Причины первая мировая война

Россия претендовала на использование  британских баз в Восточном Средиземноморье, куда собирались перебросить основную группу кораблей Балтийского флота, чтобы иметь возможность силой  открыть Черноморские проливы с  двух сторон. В Петербурге рассчитывали также обеспечить передислокацией  своих судов преобладание в Средиземном  море военно-морских сил стран  Антанты над итальянским и  австрийским флотами. Для заполнения возникающего при этом вакуума в Балтийском море российская сторона предлагала направить туда английские торговые суда, чтобы осуществить с их помощью высадку десанта русских сухопутных войск в Померании. Однако об англо-русских морских переговорах Берлин был информирован германским шпионом, сотрудником российского посольства в Лондоне балтийским немцем Зибертом. Заключить морскую конвенцию Британия и Россия так и не успели. Таким образом, вплоть до начала мировой войны между Россией и Англией не существовало общеполитических и военных соглашений. Вместе с тем, еще во время визита Сазонова в Лондон в сентябре 1912 г. ему заявили, что Британия не останется в стороне, если Франция окажется в состоянии войны с Германией. Грей заверил Сазонова, что Берлину не удастся добиться от Англии обязательства соблюдать нейтралитет [180].

Промышленный подъем 1909-1913 гг. и несколько урожайных лет привели к росту национального богатства России, что позволило выделять больше средств на усиление армии и флота. В 1912 г. в Петербурге были утверждены новые директивные указания для стратегического развертывания, принципиально отличавшиеся от плана 1910 г., преследовавшего только оборонительные цели. Развертывание вновь переносилось с линии Белосток-Брест на запад, где главное значение придавалось Передовому театру и крепостям на Висле. Часть границы России, далеко выступавшая на запад, имела очертания четырехугольника высотой в 400 км с основанием в 360 км, который именовался Передовым театром и давал возможность наступать вглубь Германии и Австро-Венгрии. Но к началу войны на территории Царства Польского так и не удалось восстановить разоруженные по распоряжению военного министра В.А. Сухомлинова привисленскую и наревскую оборонительные линии и построить новые крепости. На этом направлении сохранились лишь три укрепленных района: Новогеоргиевск, Брест-Литовск и Осовец [181].

В новых директивных указаниях  вместо туманных расчетов на будущее  наступление "смотря по обстоятельствам" было определено два варианта военных  действий: нанесение главного удара  по Австро-Венгрии ("план А") или по Германии ("план Г"). Вместо фронтального наступления, являвшегося прямым результатом развертывания согласно плану 1910 г., намечался охват с двух сторон Восточной Пруссии или Галиции. Задача осложнялась недостаточным развитием стратегических железных дорог в России. Вследствие этого на 16-й день мобилизации, когда Германия, Австро-Венгрия и союзная Франция завершали сосредоточение своих войск, Россия могла развернуть только треть сухопутных сил [182].

Если бы Германия совместно  с Австро-Венгрией направила главные  силы против России, то предусматривалось  развертывание армии по "плану  Г", в соответствии с которым  большая часть русских войск  выступала против Германии. Если же свои основные силы Берлин бросал против Франции, то российское командование должно]было двинуть преобладающее количество войск против Австро-Венгрии, сосредоточив их южнее Полесья, разделяющего на северную и южную части российское приграничье. Здесь стратегической целью русской армии являлся захват Вены и Будапешта. Но до этого ей предстояло разгромить австро-венгерскую группировку в Галиции. Одновременно русская армия развертывала наступление и против Германии, чтобы вынудить германское командование перебросить на восточный фронт часть своих сил с запада. Таким образом, русские войска должны были вести военные действия одновременно с обеими Центральными державами [183].

Осуществлявшаяся между  Парижем и Петербургом во время  балканских событий переписка свидетельствовала  о том, что Франция готова воевать  и Россия не останется в одиночестве  в отстаивании своих интересов  на Балканах. Правящие круги во Франции  были исполнены решимости ни в коем случае не уклоняться в сложившемся положении от войны, о чем сообщил в своем донесении в Петербург военный агент в Париже Игнатьев [184].

После введения Петербургом  в действие новых директивных  указаний, начальники французского и  русского генштабов еще дважды проводили  совещания в Париже. На совещании  в августе 1912 г. было констатировано, что политическое понятие оборонительной войны не должно означать, что война ведется оборонительными методами. Подтверждалась безусловная необходимость активных наступательных действий как русской, так и французской армий [185]. Жоффр сообщил новые данные о решении германского командования нанести первый и главный удар по Франции, а уже затем по России. По его мнению, союзники должны были противопоставить замыслам Берлина одновременное наступление на Германию с запада и востока. Для этого Франция намерена сосредоточить на границе с Германией группировку войск, насчитывающую 1300000 человек (упоминалась и цифра 1,5 млн.). Генерал Я.Г. Жилинский, заявив, что хотя Россия не может позволить себе неудачи на австрийском фронте, тем не менее, она готова развернуть на германской границе не меньше 800000 человек и начать наступление после 15-го дня мобилизации. Однако, как отмечал Зайончковский, Россия могла располагать на границе с Германией к этому времени только 350 тыс. бойцов, а на 40-й день мобилизации не более чем 550 тыс. [186].

На совещании было принято  решение дислоцировать основные силы русской армии таким образом, чтобы при сосредоточении немецких войск в Восточной Пруссии  перейти в наступление на Алленштайн, или маневрировать на левом берегу Вислы, если противник проведет сосредоточение в районе Торн-Познань, чтобы наступать  на Берлин. Со времени этого секретного совещания в Петербурге стало  известно, что для ускорения концентрации русских войск французы потребовали  строительства ряда железнодорожных  линий или удвоения их колеи. Поступавшие  в Берлин сведения говорили о том, что Россия и Франция еще не скоро будут готовы к войне, из чего там делалось заключение, что  время работает против Германии [187].

По "плану А", принятому в России к исполнению в 1914 г., Северо-Западный фронт, предназначенный для ведения боевых действий с Германией, развертывался на линии Шавли, Ковно, по реке Неман и рекам Нарев и Западный Буг. Задачей русских армий этого фронта являлся разгром германской группировки в Восточной Прусии посредством обхода Мазурских озер с севера и запада и овладение плацдармом для дальнейшего наступления. Против Австро-Венгрии создавался Юго-Западный фронт на рубеже Ивангород, Люблин, Холм, Дубно, Проскуров. Задача фронта состояла в нанесении поражения австро-венгерской армии с тем, чтобы воспрепятствовать отходу значительных сил противника на юг за Днестр и на запад к Кракову [188]. Более половины, 52% вооруженных сил направлялись против Дунайской монархии, что было правильно, но недостаточно, 33% - против Германии, а 15% размещались на Балтийском побережье и у румынской границы. Войска Северо-Западного фронта были равномерно распределены между Неманской и Наревской группами, Юго-Западного фронта - между Ивангород-Брестской и Ровно-Проскуровской группами. В представленной дислокации явно просматривается стремление прикрыть войсками все направления, распределив их вдоль границы длиной в 2600 км. Это свидетельствовало о значительной распыленности вооруженных сил России [189]. Был разработан и стратегический план войны с Турцией.

Еще в апреле 1911 г. морской министр И.К. Григорович представил Николаю II проект "Закона об императорском Российском флоте", рассчитанного на два десятилетия. Первым этапом его выполнения должна была стать программа усиления Балтийского флота. При утверждении этой программы Государственной Думой в марте 1912 г. министр ссылался на быстрое развитие германского флота и указывал на необходимость создать оперативно-способный Балтийский флот к 1916-1917 гг. Фактически строительство Балтийского флота происходило за счет Черноморского, постепенно утрачивавшего свое превосходство над турецким флотом. В мае 1911 г. Дума ассигновала средства на постройку нескольких кораблей, включая 3 линкора, на Черном море со сроком завершения работ в 1915-1917 гг. Однако после Балканских войн появились сведения о предстоящем к концу 1914- середине 1915 гг. пополнении военного флота Османской империи несколькими линейными кораблями [190]. В начале 1914 г. Сазонов писал Извольскому: "Страшно подумать, что турки к концу года будут сильнее нас на Черном море. Еще год тому назад я бы этому не поверил, а теперь это почти совершившийся факт" [191].

Летом 1913 г. министерство иностранных дел и морское министерство выступили с инициативой разработки плана решения проблемы Черноморских проливов в интересах России в 1918-1919 гг. В основу плана была положена идея повышения боеспособности Черноморского флота и подготовки десанта для занятия Босфора при появлении там вооруженных сил какой-либо третьей державы. Этому должна была способствовать переброска части Балтийского флота в Средиземное море на французскую базу Бизерта, что стало возможным благодаря заключению в 1912 г. франко-русской морской конвенции. "Программа усиления Черноморского флота" была утверждена Государственной Думой и Госсоветом в июне 1914 г. Перед войной Россия вышла на третье место в мире по расходам на флот, разумеется, далеко отставая в морском соперничестве от Англии и Германии [192].

Принимавшая все большие  масштабы во время и после Балканских войн гонка сухопутных и морских  вооружений великих европейских  держав и связанный с этим рост бюджетных ассигнований на развитие армии и флота свидетельствовали  о реальной перспективе возникновения  большой войны, угрожавшей выйти  за пределы континента.

Под впечатлением кризисной  ситуации на Балканах 13 октября 1912 г. Вильгельм II провел в своем охотничьем замке Губертусшток совещание, посвященное военно-политическому положению страны, в котором участвовали рейхсканцлер Бетман-Гольвег, статс-секретарь ведомства иностранных дел Кидерлен-Вехтер, генералы фон Хееринген, фон Мольтке и фон Люнкер. Кайзер заявил присутствующим, что соотношение военных сил для Тройственного союза быстро ухудшается и, следуя примеру Австро-Венгрии, потребовал внесения законопроекта об армии [193]. В связи с ходом событий на Балканах монархия Габсбургов увеличила в 1912 г. численность своей армии мирного времени с 385000 до 470000 человек, а также приступила к модернизации артиллерии [194]. На совещании в Губертусштоке военный министр и шеф генштаба Германии высказались в том смысле, что военно-политические условия для страны коренным образом не изменились. Однако уже в ноябре, после военного поражения Турции и значительного усиления Сербии, начальник Генерального штаба обратился к военному министру с меморандумом, в котором потребовал усиления армии. 2 декабря 1912 г., в тот день, когда Бетман-Гольвег говорил в рейхстаге о вероятности того, что Германии вскоре придется "сражаться", военный министр в записке рейсканцлеру изложил свои планы о внесении законопроекта об армии и определил соответствующие затраты в 200-300 млн. марок [195]. Через несколько дней состоялся "военный совет", принявший важные решения о подготовке к войне.

Как писал Е.В. Тарле, по утверждению  экспертов Антанты, германская армия  мирного времени состояла в 1913 г. из 724 тыс. человек. Теперь речь шла о ее увеличении минимально на 60 тыс., максимально на 140 тыс. человек. Имперское правительство запросило у рейхстага дополнительную чрезвычайную сумму расходов в 1 млрд. марок. Для получения этой суммы был необходим единовременный подоходный налог в 10-15% сверх обычного налога [196].

7 апреля 1913 г. при обсуждении в рейхстаге военного законопроекта Бетман-Гольвег произнес речь, в который необходимость увеличения германской армии обосновывал угрозой, исходящей от панславизма, говорил о расовых противоречиях и враждебных отношениях между германцами и славянами, о росте антигерманских настроений во Франции. "Наша верность Австро-Венгрии идет дальше дипломатической поддержки", - заявил он. Выступление рейхсканцлера вызвало большую тревогу в Европе [197].

Согласно официальной  немецкой статистике, в соответствии с законом о численности сухопутных войск в мирное время от 14 июня 1912 г. в германской армии насчитывалось 544211 человек. По закону от 3 июля 1913 г. количественный состав немецких войск возрастал до 661478 человек. В случае мобилизации германская армия могла быстро превратиться в миллионную благодаря регулярным призывам резервистов на военные учения [198]. Незадолго до войны в ответ на увеличение численности личного состава российских войск Германия произвела последнее крупное увеличение своих сухопутных вооруженных сил до 1915 г. на 136 тыс. человек. При возникновении мировой войны численность германской армии мирного времени достигала 748 тыс. человек [199].

В Австро-Венгрии в 1912 г. ежегодный контингент новобранцев возрос со 103 тыс. до 150 тыс. человек, а в марте 1914 г. -до 205 тыс. человек. К концу 1913 г. сухопутные вооруженные силы Дунайской монархии составили 460 тыс. человек. Генерал А.И. Деникин в воспоминаниях отмечал, что в России австро-венгерская армия оценивалась "неизмеримо ниже германской, а разноплеменный состав ее со значительными контингентами славян представлял явную неустойчивость". Тем не менее, для разгрома этой армии было предусмотрено развертывание 16 армейских корпусов против вероятных 13 австро-венгерских [200].

В России проект развития армии, разработанный Генеральным штабом, был 6 марта 1913 г. одобрен Особым совещанием под председательством Николая II. Вскоре была подготовлена и "Малая программа усиления армии", рассчитанная на пять лет, которая стала законом 10 июля 1913 г. В октябре того же года Генеральный штаб завершил составление "Большой программы усиления армии", подлежавшей исполнению к 1 ноября 1917 г. Центральным пунктом программы являлось увеличение российской армии в мирное время путем расширения контингента призывников на 39%, т.е. ее численность по сравнению с 1913 г. возрастала на 480 тыс. человек. Сухомлинов огласил программу в Думе 24 июня 1913 г., а силу закона она приобрела за три недели до начала мировой войны. Особое внимание в программе уделялось артиллерии, прежде всего тяжелой, где отставание русской армии было весьма значительным. На реализацию программы требовалось ассигновать почти полмиллиарда рублей [201].

В конечном счете численность русской армии должна была возрасти до 1800 тыс. человек. Программу российских вооружений дополнили французские займы, предоставленные для строительства стратегических железных дорог в российском приграничье на западе страны для ускорения развертывания русских войск против армий Центральных держав, а также российско-французская морская конвенция для подготовки согласованных операций военно-морских сил. Обосновывая "Большую программу", генштаб исходил из того, что победа в войне зависит от результатов первых столкновений, успех которых позволит вести быстрое наступление. Его материальным обеспечением должны были служить созданные заранее запасы вооружения, боеприпасов и снаряжения, которые впоследствии оказались недостаточными. Из стран Антанты по увеличению военных расходов Россия стояла на первом месте. С 1908 по 1913 гг. они возросли почти в 1,5 раза. В Берлине располагали информацией о внушительных масштабах предстоявшего укрепления российской армии и поспешили с войной, чтобы, в частности, упредить осуществление русской военной программы [202].