1956 г.); «Заключительное слово на совещании секретарей провинциальных и городских комитетов партии» (январь 1957 г.); «К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа» (речь, произнесенная 27 февраля 1957 г. на заседании Верховного государственного совещания); «Выступление на совещаний партийных кадровых работников в Шанхае» (20 марта 1957 г.); «Выступление на заключительном заседании III пленума ЦК КПК восьмого созыва» (9 октября 1957 г.); «Выступления на проходившем в Москве Совещании представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран» (14–16 ноября 1957 г.); «Выступление на совещании в Ханчжоу» (3 и 4 января 1958 г.); «Выступления в Наньнине» (11 и 12 января 1958 г.); «Шестьдесят три основных метода работы» (выступление на совещании в Чэнду 9 марта 1958 г.); «Выступление на второй сессии VIII съезда КПК» (3 мая 1958 г.); «Выступление на заседании руководителей секций расширенного совещания Военного совета ЦК КПК» (23 июня 1958 г.); «Выступление на совещании в Бэйдайхэ» (август 1958 г.); «Выступление на совещании в Чжэнчжоу» (6-10 ноября 1958 г.); «Выступление на совещании в Учане» (23 ноября 1958 г.) и др33.

Что характерно для всех этих выступлений? Их лейтмотив – пересмотр отношения к Советскому Союзу. Если в выступлениях 1956 года об этом говорится еще в довольно осторожной форме, то после VIII съезда КПК такой мотив звучит все более откровенно и недвусмысленно.

Тогда обстановка для прямой атаки на решения VIII съезда КПК, по мнению Мао, еще не созрела и он обнаруживает еще раз высокое мастерство боковых ударов, косвенных мер, ведущих к намеченной цели. Мао активизирует кампанию под неожиданным на первый взгляд лозунгом «пусть расцветают все цветы, пусть соперничают все ученые». Это был точно рассчитанный шаг — сразу после VIII съезда КПК вызвать широкие выступления в печати, чтобы показать тем самым всей партии, куда могут привести борьба с культом Мао, отказ от его идей, «демократизация» в партии и стране.

Лозунг «пусть расцветают все цветы, пусть соперничают все ученые» был провозглашен заведующим отделом пропаганды ЦК Лу Дини, который сослался при этом на неопубликованное выступление Мао Цзэдуна на Верховном государственном совещании. Название движения взялось из классического стихотворения: «Пусть расцветают сто цветов, Пусть соперничают сто школ». Уже в конце 1956 года кампания была объявлена, но поначалу критики не появлялось, наоборот, приходили многочисленные письма с советами консервативного содержания.

В феврале 1957 года Мао заявил, что требуется именно критика, и стал критиковать тех, кто не рискует подвергнуть здоровой критике центральное правительство. С 1 июня по 17 июля 1957 года в администрацию премьер-министра Чжоу Эньлая уже приходили миллионы писем, и ситуация полностью вышла из-под контроля. Люди стали организовывать митинги, писать дацзыбао (стенгазеты крупными иероглифами), выходили на улицы, журналы заполнялись критическими статьями. Они протестовали против компартии и её контроля над совестью, против прошедших кампаний борьбы с контрреволюционерами, против рабства, против нищеты, запрета зарубежной литературы, коррупции и привилегий партийных лидеров — особенно яростно протестовали студенты университетов.

В китайской печати стали появляться одна за другой критические статьи, которые вначале касались тех или иных аспектов политики КПК, другие же были направлены в целом против политики КПК, против социализма, против СССР. По мнению Мао, эти письма и кампании уже не отражали «здоровой критики», кампания становилась жёсткой и неподконтрольной.

Период 1953-1957 гг., таким образом, был ознаменован продолжением политической борьбы в руководстве КПК. Основные разногласия и споры при этом развернулись по  экономическим вопросам.

Мао, будучи сторонником интенсификации и модернизации промышленного производства в стране, стремился к проведению скорейшей индустриализации, ликвидации буржуазной собственности, его поддерживали в этом Чжоу Эньлай и ряд других руководителей КПК.

Лю Щаоци и его сторонники (Дэн Сяопин, Бо Ибо и др.) выступали против немедленной индустриализации, за развитие кооперации и сосуществование государственной и других форм собственности.

Исход борьбы в пользу Мао Цзэдуна предрешили события в СССР – смерть Сталина и приход к власти Н. С. Хрущева. В изменившейся обстановке новое советское руководство, стремясь обеспечить поддержку со стороны лидера КНР, оказало серьезную материально-техническую и финансовую помощь в ускорении экономического развития Китая. Опираясь на советскую политическую поддержку и экономическое содействие, Мао смог преодолеть внутрипартийную оппозицию, которая противилась его планам, направленным на отказ от «новой демократии».

Однако, победа Мао Цзэдуна не стала окончательной, чему опять способствовали политические изменения в СССР – доклад Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС, (25 февраля 1956 г.) с осуждением культа личности Сталина. На его фоне оппозиция Председателю Мао добилась на VIII съезде КПК (сентябрь 1956 г.) внесения изменений в устав партии, осуждающих культ личности, получила контроль за партийными кадрами (Дэн Сяопин стал Генеральным секретарем ЦК КПК).

В этой обстановке вновь проявились качества Мао как умелого практика политической борьбы. Он был вынужден отступить, но одновременно с этим развил активную деятельность: многочисленные выступления на партийных совещаниях и конференциях, перед партийными кадрами; проведение кампании «ста цветов», которая способствовала нагнетанию напряженной обстановки в партии и в обществе, требовала незамедлительной реакции со стороны руководства КПК.

2.3. «Движение за упорядочение стиля в партии» и «борьба против буржуазных правых элементов»

Публикации критических материалов продолжались немногим больше месяца (с начала мая до начала июня 1957 г.), причем печатались они в органах партийной печати без всяких комментариев. А уже в начале июня развернулась кампания против «буржуазных правых элементов».

8 июня по инициативе Мао Центральный  комитет принял «Указания об организации сил для контрнаступления против правых элементов». В тот же день «Жэньминь жибао» в редакционной статье попыталась объяснить такой неожиданный поворот следующим образом: «За период с 8 мая по 7 июня …партийная печать по указанию ЦК … не выступала против неправильных взглядов, которые высказывались публично. Это было сделано для того, чтобы… ядовитые травы могли разрастись пышно-пышно… Чтобы дать возможность буржуазии и буржуазной интеллигенции развязать эту войну, газеты в течение определенного времени либо совсем не помещали, либо помещали очень немногие положительные высказывания и не наносили ответного удара по буржуазным правым элементам, перешедшим в бешеное наступление… А теперь реакционные классовые враги попали в ловушку…»34. По сути дела, газета призналась в организации со стороны КПК крупномасштабной политической провокации.

Развернулась новая, большая по размаху, репрессивная кампания против интеллигенции. Впервые в истории Китайской Народной Республики ярлыки «правых буржуазных элементов» были приклеены миллионам образованных людей. Около полумиллиона были заключены в «лагеря трудового перевоспитания».

Атмосфера страха помогла Мао одолеть своих основных оппонентов в сфере экономического строительства, и в первую очередь Чжоу Эньлая. В конце лета 1957 года Мао атаковал Чжоу, заявив, что последний допустил серьезные ошибки при попытках сбалансировать экономическое развитие Китая. Председатель заявил, что ему самому «по душе авантюризм», и что он не боится нарушить баланс, с тем чтобы ускорить переход Китая к социализму и коммунизму. Мао даже предложил заменить Чжоу, назначив на его место главу Шанхайского бюро ЦК Кэ Цинши. Чжоу согласился уйти в отставку, но другие члены Политбюро выступили против этого35.