Лингвокультурные характеристики английского юмора

Вместе  с тем нельзя не согласиться с  Б.А.Серебренниковым, который считает, что тезис о мышлении только на базе языка ошибочен в силу недооценки современными лингвистами, психологами и философами первой сигнальной системы (Серебренников, 1983, с.135): "Органы чувств дают нам более богатую информацию о мире по сравнению с тем, что дает нам язык. Ведь каждое понятие возникает из восприятия, а восприятие есть результат познания человеком предмета или явления в целостности, во всей совокупности конкретных свойств". Иначе говоря, мы отмечаем специфику выделения посредством языка, специфику избирательного отвлечения, и тем самым признаем, что на доязыковом, чувственном уровне принципиальной специфики в восприятии мира человеческими коллективами нет. Есть только индивидуальная специфика, объясняемая биологически. Таким образом, именно язык представляет собой механизм межэтнических различий. Различия между языками сводятся к формально-знаковым (звуковые и графические системы) и содержательно-символическим (лексические и стилистические системы). Морфологические форманты, как известно, представляют собой в историческом плане выветрившиеся лексические единицы, которые сначала были полнозначными словами, затем стали служебными и, наконец, превратились в безударные части слов. Более сложен вопрос о природе синтаксической специфики языков: например, в какой мере порядок слов отражает особенность видения и картирования мира? Прав ли В.Вундт, считавший, что последовательность "прилагательное + существительное" (как в английском, немецком и современном русском языках) свидетельствует об особом выделении признаков по сравнению с последовательностью "существительное + прилагательное" (как во французском и былинном русском)? (Wundt, 1973, p.101).

Вопрос  об этнокультурной специфике грамматических категорий постоянно находится  в центре внимания языковедов. Собственно говоря, все попытки охарактеризовать языки типологически (например, языки  с аналитической или синтетической тенденцией, языки эргативного или активного строя) подразумевают выход на специфику мышления. На наш взгляд, правы те ученые, которые разграничивают типы грамматических категорий: есть формальные и содержательные категории, первые никак не отражают национально-культурное своеобразие в картировании мира (по крайней мере, на современном этапе), а вторые, несомненно, обладают культурной спецификой и поэтому в значительной мере определяют поведение людей, пользующихся именно этим языком. А.Вежбицкая, например, считает имперсональность важным признаком русского языкового сознания ("Мне нравится, думается, дышится" вместо "I like, I think, I breathe). В данном случае мы имеем дело с более древним представлением ситуации применительно к русскому языку: в английском имеются архаичные формы типа "methinks". На наш взгляд, такие грамматические категории английского языка, как модальность в ее обширном диапазоне некатегоричности, видо-временные формы глагола (континуальность и перфектность), а также наличие артикля имеют связь с некоторыми характерными чертами языкового поведения англичан (например, обостренное понимание состояния "здесь и сейчас" в противоположность "вообще и регулярно", указательность и отнесение к классу) в отличие от языкового поведения русских. Но было бы ошибочным делать слишком широкие выводы из специфики категориальных форм, поскольку эти формы неизбежно выражают целый спектр значений. Мы, вероятно, можем утверждать, что отдельные типовые ситуации, связанные с предпочтительным выражением идеи именно такой грамматической формой, могут рассматриваться как культурно-специфические по сравнению с иным способом грамматического выражения. Например, пассивный залог: He is much spoken about — People speak much about him. Второе предложение грамматически верно, но может рассматриваться только как потенциальная форма для выражения той идеи, которая нормально вербализуется в первом предложении. Лингвокультуролог может попытаться объяснить, почему первое предложение более соответствует именно английской манере выражать свои мысли. Для представителя структурной лингвистики разница между этими предложениями заключается лишь в способах раскрытия глубинной структуры предложения: активный залог первичен, а пассивный вторичен.

Мы  солидарны с мнением тех исследователей, которые считают, что в грамматике нет ничего такого, чего бы не было в лексике. Поэтому этнокультурная специфика грамматики — это часть той специфики, которую можно обнаружить в лексике (включая, разумеется, обширный фразеологический пласт языка). Изучение лингвокультурного своеобразия юмора базируется на анализе ситуаций, которые имеют различия в способах двойного обозначения, и эти различия сводятся, прежде всего, к лексическим и фразеологическим единицам.

Таким образом, одно из важнейших понятий лингвокультурологии “языковая картина мира” определяется как система отраженных в языковой семантике образов, интерпретирующих опыт народа, говорящего на данном языке. Языковая картина мира является частью ментальной картины мира и в свою очередь может быть разбита на определенные области или представлена в виде аспектов, таких, как, например, эмотивная или юмористическая языковая картина мира. Единицей языковой картины мира является культурный концепт — сложное психическое образование, включающее образный, понятийный и ценностный компоненты. Система концептов образует концептосферу языка. С позиций языковой личности правомерно говорить о том, что существуют индивидуальные культурные концепты, а их система образует концептосферу этой языковой личности. В языковой картине мира диалектически взаимосвязаны объективные и субъективные моменты отражения мира. Изучение языковой картины мира сориентировано на выявление совпадающих, частично (не)совпадающих и несовпадающих культурных концептов. Языковые картины мира различаются в грамматическом и лексическом отношении, при этом грамматическая специфика языкового картирования мира касается только содержательных грамматических категорий и производна от лексической специфики. Особую роль в изучении языковой картины мира играют фразеологические единицы, паремии, прецедентные тексты. Социально-исторические характеристики жизни народа во многом определяют своеобразие языковой избирательной фиксации мира, в свою очередь зафиксированный в языке способ видения мира оказывает влияние на активное социально-историческое сознание народа и его ежедневное поведение.

2.2.Английский  юмор как культурный концепт

Лингвокультурные характеристики юмора могут быть изучены с  помощью разрабатываемых в современной  лингвистике моделей, к которым относятся культурные концепты.

Существует несколько подходов к пониманию концептов.

В первом случае концепт и понятие отождествляются, и тогда один из терминов является лишним.

Во  втором случае концепт понимается как  заместитель понятия, как “намек на возможное значение” и как “отклик на предшествующий языковой опыт человека” (Лихачев, 1997, с.282), т.е. концепт трактуется как индивидуальный смысл в отличие от коллективного, словарно закрепленного значения. Совокупность концептов образует концептосферу данного народа и соответственно данного языка, что имеет непосредственное отношение к языковой картине мира. В данном случае мы имеем дело с психическими или когнитивными концептами. Концепт — это “термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знания и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике” (Кубрякова, 1996, с.90). Часть концептов имеет языковую “привязку”, другие концепты представлены в психике особыми ментальными репрезентациями — образами, картинками, схемами и т.п. (там же).

В третьем  случае говорят о “понятиях практической философии”, таких как “истина”, “судьба”, “добро” и т.д. “Обыденная философия есть результат взаимодействия ряда факторов, таких, как национальная традиция и фольклор, религия и идеология, жизненный опыт и образы искусства, ощущения и системы ценностей” (Арутюнова, 1993, с.3). Концепты в этом понимании представляют собой концентраты культуры. Ю.С.Степанов пишет, что “в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры — исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д. (Степанов, 1997, с.41). Концепты в этом понимании — культурные концепты — в известной мере соотносимы с наивной картиной мира, противопоставляемой научной картине мира.

По  мнению В.П.Нерознака, мы можем говорить о концепте национальной культуры в том случае, если при переводе на другой язык в том языке нет дословного эквивалента соответствующего концепта: "безэквивалентная лексика, или то, что обычно называют "непереводимое в переводе" и есть тот лексикон, на материале которого и следует составлять списки фундаментальных национально-культурных концептов" (Нерознак, 1998, с.85). Этот подход к изучению концептов весьма интересен и в максимальной степени объективен. В самом деле, можно вести дискуссии, является ли Гамлет концептом русской культуры, но, например, понятия "порядочность" и "пошлость" с трудом поддаются переводу на другие языки.

Четвертый подход представляет собой конкретизацию изучения культурных концептов с точки зрения их ценностного компонента. Имеется в виду сопоставление отношения к тем или иным предметам, явлениям, идеям, которые представляют ценность для носителей культуры. Ценности, высшие ориентиры, определяющие поведение людей, составляют наиболее важную часть языковой картины мира. Эти ценности не выражены явно в каком-либо тексте целиком. Хотя и существуют этические кодексы типа Десяти Заповедей, но они охватывают ничтожно малую часть ценностей. Ценности существуют в культуре не изолированно, а взаимосвязанно и составляют ценностную картину мира (часть языковой картины мира). Лингвистически они могут быть описаны в виде культурных концептов, т.е. многомерных, культурно-значимых социопсихических образований в коллективном сознании, опредмеченных в той или иной языковой форме (Ляпин, 1997). В культурных концептах выделяются по меньшей мере три стороны — образ, понятие и ценность. В этом смысле можно сказать, что культурные концепты соответствуют тем базовым оппозициям, которые определяют картину мира. Различие заключается в количестве этих единиц: число базовых оппозиций весьма ограничено, а число культурных концептов может быть достаточно большим.

В этой связи необходимо отметить, что культурные концепты в любом из подходов — явление неоднородное. Прежде всего они различаются по принадлежности тому или иному социальному слою общества. Иначе говоря, можно утверждать, что если в обществе выделяются четко очерченные социальные группы, то и существуют концептосферы этих групп. Этническое не проявляется изолированно, но находит выражение через социальное. Строго говоря, существует социоэтническое самосознание индивидуума, и в этом самосознании выделяются культурные концепты. Разумеется, речь не идет о вульгарной социологизации языка, мы не утверждаем, что английские рабочие и английские банкиры говорят на разных языках, их концептосферы в значительной мере пересекаются применительно к понятиям, выражаемым основным словарным фондом, но есть и области несопоставимых концептов. Измерение индивидуальных, микрогрупповых, классовых (и других макрогрупповых) и общенациональных концептов — это перспективная задача социолингвистики.

Кроме того концепты неоднородны  и в плане обозначения объектов. С одной стороны, можно выделить концепты "душа", "злорадство", "логос", с другой стороны, — концепты "матрешка", "колобок", "подъезд". По мнению С.Г.Воркачева, мы говорим о концептах только применительно к абстрактным сущностям, предметы не являются концептами: "Концепт - это единица коллективного знания / сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой" (Воркачев, 2000, с.56). С этим доводом можно согласиться, но "матрешка" — это не просто вырезанная из дерева раскрашенная игрушка, но и множество переживаемых ассоциаций, которые возникают у людей, знакомых с традиционной народной русской культурой. Каким бы противоречивым на первый взгляд ни было понятие "предметный концепт", мы считаем, что оно имеет право на существование, если в языковом сознании некоторый предмет ассоциируется с культурно значимыми смысловыми рядами. В этом плане можно говорить о культурной значимости уникальных объектов, обозначаемых именами собственными, о концептах имен собственных в рамках национальной культуры, о концептах вымышленных героев или событий, которые стали фактами культуры в художественной литературе, живописи, кинематографе и т.д., о концептах абстрактных имен, о предметных концептах.

Полного списка культурных концептов в лингвистической литературе еще нет, и дискуссионным является вопрос о том, может ли такой список быть вообще составлен. Ю.С.Степанов (1997) выделяет в качестве культурных концептов “вечное, мир, время, огонь и воду, хлеб, действие, ремесло, слово, веру, любовь, радость, волю, правду и истину, знание, науку, число, счет, письмо, алфавит, закон, цивилизацию, душу, совесть, мораль, деньги, страх, тоску, грех, грусть, печаль, дом, язык”. Участники конференции “Логический анализ языка. Культурные концепты” (Москва, май 1990 г.) анализируют понятия “долг”, “милосердие”, “свобода”, “судьба”, “память”, “свое и чужое”. В публикациях научно-исследовательской лаборатории “Язык и личность” при Волгоградском государственном педагогическом университете (сборники научных трудов в серии “Языковая личность”) рассматриваются культурные концепты “отношение к собственности, к старшинству, к приватности, к чести, к состязательности, к труду”. В Иркутском лингвистическом университете разрабатываются концепты "риск", "деньги" и др. На наш взгляд, к числу культурных концептов относятся также понятия “юмор”, “смех”. Вряд ли можно отрицать, что эти понятия обладают большим ценностным содержанием. Будучи частью сферы эмоций человека, они играют важную роль в культуре как отдельного человека, так и общества.

Будучи трехмерным (как  минимум) образованием, культурный концепт включает предметно-образную, понятийную и ценностную составляющие. Предметно-образное содержание концепта сводится к целостному обобщенному следу в памяти, связанному с некоторым предметом, явлением, событием, качеством. Применительно к конкретным предметам обычно говорят о семантических прототипах (Демьянков, 1996, с.140-145). Например, прототипом понятия "фрукт" для многих носителей русской культуры является яблоко. Прототипные образы занимают срединное положение между общими понятиями и их конкретными репрезентациями. Можно представить себе яблоко, но трудно вообразить фрукт, вместе с тем видовая специфика того или иного сорта яблок (например, антоновка) для многих коммуникантов остается нерелевантной, если речь не идет о разновидностях этих фруктов. Применительно к явлениям и событиям, разворачивающимся во времени, предметно-образным содержанием является некая обобщенная ситуация, связанная с этими явлениями и событиями. Например, образом экзамена является ситуация официального выяснения знаний, полученных учащимся, при этом мы представляем себе сидящих друг против друга экзаменатора и экзаменуемого, их разделяет стол, на котором лежат экзаменационные билеты, экзаменатор задает вопросы, экзаменуемый отвечает на них, проявляя определенную степень волнения, экзаменатор определяет уровень знаний и оценивает его по условной шкале, принятой в той или иной стране. Полнота представления предметно-образной стороны концепта зависит от жизненного опыта человека: если кто-либо хоть раз в жизни сдавал экзамен, он сможет достаточно детально охарактеризовать экзаменационную ситуацию. Концепт в этом смысле есть сгусток жизненного опыта, зафиксированный в памяти человека.

В современной лингвистике  предметно-образная сторона концепта моделируется в виде фрейма — обобщенной структуры данных (Минский, 1979, с.7). Фреймы — это модели для измерения и описания знаний (ментальных репрезентаций), хранящихся в памяти людей. Поскольку мир многомерен и многопричинен, в памяти хранятся совершенно различные образы существенных для людей фрагментов мира. В.З.Демьянков отмечает, что понятие "фрейм" "обладает более или менее конвенциональной природой и поэтому конкретизирует, что в данной культуре характерно и типично, а что — нет" (Демьянков, 1996, с.188). Отсюда вытекает этнокультурная специфика фреймов в языковом сознании. Фрейм как понятие заимствован из когнитивной семантики для обозначения того, как человеческие представления хранятся и функционируют в памяти. Говоря о фрейме, исследователи подчеркивают вариативность представлений, от коллективно-абстрактных до сугубо конкретных и лично-индивидуальных, при этом последние могут значительно отклоняться от общепринятого представления, которое считается само собой разумеющимся. Фрейм имеет спиралевидный характер: человек вспоминает о чем-либо, вовлекая в исходный образ весь свой жизненный ассоциативный опыт, который как бы раскручивается по спирали.