Финансовые ресурсы системы образования

В законопроекте в целом отсутствуют  надлежащие и ожидавшиеся гарантии и меры социальной защиты педагогических работников.

6. Законопроект не содержит ограничений оплаты труда и иных выплат руководству образовательных организаций высшего образования. Об этом ничего не сказано ни в статье 53 «Правовой статус руководителей образовательных организаций», ни в других статьях законопроекта.

Отсутствие таких ограничений  в настоящее время прямо способствует огромному различию между доходами ректоров и их заместителей и оплатой  труда профессорско-преподавательского состава, что негативно сказывается  на качестве образования. Профессорско-преподавательский состав просто не заинтересован отдавать себя полностью работе с обучающимися - как из-за нищенского (по европейским, да и по российским меркам) размера оплаты труда, так и из-за того, что видит масштабы «образовательного бизнеса» и зачастую необоснованного обогащения руководства образовательных организаций высшего образования.

7. В законопроекте отсутствуют конкретизирующие нормы и правовые механизмы реализации закрепленной в нем декларации о государственно-общественном характере управления образованием (пункт 9 статьи 3).

Имеющиеся положения законопроекта  о государственно-общественном характере  управления образованием не отвечают требованиям сегодняшнего дня, не учитывают  положительный опыт, накопленный  в демократических правовых государствах (США, Франция, Германия и мн. др.).

В частности, в законопроекте не закреплены надлежащие правовые механизмы  контроля общества за содержанием образования  в школе, что в настоящее время  является особенно актуальным в условиях массового использования в российских школах учебных пособий, не отвечающих по своему качеству предъявляемым требованиям, и даже пособий, содержащих информацию экстремистского или откровенно мракобесного антинаучного характера.

Статья 98 «Независимая оценка качества образования», устанавливающая правовые основания и формы независимой  оценки качества образования в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, и реализуемых ими образовательных  программ, проводимой организациями, включенными  в специальный реестр таких организаций, будет неэффективным средством  контроля качества образования, по сути - его имитацией, так как не содержит конкретных требований к процессу оценки качества образования, к его содержанию, но главное - к квалификации лиц, производящих такие оценки качества, и относительно правовых последствий таких оценок качества.

Существенными недостатками обладает и статья 99 «Общественная аккредитация организаций, осуществляющих образовательную  деятельность. Профессионально-общественная аккредитация образовательных программ»  законопроекта.

Сама идея об общественной профессионально-экспертной аккредитации образовательных организаций  заслуживает поддержки, но ее реализация в законопроекте является неудовлетворительной.

Отсутствие в статье 99 норм, устанавливающих  хотя бы минимальные процессуальные требования к проведению общественной аккредитации организаций, осуществляющих образовательную деятельность, и  к составлению рейтингов общественно-аккредитованных  образовательных программ и реализующих  их организаций, хотя бы минимальные  указания на критерии такого рейтингования (в проекте только говорится, что такие рейтинги должны быть основаны на «достоверных и объективных данных», без каких-либо норм, направленных на обеспечение их достоверности и объективности), превращает этот потенциально эффективный механизм в привычное и давно практикуемое в России средство извлечения прибыли из произвольного построения «рейтингов» с распродажей наилучших рейтинговых мест за деньги.

Поскольку, как говорится в последнем  абзаце части 1 статьи 99, «порядок общественной аккредитации и права, предоставляемые аккредитованной организации, осуществляющей образовательную деятельность, определяются проводящей ее общественной организацией», никто не вправе диктовать этому «рейтингователю», как ему строить свои рейтинги.

Не понятно также, чем мотивировано сведение частью 1 статьи 99 круга организационно-правовых форм организаций, которым законопроектом допускается проводить общественную аккредитацию организаций, осуществляющих образовательную деятельность, исключительно  только до одной формы - общественной организации. Почему отказано в этом общественным фондам или общественным учреждениям, иным видам общественных объединений и, шире, некоммерческих организаций? Ничем иным, кроме как  тем, что разработчики законопроекта  просто не знают Федерального закона от 19.05.1995 № 82-ФЗ (ред. от 01.07.2011) «Об общественных объединениях» и Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ (ред. от 16.11.2011) «О некоммерческих организациях», объяснить такое ограничение не представляется возможным.

Часть 2 статьи 99, устанавливает, что  «объединения работодателей (работодатели) соответствующих отраслей и (или) видов деятельности, профессиональные сообщества и (или) уполномоченные ими организации вправе осуществлять профессионально-общественную аккредитацию профессиональных образовательных программ, реализуемых организацией, осуществляющей образовательную деятельность». Но поскольку объединений работодателей может быть несколько даже в одной отрасли профессиональных отношений, и при этом правовые последствия производимой ими «профессионально-общественной аккредитации», равно как и критерии такой аккредитации не устанавливаются законопроектом, всё это также имеет высокую вероятность превратиться в ряде отраслей в бизнес-механизмы, новый вид коррупционной деятельности, а где-то и в средство шантажа руководителей вузов со стороны «рейтингователей».

Формулировка части 3 статьи 99, устанавливающая, что «сведения об имеющейся у организации, осуществляющей образовательную деятельность, общественной аккредитации, профессионально-общественной аккредитации представляются в аккредитационный орган и рассматриваются при проведении государственной аккредитации», - носит диспозитивный характер, а указанное рассмотрение результатов таких общественных аккредитаций государственным аккредитационным органом не является обязательным и, судя по указанной норме, не влечет каких-либо правовых последствий, например - проведения внеплановых проверок государственными контрольными органами тех образовательных организаций, рейтинги которых позволяют предположить низкое качество образования в них.

То есть вместо конструктивного  механизма, статья 99 содержит предпосылки  и стимулы образования новых  коррупционных практик.

Статья 97 «Педагогическая экспертиза», предусматривающая проведение «педагогической  экспертизы» проектов нормативных  правовых актов и нормативных  правовых актов, затрагивающих вопросы  обучения и воспитания, вызывает не просто слишком много вопросов, но прямое недоумение. Было бы понятно, если бы предусматривалась комплексная  экспертиза, включающая как правовой анализ, так и анализ психолого-педагогических последствий тех или иных законопроектных  положений, регулирующих содержание образования. Но что такое педагогическая экспертиза нормативного правового акта, понятно, видимо, только авторам этой статьи законопроекта. Здесь очевидная  путаница в предмете педагогики. По аналогии с таким подходом, ветеринарам возможно давать ветеринарную экспертизу нормативных правовых актов в соответствующей области?

8. Законопроект фактически разрывает неразрывно связанные на практике между собой правовое регулирование подготовки в докторантуре и правовое регулирование защиты докторской диссертации и присуждения ученой степени доктора наук, и такая же ситуация - в отношении подготовки в аспирантуре и защиты кандидатской диссертации и присуждения ученой степени кандидата наук. Часть 4 статьи 72, часть 4 статьи 27, пункты 4 и 10 части 1 статьи 34, пункт 5 части 1 статьи 113 законопроекта, касающиеся этих моментов, больше оставляют нерешенных вопросов, нежели что-то проясняют по существу.

Понятно, что требования, предъявляемые  к диссертациям на соискание ученой степени, и требования к процедуре  защиты, выходят за рамки правового  регулирования образовательных  отношений, но это отношения, непосредственно  сопряженные с образовательными отношениями. И игнорировать их в  законопроекте контрпродуктивно.

Докторантура не включена законопроектом в число уровней образования. Статус аспирантуры законопроектом устанавливается весьма размытым.

9. Не может быть признано удовлетворительным правовое регулирование понятия, структуры и содержания федеральных государственных образовательных стандартов, установленное частью 4 статьи 11 законопроекта, ограничивающееся только следующим недопустимо кратким и неконкретным описанием: «Федеральные государственные образовательные стандарты включают в себя требования к: 1) структуре основных образовательных программ, в том числе требования к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательных отношений, и их объему; 2) условиям реализации основных образовательных программ, в том числе кадровым, финансовым, материально-техническим и иным условиям; 3) результатам освоения основных образовательных программ».

Обоснованно полагаем, что необходимо закрепление в самом проектируемом  законе требования отведения не менее 25-30 процентов общего объема времени  занятий, предусмотренных стандартами  школьного образования и соответствующими базисными учебными планами, на вариативную  часть (формируемую участниками  образовательного процесса) основной образовательной программы, гарантируя при этом невозможность значительного  сведения этой вариативной части  к внеурочной форме.

Отсутствие таких гарантий создает  правовые условия для фактической  ликвидации части основной образовательной  программы, формируемой участниками  образовательного процесса, поскольку  в федеральных государственных  образовательных стандартах начального общего образования и основного  общего образования таковая уже  сведена по большей части к  внеурочной форме.

Должно быть четко закреплено, что  обязательная часть основной образовательной  программы начального общего и основного  общего образования составляет не более 75 процентов, а часть, формируемая участниками образовательного процесса, - не менее 25 процентов от общего объема основной образовательной программы общего образования, независимо от количества дней в составе учебной недели (пяти- или шестидневная учебная неделя). При этом следует закрепить, что соотношение объема внеурочной формы обучения в рамках части основной образовательной программы общего образования, формируемой участниками образовательного процесса, к общему объему этой части устанавливается участниками образовательного процесса самостоятельно, но не может быть меньше соотношения объема внеурочной формы обучения в рамках обязательной части основной образовательной программы общего образования к ее общему объему.

10. Создает прямые предпосылки для нарушения прав граждан на получение образования формулировка части 6 статьи 56, согласно которой: «Правила заключения договора об образовании и оказания платных образовательных услуг утверждаются Правительством Российской Федерации». Правовые основы заключения указанного договора, включая обязательные для сторон правила (которым должен соответствовать договор), которые должны быть, исходя из части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, урегулированы именно и только федеральным законом, во избежание нарушений конституционных прав граждан в области образования. В условиях, когда законопроект и без того создает для использования договоров о платном оказании образовательных услуг самые широкие возможности, отнесение решения такого важного вопроса, как правила заключения указанного договора, полностью на уровень подзаконного акта не допустимо.

Рассматриваемый проект федерального закона обладает также множеством других значительных недостатков. 

Вывод. Проект федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» (версия 3.0.4 от 27.03.2012) обладает множеством существенных недостатков, требующих его основательной переработки и обуславливающих вывод о преждевременности его внесения в Государственную Думу.

Хозяйственный механизм сферы образования.

Известно, что, несмотря на, свой спонтанный характер, рынок представляет собой хорошо отлаженный механизм, способный решать экономические задачи стоящие перед обществом. Это однако не отменяет всех его негативных свойств и в первую очередь нестабильный характер развития и монополизацию экономики. Идеальная модель экономического устройства общества предполагает использование механизма государственного регулирования для решения различных проблем. Вопрос о степени вмешательства государства в экономику и о методах регулирования ее развития был и остается в категории дискуссионных.

 Госрегулирование  и планирование, прежде всего,  характерно для решения сложных  экономических задач и выхода  хозяйства из отсталого, депрессивного  состояния. Успешное развитие  индустриальных стран Запада  в последние 20 лет, благоприятная внешняя ситуация позволяет им меньше напрямую вмешиваться в национальную экономику. Совершенствование методов планирования, его инструментария дает возможность регулировать развитие государства за счет формирования таких параметров, которые охватывают стратегические, ключевые сектора экономики, но косвенно они воздействуют и на всю страну. Часто на смену общенациональному планированию приходит программирование отдельных секторов или направлений экономики. Индикативное планирование все больше переходит к прогнозированию и заменяется целевым программированием.