Шпаргалка по "Истории политических и правовых учений"

 

Во время  правления Ашоки (268–232 гг. до н. э.), объединившего  Индию, буддизм признается государственной  религией. Влияние буддизма постепенно распространяется и на другие страны Юго-Восточной Азии.

 

Согласно воззрениям школы локаяты (чарвака) – VI в. до н. э. «все в мире совершается в силу внутренней природы самих вещей».

8. Политические и правовые идеи «Артхашастры»

Заметный отход  от идеологии брахманизма в сторону  светских рационалистических представлений  о государстве и праве наблюдается  в трактате «Артхашастра» (VI–III вв. до н. э.), автором которого считается Каутилья (Чанакья).

 

В «Артхашастре»  наряду с традиционным пиететом к  драхме и признанием того, что «закон основан на истине», явное предпочтение все же отдается практической пользе (артхе) и обусловленным ею политико-правовым мероприятием и административно-властным установлениям. Выделение полезности в качестве самостоятельного начала наряду и в общем соответствии с дхармой и морально – религиозно освященной законностью означало заметный шаг в формировании светской доктрины политики и законодательства.

9. Политико-правовая доктрина даосизма

Даоси́зм (кит. упр. 道教, пиньинь: daojiao) — учение о дао или «пути вещей», китайское традиционное учение, включающее элементы религии и философии[1][2]. Обыкновенно различаются даосизм как определенный стиль философской критики (дао цзя) и даосизм как совокупность духовных практик (дао цзяо), но это деление достаточно условно. Под дао цзя подразумевают преимущественно доциньский даосизм, связываемый с текстами, авторство которых приписывается Лао-цзы и Чжуан-цзы

Даосизм  —  китайское религиозно-философско-мистическое  учение о Дао-пути, одно из древнейших в мире. Представляет собой мечту  битарда, и, ЧСХ, при правильном использовании  работает. Главным в даосизме является Дао — Неведомая Ёбаная Хуйня, из которой берет начало и основу существования все сущее. Из аналогов в поп-культуре — Сила в «Звездных войнах», очевидно, спадаваненная с Дао. Крутые даосы, кстати, утверждают, что могут ощущать возмущение в Силе Дао.

 

Дао не имеет  имени и формы. И даже отличительных  половых признаков у него нет, потому оно и среднего рода. Считается, что это невидимое, неслышимое, почти  неуловимое пронизывает все вещи. Человек, идущий к Дао, какбэ сливается  со всем сущим, и становится крутым, потому что гармонично взаимодействует с миром. Уходящего из Дао мир начинает мучить и зохавывать. Алсо в буддизме Дао иногда определяли как некую пустоту, из которой состоит наш мир, там она называется шуньята — аналогичная НЁХ, совсем не похожая на вакуум.

 

Также есть ещё  менее понятная штука, как Дэ —  реализация Дао в человеке. Дао  все рождает, Дэ все взращивает, доводит  до совершенства, но не извлекает гешефта. Можно просто запомнить, что это  некое следование Дао и не забивать себе голову. Всё равно это постигается не усердными размышлениями, а путём практики У-Вей (о чем ниже).

10. Политико-правовая доктрина конфуцианства

Конфуцианство (кит. трад. 儒學, упр. 儒学, пиньинь: ruxue, палл.: жусюэ) — этико-философское учение, разработанное его основателем Конфуцием (551—479 до н. э.), развитое его последователями и вошедшее в религиозный комплекс Китая, Кореи, Японии и некоторых других стран[1]. Конфуцианство является мировоззрением, общественной этикой, политической идеологией, научной традицией, способом жизни, иногда рассматривается как философия, иногда — как религия[2].

 

В Китае это  учение известно под названием 儒 или 儒家 (то есть «школа учёных», «школа учёных книжников»[3] или  «школа образованных людей»); «конфуцианство»  — это западный термин, который не имеет эквивалента в китайском языке[2].

 

Конфуцианство возникло как этико-социально-политическое учение в Период Чуньцю (722 до н. э. по 481 до н. э.) — время глубоких социальных и политических потрясений в Китае. В эпоху династии Хань конфуцианство  стало официальной государственной идеологией, конфуцианские нормы и ценности стали общепризнанными[4].

 

В императорском  Китае конфуцианство играло роль основной религии, принципа организации  государства и общества свыше  двух тысяч лет в почти неизменном виде[4], вплоть до начала XX века, когда учение было заменено на «три народных принципа» Китайской Республики.

 

Уже после провозглашения КНР, в эпоху Мао Цзэдуна, конфуцианство  порицалось как учение, стоящее на пути к прогрессу. Исследователи  отмечают, что несмотря на официальные гонения, конфуцианство фактически присутствовало в теоретических положениях и в практике принятия решений на протяжении как маоистской эры, так и переходного периода и времени реформ, проводимых под руководством Дэн Сяопина; ведущие конфуцианские философы остались в КНР и были принуждены «покаяться в своих заблуждениях» и официально признать себя марксистами, хотя фактически писали о том же, чем занимались до революции[5]. Лишь в конце 1970-х культ Конфуция начал возрождаться и в настоящее время конфуцианство играет важную роль в духовной жизни Китая[⇨].

 

Центральными  проблемами, которые рассматривает  конфуцианство, являются вопросы об упорядочении отношений правителей и подданных, моральных качествах, которыми должен обладать правитель и подчинённый и т. д.[⇨].

 

Формально в  конфуцианстве никогда не было института  церкви, но по своей значимости, степени  проникновения в душу и воспитания сознания народа, воздействию на формирование стереотипа поведения, оно успешно  выполняло роль религии[⇨]

11. Моизм о естественном равенстве и договорном происхождении государства

Мои́зм (мо цзя) (墨家, пиньинь: mojiв) — древнекитайская философская  школа, разрабатывала программу  усовершенствования общества через  знание. Основатель философской школы  — древнекитайский мыслитель Мо-цзы. После его смерти моизм распался на три течения, представленные Сянли, Сянфу и Дэн Лином, которых обычно называют поздними моистами. С развёрнутой критикой моизма выступил конфуцианец Мэн-цзы.

 

В V—III вв. до н.э. моизм составлял серьёзную конкуренцию конфуцианству в качестве господствующей идеологии Китая. Мо-цзы считал конфуцианские обряды и церемонии бессмысленной растратой казённых средств и призывал к личной покорности воле небес. Если Конфуций проводил различие между любовью к семье и родителям и любовью к иным ближним, Мо-цзы призывал одинаково любить всех без различия. Образцом верности принципу всеобщей любви моисты считали великого Юя — легендарного правителя древности, который усмирил потоп.

12. Легизм и его концепция управления государством

ЛЕГИЗМ (legisme, legalism) – принятое в западной науке обозначение  школы фа цзя – «законников», одного из основных направлений древнекитайской  этико-политической мысли (от лат. lex, родительный  падеж, legis – закон). Основоположниками  теории и практики легизма считаются Гуань Чжун (кон. 8–7 в. до н.э.), Цзы Чань (6 в. до н.э.), а также Ли Куй, Ли Кэ (возможно, это одно лицо), У Ци (4 в. до н.э.). Крупнейшими теоретиками легизма признаны Шан Ян, Шэнь Дао, Шэнь Бухай (4 в. до н.э.) и Хань Фэй (3 в. до н.э.; см. «Хань Фэй-цзы»).

 

 В основе  доктрины легизма лежит учение  о главенстве единого юридического  закона (фа) в жизни государства.  Создателем закона может быть  только самодержавный правитель.  В отличие от ли-благопристойности  законы могут изменяться и пересматриваться в соответствии с потребностями момента. Другими важнейшими аспектами легизма являются учения о шу – «искусстве» политического маневрирования, прежде всего контроля за чиновниками, и о ши – «власти/насилии» как гаранте управления на основе закона. Этико-политические построения легистов нередко подкреплялись натурфилософскими идеями даосского характера.

 

 Теоретики  легизма создали стройную концепцию  деспотического государства, функционирующего  при условии неограниченной власти  правителя, единолично руководящего унифицированным административным аппаратом. Они предложили идею государственного регулирования экономики, гл. о. посредством мер по поощрению земледелия и упорядочению налогообложения, систему централизованного управления государством по принципу регулярного административного деления, назначение чиновников правителем вместо традиционного наследования должностей, принцип присвоения рангов знатности, пожалований и привилегий за конкретные заслуги (прежде всего в ратном деле), контроль за образом мыслей подданных, цензорский надзор за чиновниками, систему круговой поруки и групповой ответственности. Объективно политическая практика в русле легизма вела к ограничению влияния наследственной знати и разрушению некоторых механизмов функционирования традиционной патронимии, которые препятствовали реализации единоличной власти монарха, а также к усилению роли регулярной администрации.

 

 Согласно  доктрине легизма, отношения правителя  с народом могут быть только  антагонистическими. Задача государя – «ослабление народа». Для этого следует ограничивать его образование и ставить благосостояние подданных в зависимость от самодержавной власти. Залог мощи государства и укрепления власти правителя – концентрация усилий на развитии земледелия и ведении войн. Моральные нормы, традиции и культура должны быть внеположны сознанию подданного, т.к. отвлекают его от выполнения основных обязанностей перед государем. Управление народом и чиновничеством должно строиться на главном императиве человеческой активности – «стремлении к выгоде». Поэтому основными методами управления легисты считали награды и наказания при доминировании и максимальной строгости последних. Главное мерило человеческих достоинств – преданность государю, беспрекословное подчинение закону и военные заслуга, что следует считать основанием для назначения на должности и присвоения рангов знатности. Однако правитель не должен доверять и самым достойным: необходимо поощрять доносительство, быть бдительным и безжалостным, не передавать подчиненным ни толики своей власти. В то же время в вопросах управления учение легизма предписывает руководствоваться не личными капризами, а только «большой выгодой» для государства, учитывать интересы подданных, прежде всего материальные.

 

 Основным  идеологическим соперником легизма было конфуцианство. Борьба с ним пронизывает все этапы становления и эволюции легизма в качестве самостоятельного идеологического направления. Первый этап (7–5 вв. до н.э.) знаменуется реформами Гуань Чжуна в царстве Ци, направленными на введение единого законодательства, ограничение прав наследственной аристократии. На втором этапе (4–1-я пол. 3 в. до н.э.) были созданы учения Шан Яна, Шэнь Бухая и Хань Фэя, завершившего детальную разработку доктрины легизма. В тот же период впервые отчетливо проявилась тенденция к теоретическому синтезу конфуцианских и легистских доктрин, реализовавшаяся в учении Сюнь-цзы.

 

 Третий этап  истории легизма был самым  значительным, несмотря на краткость:  в 221–207 до н.э. легизм стал  официальной идеологией централизованной империи Цинь и теоретическим основанием системы государственного управления. Цинь Шихуан проводил целенаправленную политику ограничения тех сфер культуры, которые угрожали господству легистской идеологии. В 213 до н.э. был исполнен императорский указ о сожжении гуманитарной литературы, хранившейся в частных собраниях, за исключением гадательных текстов, книг по медицине, фармакологии и земледелию (литература в государственных архивах была сохранена). 460 ученых-конфуцианцев были живыми закопаны в землю, большое число их единомышленников сослано в приграничные районы.

 

 Созданная  Цинь Шихуаном система управления  не смогла после его смерти  обеспечить сохранение империи  Цинь. К сер. 2 в. до н.э. по  мере усиления влияния бюрократии, нуждавшейся в идеологическом обосновании своего места в обществе, при дворе возрождается интерес к конфуцианству. Конфуциански ориентированные мыслители искали пути идеологического синтеза с легизмом, невиданно повысившим социальную роль бюрократических институтов, но жестко ограничившим статус и права чиновничества в пользу самодержца. В трудах «отца» ортодоксального имперского конфуцианства Дун Чжуншу на легистов возлагается ответственность за все беды, постигшие страну, в т.ч. за разорение земледельцев, рост количества земель в частной собственности, увеличение налогов, произвол чиновников и т.п. Однако политическая программа самого Дун Чжуншу испытала сильное влияние идеологов легизма. Он считал возможным применение насилия в целях управления, использование легистской системы наград и наказаний. Ханьское конфуцианство заимствовало у Шан Яна и идею социальной мобильности, заменив преданность исключительно правителю верой во всемогущество конфуцианского учения.

 

 В Средние  века к легистским доктринам  неоднократно обращались авторы проектов реформ, нацеленных на укрепление государственной организации. Однако в целом отношение конфуцианцев к древним идеологам легизма оставалось негативным.

 

 В кон. 19 –  нач. 20 в. легизм привлек внимание  отдельных деятелей реформаторского  движения. Напр., Май Мэнхуа, ученик Кан Ювэя, усматривал в учении Шан Яна идею ограничения власти императора рамками закона. По его мнению, причина отсталости Китая – отсутствие управления на основе закона. В 1920–40-е гг. проповедниками идей легизма стали этатисты, ставившие целью усиление структур национального государства. Так, Чэнь Цитянь считал необходимыми прямые заимствования у теоретиков легизма с целью создания «новой легистской теории». В первую очередь ему импонировали идеи сильной власти, сильного правителя и круговой поруки. К экономическим учениям Гуань Чжуна и Шан Яна неоднократно обращались лидеры Гоминьдана, в т.ч. Чан Кайши, доказывавший, что легистская доктрина вмешательства государства в экономическую жизнь положила начало экономическому планированию и политике «народного благоденствия». В 1972–76 апология идеалов легизма была использована КПК в ходе идеологической кампании «критики Линь Бяо и Конфуция». Легисты объявлялись сторонниками «современности» и реформ, конфуцианцы – поборниками «древности», под которой подразумевалась практика и теория «строительства социализма» до «культурной революции» 1966–69; противостояние конфуцианства и легизма интерпретировалось как столкновение идеологий соответственно рабовладельческого и шедшего ему на смену феодального общества.