Понятие вины в гражданском праве России

 

 Следует отметить, что  цивилисты имперской эпохи России  положительно решали вопрос о  вине как необходимом условии  ответственности при совершении  недозволенных действий первых  двух групп.

 

 Одним из тех цивилистов, которые последовательно занимались  разработкой проблемы вины в  гражданском праве Российской  империи, был Э.Э. Пирвиц.

 

 Э.Э. Пирвиц в работе «Значение вины в гражданском праве», как и К.Анненков, делает вывод о том, что отрывочные постановления гражданских законов о влиянии вины, случая и непреодолимой силы на ответственность за убытки, причиненные недозволенным деянием или неисполнением договора, возбуждают множество сомнений в виду общих правил по этому предмету.

 

 Как отмечает Э.Э. Пирвиц, российское законодательство не придает особого значения понятию так называемой гражданской вины. В своде законов упоминается, главным образом, о влиянии уголовной вины на гражданские правоотношения. Что же касается наказуемой или, так называемой, гражданской вины (умысла и неосторожности), по мнению Пирвица, направленной к совершению гражданского правонарушения, то на нее указывается гораздо реже в законах российских, чем в иностранных уложениях8.

 

 Право Советской России  восприняло гражданско-правовую  традицию Российской империи.

 

 В первом ГК РСФСР 1922 года, действовавшем до 01 октября 1964 года, был раздел посвященный  обязательствам, возникающим вследствие  причинения вреда. Существовал такой  раздел и в ГК РСФСР от 11 июня 1964 года.

 

 Гражданское правонарушение  являлось основанием гражданско-правовой  ответственности. Наука советского  гражданского права продолжила  разработку понятия гражданского  правонарушения. Отчетливо возникает  понятие состава гражданского  правонарушения.

 

 Гражданское правонарушение  понимается как единый, но, вместе  с тем, сложный акт, включающий  ряд объективных и субъективных  элементов. Объективная характеристика  этого акта опирается на отношение  к нему закона как к деянию  неправомерному. Его субъективная  характеристика, основанная на законе, отражает соответствующее психическое  отношение к своему действию  самого нарушителя.

 

 Разработкой института  обязательств, возникающих из гражданского  правонарушения и причиненного  им вреда, ответственности за  причинение вреда занимался ряд  видных советских ученых-цивилистов: М.М. Агарков, С.С. Алексеев, Б.С. Антимонов, М.В. Гордон, О.С. Иоффе, Л.А. Майданик, Г.К. Матвеев, Н.Ю. Сергеева, В.Т. Смирнов, В.А. Тархов, Е.А. Флейшиц, - среди которых возникает обширная дискуссия по проблемам начал гражданско-правовой ответственности.

 

 Особая заслуга ученых  цивилистов периода Советской  России состоит в том, что ими  был обозначен и разработан  состав гражданского правонарушения. Научная категория «состав гражданского  правонарушения» получила прочное  место среди других научных  категорий гражданского права. Состав  гражданского правонарушения явился  основанием ответственности по  обязательствам, в том числе, и  по обязательствам из причинения  вреда.

 

 В настоящее время  судебная практика широко использует  понятие состава гражданского  правонарушения. В качестве примера  приведем постановления Федерального  Арбитражного Суда Поволжского  округа от 31 декабря 2007 года по  делу № А55-3905/079 и постановление  Федерального Арбитражного Суда  Поволжского округа от 16 марта 2008 года по делу № А55-1288/0710 широко  использующие понятие состава  гражданского правонарушения.

 

 В соответствии с  марксистско-ленинской теорией причинности  постулировалось, что ни один  акт человеческой поведения не  остается безрезультатным, и определенный  результат в смысле наносимого  охраняемым отношениям урона  неотделим от правонарушения. И  если законодатель вводит за  правонарушение юридическую ответственность, то имеется в виду, прежде всего, задача предотвращения общественно  вредного результата11.

 

 В ходе многочисленных  научных дискуссий было установлено, что при конструировании в  законе составов отдельных правонарушений  результат не обязательно должен  быть в них отражен. Всё зависит  от применяемых форм ответственности. Для ответственности в форме  штрафа достаточно установить, что  совершено запрещенное законом  действие, не обращаясь к выявлению  его последствий, тогда как ответственность  в форме возмещения убытков  невозможна, если не наступил  результат в виде причиненных  убытков. В последнем случае расширяются  и объективная, и субъективная  характеристики состава правонарушения. Последний включает в себя также: со стороны объективной - определенную связь между неправомерным поведением и наступившим результатом, а со стороны субъективной - определенное психическое отношение к тому, как эта связь могла развиваться.

 

 Из этого мыслились  составы гражданского правонарушения  двоякого рода. Одни из них  слагались из двух элементов: неправомерного поведения и вины, а в других присоединяется  третий элемент - причинная связь  между неправомерным поведением  и наступившим результатом. Таким  образом, предусмотренный законом  состав гражданского правонарушения  в единстве его объективных  и субъективных элементов и  образует основание гражданско-правовой  ответственности.

 

 Возникает понятие  общего состава гражданского  правонарушения. Подобно тому, как  возмещение убытков, а не иные  санкции, является общей формой  гражданско-правовой ответственности  за нарушение обязательств, трехэлементный, а не двухэлементный состав  выступает в качестве общего  состава гражданского правонарушения.

 

 Подобной точки зрения  придерживался, в частности, О.С. Иоффе12.

 

 Рядом советских ученых  цивилистов особое внимание было  уделено противоправности поведения  лица как условия гражданско-правовой  ответственности, ибо не всякий  факт неисполнения обязательств  или причинения вреда может  служить основанием к возложению  мер гражданско-правовой ответственности. Необходимо, чтобы такое действие  рассматривалось законом как  правонарушение. В наиболее общем  виде, противоправным является любое  действие, выходящее за пределы, установленные законом.

 

 Отсюда выводилось  понятие гражданского правонарушения  как действия субъекта права, которым нарушаются как предписания  действующего объективного права, так и субъективные права кредитора (потерпевшего)13.

 

 

 

1.2 Доктринальное толкование  вины в гражданском праве России

 

 

 

 

 Предпринимались попытки  выявить дефиницию вины. Так Х.И. Шварц определял вину как всякое  отклонение дееспособного гражданина  от нормального поведения гражданина  социалистического общества27. Очевидно, что налицо смешение понятий  противоправности и виновности.

 

 Совершенно иначе определял  вину М.М. Агарков, как умысел и неосторожность лица, обусловившие совершенное им правонарушение28. Вина, по мнению М.М. Агаркова, является определенным психическим состоянием правонарушителя,

 

 Дефиниция вины, предложенная  М.М. Агарковым, была поддержана Е.А. Флейшицем29 и В.А. Тарховым30.

 

 Против предложенной  дефиниции вины, выступил О.С. Иоффе, который обращал внимание на  то, что осознание умысла и  неосторожности начинается с  момента, когда стремятся установить, почему умысел и неосторожность  образуют вину.

 

 Отличное от всех  перечисленных определений вины, предложил Л.А. Лунц, утверждая, что вина представляет собой определенное психическое отношение человека к его собственному противоправному поведению (действию или бездействию). Отношение лица к его собственному противоправному поведению определяется как интеллектуальным моментом (предвидением, пониманием реальных и возможных последствий поступка и т.д.), так и волевым моментом31.

 

 Новой вехой определения  понятия вины в науке советского  гражданского права была дефиниция, предложенная Г.К. Матвеевым. Г.К. Матвеев  определил вину как психическое  отношение нарушителя социалистического  гражданского правопорядка к  своим противоправным действиям и вредным последствиям в форме умысла или неосторожности32.

 

 Данную дефиницию уточнили, но в целом согласились с  ней ряд видных советских цивилистов, таких как О.С. Иоффе, В.П. Грибанов, Н.С. Малеин. Например, в целом принимая  дефиницию Г.К. Матвеева, О.С. Иоффе  определял вину как психическое  отношение лица к совершаемым  противоправному действию или  бездействию, а также к наступающим в связи с этим противоправным последствиям33.

 

 В результате этого, на наш взгляд, выработалось и  прижилось уголовно-правовое понятие  в науке гражданского права.

 

 Понятия вины при  нарушении абсолютных субъективных  прав современный ГК РФ не  дает. По содержанию пункта 3 статьи 1083 и пункта 4 статьи 1090 части второй  Гражданского кодекса Российской  Федерации, упоминающих о юридическом  значении такой формы вины  как умысел, можно сделать вывод, что понятие вины в нарушении  абсолютных прав осталось традиционным, «уголовно-правовым».

 

 Однако, наряду с вышесказанным, следует признать, что в действующем  российском ГК законодатель несколько  отступил от установившихся традиций.

 

 Пункт 1 статьи 401 части первой ГК РФ закрепляет, что должник признается невиновным в нарушении обязательства, если докажет, что принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства, Тем самым законодатель предложил обозначать термином «вина» (в нарушении обязательства - относительного права) не субъективное психическое отношение должника к собственным действиям и их последствиям, а бездействие, состоящее в непринятии должником зависящих от него мер для надлежащего исполнения обязательства. На первый план выдвинуто объективное проявление субъективного психического отношения лица к собственному поведению. В том же пункте общий принцип ответственности за вину сформулирован с упоминанием о различных формах вины - умысла и неосторожности.

 

 Проблема вины заключается  не только в ее законодательном  определении, а в большей степени  в ее установлении, в отыскании  грани между виновностью и  отсутствием вины, а также в  том, какими критериями пользоваться  при установлении вины.

 

 Если ставить себе  цель усовершенствовать понятие  вины, то для ее достижения  необходимо исследовать составляющие  вины.

 

 Вина имеет несколько  составляющих. Среди них, во-первых, упомянем такие категории, как: воля, эмоции, характер, темперамент, мотивы. Во-вторых, собственно говоря, умысел и неосторожность, И здесь нужно отметить, что первая составляющая вне связи с умыслом и неосторожностью не имеет никакого юридического значения.

 

 В. Тархов считает, что  признак общественной опасности  не является характерным для  оснований гражданско-правовой ответственности. Поэтому из определений умысла  и неосторожности указание на  общественно опасный характер  действий и последствий по  гражданскому праву должно быть, по его мнению, исключено.

 

 Для гражданско-правовой  ответственности требуется противоправность  поведения, понимаемая более широко, чем в уголовном праве. В связи  с этим возникает вопрос, необходимо  ли для признания виновным  сознание противоправности (антиобщественности) своего поведения по гражданскому праву. В практике рассмотрения судебных дел нередко встречаются ситуации, когда вина нарушителя права презюмируется и установление осознанности противоправности своих действий со стороны правонарушителя не требуется. Например, предполагается вина перевозчика в порче груза, согласно ст. 796 ГК РФ и об этом специально упоминается в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда № 1901/07 от 21 сентября 2007 года34.

 

 В гражданском праве  противоправность представляет  собой одновременно нарушение  объективного и субъективного  права. В гражданском праве ответчик  отвечает перед кредитором, которым  может быть и государство, и  юридическое лицо, и, что чаще  всего встречается, такой же гражданин. Противоправность является объективной  категорией в гражданском праве.

 

 Никто не может ссылаться  на незнание законов. Дело не  в презумпции знания закона, которая  очень сомнительна, а в том, что  далеко не каждое действие  предусмотрено в законе, и потому  даже для юристов не всегда  бывает легко определить, правомерно  или нет, было то или иное  действие. От людей далеких от  юриспруденции точности определения  противоправности требовать вообще  затруднительно. Необходима объективная  противоправность, независимо от  осознанности ее ответственным  лицом. Совсем не зря противоправность  относят к объективной стороне  состава правонарушения. Утверждение, что противоправным может быть  только волевое действие, основано  на смешении противоправности  и виновности.

 

 Смешение противоправности  и виновности встречается нередко. Оно лежит в основе надуманного  деления деяний на правонарушения  и объективно противоправные. Подобные  взгляды высказывал И.С. Самощенко, считавший, что нельзя нарушить закон, когда лицо не могло, и не должно было предвидеть наступления общественно вредного результата своего поведения или, предвидя его, было не в состоянии предотвратить его наступление. К объективно противоправным деяниям И.С. Самощенко относит и неправомерные действия, совершенные в силу незнания закона. Однако это есть типичный случай виновных действий, неосторожности в виде небрежности: не знал, но мог и должен был знать. Одна лишь противоправность не предрешает виновности, нужны еще определенные условия35.