История мафии

   — Надеюсь, скоро увидимся.

   В  мире намеков и скрытых смыслов  такая фраза сошла бы за  некий тайный призыв, если, конечно, «человек чести» не потерял  разум или не разучился говорить.

   Его  слова были встречены с пониманием  обоими следователями, которые с тех пор сделали все возможное, чтобы добиться передачи Бускетты в руки итальянского правосудия в надежде, что, приехав в Италию, он откроет все свои карты.

   Самоубийство

   3июля 1984 года Верховный суд Бразилии  утвердил решение о передаче Томмазо Бускетты итальянским властям. Через четыре дня итальянские и бразильские полицейские предприняли первую попытку препроводить Томмазо Бускетту в аэропорт Рио-де-Жанейро.

   В  пути Томмазо Бускетта думал  только об одном. У него была  идея, идея безумная, от которой непременно отказался бы истинный «человек чести»: он хотел покончить с собой. Во всей истории «Коза ностры» еще не было случая, чтобы мафиози наложил на себя руки: с одной стороны, конечно, потому, что восприятие жизни «человеком чести» сильно притупляется легкостью, с которой он расправляется с себе подобными; с другой же стороны, мысль убить самого себя просто не может прийти в голову «человеку чести», ибо менталитет мафиози основан исключительно на идее выживания его «семейной» ячейки, а это значит, что его собственная жизнь принадлежит не ему, а его «семье».

   Томмазо  Бускетта собирался убить себя, придя к этому логическим путем, и логика эта была специфическая, свойственная как раз, пожалуй, истинному  «человеку чести», каким он и был на самом деле. Это вовсе не было жестом слабости с его стороны и уж тем более не означало, что в его психике произошли необратимые перемены. Еще меньше следовало понимать его поступок как реакцию на страх быть убитым теми, кто так жестоко расправлялся с его родственниками на протяжении нескольких последних месяцев. Речь шла о поступке, продиктованном понятием чести и вызванном отношением к жене и детям, это было проявлением любви к тем, кто стал теперь для него смыслом жизни. Он полагал, что, покончив с собой, облегчит жизнь своей семье. И тогда, прежде чем сесть в самолет, который должен был доставить его в Рим, Томмазо Бускетта раскусил ампулу стрихнина, которую потихоньку достал из кармана. После чего упал как подкошенный.

   Человек  слова и дела

   Томмазо  Бускетта всегда имел при себе  маленькую ампулу с ядом, он  говорил, что ампула была нужна  ему на случай, если он попадет  в руки врагов, таких же жестоких, как «люди чести» из «семьи»  Корлеоне или Чакулли. Похоже, что  ему не стоило труда сохранить яд во время ареста, поскольку, по его словам, его даже не обыскали. К несчастьюдля Бускетты, стрихнин не успел сделать свое дело. Через несколько часов яд полностью вывели из его организма, а спустя еще три дня Томмазо Бускетту вновь привезли в аэропорт, чтобы посадить в самолет, совершавший обычный рейс из Рио-де-Жанейро в Рим.

   И  если автор позволил себе в  начале настоящей главы задержать  внимание читателя на присутствии  Томмазо Бускетты в самолете, который уносил его к родным  берегам, и если мы вновь вернулись к этому полету, то только потому, что во время принудительного путешествия в Италию в голове у Томмазо Бускетты произошел переворот, которыйне только в корне изменил его жизнь, но и буквально стал переломным для истории мафии.

   Томмазо  Бускетта, как мы знаем, всегда стоял на том, что честно выполнял все приказы мафии. И если уж он и нарушил некоторые из ее установлений, регулирующих повседневную жизнь мафиози, то его мелкие грешки объясняются тем, какое неотразимое впечатление производил на него прекрасный пол. Но он никогда не нарушал основополагающих принципов «Коза ностры». Для него до настоящего времени обет молчания был тем законом, который «человек чести» должен соблюдать любой ценой. Бразильской полиции, которая имела с ним дело в первый раз в 1972 году, это было хорошо известно. Напрасно полицейские самым диким образом пытали его, прикладывая электроды ко всем мыслимым и немыслимым частям тела, вырывая ногти, а после поджаривая на солнце, привязав на несколько часов к столбу и накрыв лицо капюшоном. Несмотря на все ухищрения мучителей, Бускетта не заговорил. Десять лет спустя, в то время как его тело сохраняло на себе следы выпавших на его долю мучений, Томмазо Бускетта всерьез думал о том, чтобы довериться полиции по доброй воле. Теперь, когда его никто не мучил, что-то вдруг побудило Томмазо Бускетту нарушить обет молчания.

   Где-то  на пути между Рио и Римом, на высоте около десяти тысяч  метров над седым океаном, Томмазо  Бускетта принял окончательное  решение. Он наклонился к одному  из сотрудников криминальной полиции Италии из группы сопровождения.

   — Дотторе, — сказал Бускетта, которому было явно не по себе, — я должен вам кое-что сказать… Наклонитесь ко мне… Когда мы прилетим… через несколько часов… я скажу вам очень важные вещи… вам и следователям… Я плохо себя чувствую… Я решил рассказать все, что знаю о мафии…

   Признания  Томмазо Бускетты

   В  протоколе, зарегистрированном в  канцелярии суда города Палермо, можно прочесть о допросе Томмазо  Бускетты следователем Джованни  Фальконе, который начался 16 июля 1984 года в 12.30.

   Томмазо  Бускетта настоял на том, чтобы  в протоколе было четко записано, что он никогда не был платным  шпионом итальянского правосудия  и что заявления, которые он  намеревался сделать, не были  продиктованы никакими корыстными соображениями.

   — Я был мафиози, и я совершал ошибки, — читаем мы в протоколе допроса, подписанном им собственноручно. — Я готов вернуть свои долги правосудию, не претендуя ни на какое снисхождение. В интересах общества, моих сыновей, молодежи я готов рассказать все, что знаю, об этой раковой опухоли под названием мафия, чтобы жизнь следующихза нами поколений была более достойной и человечной.

   Томмазо  Бускетте понадобилось больше  месяца, чтобы рассказать свою  историю, уместившуюся на 349 страницах. И хотя он был очень сдержан в том, что касалось его собственных дел, Бускетта охотно высказывался, когда речь заходила о «Коза ностре» в целом. Он объяснил следователям, как осуществляется контроль за территорией, квартал за кварталом, каким образом различные «семьи» установили свою диктатуру почти на всей западной части Сицилии. Томмазо Бускетта назвал сообщников мафии, содействовавших сокрытию преступлений организации, которой он верой и правдой служил более четверти века.

   Если  бы судебный следователь Фальконе хоть на минуту усомнился в точности сообщаемых Томмазо Бускеттой сведений, разрешить его сомнения было бы очень легко: то, что рассказывал ему бывший «человек чести», совпадало с информацией, собранной во время предыдущих расследований.

   Когда  Томмазо Бускетта заканчивал  давать показания, он потребовал, чтобы в протокол было занесено  его последнее заявление, которое  можно назвать идейным завещанием. Он хотел, чтобы все знали, что  смерти он не боится и не  испытывает страха при мысли  о том, что его настигнет пуля врагов. Он утверждал, что сделал окончательный и бесповоротный выбор и готов посвятить все свои силы тому, чтобы уничтожить мафию.

   Сидевший  напротив следователь Фальконе  его уже не слушал. Палермские  власти готовились нанести по мафии такой удар, каких ей еще не доводилось испытывать.

   Облава

   На  заре 29 сентября, в день Архангела  Михаила, небесного покровителя  итальянских сил правопорядка, три  тысячи полицейских и карабинеров  штурмовали Палермо. На основании  имеющихся у нее ордеров на арест полиция одновременно врывалась в жилища, расположенные во всех концах города. За несколько часов десятки «людей чести» были арестованы и препровождены в аэропорт Пунта Райзи, где их ожидал специальный самолет, который должен был доставить арестованных в различные тюрьмы на севере Апеннинского полуострова, более надежные, чем палермская тюрьма Уччардоне.

   Палермские  власти понимали, что выиграли  всего одно сражение. Сражение, символическое  значение которого ни от кого  не ускользнуло, и уж тем более от прессы. Газеты всего мира, а особенно американские еженедельники, посвятили ему свои передовицы.

   Однако  из трехсот шестидесяти шести  человек, которых должны были  арестовать в этот день, более  половины оказались в бегах. План  операции был явно недостаточно разработан для дела такого масштаба. И хотя «Коза ностра» была сильно обескровлена, ее главные органы не стали от этого менее мобильными. Во время облавы было арестовано всего шестьдесят шесть человек, сто сорок из этого списка уже сидели в тюрьме, остальные же продолжали и, конечно, будут и дальше продолжать играть с полицией в кошки-мышки. Те, кому удалось бежать, были по большей части влиятельными членами «Коза ностры», представителями Капитула, главами «семей» или же убийцами. Их власть столь велика, что итальянскому государству, даже помогай ему с десяток таких, как Бускетта, понадобится немало лет для того, чтобы довести дело до победного конца.

   Благословение

   Через  три дня после облавы еще  один «человек чести» решился, в свою очередь, нарушить обет молчания. Человек этот нам известен — это Сальваторе Конторно, бывший «боец» Стефано Бонтате, которому удалось избежать расправы в Бранкаччо. С тех пор Сальваторе Конторно укрывался в Риме, намереваясь, как он говорил, уничтожать там своих врагов-корлеонцев. Арестовав его, карабинеры не оставили ему шанса исполнить задуманное.

   Читатель  помнит, что Сальваторе Конторно  незадолго до ареста уже сообщил  кое-какие сведения полиции, те  сведения, которые, в частности, были  использованы в знаменитом «рапорте-162», составленном по приказу генерала Карло Альберто Далла Кье-зы. Сальваторе Конторно сохранил тогда свое имя в тайне, он фигурирует в полицейском рапорте как «первый обнаруженный источник». Теперь, когда заговорил Томмазо Бускетта и об этом стало известно, положение в корне изменилось. Сальваторе Конторно тоже выразил согласие, чтобы его имя фигурировало в протоколе. Но при условии: он хотел вначале сам удостовериться, что то, о чем сообщали итальянские газеты, было правдой.

   В  одно прекрасное утро осенью 1984 года кортеж бронированных автомобилей, в одном из которых находился Сальваторе Конторно, выехал из Тосканы и направился в окрестности Рима в некое укрепленное сооружение, до которого они добрались через несколько часов езды.

   Нетрудно себе представить волнение Сальваторе Конторно, когда, войдя в дом, он убедился, что достиг конечной цели своего путешествия. Его провели в комнату, в которой находилось несколько полицейских, два следователя и один «человек чести», очень хорошо одетый, совсем как в добрые старые времена. Увидев Томмазо Бускетту, Сальваторе Конторно сказал:

   — Я хочу остаться наедине с Доном Мазино.

   Свидетели, отказавшиеся покинуть помещение, видели, как Томмазо Бускетта  сделал какой-то знак Сальваторе  Конторно, словно подзывая его к себе. Томмазо Бускетта стоял. Сальваторе Конторно двинулся к нему с опущенной головой. Дойдя до расстояния вытянутой руки, Сальваторе Конторно встал на колени, взял руку Бускетты, поцеловали разразился рыданиями.

   Говорят, в этот момент Томмазо Бускетта возложил руку на голову Сальваторе Конторно и, назвав его уменьшительным именем, произнес:

   — Ты можешь говорить, Тотучо.

   Вот  каковы бывают «люди чести».

   Геополитические  карты сфер влияния итальянской  мафии на Сицилии в начале 80-х годов

[Картинка: i_001.jpg] Палермо. Зоны влияния различных  «семей».

   1. Чакулли.«Семья» возглавляется кланом Греко. Микеле Греко по прозвищу Папа на протяжении долгих лет выполнял полномочия главы «семьи», пока в 1978 году не был избран генеральным секретарем Капитула. Он уступил свое место одному из дальних родственников, Пино Греко по прозвищу Скарпудзедда (Башмачок), молодому кровожадному убийце. Сальваторе Греко по прозвищу Инженер, брат Микеле, является одним из самых влиятельных лиц в «семье» Чакулли.

 

   2. Корсо дей Милле.Неоспоримый глава Корсо дей Милле — Филиппо Маркезе. В начале войны «семей» он осуществлял настоящий террор на своей территории, которая простирается от зоны Аква дей Корсари до Бранкаччо.

 

   3. Центр города.Весь центр города Палермо контролируется «семьями» самого высокого ранжира числом около пяти. Обстоятельства сложились так, что некоторые из этих «семей» были распущены. В таких случаях их территория обычно делится между соседними «семьями». Кроме «семей» Ноче, Борго и Корсо Калатафани, самыми значительными мафиозными бандами считаются:

   Палермо-чентро.После  убийства Игнацио Ньоффо в  начале 60-х годов во главе «семьи»  встал некий Джованни Коралло, в прошлом торговец.

   Порта  Нуова.Обязанности главы «семьи»  здесь исполняет с 1963 года Джузеппе Кало по прозвищу Пиппо Кало, который занял место убитого Гаэтано Филиппоне. Самые знаменитые члены этой «семьи» — Томмазо Бускетта и Джерландо Альберти.

 

   4. Санта Мария ди Джезу.Главой этой «семьи» был Стефано Бонтате по прозвищу Сокол. После его убийства на это место были назначены два регента, Пьетро Ло Джакомо и один из братьев Пуллара; эта «семья» была одной из основных в «Коза ностре».

 

   5. Пассо ди Ригано.Ее главой был Сальваторе Инцерилло, верный союзник Стефано Бонтате. Он был убит через месяц после Бонтате корлеонцами. Наиболее влиятельные члены этой «семьи» — братья Ди Маджо.

   Удиторе.Главой  этой «семьи» был отец Сальваторе  Инцерилло.

 

   6. Сан Лоренцо.В 60-е годы главой этой «семьи» был Филиппо Джаколоне. Теперь, если верить Томмазо Бускетте, эту банду контролируют отец и сын Педоне. Считается, что их зять, могущественный спекулянт недвижимостью Джованни Пило, является «человеком чести».

   Партанна.Главой  этой «семьи» был ужасный Розарио  Риккобоно. Он был союзником корлеонцев в начале войны. По слухам, отравлен вместе с семнадцатью своими людьми во время званого ужина в знак примирения после размолвки со своими недругами.

   Резуттана.Главу  «семьи» зовут Франческо Мадонья. В «семью» Резуттаны входят  сегодня территория и «бойцы» их соседей, «семьи» Джардино Инглезе.

   Аквасанта.Главу  «семьи» звали Гаэтано Галатоло. Неизвестно, существует ли эта  «семья» еще и сегодня или  ее поглотила одна из банд  центральной части города. [Картинка: i_002.jpg] Зона влияния на Сицилии

   Зоны  влияния были в целом поделены. По карте видно, что мафиозные  «семьи» расположены в основном  в западной части острова, что, впрочем, не мешает им иметь  свои территории или опорные  пункты на всей остальной части  Сицилии. [Картинка: i_003.jpg] Зоны влияния в провинции Палермо и окрестностях