Особенности возникновения и развития периодической печати в России

В 1857 году правительство  преступило к подготовке нового закона о печати, который обещал некоторое послабление журнально-газетному предпринимательству. Это привело к ослаблению цензурного режима. Стали возникать новые журналы и газеты общественно-политического, политико-экономического отраслевого характера и назначения. Прежде всего, это коснулось либеральных и либерально-консервативных изданий.

Большую группу составляли в 60-е годы славянофильские журналы и газеты, а также близкие к ним по своей программе издания "почвенников".

Наиболее известным  журналом славянофилов и патриотов  была "Русская беседа", которая выходила в Москве с 1856 по 1860 г., первые три года — раз в квартал, в 1859 г. — один раз в два месяца, а в 1860 г. было выпущено две книжки. "Беседу" редактировали в 1856— 1857 гг. А. И. Кошелев (издатель-редактор) и соредактор Т. И. Филиппов, в 1858 г. — один Кошелев, с августа 1858 г. заведовал редакцией И. С. Аксаков. Издание было предпринято на паях. Пайщики А.И. Кошелев, Ю.Ф. Самарин, А.С. Хомяков и В.А. Черкасский составляли совет редакции. В журнале печатались материалы славянофилов - (кроме названных выше редакторов) Хомякова, И.В. Киреевского, С.Т. Аксакова, К.С. Аксакова, Ю.Ф.Самарина. В "Русской беседе" печатались по отделу словесности А. К. Толстой, Н.П. Гиляров-Платонов, А.Ф. Гильфердинг, И.В. Киреевский, С.П. Шевырев, В.И. Даль, Ф.И. Тютчев, а по другим отделам — Погодин, М. А. Максимович, И. Д. Беляев.

В "Русской  беседе" были отделы изящной словесности, науки, критики, обозрения, смесь, жизнеописания; печатались произведения С.Т.Аксакова, В.И.Даля, "Доходное место" А.Н.Островского, стихи А.С.Хомякова, Ф.И.Тютчева, А.К.Толстого, И.С.Аксакова, И.С.Никитина, Т.Г.Шевченко, неизданные стихи Е.А.Баратынского, В.А.Жуковского, Н.М.Языкова, рассказы Щедрина "Госпожа Падейкова" и Марко Вовчок "Маша". Наиболее значительными статьями в разделах "Наука" и "Критика" были: "О необходимости и возможности новых начал для философии" И.В.Киреевского, "Предсмертное неоконченное сочинение" А.С.Хомякова, "О правде и искренности в искусстве" А.А.Григорьева, "Два слова о народности в науке" Ю.Ф.Самарина и др.

"Русская  беседа" декларировала славянофильскую  доктрину, приспособленную к новым условиям эпохи 60-х годов. Славянофилы по-прежнему защищали устои жизни, существовавшие в допетровской Руси, критиковали реформы Петра I и социально-политические преобразования на Западе. Они отстаивали так называемый "принцип народности". Журнал противопоставлял народам Западной Европы русский народ, якобы развивающийся по особым законам в силу исконных национальных особенностей. Славянофилы пропагандировали православие как абсолютную богословско-философскую истину. Неизменной частью славянофильского мировоззрения была борьба за общину. "Русская беседа" выступала за сохранение крестьянской общины после реформы, освобождение крестьян с землей за выкуп, за отмену смертной казни; пыталась связать проповедь религии в народе с распространением всеобщей грамотности. Журнал выступал за свободу слова по формуле: царю - полноту власти, народу - свободу мнений. "Русская беседа" вызывала критические замечания от различных представителей русской общественной мысли – радикалы и западники не любили ее за крайне религиозное направление, отрицательное отношение к социализму, революционному движению; консервативные круги относились к журналу с подозрением из-за его независимой позиции по некоторым вопросам. Славянофилы придавали большое значение обсуждению условий отмены крепостного права. В период подготовки правительством крестьянской реформы представители русской общественности обсуждали этот вопрос на страницах журналов. Издателями "Русской беседы" в 1858 г. было решено издавать "прибавление к "Беседе" — "Сельское благоустройство", журнал, исключительно посвященный этой теме. Редактором "Сельского благоустройства" был А. И. Кошелев. На страницах приложения авторы рассуждали о крестьянской реформе. Декларируя правомерный для помещиков и крестьян "удовлетворительный, разумный, мирный исход" крестьянского дела, они так же, как и либерально-западнические издания, прежде всего, заботились о сохранении основ дворянского землевладения, о выгодах помещиков. Поэтому полемика славянофилов из "Сельского благоустройства" и либералов-западников из "Русского вестника" в условиях подготовки реформы, хотя и достигала порой значительной остроты, была борьбой внутри одного лагеря. По таким кардинальным вопросам, как отношение к революции, самодержавию, крестьянской реформе, либералы-западники и славянофилы были едины. "На практике я стою с вами совершенно заодно", — писал в 1859 г. славянофил Самарин западнику Кавелину.

В полемике с  журналом "Сельское благоустройство" по крестьянскому вопросу журнал "Современник" проводил мысль о необоснованности какого бы то ни было выкупа, выступал за безвозмездную передачу земли крестьянам. В отличие от либералов, которые пытались получить выкуп не только на землю, но и за личность крестьянина, получить сумму, превышающую стоимость земли, растянуть выкуп на многие годы и тем самым закабалить крестьян снова. Журнал требовал предоставления крестьянам всех гражданских прав наравне с другими сословиями, настаивал на освобождении мужика от любой зависимости от помещика. Только в случае передачи всей земли крестьянству, не обремененному повинностями, можно надеяться на благополучный исход земельной реформы. "Современник" обвинял славянофилов в том, что более всего их интересует, как отразится реформа на помещиках, а судьба угнетенных крестьян их не интересует.

Славянофильство никогда не было однородным течением. В нем объединялись люди, позиции которых расходились порой весьма отчетливо в том, что не касалось основного — путей общественно-экономических преобразований. Но нельзя не признать, что между К. Аксаковым, который позволял себе критиковать аристократию, и Черкасским, считавшим возможным даже в условиях 60-х годов на страницах "Русской беседы" отстаивать телесные наказания для крестьян, было весьма существенное различие. Славянофилы не просто были за отмену крепостного права, но многие из них готовили эту отмену на практике. К примеру, известнейший славянофил Юрий Федорович Самарин принимал активное участие в подготовке реформы 1861 года и, собственно, был основным автором проекта освобождения крестьян. Его старый товарищ (и идейный противник!) Николай Платонович Огарев, находясь в Лондоне в эмиграции, писал о работе Самарина в комиссии по подготовке отмены крепостного права:

"В мужиках  же только барин — Юрий Федорыч  Самарин".

"В мужиках" — в том смысле, что интересы крестьян в этих комиссиях отстаивал только Самарин.

Самарин не только разрабатывал теоретические основы освобождения крестьян, но и реализовал их на практике. Будучи богатым помещиком, он в своих имениях в Самарской и Московской губерниях осуществил переход крестьян от крепостного состояния к свободному. А впоследствии он же занимался проблемами местного самоуправления, был теоретиком и практиком земского движения, потому что отмена крепостного права подразумевала и развитие местного самоуправления. Так что можно сказать, что в России крепостное право было отменено по славянофильскому рецепту.

Есть лишь одно высказывание у славянофилов, что  крепостное право, быть может, не стоит отменять столь поспешно. В одном из своих писем Иван Васильевич Киреевский высказывает опасение, что непродуманное проведение этой реформы может впоследствии привести к страшным социальным катаклизмам. И нужно сказать, что Киреевский был в своем предположении отчасти прав — ведь и революция 1917 года, и предшествующая ей революция 1905 года были во многом обусловлены недостатками реформы 1861 года. Это совсем не умаляет роли Самарина и других славянофилов, ведь далеко не ко всем их предложениям власть прислушивалась.

Популярные  среди духовенства и помещиков журналы "Русская беседа" и "Сельское благоустройство" не пользовались особым вниманием демократического читателя. Тиражи этих журналов были незначительны. "Для нас нет в России читателя", — писал Хомяков. Кроме того, издатели плохо справлялись с организационной стороной печатного дела, и "Русская беседа", и "Сельское благоустройство" перестали выходить в 1859 г.

Выпускались в 60-е годы и другие славянофильские  издания: газеты "Молва", "Парус" и "День". Надзор за газетами со стороны  правительства был более строгим, чем за журналами, издания просуществовали недолго. К.С. Аксаков – автор и редактор этих славянофильских изданий в конце 1850-х годов сблизился с московским купечеством, в том числе с И.Ф. и Н.Ф.Мамонтовыми и известным издателем К.Т.Солдатенковым, которые материально поддерживали его издания.

"Молва"  выходила в Москве под редакцией  С. М. Шпилевского с 1857 г., фактическим редактором ее являлся К. С. Аксаков. Это была еженедельная газета, по названию литературная, а по существу общественно-политическая. В "Молве" изредка печатались стихи К. С. Аксакова, Н. М. Павлова, А. П. Чебышева-Дмитриева. Центральное место в газете занимали статьи К. Аксакова. В 36 номере Аксаков опубликовал статью "Публика – народ", где он писал: "Публика говорит по-французски, народ — по-русски. Публика ходит в немецком платье, народ — в русском, у публики — парижские моды, у народа — свои русские обычаи. Публика (большей частью, по крайней мере) ест скоромное, народ ест постное. Публика спит, народ давно уже встал и работает. Публика работает (большей частью ногами по паркету), народ спит или уже встает опять работать... И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь, но в публике грязь в золоте, в народе — золото в грязи". Это открытое противопоставление народа, т. е. крестьянства, "публике", отравленной западной цивилизацией, вызвало недовольство правящих кругов и царя. По приказу властей газета была закрыта.

Газета "Парус" посетовала на цензуру, выступила в  защиту свободы слова, и была закрыта  на втором номере.

Более долговечной  оказалась еженедельная газета И. С. Аксакова "День", выходившая в  Москве с конца 1861 до 1865 г. До временного запрещения газеты в 1862 г. Аксаков подчеркивал свою идейную независимость, однако его попытка отмежеваться от идеологии и политики царизма ни к чему не привела. "День" встал на самом правом фланге либерально-монархической прессы. Это особенно выявилось во второй период, после возобновления газеты в конце 1862 г. Постоянные нападки на "Современник", осуждение студенческих выступлений, проповедь русификаторства и панславизма, разнос Герцена за его выступление в защиту польских революционеров — таков был "День" Аксакова в период подъема революционного движения. Газеты Аксакова так часто преследовались и закрывались, что Аксакова называли "страстотерпцем цензуры всех эпох и направлений".

"Почвеннические" журналы братьев М.М. и Ф.М. Достоевских "Время" (1861–1863) и "Эпоха" (1864–1865). Близкую к славянофилам позицию занимал ежемесячный журнал "Время", который издавался в Петербурге братьями Ф. М. и М. М. Достоевскими в 1861—1863 гг., а затем, после его закрытия, — журнал "Эпоха", выходивший в 1864—1865 гг. под той же редакцией. Здесь был опубликованы "Записки из мертвого дома", "Униженные и оскорбленные" Ф.М.Достоевского, "Житейские сцены" Плещеева, "Грех да беда на кого не живет" Островского, "Мое детство" Воронова, "Зимний вечер в бурсе" Помяловского и др. Во "Времени" большое место отводилось французской уголовной хронике, мастерски обработанной в редакции; в статьях затрагивались вопросы воспитания молодежи; имелись отделы внутренних новостей и иностранных известий. Журнал был разнообразным и интересным для публики и собирал до четырех тысяч подписчиков. Ф.М. Достоевский вел критику.

Новый журнал поначалу вызвал сочувственное отношение  демократических кругов. Репутация Ф. М. Достоевского, недавнего каторжника, пострадавшего за распространение письма Белинского к Гоголю и за участие в кружке петрашевцев, давала право предполагать, что "Время" будет изданием демократическим. И не случайно Некрасов, Салтыков-Щедрин, Помяловский печатают там свои произведения. Однако реализация "почвеннической" программы очень скоро оттолкнула их от Достоевского. Почвенничество — течение русской общественной мысли, возникло в 1860-х гг. Почвенники признавали особой миссией русского народа спасение всего человечества, проповедовали идею сближения "образованного общества" с народом ("национальной почвой") на религиозно-этической основе. Почвенничество идейно было ближе к славянофилам (в том числе их нравственной ориентации на русское крестьянство); вместе с тем представители этого направления признавали положительные начала и в западничестве. Почвенничество выступало против крепостнического дворянства и бюрократии, призывало к "слитию образованности и её представителей с началом народным" и в этом видело залог прогресса в России. Почвенники высказывались за развитие промышленности, торговли, за свободу личности и печати. Принимая "европейскую культуру", они одновременно обличали "гнилой Запад" — его буржуазность и бездуховность, отвергали революционные, социалистические идеи и материализм, противопоставляя им христианские идеалы; полемизировали с журналом "Современник". Его идеологами и пропагандистами были – при некоторых различиях во взглядах – Ф.Достоевский, критик и поэт А.А.Григорьев, публицист Н.Н.Страхов, который играл существенную роль в журнале. Критикуя крепостничество и оторванность образованных классов от народа, Достоевский утверждал: "Русское общество должно соединиться с народною почвой и принять в себя народный элемент" В области социально-экономической почвенничество отражало стремление избавить Россию от буржуазного пути развития, антигуманистический характер которого оно видело в западноевропейских странах, а также от революционных потрясений. Связь почвенничества со славянофильством сказывалась в стремлении обнаружить в русском народе, в патриархальности русского крестьянства нравственную сущность национального характера. Со славянофильством почвенничество сближало и отрицательное отношение к революции, к идеям западноевропейского и русского социализма. Однако почвенники, особенно Ф.Достоевский, не отрицали целиком и западничества: "Славянофилы и западники ведь тоже явление историческое и в высшей степени народное" На страницах журналов "Время" и "Эпоха" Достоевский и другие авторы полагали, что синтезируют рациональные черты тех и других. В отличие от славянофилов, Достоевский не отрицал положительной роли русской интеллигенции, наоборот, подчеркивал значение соединения "образованных классов" с народом. Русская интеллигенция должна, по его мнению, принести народу просвещение и культуру. Достоевский ратовал за сближение западничества, славянофильства, "официальной народности" и православия. Высшей целью социального реформаторства почвенничества была программа "постепенства и малых дел", призывающая к "слиянию" всего "просвещенного общества с народом в традиционно устоявшиеся формы русского быта — общину и земство.

В журнале "Время" Страхов (псевдоним Косица) особенно горячо возражал против материального улучшения жизни народа, т.к. по мнению Страхова изменение положения масс должно идти через моральное религиозное усовершенствование: мир нельзя исцелить ни хлебом, ни порохом, а лишь "благой вестью". Страхов рьяно выступал против революционных демократов "Современника". Несмотря на явное сходство по многим вопросам со славянофилами, почвенники считали необходимым от них отмежеваться, подчеркивая свои разногласия: славянофилы требовали возврата к допетровской старине, почвенники этого не предполагали; в отличие от славянофилов публицисты, группировавшиеся вокруг журнала "Время", носителем русского народного начала считали не крестьян, а "весь народ", включая купечество.

Идеи почвенничества четко проявились в полемике с "Современником" по вопросам революции, прогресса и искусства. Революция и обострение борьбы между классами, полагали почвенники, не

являются источниками прогресса, который достигается соединением образованных классов с народом; он движим развитием культуры, искусства, народной нравственности. Достоевский писал: "Всякое общество может получить (вместить) только ту степень прогресса, до которой оно доразвилось и начало понимать" Несмотря на постоянную полемику с либералами, почвенники в определении характера прогресса сближались с ними.

Журнал "Время" спорил с аксаковской "Молвой" по поводу статьи "Публика – народ", и в то же время вызывал резкую критику со стороны "Современника" за непоследовательность.

Почвенники  обвиняли идеологов "Современника" Н.А.Добролюбова и Н.Г.Чернышевского  в незнании народной жизни, в стремлении обнаружить в русском крестьянстве готовность к революции, которой в нем, по мнению почвенников, не было, в "кабинетном" теоретизировании, в утопичности их социалистических идеалов. В свою очередь идеи почвенничества подверглись резкой критике в полемических статьях "Современника" (особенно в статьях М.А.Антоновича и М.Е.Салтыкова-Щедрина). Щедрин имел все основания в одном из обозрений "Наша общественная жизнь", обращаясь к "почвенникам", спросить: "А знаете ли вы, что с "Русским вестником" все-таки приятнее иметь дело, нежели с вами? По крайней мере, не обманываешься: войдешь в "Русский вестник" — ну, и знаешь, что вошел в лес, а в вас войдешь — не можешь даже определить, во что попал: и серенько, и жиденько, и скользко..." Весьма неясно и двусмысленно написанные статьи публицистов "Времени", особенно Страхова, порой были трудны для восприятия и могли толковаться по-разному.

В 1863 году журнал освещает свой взгляд на причины польского  восстания, журнал закрывается правительством. После закрытия журнала "Время" почвенничество постепенно стало утрачивать черты демократизма; в полемике с "Современником", где после 1862 года уже не было Добролюбова и Чернышевского, журнал "Эпоха" все более сближался со славянофильством, особенно в выступлениях Страхова.