История мафии

   — Они только что пришили одного контрабандиста по имени Орацио Фьорентино, — пояснил Гроза.

   Убийство  произошло неподалеку, метрах в пятистах, на виа Аллоро, в историческом центре города, в арабской его части. Человек этот был застрелен в своем автомобиле. Убийцы стреляли влет, обогнав его машину. Они ехали в том самом автомобиле, который спустя считанные секунды остановился возле братьев Синагра.

   — А за что они его убили?

   Ответ  был на удивление прост. Орацио  Фьорентино был человеком бывалым, всю свою жизнь профессионально  занимаясь контрабандой. Поскольку  контрабанда сигарет в Палермо  практически прекратилась, он осмелился попросить у одного из «людей» Филиппо Маркезе разрешения на торговлю героином.

   — Фьорентино сочли человеком глупым, — сказал Гроза, — он ни в коем случае не должен был проситься в такой бизнес. За это Маркезе и приговорил его к смерти.

   Сын  Орацио Фьорентино знал Винченцо  Синагру и понаслышке, и лично. Он решил, что Синагра сможет  оказать ему посильную помощь  в свалившемся на него горе. Вот почему он обратился к  нему с просьбой как можно  скорее достать какое-нибудь огнестрельное  оружие. Естественно, Винченцо Синагра тут же сообщил об этом Грозе.

   — Он хочет отомстить за отца, — сказал Гроза. — Присмотри за ним. Как только он узнает имена киллеров, дай мне знать, и его уберут.

   К  счастью для него, молодой Фьорентино  ни о чем не подозревал. А если все же и догадывался, то сохранил свои догадки в тайне от Винченцо Синагры. Через несколько недель Винченцо Синагра перестал вести за ним наблюдение.

   Его  призвали выполнить не менее  гнусную работу для главы «семьи»  Корсо дей Милле.

   Глава седьмая

   МОРСКОЕ  КЛАДБИЩЕ

   Следы  на песке

   С  начала весны жизнь на окраинах, а особенно в самом городе  становится намного тяжелее, чем  зимой. Жара, помноженная на избыток  света, придает особый колорит  грязным и зловонным жилищам, достойным какого-нибудь азиатского портового города. Ничуть не смягчая зрелища, синева небес и моря растворяет все другие цвета, так что глазам делается больно смотреть на эту бесконечную синеву.

   Когда  наступает чудный месяц май, город  вообще превращается в ад. Этот  цветущий сад, в котором так славно жилось на заре XX века, эти квадратные мили бывшего рая, благоухавшие некогда запахом цветущих жасмина и лимона, словно вдруг превратились в гигантский котел, в котором какой-то черт вымачивал туземцев, получая из этих пузатых людишек, пропитанных горячими испарениями битума, смешанными с запахами столь же смутными, сколь и отвратительными, драных голодных котов.

   Винченцо  Синагра так привык париться  в этой бане, что ему нипочем  была сильнейшая жара, которая  наступила уже в начале мая 1982 года.

   Не  будучи настоящим «человеком  чести», Винченцо Синагра уже  мог похвастать, что ему доверял  сам Филиппо Маркезе, человек, который  был тираном и деспотом всего  квартала. Глава «семьи» Корсо  дей Милле звал Винченцо Синагру  только Ундли, к вящей гордости последнего. Винченцо Синагра очень дорожил такой близостью к шефу, приказы которого отныне исполнял беспрекословно.

   Вот  почему в течение нескольких  месяцев Винченцо Синагре довелось  участвовать в ряде вооруженных  нападений: на склад электробытовой техники, на торговца вином, на ювелирный магазин, — а также во взрыве нескольких лавочек, владельцы которых отказывались платить «дань» Филиппо Маркезе. И хотя он не получил за это никакого материального вознаграждения, — один только раз Филиппо Маркезе дал ему в лирах сумму, составляющую примерно 10 тысяч франков, — Винченцо Синагра, должно быть, лелеял мысль, что после каждой такой операции он хоть немного вырастал в глазах остальных бандитов или хотя бы только в глазах шефа «семьи» Корсо дей Милле. И хоть ритуал его посвящения так и не был проведен, он чувствовал себя если не неотъемлемой частью «Коза ностры», то по крайней мере полноправным «бойцом» маленькой армии Филиппо Маркезе.

   Прошло  чуть больше шести месяцев  с тех пор, как Винченцо Синагра впервые в жизни присутствовал при убийстве человека, а у Филиппо Маркезе, как ему казалось, уже не было от него никаких секретов.

   Военные  хитрости по большей части  были недоступны Винченцо Синагре. Однако он знал, что отныне  мир «людей чести» разделился на два лагеря: победителей и побежденных. Он также знал, что его «семья» примкнула к лагерю победителей и что по указке Микеле Греко и его союзников-корлеонцев она занялась систематическим истреблением «побежденных». Что до остального, то причин многих происходивших на его глазах экзекуций он совершенно не понимал. Надо признать, что Винченцо Синагра был не один такой: в начале лета 1982 года в Палермо убивали вообще чуть ли не просто так. Словно кровожадность «людей чести» возросла от усилившейся жары.

   Случайная  жертва

   26мая 1982 года жара началась с самого  утра. В это утро Родольфо Бускеми, один молодой, очень амбициозный  масон, рано вышел из своей  квартиры, расположенной в квартале  Спероне. Это был молодой брюнет, который прятал свои глаза за задымленными стеклами солнцезащитных очков. Он встретился со своим шурином, Маттео Ридзутто, и они уселись в «фиат-127», который позже нашли припаркованным на улице Пиччотти, недалеко от недоброй памяти комнаты смерти на площади Святого Эразма.

  Было около десяти часов, когда Родольфо Бускеми и его родственник встретили на улице Грозу и его двоюродного брата Антонино, а также «человека чести» по имени Сальваторе Ротоло. Все они выросли в этом квартале, но знали друг друга весьма поверхностно.

   Утро было жарким, а значит, не слишком располагало к работе. На улице все было тихо, они разговорились обо всем и ни о чем. О погоде, о том, как бежит время, и дальше в таком же духе. После обмена банальностями Гроза уверенно, но стараясь никак не выдать своей заинтересованности, чтобы Родольфо не почуял неладное, сказал:

   — Мне тут ремонтируют квартиру недалеко отсюда. Пойдем, посмотрим.

   — А как же мой шурин?

   — Пускай идет с нами, это займет не больше пяти минут.

   По  дороге они встретили еще одного «человека чести» из «семьи» Корсо дей Милле, имени которого карабинерам впоследствии выяснить не удалось. Этот молодой человек приятной наружности тоже не знал чем заняться. Почему бы и ему не пойти посмотреть, как идет ремонт?

   Было  начало Одиннадцатого, когда они вошли в затхлый подъезд дома номер 8 по улице Понте Марина, где, как помнит читатель, находилась комната смерти.

   Читатель  нисколько не удивится, если узнает, что Винченцо Синагра был уже  там, поджидая очередную жертву  и ее сопровождение.

   Едва  Родольфо Бускеми и его родственник  вошли в квартиру, как с ужасом  увидели, что их спутники достали  оружие и взяли их под прицел.

   У  них не было времени разобраться, что произошло, а их уже крепко  связали, заткнули рты и усадили.

   — Не рыпайтесь, — сказал властный голос, — ничего плохого не случится. Просто кое-кто хочет с вами поговорить.

   Если  у Родольфо Бускеми и могла  шевельнуться смутная догадка  о том, кто же были эти люди, что так хотели с ним поговорить, то его шурин вовсе ничего  не понял, а потому был до смерти напуган. Все это было сплошное недоразумение. Почему схватили именно его, человека, который вовсе не причастен к делам «Коза ностры»? Кажется, только потому, что в то утро он был с Родольфо Бускеми. Что бы там ни было, оба они уже догадывались о том, что будет дальше.

   Около  часа прошло в ожидании, пока  один из бандитов, Антонино, уходил, чтобы сообщить таинственным  заинтересованным в такой странной  встрече людям, что все готово  к «разговору». Ждать оставалось  недолго, так как Родольфо Бускеми услышал на лестнице шаги.

   Дверь  квартиры открылась, и вошли пятеро  бандитов во главе с Филиппо  Маркезе, который был мрачнее  тучи. За ним следовал Пино  Греко, глава «семьи» Чакулли, физиономия  которого вряд ли была приветливее.

   — Уведите его в другую комнату, — сказал Маркезе, указывая на шурина, который явно интересовал его значительно меньше, чем Родольфо Бускеми. Шурина, стул, веревки и все такое прочее быстро перетащили в соседнюю комнату.

   Допрос  Родольфо Бускеми можно было  начинать.

   — Как ты осмелился мутить мое питье? — спросил его Филиппо Маркезе словами волка из басни Лафонтена. Дело в том, что Родольфо Бускеми действительно перебежал ему дорогу: он попытался наложить дань на торговцев Багерии и Виллабате, которые «ходили» под Филиппо Маркезе и Пино Греко.

   — На кого ты работаешь?

   — Кто позволил тебе доить торговцев, которые живут под нашей «крышей»?

   — Назови имена сообщников.

   Родольфо  Бускеми не знал, что отвечать  на этот град вопросов.

   Да, он не мог отрицать очевидного. Он пытался получить деньги с торговцев, но не знал, что они уже под чьей-то «защитой». Он даже пытался утверждать, что не знал, каким «семьям» принадлежит территория, на которой расположены эти пригороды.

   Сидя  в углу, Винченцо Синагра, естественно, помалкивал и усиленно соображал. Он назубок знал, как разделены зоны влияния в Палермо, и знал, конечно, каким «семьям» что принадлежит. Всякий «человек чести» или претендующий на это звание должен был знать эту географию. Из чего, естественно, Синагра заключил, что Бускеми лгал. Как мог он не знать, что Багерия была под Пино Греко, а Виллабате — под Филиппо Маркезе?

   — Кто твои сообщники? — спрашивали тем временем у Бускеми.

   — У меня их нет, — все тише отвечал тот. И потом все же добавил: — Антонино Мильоре.

   — Я такого не знаю, — сказал Гроза. — Каков он из себя?

   — Двадцать шесть лет, усы, живет возле площади Скаффа или в Корсо дей Милле.

   Этого  было, конечно, маловато, но вполне  достаточно для Филиппо Маркезе, чтобы быстро отыскать этого Мильоре. Допрос был окончен.

   Как  глава «семьи» Корсо дей Милле, Филиппо Маркезе должен был  сам решить участь Родольфо  Бускеми, поскольку последний жил  на его территории. Но как потерпевший, Пино Греко тоже должен был  сказать свое слово: один из  торговцев, как мы уже слышали, платил «дань» «семье» Чакулли. Так что можно поверить Винченцо Синагре, который уверяет, что Маркезе и Пино Греко вдвоем прикончили Бускеми с рвением, всегда сопутствовавшим им в таких делах.

   Зная  их патологические наклонности, можно поверить также и тому, что, покончив с Бушеми, оба убийцы  отправились в соседнюю комнату, чтобы задушить и беднягу Маттео  Ридзутто, у которого, хоть он  и был ни при чем, не было  никаких шансов остаться в  живых.

   Как  они избавляются от трупов

   Прежде  чем покинуть комнату смерти, все трое братьев Синагра и  их товарищи засунули тела  убитых в большие пакеты для  мусора. Они решили избавиться  от трупов с наступлением темноты. А пока оставили страшный багаж  в квартире безо всякой охраны. Они знали, что здесь не бывает никого кроме крыс.

   Была  уже поздняя ночь, когда Винченцо  Синагра и Антонино пробрались  в маленькую гавань Святого  Эразма у религиозного института  Падре Мессина, совсем близко  от комнаты смерти. Через несколько минут они спустили на воду рыбачью лодку и направили ее к стоявшим на приколе темным кораблям. Лодка принадлежала брату Антонино, который, не будучи членом мафии, даже не подозревал, для каких целей она могла понадобиться.

   В  это самое время, в нескольких десятках метров отсюда, на другой стороне площади Святого Эразма, Гроза и еще два «человека чести» запихивали два трупа в багажник угнанного по случаю «фиата-ритмо». В этот час благодаря жаре народу на улицах было не очень много. По вечерам жители Палермо предпочитают прохаживаться по одной или двум главным улицам в центре города, еще они имеют обыкновение дышать прохладой с балконов, но в таком случае решительно не обращают внимания на то, что делается внизу. И даже если бы кто-то посмотрел сверху на их возню, Гроза и его сообщники плевать на это хотели. Они имели полное право перевозить какие угодно пакеты в багажном отделении автомобиля, тем более что везти-то было совсем недалеко.

   Покончив  с этим делом, все три брата  пересели в лодку, в то время как один из их сообщников остался, чтобы убрать подальше от берега автомобиль.

   В  лодке лежали два больших тяжелых  камня. Это были очень удобные  «якоря», с помощью которых можно  было навсегда поставить «на  прикол» трупы в прибрежных  водах Палермо.

   В  пригодном для такого дела  и четко зафиксированном ими  месте братья Синагра бросили  трупы в воду. Карабинерам пришлось  надевать скафандры и спускаться  на глубину в несколько десятков  метров, чтобы отыскать это морское  кладбище, где, в абсолютной темноте, находили свой последний приют жертвы «семьи» Корсо дей Милле.

   Эскадроны  смерти

   Сколько  было предпринято таких морских  путешествий? Мы об этом никогда  не узнаем. Было ли это место  единственным у берегов Палермо? Эта тайна тоже вряд ли когда  разъяснится. Вода, течения и рыбы сделали свое дело, в большинстве случаев не оставив и следа от жертв палачей из Палермо.

   Если  верить Винченцо Синагре, по крайней  мере еще одно такое путешествие  состоялось примерно через неделю  после того вечера, о котором  мы только что рассказали.

   Ясно, что предпринято оно было ради  Антонио Мильоре, сообщника по  рэкету Родольфо Бускеми. Понятно, что палачами были все тот  же Филиппо Маркезе и Гроза, хладнокровный родственник Винченцо  Синагры. Понятно также и то, что  жертва была задушена.

   И  если автор так настойчив в  деталях, что даже рискует лишиться  интеллигентного читателя, который  не может не испытывать отвращение  от обилия всех этих ужасов, то только потому, что для него, автора, очень важно не только  показать атмосферу, которая царила в ту пору в Корсо дей Милле и во всем Палермо, но также обозначить, в чем заключалась в этот период повседневная жизнь «людей чести».