История мафии

   Винченцо  Синагре, кажется, суждено было всю жизнь скитаться среди купальных домиков на виа Мессина, битком набитых с первых чисел мая, несмотря на то, что рядом с ними висел плакат, запрещающий купание в отравленных отбросами водах. У Винченцо Синагры не могло быть другой цели в жизни, кроме как быть замеченным главой мафиозной«семьи», которая контролировала территорию, простиравшуюся от Бранкаччо до Спероне и, соответственно, включавшую в себя подавляющую часть южного побережья города. Во время своей непродолжительной учебы, прерванной в конце третьего класса начальной школы, Винченцо Синагра сумел получить достаточно знаний, чтобы уметь различать буквы, составляющие его имя, которое он даже мог начертать весьма корявым почерком, напоминающим почерк то ли старика, разбитого болезнью Паркинсона, то ли неграмотного, но старательного заморыша.

   Детство  Винченцо Синагры прошло в  работе — засолке анчоусов  в деревянном чане на маленьком  лесопильном заводике, расположенном  в этом же квартале. В предместьях  Спероне было много таких, кто считал Винченцо Синагру славным малым, называя его Ундли (Динь-Динь), в память о его давней ребяческой страсти к погремушкам и всяким колокольчикам.

   Это  прозвище к тому же отличало  его от двоюродного брата, также  Винченцо Синагры, которого «люди чести» прозвали Гроза, поскольку, к несчастью Винченцо Синагры (Динь-Динь), его двоюродный брат был членом жуткой «семейки» Корсо дей Милле. Но, как это ни парадоксально, и к счастью тоже, поскольку только благодаря этому он и смог выжить. Немного удачи, много терпения и еще больше старания, — у Винченцо Синагры тоже были очень хорошие виды на то, чтобы однажды вступить в ряды мафии, в недрах которой он вполне мог сделать себе карьеру, поднимаясь ступенька за ступенькой. Много было званых, но заметно меньше было избранных. Во всяком случае, в мирное время…

   Зато  с началом войны все резко  изменилось. Занятые главным образом  тем, как бы половчее изорвать  друг друга в клочья, разные  «семьи» города стали гораздо  менее разборчивыми, когда речь  шла о достоинствах новичков, ибо отныне главное было — не качество, а количество. Уже не соблюдался ритуал посвящения, о «кодексе чести Коза ностры» все позабыли; а «крестным отцам» нужна была свежая кровь, пополнение, призванное заменить павших на поле боя «бойцов», расстрелянных на улицах города или с тихим плеском опустившихся на дно моря. Вот тогда-то, несколько месяцев спустя после начала боевых действий, Ундли чуть ли не силой затащил в «Коза ностру» его двоюродный брат.

   Винченцо  Синагра никогда не забудет  тот злосчастный день, когда Гроза ввел его в организацию. Посвящение проходило в одном из баров, расположенных на побережье, где оба брата любили коротать денечки в компании таких же, как они, бездельников. Если они не вымогали деньги у какого-нибудь незадачливого торговца, не обчищали магазины и не уничтожали себе подобных, Гроза и его бандиты отлично проводили время в ожидании новых славных дел, вполголоса комментируя свои подвиги или обсуждая, как покончить с войной между «семьями». Поскольку он долго общался со своим кузеном, Винченцо Синагра уже знал о его преступной деятельности, и многие тайны брата за это время стали и его тайнами. Было поздно сожалеть об этом: Гроза уже относился к нему скорее как к своему доверенному лицу, а не как к статисту. Но настало время назватьвещи своими именами.

   — Ты должен сделать выбор, — сказал Гроза своему кузену. — Либо ты продолжаешь работать как раньше, либо связываешь свою жизнь с нами.

   На  самом деле Винченцо Синагра  уже довольно хорошо изучил  этот мир, чтобы не знать, что его отказ мог означать смерть. Он знал слишком много, чтобы остаться жить, и слишком мало, чтобы преспокойно уйти в тень. И в то же время он не мог пожаловаться, что его об этом не предупредили.

   — Будешь делать, что тебе скажут, — коротко сказал Гроза.

   Это  значило, что Винченцо Синагра  должен был быть готовым ко  всему, в том числе взрывать  и убивать. Взамен ему обещали  деньги, от 200 до 400 тысяч лир.

   — Когда кончится война, — заключил Гроза, — ты получишь сразу много денег, и тебе не придется беспокоиться о будущем.

   Винченцо  Синагра понял, что все к лучшему  в этом худшем из миров, и  ему оставалось лишь слепо  подчиняться приказам «людей  чести» «семьи» Корсо дей Милле. Будущее было обозначено довольно  чего. И всякий раз, когда им  доводилось встречаться с убийцей из Корсо дей Милле, Гроза говорил брату:

   — Советую тебе быть таким же жестоким, как он.

   Кровная  связь

   Из  всех «людей чести», с которыми  Винченцо Синагре довелось повстречаться  в недрах «Коза ностры», главным  был, безусловно, Филиппо Маркезе, который поразил его своей безграничной жестокостью. Молодой человек сразу понял, что шефа «семьи» Корсо дей Милле явно прозвали Баклажаном исключительно за коренастую фигуру, но что его поведение и манеры никак не могли ассоциироваться с этим столь популярным и любимым на Сицилии овощем. С 1979 года этот человек хозяйской рукой вел дела одного из самых беспокойных «семейств» острова, и управлял он им скорее с помощью страха, чем убеждения.

   Кажется, назначение Филиппо Маркезе главой  «семьи» Корсо дей Милле, неуправляемость которой стала притчей во языцех, произошло после прямого вмешательства ряда влиятельных членов Капитула. До назначения Филиппо Маркезе не нашелся ни один такой «человек чести», во власти которого было навязать свою волю бандитам, которые контролировали Бранкаччо и Спероне. Регент, который возглавлял «семью» в 70-е годы, некий Франко Ното, был и остался невежественным незнакомцем, неспособным управлять.И если был в «Коза ностре» человек, способный взять ситуацию в свои руки, то этим человеком был, конечно, Филиппо Маркезе.

   Уже  прославившийся своей жестокостью, Филиппо Маркезе к тому же  породнился с «семьей» Корлеоне, влияние которой в Капитуле  все росло. Одна из родственниц  Филиппо Маркезе была помолвлена  с одним из убийц из клана корлеонцев, Леолукой Багареллой. И если «люди чести» еще испытывали уважение к социальным институтам, то одним из них, если не единственным, был институт брака, а тем более те новые родственные связи, которые из этого брака проистекали. Ничто, кроме смерти одного из молодых, не могло нарушить обет верности, который дали друг другу во время венчания корлеонский убийца и юная Маркезе, венчания, которое не столько сулило им счастье, сколько увлекало их родственников перспективой, открывавшейся через новые родственные связи.

   Филиппо  Маркезе пользовался тем большим  авторитетом на своей территории  и в городе, что он уже породнился  с двумя основными бандитскими  группировками этой местности, Цанка  и Тиннирелло. Бенедетто Тиннирелло  женился на одной из сестер Филиппо Маркезе, и последний таким образом стал родственником множества Тиннирелло. Эти Тиннирелло неоднократно породнились с кланом Цанка, которые, в свой черед, насчитывали множество близких родственников среди Верненго. Короче, не ошибусь, если скажу,что Филиппо Маркезе доводился родственником практически всем «людям чести» своего квартала. А значит, он был идеальным человеком, чтобы их возглавить.

   Во  власти «крестного отца»

   Винченцо  Синагра много раз имел возможность  убедиться, как далеко простиралась  власть Филиппо Маркезе. От Бранкаччо  до Спероне редко можно было  встретить торговцев и предпринимателей, которые отказывались бы платить  рэкетирам из Корсо дей Милле. Таких было немного. Синагра знал лишь двоих-троих, магазины или заводики которых ему довелось сровнять с землей. Филиппо Маркезе принадлежали несколько строительных площадок и множество торговых точек, которыми управляла целая армия его «шестерок». В один прекрасный день он здорово отделал гарсона из бара «Гурмет» на площади Торрелунга лишь за то, что заведение, по его мнению, плохо обслуживалось.

   — Разве тебе не известно, кто тут хозяин? — вопил Маркезе. — Запомни это!

   Тогда-то «люди чести» из квартала Бранкаччо и узнали, что их любимый бар принадлежит главе почтенного «семейства».

   Вес  Филиппо Маркезе был виден  по размаху его деятельности  и по той свободе, которой он  при этом пользовался. В то  время, когда Винченцо Синагра  был принят в «семью» Корсо дей Милле, Филиппо Маркезе разыскивала палермская полиция за совершение нескольких преступлений. Можно не уточнять, что цены за его поимку со временем росли, учитывая место Баклажана в иерархии «Коза ностры». Карабинеры и судьи легко поддались искушению обвинить его в совершении чуть ли не всех преступлений в Бранкаччо,а то и на всем острове. И чем больше скапливалось у них нераскрытых убийств, тем больше прилагали они стараний, чтобы его найти. В то же время Филиппо Маркезе практически ни в чем не изменил своим привычкам. Положение человека вне закона, в котором он оказался, не поставило его перед необходимостью покинуть свою территорию.

   Хотя  Филиппо Маркезе и перестал  жить у себя дома, куда время  от времени без особой надежды  заглядывала полиция, зато он располагал большим числом отличных убежищ, разбросанных повсюду на подконтрольной ему территории. Маркезе не только не пытался получше и подальше спрятаться, но, напротив, места, где он обычно располагался, были известны всем. Так-то Винченцо Синагра и узнал несколько адресов, по которым мог скрываться глава «семьи» Корсо дей Милле.

   Если  его не было на вилле номер 1317 в Корсо дей Милле, значит  Филиппо Маркезе останавливался  неподалеку оттуда в небольшом  невзрачном домишке с садиком, окна которого выходили на кирпичный завод и который он использовал как почтовый ящик и одновременно телефонный узел. В случае необходимости в его распоряжении было еще маленькое помещение, расположенное почти у самого моря, на улице Мессина Марина, рядом с торговой точкой, хозяином которой был один из убийц «семьи». Кроме затерянного в полях деревенского домишки Филиппо Маркезе владел еще виллой, расположенной на границе лимонников Виллабате, в нескольких километрах к югу от Корсо дей Милле. Там у него был своего рода салон и там любил он принимать Микеле Греко, Папу, президента мафиозной республики.

   Налетчики-воры

   В  начале августа 1981 года, спустя немного  времени после того, как его  представили Филиппо Маркезе, Винченцо  Синагра смог сам убедиться, на что способен глава «семьи» Корсо дей Милле. Винченцо Синагра получил приказ отправиться в бар «Калифорния» на окраине Бранкаччо в компании Грозы и еще одного двоюродного брата по имени Антонино, чтобы отыскать там двух мелких бандитов, «нанесших оскорбление» Филиппо Маркезе.

   Двое  молодых людей, Маурицио Ло Версо  и Джованни Фаллука, ограбили  почтовый вагон в пригороде  Палермо, Фикараццелли. Филиппо Маркезе  негодовал по поводу проведенной  операции, и не только потому, что она была произведена на  «пограничной» территории, но еще и потому, что, как он полагал, идею налета эти двое «украли» у него.

   — Я первым придумал этот налет, — возмущался он на каждом углу. — У меня увели мою идею. Пусть этих проходимцев приведут ко мне!

   Для  того чтобы усыпить бдительность молодых людей, тихонько сидевших в углу бара, братья Синагра предложили им новое дельце.

   — Мы знаем тут одного, который имеет дело с побрякушками, — сказал один из них. — Он вхож в приличные дома. Мы можем с его помощью сделать несколько налетов на ювелирные магазин, или напасть непосредственно на торговых представителей ювелирных фирм. Пойдемте с нами, мы васпознакомим.

   Сказано  — сделано. Все трое братьев  усадили молодцов в свой синий  «фиат-126», припаркованный напротив  бара. Они тронулись.

   Самого  молодого из них, Маурицио Ло  Версо, с раннего детства все  звали «Маленький папа», поскольку  однажды он целый день бродил  в слезах по кварталу в поисках  своего отца. Чувствительность, не  помешавшая ему стать преступником, с годами не притупилась; по мере того как они приближались к месту назначения, он становился все беспокойнее.

   — Куда мы едем? — спросил Маленький папа.

   — Не дергайся, — ответил Винченцо Синагра, — доверься нам. Мы везем вас на встречу с нашим другом из ювелирного.

   На самом деле, как уже догадался читатель, этих двух несчастных везли к Филиппо Маркезе.

   В  последний раз Винченцо Синагра  видел Фаллу-ку и Ло Версо  на маленьком заводике, на котором  изготовляли плитку для пола, в городке Виллибате, где их  ожидал ФилиппоМаркезе с десятком других мафиози. Что с ними сталось, Винченцо Синагра не увидел. Он ретировался, доставив добычу к ногам Маркезе. Но он легко мог себе представить их дальнейшую судьбу. Немного времени спустя Гроза сообщил ему, что тела этих двух парней были брошены в бидон с кислотой.

   — Это была кислота отличного качества, — уточнил Гроза. — Из тех, что растворяет все, кроме часов.

   Винченцо  Синагра начинал понимать, на  что способен Филиппо Маркезе. И это было далеко не последнее  его открытие.

   «Отцы»-палачи

   Расположенная  в южной оконечности порта  Палермо бухточка Святого Эразма  служила своего рода границей  между историческим центром города  и районами новостроек Там, на  молу, расположилось несколько рыбачьих  лодок, в ожидании лучших времен, когда их окатят водой, поволокут по гальке и спустят в неглубокую бухту. Немного дальше,между двумя автозаправочными станциями, был переоборудован в бар небольшой подвальчик.

   Именно  здесь обычно ошивалась во  всякий час дня и ночи странная  компания, к которой принадлежал Винченцо Синагра. Это были люди самых разных возрастов, развязные, оборванные, праздные, которых, кажется, никакая сила на заставила бы покинуть это убогое заведение, предоставляющее, среди прочих удовольствий, возможность поиграть в бильярд в зальчике гораздо более грязном, чем забегаловка напротив.

   Религиозный  институт Падре Мессина занимает  северную часть побережья. Напротив  института, перед полоской земли, где регулярно скапливалось множество  кубометров всевозможных отходов, стоит группа грязных, явно заброшенных домишек. Здесь-то 8 ноября 1981 года у Винченцо Синагры и проходила важная встреча.

   Несколько  нищих обитали в наиболее пригодных  для жилья помещениях, квартиры  же самые порушенные были давно  пусты. Именно в одну из таких  квартир и направился Винченцо Синагра, толкнув ржавую дверцу ворот дома номер 8 на виа Понте Марина. Он прошел в арку, едва переводя дыхание от густой и отвратительной вони, стоявшей в воздухе. Обойдя несколько куч какого-то мусора, он оказался в тускло освещенном маленьком дворике. Винченцо Синагра направился к покосившемуся домишке, явно предназначенному на снос. Проскользнув на лестницу, такую же убогую, как и все в этом месте, Винченцо Синагра вошел в квартиру на втором этаже, где Гроза обещал ждать его. Было около десяти часов утра, когда Синагра вошел в гостиную. Вид у помещения был плачевный: стол, несколько стульев, облупившиеся стены, растрескавшийся потолок, — ничто в этой обстановке не указывало на те жуткие дела, которые здесь творились и из-за которых это помещение окрестили «комнатой смерти».