Шпаргалка по "Философии"

Шесть даршан согласны в  двух существенных пунктах: во-первых, они обещают своим приверженцам достижение своего рода высшего блаженства – спасения, во-вторых, стремятся  указать и ведущие к этой цели пути и средства. Последние, впрочем, неодинаковы в разных системах, не всегда одинаков и ха-рактер обещаемого блаженства. Но в каждой из шести  систем философия реко-мендуется  не столько для достижения знания, сколько для выявления того спосо-ба поведения, следование которому должно помочь человеку обрести спасение.

В древности в Китае  зарождаются основные философские  течения, наибо-лее значимыми из которых считаются шесть школ, окончательно оформившихся в VI-III вв. до н.э. Первая школа – «инь-ян цзя» – школа натурфилософов. Она по-лучила свое название от принципов инь и  ян, которые в китайской мысли  счита-ются двумя главными принципами космологии. Инь – женское начало, ян – муж-ское. Как считают китайцы, все космические явления есть результат взаимодейст-вия и комбинаций инь и янь. Вторая школа – «жу  цзя», или «школа ученых». В западной литературе эта школа известна как  конфуцианская, но иероглиф жу до-словно означает «образованный человек», «ученый». Таким образом, западное на-звание отчасти  вводит в заблуждение, ибо упускает тот смысл, что последователи  этой школы являются не только мыслителями, но и учеными. Они, прежде всего, были учителями древней классики и, тем  самым, наследниками древнего куль-турного  достояния. Конфуций, несомненно, является лидирующей фигурой этой школы, и  с полным правом может считаться  ее основателем. Третья школа – «мо  цзя», или моистская школа. Она  отличалась сплоченной организацией и  суровой дисциплиной под руководством Мо-цзы. Ее последователи действительно  сами называли себя моистами. Четвертая  школа – «мин цзя», или «школа имен». Ее по-следователей интересовали различия и связь между тем, что  они называли «име-нами» и «фактами». Пятая школа – «фа цзя», или  легистская. Иероглиф фа озна-чает «правило», «закон». Школа берет начало от государственных  деятелей, ут-верждавших, что хорошее  управление должно быть основано на утвержденном кодексе законов, а не на тех нравственных нормах, о которых говорили конфуци-анцы. Шестая школа – «дао-дэ цзя», или  «школа Пути и благой силы». В основе метафизики ее последователей лежало понятие не-бытия (Дао или Путь) и его концентрации в индивиде в качестве естественной добродетели  человека (дэ). Термин переводится, как  «добродетель», но лучше передавать его как «сила», ко-торая сокрыта  в любой единичной вещи. Эта  школа позднее получила известность  в западной литературе как даосская.

Начальный период развития китайской мысли стал одновременно и её не-преходящей классикой, своего рода эталоном, на который с этих пор ориентировались все последующие  поколения философов. В VI-III вв. до н. э. философия в Китае столь  мощно заявила о себе, что в  дальнейшем достигнутый ею уровень  мышления так никогда ею и не был  превзойден. Сформированные в Восточном  Чжоу методологические принципы и нормы  в конечном итоге оказались базовы-ми и определяющими для всего  китайского миросозерцания. На лидирующие по-зиции среди философских школ тогда выдвигается конфуцианство, остальным же школам приходится самоопределяться через свое отношение к нему.

Многовековая изолированность  Китая от окружающего мира, ярким  симво-лом которой стала знаменитая Китайская стена, наложила неизгладимый отпеча-ток на стиль мышления китайских  философов. В основу этого мышления был за-ложен принцип автохтонной  традиции, в соответствии с которым  мир предстаёт как самодостаточная  динамическая система с присущим ей строгим порядком. Причём, мир  упорядочен не какой-то внешней, находящейся  вне него силой. На-против, порядок («ли») изначально присущ мирозданию. В последнем  извечно со-держатся внутренне присущие ему организующие и упорядочивающие  его нача-ла, которые определяют бытие космоса, общества и человека. Важнейшие из этих начал – дао и дэ. Благодаря силе «дэ» Небо порождает и взращивает все сущее. Правитель, являясь сыном Неба, приобщается к «великому дэ Неба и земли» и распространяет его на мириады людей, гармонизируя Поднебесную. В свою оче-редь, на мир и благополучие, царящие в Поднебесной, Небо отвечает правильным порядком природных процессов, а на хаос и беспорядок – природными катаклиз-мами.

В основе этих взглядов лежала идея гомоморфизма – единообразия «орга-низмов» человека, социума  и взгляд на общество как на образ, копию космоса. В древности, помимо Китая, эта идея получила широкое  распространение и в Древ-ней  Греции, в частности в воззрениях пифагорейцев и Платона. В дальнейшем эта идея на Западе оказалась отброшенной  на обочину философской и научной  мысли и лишь в XX веке была возобновлена в целом ряде теорий (гештальтпсихология, организмальная биология, холизм и  др.). В китайской же традиции идея аналогии между макрокосмом и  микрокосмом, материй и духом  не только никогда не исче-зала, но и  служила основой для построения многочисленных теорий, сохраняю-щихся  вплоть до наших дней. А раз так, то, по мнению китайских мыслителей, за-дача философии заключается в  том, чтобы выявить взаимозависимость, корреля-тивность всей «тьмы вещей». Коррелятивному, ассоциативному мышлению в Ки-тае соответствовала особая методология – символизация пространственно-числовых структур, именуемая по-китайски «учением о символах и числах», а в трудах западных синологов называемая нумерологией. На базе восторжествовав-шей в китайской  мысли нумерологии сложились  методологические принципы и нормы, которые в конечном итоге стали  базовыми и определяющими для  китайского миросозерцания. Не признавая  никакого невидимого и трансцендентного миру начала, китайская мысль остановилась на стадии» определяемой ведущими синологами как виталистический натуралистический  холизм (с добавлением сюда еще  таких характеристик, как антропологизм  и панэтизм). В итоге для большин-ства китайских мыслителей оказалось  не свойственно четкое разделение всего  сущего на идеальное и материальное, духовное и чувственное. Мысль и  материя у них не выступают  двумя противостоящими субстанциями. Для их обозначения в Китае  зачастую использовалось одно слово  – «ци», которое обычно переводят  на русский язык то как «дух», то как «материя» (в европейской культуре подобное их «смешение» немыслимо, ибо здесь одна и та же сущность никак не может быть и тем и другим).

Такой взгляд на мир побуждал китайских философов к поиску в «тьме ве-щей» гармонического единства («хэ»), которое, по их мнению, может  быть дос-тигнуто не через «столкновение  противоположностей», а посредством  сбаланси-рованности наличествующих элементов  многообразия. Исконные космические  начала ян и инь, дао и дэ китайцы рассматривали скорее как начала взаимодопол-няющие, чем взаимоисключающие, полагая, что противоположные силы должны не противоборствовать, а гармонично сливаться, взаимодействовать, порождая стабильность и равновесие, на которых покоится неизменный строй мироздания.

Это в свою очередь вело китайских философов к неоднозначной  оценке как прошлого, так и современности. Одни из них, в первую очередь даосы, стреми-лись к возврату порядков того «золотого века», который, по их мнению, находил-ся в глубокой древности, до того как цивилизация и культура разрушили эту идиллическую картину  естественного существования людей. Решающим средст-вом восстановления нарушенного равновесия они провозглашали  «недеяние», не-вмешательство в ход  событий, отказ от культуры и её плодов, неприхотливую жизнь в стороне  от активной публичной деятельности.

Против такого подхода  восставали все те, кто настаивал  на активном вме-шательстве в процесс  общественного развития с целью  создания стабильного со-циального  порядка. Наиболее последовательными  сторонниками этого курса бы-ли конфуцианцы. У них ностальгия по давно ушедшей  эпохе великих государей Чжоу не служила препятствием в деле совершенствования  искусства управления, единственно  надежного, как они считали, пути обеспечения мира, спокойствия и  благоденствия для страны и народа.

Какими бы неоднозначными и даже противоположными ни казались эти по-зиции, всё же существовало нечто общее, что их сближало. Придерживаясь  раз-ных мировоззренческих установок  и политических взглядов, китайские  философы постоянно обращались к  древним авторитетам за подтверждением своих идей. Даже создавая нечто  принципиально новое, они считали  необходимым найти для него прецедент  в прошлом. Так закладывались  основы регрессивной концепции истории, в основе которой лежало убеждение  в том, что «золотой век» человече-ства лежит в прошлом, а не в будущем. Поскольку же ход истории трактовался  как нарастающее вырождение, то спасение людей мыслилось в основном не в соз-дании чего-то нового, а в  возвращении к тому, что уже  существовало.

Для всех китайских философов, пусть в большей или меньшей  степени, обя-зательно были присуши: а) трепетное, почтительное отношение  к накопленной в древности  мудрости; б) стремление представлять даже принципиально новатор-ские идеи и теории как всего лишь «более точное» прочтение старых; в) взгляд на далёкое прошлое своей страны как на «золотой век» великих мудрецов, как на не-пререкаемый эталон и  абсолютную в своём совершенстве норму, на которые все-гда и во всём следует ориентироваться входящим в жизнь поколениям китайцев.

Еще одной важнейшей особенностью китайской мысли является тесная, практически неразрывная связь  философских знаний с этикой и  политикой. Вне зависимости от различий между философскими школами Китая в каждой из них социально-этические и политические проблемы всегда находились на переднем плане интеллектуальной практики.

Поскольку жизнь на этой земле представлялась китайцам высшей ценно-стью, а чисто мирские заботы, политические и семейные дела, поставленные на первое место, отодвигали на второй план даже заботу о духах и богах, то не вы-зывает удивления та низкая оценка идей аскетизма, ухода из мира, с которой мы постоянно сталкиваемся при чтении трудов китайских мыслителей. Высшей муд-ростью в их среде считалось  не противопоставлять себя миру, а  применяться к об-стоятельствам  посредством развития в себе способности  выживать в любых усло-виях. Под  влиянием такого рода установок «выковывался»  и характер китайца – трезвый, рассудочный, уравновешенный, мало склонный к темпераментным по-рывам и поискам  неизведанных путей.

Одним из значительнейших  событий в истории Китая стало  проникновение сюда на рубеже нашей  эры из Индии буддизма. Процесс  его адаптации к местным условиям продолжался несколько столетий и привел к возникновению самобыт-ных  форм философии, религии и культовой  практики.

По мере того как буддизм  осваивался в Китае, ему приходилось  смягчать и даже пересматривать многие свои установки. В частности, буддисты стали уве-рять, что их доктрина не противоречит сыновней почтительности, поскольку под-виги аскетизма, которым  подвергает себя монах, дают религиозную  заслугу не только ему, но и его  семье. Такой отказ от мирских  соблазнов, дескать, представ-ляет собой  высшую разновидность сыновней почтительности и способствует ос-вобождению всего  общества.

Под влиянием местных обычаев  и традиций в жизни китайских  буддистов стали происходить  и другие значительные изменения. Преимущественно  бродя-чий образ жизни, характерный  для индийских буддистов, сменился у их китай-ских коллег жизнью в постоянной монашеской общине (сангхе). Сам же институт монашества переставал рассматриваться  китайским окружением как нечто  чуждое и даже враждебное местным  традициям. Обычай монастырского безбрачия, на первых порах казавшийся китайцам чем-то возмутительным, со временем становился все более привлекательным для  значительных слоев населения.

5. Философские традиции Индии

6. Философские традиции Китая
7. Античная философия: от мира к логосу

Античная философия –  комплекс идей и учений, развиваемых  древнегрече-скими и древнеримскими мыслителями с VII в. до н.э. по VI в. н.э. Философская мысль античности прошла через ряд основных этапов, на каждом из которых она, сохраняя свою идентичность, общие характерные моменты, вместе с тем приобре-тала и специфические  черты.

На досократовском этапе  основным объектом исследования является при-рода, в связи с чем философские  проблемы выступают главным образом  как кос-мологические. Первые философы – натуралисты пытались дать ответ  на следую-щие вопросы: как возник мир, каковы фазы его развития и изначально действую-щие в нем силы или  первоэлементы? Проблемы человеческого  бытия и общест-венной жизни в  этот период, хотя и затрагиваются, еще не играют такой весомой роли, как это будет иметь место  на последующих этапах развития античной фило-софии. Основные идеи этого периода  представлены в философских школах ио-нийцев, элеатов, Гераклита, пифагорейцев и атомистов.

Ионийцев представляла Милетская школа, возникшая в богатом ремес-ленном и торговом центре Ионии Милете. Основателем ее был Фалес (ок. 625 – 545 гг. до н.э.), кроме него к этой школе принадлежали Анаксимандр, Анаксимен и ряд других философов. Все они искали единую праоснову всего сущего, из ко-торой всё в мире происходит и в которую оно в конечном итоге превращается. При объяснении реальности милетцы не выходили за рамки чисто естественных причин. Эта особенность их стиля философствования имеет простое объяснение: они ещё не научились отличать материю от духа, а тем более их разделять. Для них материя есть нечто живое. Жизнь, или душа, появилась, по их мнению, из ма-терии; более того жизнетворящий дух присущ и самой материи. Не случайно, древние ионийцы позднее причислялись греками к гилозаистам, то есть к «тем, кто думает, что материя – живая».

Школа элеатов была названа так по городу Элея в южной Италии, где ро-дились и творили ее самые известные представители – Парменид (ок. 540 – ок. 470 гг. до н.э.) и Зенон Элейский (490 – 430 гг. до н.э.). Последний, защищая от недоброжелателей учение своего наставника Парменида, прославился своими «апориями», в которых утверждал, что пустота, множество и движение немысли-мы, ибо допустив их существование, мысль впадает в неразрешимые противоре-чия. При всей наивности этих «доказательств» нельзя однако отрицать того, что элеаты предприняли одну из первых попыток схватить, выразить движение в ло-гике понятий, заложив тем самым основы логическо-понятийного осмысления феномена движения. Заодно они внесли определенный вклад в разработку таких категорий как пространство и время, прерывность и непрерывность, движение и покой.