Русская портретная живопись первой половины 19 века

Пять лет  учебы в Академии, разумеется, тоже наложили на манеру Тропинина свой отпечаток. Сам он при этом настоящей  своей академией называл жизнь  на Украине. Цитируем: "Я мало учился в Академии, но научился в Малороссии: я там без отдыха писал с  натуры, и эти мои работы, кажется, лучшие из всех до сих пор мною написанных". "Натуру" он - в полном соответствии с предписаниями сентиментализма - боготворил. "Лучший учитель - природа, - говорил художник, - нужно предаться ей всей душой, любить ее всем сердцем, и тогда сам человек делается лучше, нравственнее".

Между тем, в  смысле технического мастерства академические  уроки, полученные молодым живописцем (что бы он сам ни утверждал), трудно переоценить. И здесь неизбежно  должно появиться имя тропининского  профессора - С. Щукина. Именно у него Тропинин позаимствовал гамму зеленых, серых, коричневых и золотистых тонов, которую мы воспринимаем как "фирменный знак" его творчества. Но и более того. Сама последовательность действий при создании картины, как замечено рядом искусствоведов, повторяет щукинскую. Исследование работ Тропинина в рентгеновских лучах выявило многослойность его живописи. Сначала - двухслойный грунт (с добавлением в нижний слой охры), потом - карандашный рисунок, прописи или гризайльная проработка (гризайль - вид живописи, выполняемый в разных оттенках какого-либо - чаще серого - цвета), и наконец - повторные прописи и лессировки. В такой структуре нет ничего нового, для академической живописи она традиционна. Новое - в другом. А именно - в тонкости собственно живописного слоя. Если записные академисты имели привычку полностью "закрывать" гризайльную проработку красочным слоем и лессировками, то у Тропинина абсолютно все слои (включая грунт) просвечивают сквозь тонкий поверхностный слой краски. Вот откуда его уникальный колорит. И тут нужно заметить, что примерно так же работал и Щукин. Этот технический фундамент оставался неизменным на протяжении всей творческой жизни Тропинина.

Да, многое и  менялось - но менялось, по большому счету, лишь "содержательно". Художник открывал новые темы, вводил новые типажи, реформировал композицию, глубже всматривался в личность портретируемого. Сентиментализм в его творчестве, в конце концов, оказался сильно подвинут романтизмом - в этом сказалось еще одно очевидное влияние: влияние "бурной" живописи Брюллова, с которым Тропинина связывали и теплые человеческие отношения. Они увлекались друг другом "взаимно" - в ряде поздних портретов Тропинина проглядывают брюлловские вещи; в свою очередь, Брюллов отказывался писать москвичей, говоря, что у Москвы "есть собственный превосходный художник". Более того, в брюлловском "Портрете А. Перовского" появился халат, перекочевавший сюда из лучших творений Тропинина.

Его так и  называли - "халатный живописец", а когда заказывали портрет, часто поясняли: "Только непременно в халате". Тропинин - родоначальник "камерного", "домашнего" портрета, который рассматривался современниками не только как выражение теплоты и уюта московской жизни, но и как определенное фрондерство по отношению разграфленному на квадратики холодному чиновничьему Петербургу. Вряд ли Тропинину были близки подобные интерпретации (хотя свободу, надо думать, он, бывший крепостной, очень ценил); его-то как раз более всего интересовали теплота жизни, искренность души, сердечные отношения. Он был неисправимым идеалистом - без романтической взволнованности и парения в эмпиреях - и хотел видеть в людях только хорошее и доброе. Когда ему пеняли за это, он искренне недоумевал: "Зачем передавать полотну неприятное выражение, которое останется без изменений, зачем производить тяжелое впечатление, возбуждать тяжелые воспоминания в любящих этого человека?"

И все-таки: что  нового появилось в зрелой тропининской живописи 1830-50-х годов? Что оказалось  отставлено? На смену прежней неопределенности форм пришли более глубокая психологическая разработка, более энергичное (почти скульптурное) "построение" лица и фигуры, кропотливая детализация, косвенные характеристики человека (пейзаж, например), любование вещами (хотя, возможно, это можно отнести к разряду старческого, "прощального"). Изменился колорит, он явно прибавил в "звуке", в яркости, в насыщенности; художник стал писать цветные тени. Значение Тропинина в истории русской живописи велико. Он своими "крестьянскими" работами как бы предсказал художественный мир Венецианова, сделавшего крестьян (тоже, впрочем, заметно идеализированных) главными своими героями. Но "заглядывал" Тропинин и дальше. Его точно найденные типажи вскоре заявили о себе в работах передвижников - прежде всего, Перова и Крамского. А уж от них до искусства XX века было рукой подать.

Живописец, рисовальщик, портретист. Крепостной графа А.С.Миниха, затем генерал-лейтенанта графа  И.И.Моркова. В 1823 был освобожден от крепостной зависимости. Учился в качестве вольноприходящего ученика в портретном классе Петербургской Академии художеств (1798—1804) у С.С.Щукина. Тропинин был сугубо московский портретист. Его портреты пользовались такой популярностью, что некоторые из них он повторял несколько раз. В наследии Тропинина самые разнообразные портреты: интимные и репрезентативные, однофигурные и групповые, крестьянские и купеческие, детские, костюмированные. Творчество Тропинина сыграло важную роль в развитии демократических тенденций русского искусства XIX в. и особенно в формировании художественных традиций Москвы... Биография Василия Тропинина, подчиняясь законам романтической эпохи, складывается в стройную историю — историю таланта, который благодаря упорству и трудолюбию пробивается сквозь самые неблагоприятные обстоятельства. Свидетельства знавших его людей рисуют художника человеком добрым, отзывчивым и чувствительным. Это впечатление от его личности полностью соотносится с впечатлением, рожденным от его искусства. Портреты Тропинина легко узнать по благодушному выражению лица, свойственному его персонажам. Он наделял своих героев собственным спокойствием и доброжелательностью. Василий Тропинин родился 30 марта в 1780 (1776) году в селе Карповка Новгородской губернии крепостным графа А.С. Миниха. Впоследствии он перешел во владение графа И.И.Моркова в составе приданого за дочерью Миниха, Натальей. Отец его, управляющий у графа, за верную службу получил вольную, однако без детей. Тропинин еще мальчиком посещал в Новгороде городскую школу, а затем, когда способности к рисованию стали очевидны, он был отдан учеником кондитера в дом графа Завадовского в Петербурге. Переезд в Петербург имел для Тропинина огромное значение. После многочисленных просьб Морков согласился определить учиться живописи своего талантливого крепостного. Императорская Академия художеств не возбраняла посещать академические классы крепостным в качестве «посторонних», вольноприходящих учеников. Тропинин прошел рисовальные классы и поступил в мастерскую портретной живописи, которую возглавлял С.С.Щукин. Показательно, что в 1810-х годах в портретном классе Щукина ученикам и пенсионерам задавались следующие темы: «Возвращение ратника к своему семейству», «Русская крестьянская свадьба», «Русская крестьянская пляска» и «Ворожба на картах». Таким образом, Щукин ориентировал своих учеников на правдивую передачу сцен народной жизни. В мастерской Щукина были заложены также стилистические и технические основы живописи Тропинина. Будучи крепостным, Тропинин жил в доме учителя, тер ему краски, натягивал и грунтовал холсты. Отсюда — определенное сходство палитр художников. Излюбленное Тропининым сопоставление красновато-охристых тонов с глубокими оливково-зелеными и легкими голубовато-серыми вызывает в памяти одно из лучших произведений русской живописи рубежа XVIII и XIX веков — «Автопортрет» Щукина. По свидетельству Николая Рамазанова, впервые изложившего биографию художника, Тропинин «мягкостью своего характера и постоянной любовью к искусству скоро приобрел себе дружественное расположение и уважение бывших в то время на виду лучших учеников Академии: Кипренского, Варнека, Скотникова». Ему благоволили профессора Академии. На академической выставке 1804 г. его картина «Мальчик, тоскующий об умершей своей птичке», написанная по картине Грёза, была замечена самой императрицей. О Тропинине заговорили как о «русском Грёзе». Этого живописца Тропинин копировал и цитировал всю жизнь. Француз Ж.-Б. Грёз был тогда в России очень популярен. Русскому зрителю импонировала сентиментальная чувственность его произведений. Будучи слушателем Академии, Тропинин получил возможность приобщиться к мировой художественной культуре. Академия художеств обладала значительным собранием картин западноевропейских мастеров. Ученики академии копировали также с картин, находившихся в Императорском Эрмитаже. По копиям Тропинина можно судить о его преобладающем интересе к голландским и фламандским мастерам — Рембрандту, Йордансу, Тенирсу. Если с Грезом Тропинина сближало сентименталистско-просветительское мировоззрение, присущее им обоим., то в работах голландцев и фламандцев он находил поддержку своей реалистической ориентации, исканиям в области жанра. Учился он блестяще и вскоре получил серебряную и золотую медали. Будучи учеником Академии, Тропинин оказался в центре художественной жизни Петербурга. Кроме Щукина, он общался с Егоровым, Шебуевым, Андреем Ивановым, Угрюмовым и Дуайеном. Щукин сообщил графу Моркову об успехе его крепостного, и тот... отозвал Тропинина из Академии. Ему предписывалось ехать на Украину, в Подолье — в новое имение Морковых. Графу нужен был крепостной художник, усадебный живописец, а не один из лучших портретистов эпохи, каким тот в конце концов стал. Знания, с которыми Тропинин вышел из Академии, отличались от обычной академической программы. По его ранним рисункам можно сделать вывод, что он не изучал анатомии, мало посещал классы рисования с натуры, плохо владел перспективой и искусством композиции. Недостаточность академического образования Тропинин преодолевал долгие годы. Раннее творчество Тропинина весьма неровно. В имении Морковых Василию дали понять, что он всего лишь крепостной, и назначили на должность кондитера и лакея. Кроме того, в его обязанности входило выполнять копии с картин западноевропейских и русских художников, украсившие впоследствии дом Моркова, расписывать местную церковь и писать для нее иконы, а также работать над галереей семейных портретов своих хозяев. Последующие без малого двадцать лет, с небольшими перерывами, Тропинин прожил на Украине, в имении Моркова Кукавка. Незлобивый и добрый по натуре, Василий Тропинин со смирением переносил превратности судьбы, не ожесточился, не впал в депрессию от сознания несоответствия собственного дарования и того положения, которое он занимал, напротив, воспринял пребывание на Украине как продолжение обучения, своего рода стажировку. «Я мало учился в Академии, но научился в Малороссии: я там без отдыха писал с натуры, и эти мои работы, кажется, лучшие из всех до сих пор мною написанных», — вспоминал он позднее. Среди работ этого периода сохранился групповой портрет семьи Морковых (1813), этюды с украинских парубков и пожилых крестьян, изображение сельской свадьбы. Красоту национального малороссийского типа запечатлел он, несколько идеализированно, в картинах «Украинская девушка с Подолья» (1800-е), «Мальчик с жалейкой» (1810-е), «Украинец с палкой», «Пряха» (обе 1820-е) и др. Стремясь создать живые, непринужденные образы, художник утверждает чистоту и цельность народных характеров. Колорит этих работ мягкий, приглушенный - преобладают сероватые, охристые, зеленые тона. Изображения крестьян, бытовых народных сцен известны и в XVIII веке. Однако это были явления эпизодические; они не имели национальных традиций и воспринимались современниками с оттенком экзотики. Лишь в XIX столетии на основе крестьянской тематики начинает утверждаться постоянное, развивающееся направление русского искусства. Упрочнение этого направления во второй половине 1820-х годов связано с работами А.Г.Венецианова, а затем - его учеников. Тропининский цикл непосредственно предшествует венециановскому. И как Венецианов открыл обществу национальный характер и быт русского народа, так Тропинин открыл народ и природу Малороссии, этой «русской Италии», по выражению современников. Несравненно более скромные во всех отношениях работы Тропинина не оказали такого очевидного влияния на последующую русскую живопись, как работы Венецианова, однако художник стоит у истоков того же прогрессивного направления, связанного с изображением народной жизни. Дальнейшее развитие оно получило в русле реалистического искусства XIX века. Следы активной работы над украинской тематикой обнаруживает графика Тропинина. В его акварелях и рисунках 1810-х — начала 1820-х годов встречаются изображения женщин в украинском костюме, горбатого скрипача, подростков, пастухов, украинских крестьян. Лучшие жанровые эскизы художника — «Жницы» и «У мирового судьи» — также связаны с Украиной. Сохранился живописный эскиз сцены жатвы и два подготовительных карандашных наброска к нему. Художнику удалось передать значительность крестьянского труда. Замысел, непосредственно предшествующий картине Венецианова «На жатве. Лето», проникнут тем же эпическим настроем. В 1807 году под руководством Василия Андреевича было закончено строительство Кукавской церкви. По ее освящении Тропинин был обвенчан с Анной Ивановной Катиной, свободной поселянкой, которая не побоялась выйти замуж: за крепостного художника. В любви и согласии они прожили почти пятьдесят лет. Отечественная война 1812 года изменила мирное течение кукавской жизни. «6-го августа тишина Шальвиевки (усадьба Моркова в четырех верстах от Кукавки) была нарушена заливавшимся под дугой колокольчиком», — пишет Рамазанов. Прибывший из Петербурга фельдъегерь объявил приказ Александра I, который по выбору московского дворянства назначал Моркова начальником московского ополчения. Граф тотчас же выехал из Кукавки, а имущество свое поручил Тропинину отвезти в Москву обозом. Крепостной художник отправился вслед за графом и долго странствовал по охваченной войной России Тропинин был в числе первых жителей, вошедших в Москву после пожара. Летом 1813 года вернулось домой ополчение Стараниями Тропинина московский дом Морковых был готов к приему хозяев Однако во время пожара в нем сгорели все находившиеся там работы художника Перед Тропининым встала задача восстановить живописное убранство дома По окончании войны он написал два больших групповых портрета семейства Морковых и несколько этюдов к ним. На портрете, традиционно датируемом 1813 годом, изображены граф Ираклий Иванович Морков, его сыновья Ираклий и Николай, дочери Наталья и Вера и учительница музыки Боцигетти-младшая. Ираклий и Николай — с боевыми наградами, как и генерал Н Н. Раевский, Морков брал с собой на войну сыновей, младшему из которых — Николаю — только что исполнилось четырнадцать лет. Большая композиция показывает семью, вновь собравшуюся после тяжелых испытаний и разлуки В картине сочетаются отзвуки войны и традиционный уют дворянского дома. В созданных одновременно с картиной этюдах «Портрет графини Натальи Ираклиевны Морковой» (1813) и «Портрет Николая Ирклиевича и Ираклия Ираклиевича Морковых» (1810-е) художник не ставил перед собой сложных композиционных задач. Написанные легко, свободно и вдохновенно, этюды, однако, больше, чем законченные произведения, дают представление о творчестве Тропинина тех лет Портрет Натальи Морковой — одно из самых вдохновенных произведений художника. Лицу молодой графини с неправильными чертами лица присуща необычайная прелесть Одухотворенность модели передается всем строем произведения. Поверхность холста сохраняет трепетные движения кисти. Этот этюд, шедевр Тропинина, стоит особняком в его творчестве. Он обладает удивительной живописной свежестью и демонстрирует духовную и художественную зрелость мастера. В духе элегической поэзии Жуковского написан «Мальчик со свирелью Портрет Ираклия Моркова» (1810-е). В портрете главенствует настроение меланхолического раздумья. Пейзаж, как это часто бывает в романтической поэзии, поясняет внутреннее состояние героя. В живописной стилистике и в портретной концепции Тропинина в 1810-е годы сохраняются многие черты искусства XVIII века — рокайльная гамма смягченных дополнительных цветов, с преобладанием золотого тона, мягкая подвижная кисть, прозрачная, мерцающая фактура. К портретам юношей братьев Морковых примыкает и шедевр раннего творчества художника — «Портрет Арсения Тропинина» (ок. 1818). Детские образы были для него особенно привлекательны. Большая часть детских портретов имеет жанровую завязку. Он изображает детей с животными, птицами, игрушками, музыкальными инструментами. Несомненна связь детских портретов Тропинина с традициями XVIII века, с сентименталистски-просветительским направлением в философии. Просветители считали ум ребенка tabula raza («чистой доской»), объясняя многие пороки общества отсутствием разумной системы воспитания. «Портрет Арсения Тропинина» подкупает искренность и чистотой эмоций, написан он легко и обобщенно. Изысканный колорит построен на сочетании золотисто-коричневатых тонов. Сквозь красочный слой и лессировки просвечивает розоватая тональность грунта и подмалевка. Специальные технико-рентгенологические исследования работ Тропинина показали, что на протяжении всего творчества он придерживался традиционной академической структуры всей картины и ее изобразительного слоя, включавшего первоначальный карандашный рисунок, прописи или проработку гризайлью, повторные прописи и лессировки. Однако многие художники перекрывали живописью грунт и гризайльную проработку, в то время как у Тропинина «в целом живописный слой остается очень тонким, все слои от грунта до завершающих лессировок работают на просвет». С этим интересно сопоставить выводы Л.Н.Целищевой, исследовавшей живопись Щукина. «Тонированный грунт и та первоначальная гризайльная проработка, которая большинством художников рассматривалась как подготовительный этап к последующей основной работе и почти полностью скрывалась под красочным слоем и лессировками, у Щукина постоянно играют активную роль в живописной структуре холста. Охристо-желтая, оранжево-розовая или золотисто-коричневая тональность грунта и подмалевка живо ощущается под широким энергичным мазком, ... и звучат почти открыто под скользящим прикосновением кисти, выявляющей детали». Сходство налицо. Остается добавить, что Тропинин, применяя в большинстве произведений двухслойные грунты, добавляет в наполнитель нижнего слоя охру. Просвечивая через тонкий верхний слой, она сообщает грунту золотистый, желтоватый или красноватый оттенок. Как и у Щукина, это придает естественную теплоту колориту тропининских работ. Годы с 1813 по 1818-й были очень плодотворными для художника. Москва приходила в себя после нашествия Наполеона. В середине 1810-х годов ему позировал издатель П.П.Бекетов, задумавший серию гравированных портретов известных русских деятелей. Тогда же свой портрет Тропинину заказывает самый известный в Москве поэт И.И.Дмитриев. Эти ранние портреты, поясные на нейтральном фоне, восходят к традиции русского камерного портрета XVIII века. Постепенно круг заказчиков Тропинина расширяется. Он пишет портреты героев Отечественной войны — генералов И.И.Алексеева, А.П.Урусова, Ф.И.Талызина, П.И.Багратиона. В 1821 году Тропинин навсегда распрощался с Кукавкой. Возвращение в Москву было для него радостным. Снискав в Москве уважение и популярность, художник тем не менее оставался крепостным, что вызывало удивление и недовольство в кругах просвещенного дворянства. Особенно хлопотали за Тропинина А.А.Тучков — генерал, герой 1812 года и коллекционер, П.П.Свиньин, Н.А.Майков. Однако граф Морков не спешил давать вольную своему крепостному живописцу, талант и человеческие качества которого он очень ценил. Это произошло только в 1823 году. Жена и сын Тропинина Арсений оставались в крепостной зависимости еще пять лет. При поддержке Щукина и издателя Свиньина, неоднократно помогавшего художнику, Тропинин в сентябре 1823 года представил свои работы Совету петербургской Академии художеств и вскоре был удостоен звания «назначенного в академики» за картины «Кружевница», «Нищий старик» и «Портрет гравера Е.О.Скотникова». Эти ранние произведения Тропинина, продолжающие линию украинского периода, прочно связаны с традициями русского академического искусства XVIII века. Особенно наглядно такого рода связь проявляется в образе «Нищего старика». «Кружевница» (1823) — одно из самых популярных произведений Тропинина. Миловидная девушка, плетущая кружева, изображена в тот момент, когда она на мгновение оторвалась от работы и обратилась взглядом к зрителю, который таким образом оказывается вовлечен в пространство картины. Тщательно и с любовью написан натюрморт — кружева, коклюшки, ящик для рукоделия. Ощущение покоя и уюта, созданное Тропининым, убеждает в ценности каждого мгновения повседневного человеческого бытия. Эстетические вкусы эпохи в данном случае счастливо совпали с особенностями дарования художника, поэтически воспринимающего жизнь. Аналогичных картин Тропинин написал много. Обычно на них изображены молодые женщины за рукоделием — золотошвейки, вышивальщицы, пряхи. Их лица похожи, в них ясно просматриваются черты женского идеала художника — нежный овал, темные миндалевидные глаза, приветливая улыбка, кокетливый взгляд. Образы рукодельниц 1820—1830-х годов свидетельствуют об эволюции художественной манеры Тропинина. От живописного стиля ранних работ он приходит к линейно-пластическому, с более четким контуром и корпусным наложением красок. Живописная фактура приобретает плотность. Мелкие, плотно положенные мазки делают картины похожими на миниатюры в технике эмали. «Кружевница» выполнена в изысканной гамме голубовато-сероватых тонов, в 2Золотошвейке» (1826) цветовое решение более активно. Говоря об идеализированном решении тропининских женских образов, надо иметь в виду и то обстоятельство, что эстетические вкусы эпохи в данном случае счастливо совпали с особенностью дарования художника, воспринимавшего жизнь не критически, а поэтически, не обличавшего, а утверждавшего. Вот почему труд в его произведениях предстает не как изнурительное необходимое занятие, а как радостная сторона жизни, в которой раскрываются прекрасные качества женской натуры. Однако, создавая мужские портреты-типы, Тропинин более трезво осмысливает действительность. Здесь невольно сказалось глубокое понимание им простого народа, той среды, откуда он вышел сам. Вот почему образам русских крестьян («Старик крестьянин», 1825; «Ямщик, опирающийся на кнутовище», 1820-е; «Крестьянин, обстругивающий костыль», 1834; «Странник», 1847) xyдожник уделял подчас больше внимания и тепла, чем своим великосветским «героям». Среди его мужских изображений особой любовью современников пользовался истинно национальный тип «гитариста». Начало ряду одноименных работ положил «Гитарист в косоворотке. Портрет Моркова» (первая половина 1820-х). Морков представлен в момент исполнения романса в сценическом костюме, повторяющем народную одежду. Однако и по существу своему это подлинно национальный образ, который сегодня воспринимается скорее не портретным, а типическим изображением, сродни «Кружевнице», «Золотошвейке», «Ямщику...» И в этом глубокая социальная, историческая правда образов Тропинина, выражающих целую определенную эпоху в жизни русского общества. В 1824 году за «Портрет медальера К.А.Леберехта» Тропинин был признан академиком портретной живописи. Совет Академии художеств предлагал ему остаться в Петербурге и принять должность профессора. Но холодный чиновничий Петербург и перспектива официальной службы не привлекали художника. В том, что Тропинин выбрал Москву, сыграло свою роль несколько немаловажных факторов. И чисто личный — в Москве жила семья его бывшего владельца графа И.Моркова, крепостными которого оставались жена и сын художника, и явно ощущаемое Тропининым чувство свободы, которое дарила ему московская жизнь, а также новое для художественной жизни России стремление художника обеспечить себе независимое профессиональное положение. Искусство в России всегда было делом государственным. Императорская Академия художеств распределяла государственные заказы, «пенсионерство» и субсидии и определяла судьбу художников. Тропинин же, живя в Москве исключительно частными заказами, сумел завоевать славу одного из лучших портретистов, создать себе независимое положение, которым обладали очень немногие русские художники. Василий Андреевич занял в московской культурной жизни ту нишу, которая до него пустовала, и стал самым знаменитым московским портретистом, отразившим в образах современников и гармонию, и противоречивость московской жизни. Живя и работая в Москве, Тропинин не принимал участия в академических выставках и — как следствие — остался почти не замеченным критикой, связанной в основном с Академией и ее показами. Однако это обстоятельство вовсе не помешало его признанию. Он пользовался славой лучшего портретиста как у заказчиков, так и у профессионалов. Карл Брюллов, отказываясь писать портреты москвичей, говорил: «У вас есть собственный превосходный художник». В работах московского периода прежняя интимность образов сменяется вниманием и характеристике моделей, скульптурной четкостью форм. Колорит становится насыщенным, звучным, художник эффектно использует цветные тени. В Москве Тропинин поселился в доме Писаревой на Ленивке, близ Большого Каменного моста. Здесь, в своей мастерской, он и написал знаменитый портрет А.С.Пушкина. В начале 1827 года Пушкин заказал Тропинину портрет для подарка своему другу Соболевскому. В этом портрете художник с наибольшей отчетливостью выразил свой идеал свободного человека. Он написал Пушкина в халате, с расстегнутым воротом рубашки и небрежно повязанным галстуком-шарфом. Тропининский Пушкин вовсе не приземлен — он так царственно величав, что кажется невозможным потревожить его раздумья. Особую внушительность, почти монументальность сообщают образу поэта гордая осанка и устойчивая поза, благодаря чему его домашний халат уподобляется торжественной античной тоге. У этого портрета была странная судьба. С него было сделано несколько копий, а сам оригинал пропал и появился лишь много лет спустя. Его купил в московской меняльной лавке директор московского архива Министерства иностранных дел М.А.Оболенский, которого Тропинин писал, когда тот был еще ребенком. Художника просили подтвердить подлинность портрета и подновить его, поскольку он был сильно испорчен. Но Тропинин отказался, сказав, «что не смеет трогать черты, положенные с натуры и притом молодой рукой», и только почистил его. На 1830—1840-е годы приходится наибольшее количество портретов, написанных Тропининым. Про художника говорили, что он переписал «буквально всю Москву». У него сложился широкий и разнообразный круг заказчиков. Тут и первые лица в городской иерархии, люди государственные, частные лица — дворяне, купцы, а также духовно близкие Тропинину актеры, писатели, художники. Среди них можно выделить «Портрет С.С.Кушникова» (1828) — бывшего военного губернатора Москвы, члена совета Московского воспитательного дома, и «Портрет С.М.Голицына» (после 1828) — «последнего московского вельможи», попечителя московского учебного округа, председателя опекунского совета. Князь Голицын любил Тропинина и покровительствовал ему. Такие же отношения покровительства и почтительной дружбы связывали художника с А.А.Тучковым. Постепенно известность Тропинина становится очень широкой. Для выполнения заказов его приглашали Общество любителей сельского хозяйства, Скаковое общество. Он написал также портреты знаменитых актеров Малого театра М.С.Щепкина, П.С.Мочалова, актера петербургской «Александринки» В.А.Каратыгина. Значительную часть заказчиков художника составляли московские купцы, которым был близок тропининский трезвый и вдумчивый взгляд на модель, умение подчеркнуть достоинство личности. Фамильные купеческие галереи часто создавались в подражание дворянским, но во многом отражали и вкусы своей среды. Тропинин писал портреты членов купеческих династий Киселевых, Карзинкиных, Мазуриных, Сапожниковых. «Портрет Е.И.Карзинкиной» (после 1839) решен как парадный. Купчиха изображена в стилизованном русском костюме и кокошнике. В 1830—1840-е годы русский народный костюм был в большой моде. При дворе Николая I устраивались балы в русском стиле. На торжественные мероприятия с присутствием членов царской семьи купеческие жены должны были являться в народных костюмах. В портрете Карзинкиной художник выразил свойственное ему чувственное восприятие мира. Он с любовью передает блеск шелка, прозрачность вуали, красоту золотого шитья, переливы жемчугов на матовой коже. В этом портрете Тропинин выделял те черты женского идеала, которые к тому времени уже сложились в его жанровых произведениях. Также типичен «Портрет Е.В.Мазуриной» (1844), решенный просто, без каких-либо аксессуаров на нейтральном фоне. Ее лицо, выхваченное прямым светом, вылеплено очень энергично. Минимальными средствами художник создает образ сильной, уверенной в себе женщины. Мирное течение московской жизни всколыхнул приезд Карла Павловича Брюллова в декабре 1835 года. Обеды в честь знаменитого живописца устраивали Московский художественный класс, любитель искусства и коллекционер Егор Иванович Маковский, скульптор Витали. Маковский же и привел Брюллова в мастерскую Тропинина. Рамазанов вспоминает: «Карл Брюллов, пораженный в старце необыкновенной ясностью ума, свежей памятью всего былого, теплотою чувств, живительным взглядом на искусство и удивительным о нем разговором, полюбил Тропинина всей душой и редкий день не навещал его. Не один раз случалось, что, приглашенный на роскошный обед аристократа, Брюллов изменял данному слову и приходил разделить за столом Василия Андреевича простые щи и кашу». Брюллов высоко оценил искусство и человеческое обаяние первого московского портретиста. И.Тропинин был в восторге от своего знаменитого собрата по ремеслу. Общение с Карлом Павловичем не прошло для него бесследно Влияние Карла Брюллова прокатилось по всему русскому искусству 1830—1840-х годов. У Тропинина также появляются произведения большого размера со всеми приемами и аксессуарами большого парадного портрета. В портрете самого Брюллова (1836) артистическую незаурядность художника Тропинин подчеркивает пышным фоном античными развалинами, увитыми виноградными лозами, дымящимся Везувием. «Портрет П.Н.Зубова» (конец 1830-х) композицией почти в точности повторяет «Портрет А.Перовского», написанный Брюлловым в 1836 году в Москве. Однако сравнение этих портретов — не в пользу Тропинина, которому не совсем удалось справиться с большой портретной формой. (В то же время «Портрет А.А.Перовского» в халате у окна мог быть написан Брюлловым под влиянием московских впечатлений, и в частности от произведений Тропинина). Особенно необычна для Тропинина условно-романтическая характеристика персонажа Зубов смотрит в сторону, никак не общаясь со зрителем. Художник всегда доброжелательно относился к своим моделям. Он писал людей в добром расположении духа, в лучшие минуты их жизни. Тропинин полагал, что портрет пишется на века, на память потомкам и должен выявлять достоинства, а не недостатки человека. «Кто же любит в жизни смотреть на сердитые, пасмурные лица? Зачем же передавать полотну неприятное, которое останется без изменений, зачем производить тяжелое впечатление, возбуждать тяжелые воспоминания в любящих этого человека? Пусть они видят его и помнят в счастливую эпоху жизни», — говорил он. Под впечатлением от живописи Брюллова написан также портрет известного славянофила Ю.Ф.Самарина — в костюме охотника, на фоне пейзажа с грозовым небом и клубящимися тучами (1846). Но общий романтический замысел Тропинин снимает, вдумчиво вглядываясь в реальные черты модели, отыскивая в лице российского философа, историка, публициста отражение насыщенной духовной, интеллектуальной жизни. И в этих поисках характер дарования Тропинина оказывается в наибольшей степени созвучен новым устремлениям эпохи - художника интересует не просто исключительная личность, а человек, реально существующий в предложенных обстоятельствах, интересный не антуражем, а сам по себе. Во второй половине 1830-х — 1840-е годы Тропинин пишет ряд групповых портретов. Интерес к групповому портрету в то время проявляли и другие художники — О.Кипренский, Ф.Толстой. Блестящим мастером группового портрета был Карл Брюллов. Тропининский «Портрет Ф.С.Мосолова со служащими конного завода» (конец 1830-х) и «Портрет Д.П.Воейкова с дочерью и гувернанткой мисс Сорок» (1842) представляют собой жанровые сцены из трех фигур, изображенных в условно переданном интерьере с окном Общее решение портретов восходит к репрезентативному портрету XVIII века. Пространство интерьера не включено в образную структуру произведений. Его детали — картина, фигурка лошади на подоконнике в портрете Воейкова — поясняют интересы изображенных лиц. Зимний пейзаж воспринимается как аллегория заката жизни. Позднее творчество В.А.Тропинина отмечено стремлением к передаче большей сложности и глубины образа, к постижению личности человека. Этим отличается «Портрет А.А.Тучкова» (1843). Художник внимательно вглядывается в лицо своего попечителя, коллекционера и друга, выписывает мельчайшие черточки лица, пытаясь за внешней оболочкой увидеть его сложный духовный мир. Тропинин прекрасно передает на полотне возрастные особенности модели. «Портрет неизвестного с трубкой» (1840—1850) — одно из лучших поздних произведений художника. Тропинин создает яркий образ человека незаурядного ума и мощного темперамента. Энергичная лепка лица, горделивая осанка, проницательный, с затаенной горечью взгляд свидетельствуют о сложной судьбе этого человека. Напряженная игра света и тени придает портрету ощущение таинственности и романтичности. Психологизм и драматическая мощь этого портрета столь отличаются от умиротворенных и гармоничных образов других работ Тропинина, что можно предположить, будто сам «неизвестный» продиктовал верному натуре художнику глубину своего портретного образа. В поздних портретах — М.Ф.Протасьева и Е.П.Протасьевой (1840-е), Е.А.Селивановской (1852), Левицкой-Волконской (?) (1852) Тропинину удалось достичь редкой гармонии трезвой объективности с повествованием о бытовом окружении моделей. Парные портреты Протасьевых решены как парадные. В 1840-е годы Тропинин все чаще размышляет о закате жизни. Протасьева и Левицкая-Волконская изображены на фоне Кремля. В этих портретах Тропинин особенно внимателен к предметному миру. Образ человека раскрывается через предметную среду, вещи, которые его окружают. Художник любовно выписывает фактуру тканей, бархат, мех, атлас, кружева чепцов и воротников. Условный романтический пейзаж сменяется спокойным реалистическим, находящимся в полном единении с окружающей обстановкой и с объективной передачей внешнего облика модели. Одновременно эти портреты прекрасно отражают стиль эпохи - интерьеры, свойственные бидермейеру, где каждая вещь существует сама по себе, но создает атмосферу комфорта и уюта. Гармония, достигнутая Тропининым в его поздних портретах, не осталась не замеченной современниками. «Высокого достоинства кисть Тропинина не оставляет в небрежении последнего аспекта поля. Отдаленный горизонт, дерево, цветок, лежащая под рукой книга, резьба мебели, разнообразие тканей, пушистость мехов - все преисполнено строжайшей, очаровательной верности... Но замечательно, что при всей этой оконченности всей обстановки ракурс Тропинина таков, что главный предмет не перестает господствовать над картиной и вместе с тем отделяется от рамы, не выглядывая из нее как из отворенного окна», — писал «Москвитянин» в 1849 году. В 1840—1850-е годы Тропинин чаще, чем ранее, изображает и повторяет изображения старых женщин — «Старуха, стригущая ногти» (1850), «За починкой белья» (1852), «Старуха с курицей» (1856). Как правило, моделью для этих картин служила жена художника Анна Ивановна. С этими образами связаны размышления Тропинина о старости, быстротекущей жизни. Они вызывают щемящее чувство жалости, но в то же время создают ощущение покоя, смирения перед вечным, и, неизменным порядком бытия. Тропинин очень тяжело переживал смерть своей жены в 1855 году; из квартиры на Ленивке, где они прожили больше тридцати лет, переехал в Замоскворечье. В мужских же портретах-типах в 1840—1850-е годы Тропинин вплотную подходит к критическому осмыслению действительности через правдивый показ обездоленного человека. Изображения старых солдат, странников сродни образам сложившейся тогда реалистической школы. В поздних портретах Тропинина надо отметить его умение передать «характерность» каждого жизненного типа. Они обладают особой ценностью еще и потому, что по точности отбора социальных типажей русского общества середины XIX века и глубине их воссоздания не имеют себе аналогий в отечественном искусстве своего времени. Тропинин стоял у истоков целого самостоятельного направления в русском искусстве, связанного с внимательным, серьезным анализом народного характера. Это направление развилось во второй половине XIX века в творчестве передвижников. Непосредственным преемником Тропинина стал здесь В.Г.Перов. В его «Страннике» и «Фомушке-сыче» развит художественный анализ тех качеств простых людей, которые впервые обрисованы в тропининских «слугах», «странниках», «старых солдатах». Еще более глубокое осмысление народный характер получил у И.Н.Крамского, художника, обладавшего обостренной социальной чуткостью и гражданской ответственностью. Заслуги Василия Андреевича Тропинина перед русским изобразительным искусством не остались незамеченными. В 1843 году он получил официальное признание — Московское художественное общество избрало его своим почетным членом за «ревностное содействие к пользе и процветанию Общества и училища, при нем состоящего». Это Общество было создано в 1833 году усилиями художников и любителей искусства и благодаря «просвещенному сочувствию частных лиц». Его председателем стал московский генерал-губернатор князь Д.В. Голицын. Близкие Тропинину люди — художники Е.Маковский, Ф.Кюнель, К.Рабус, скульптор И.Витали — были учредителями Общества. Официально преподавателем училища Тропинин не являлся, однако он часто посещал рисовальные классы, помогал начинающим художникам своими советами и пользовался среди них огромным авторитетом. Среди тропининских автопортретов (1810-е, 1824, 1830-е) наиболее символичен «Автопортрет с кистями и палитрой на фоне окна с видом на Кремль» (1844). Автопортрет был написан по заказу Общества. В нем Тропинин не только объявляет о своем жизненном призвании, но и утверждает творческое кредо истинно русского художника — не случайно он показывает себя на фоне Кремля, древнего национального памятника. Василий Андреевич изобразил себя в рабочем халате, с кистями и палитрой. У художника открытое лицо, располагающего к себе человека большой внутренней силы, который оказался способным выполнить свое предназначение и сохранил верность искусству, несмотря на все перипетии своей судьбы. Василий Андреевич Тропинин прожил долгую творческую жизнь. Его искусство находилось в напряженном взаимодействии с эстетическими идеалами эпохи. Будучи «последним сыном XVIII века», в конце жизни он уловил основные тенденции середины XIX века - верность натуре, аналитический взгляд на мир — и вплотную подошел к критическому реализму второй половины века. Умер он 3 мая 1857 года, похоронен на Ваганьковском кладбище.

Заключение

В искусстве портретной живописи в конкретных, чувственных образах отражается история человечества, раскрывается сущность каждой эпохи, ее идеалы, отношение человека к окружающему миру. Интерес к произведениям живописи потому и не ослабевает, что они находят живой отклик в душе человека, будят в нем новые мысли, чувства, вызывают эстетические переживания. Эти переживания знакомы каждому. И  никакой другой вид изобразительного искусства не обладает такой силой эмоционального воздействия на человека, как портретная живопись. Живописец может на холсте или бумаге воспроизводить состояние любого человека, передавать одухотворенную красоту человеческого лица, простыми красками создать изображение жизни, которое восхищает людей на протяжении нескольких столетий. 

Портрет, безусловно, сыграл огромную роль в искусстве первой половины XIX века. Являясь отражением самой жизни, именно портрет мгновенно откликнулся на изменения, происходившие в обществе XIX века. Факт появления общественного мнения ставит портрет во главе искусства, ибо он утверждает ценность человека, как личности, показывает его внутренний мир. Здесь портрет и портретный образ теперь не просто «герой», а человек, как он есть. Достоверность для образа внутреннего мира может быть условна, но для портретного образа в той или иной степени она совершенно непременна. В то же время, портрет не сводится к изображению лица и фигуры человека,  но подразумевает изображение целого мира сквозь претворенную искусством человеческую личность, индивидуальность. Зритель видит внутренний мир изображенного человека, через призму общих с художественным образом чувств и мыслей.

Русский портрет  развивался удивительно быстро —  от парсун конца XVII века к портретам  в XVIII веке, которые с полным правом можно поставить в один ряд  с лучшими образцами современного им европейского портретного искусства. Гуманизм, особое внимание к человеку представляет собой одну из главных особенностей русского портретного искусства. Русское просветительство, выработавшее высокое представление о ценности человеческой личности, оказало большое и плодотворное влияние на портретное искусство.

В XIX столетии ни одна страна Европы не имела такого блестящего созвездия художников-портретистов, как Россия.

Так, работа над портретом приводит художника к тесному соприкосновению с представителями различных социальных слоев современного общества, а работа с натуры значительно расширяет и углубляет понимание психологии воплощенных образов в картине. Портретная живопись обогащается типическими народными образами. Углубляется психологическая характеристика изображаемого в портрете человека, его нравственное, социальное осмысление. В портрете особо ощущается характерные для передвижников не только критическое отношение к жизни, но и поиски положительного образа, с наибольшей силой проявляющиеся в изображениях представителей интеллигенции.

Русское искусство  имеет богатые традиции реалистической портретной живописи, идущие от XVIII века, оставившего значительное наследие. Они плодотворно развивались и в первой половине XIX века. В эти эпохи именно портрет, относительно свободный от власти канонов, по реалистической полноте своих образов шёл впереди и сюжетной – исторической, и бытовой живописи, которая делала в русском искусстве лишь первые шаги.

Лучшие портретисты XVIII века и первой половины XIX века доносят  до нас типические черты своих  современников. Но задачи типизации при сохранении индивидуального в человеческом образе вступали в противоречие в этих портретах с господствовавшей классической концепцией, в которой типическое понималось как отвлеченное от индивидуального. В передвижническом же портрете мы встречаем как обратное понимание типического: чем глубже проникновение в индивидуальность человека, чем конкретней и ярче воссоздан его образ, тем отчетливее выступают в его портрете общие черты, сложившиеся под воздействием определенных жизненных условий.

Список источников и литературы

1. Алешина Л.С. Русское искусство XIX – начала ХХ века –М., « Искусство» 1972.
2. Андроникова, М. И. Об искусстве портрета / М. И. Андроникова. – М.: Искусство, 1975. – 326с.: ил.
3. Асафьев, Б. В. Русская живопись. Мысли и думы / Б. В. Асафьев. – М.: Республика, 2004. – 391с.: ил.
4. Ацаркина Э. Карл Павлович Брюллов. Жизнь и творчество. – М.:  Искусство,1963г.
5. Беда, Г. В. Цветовые отношения и колорит / Г. В. Беда. – Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1967. – 184с.
6. Бенуа, А. Н. История русской живописи в XIX веке / А. Н. Бенуа. –  М.: Республика, 1998. – 448с.
7. Бочаров И. Н., Глушакова Ю. А. Карл Брюллов: исторические находки. –  М.:
8. Гараева, Р. В. О произведениях живописи / Р. В. Гараева. –  М.: Московская типография №5, 1968. – 49с.: ил.
9. Гомберг-Вержбинская, Э. П. Передвижники / Э. П. Гомберг-Вержбинская. – Ленинград: Ленинградское отделение издательства искусство, 1970. – 235с.: ил.
10. Знание, 1984г.
11. Ильина Т.В. История искусств. Отечественное искуство – М., «Высшая школа», 2005.
12. Искусство портрета. Сборник – М., 1928.
13. Капланова, С. Г. От замысла и натуры к законченному произведению / С. Г. Капланова.  – М.: Изобразительное искусство, 1981. – 215с.: ил.
14. Краткий словарь терминов изобразительного искусства. М, 2003.
15. Леонтьева Г. К. Карл Брюллов. 2 издание, - Л.:  Искусство,  Ленинградское
16. Лихачев Д.С. Русское искусство от древности до авангарда – М., «Искусство», 1992.
17. Матафонов С.М. Три века русской живописи – Сиб., «Китеж» 1994.
18. ОМЛА-Пресс, 2000г.
19. Островский, Г. С. Рассказ о русской живописи / Г. С. Островский. – М.: Изобразительное искусство, 1989. – 357с.: ил.
20. отделение, 1983г.
21. Очерки по истории русского портрета XIX века. Сборник статей / под ред. Н.Г. Машковцева. – М.: 1963. – 486с.
22. Порудоминский В. И. Брюллов. - М.: Молодая гвардия, 1979г.
23. Сланский, Б. Техника живописи / Б. Сланский. – М.: Издательство академии художеств СССР, 1962. – 378с.
24. Степанская, Т. М. Основы научных исследований и методические рекомендации к курсовым работам по специальности «искусствоведение» / Т. М. Степанская.  – Барнаул: Издательство Алтайского государственного университета, 2007. – 19с.
25. Художники-передвижники. Сборник статей / под ред. В.В. Ванслова, М.М. Раковой. – М.: Изобразительное искусство, 1975. – 263с.: ил.
26. Щульгин В.С., Кошман Л.В., Зезина М.З. Культура России IX – ХХ вв. уч. пособие – М., «Простор» 1996.
27. Энциклопедия русской живописи (под редакцией Калашниковой  Т.В.).  –  М.:
28. Яковлев В.М. О великих русских художниках – М., 1952.