Финансовые ресурсы системы образования

3.3. Положения законопроекта в части, касающейся изучения религии и религиозной культуры, а также теологического образования и деятельности духовных образовательных организаций, обладают явной концептуальной идеологизированностью, свойственной атеистическому отношению к религиозному образованию в советский период истории нашей страны.

Формулировка части 2 статьи 49 законопроекта: «Педагогическим работникам запрещается использовать образовательный процесс... для агитации, пропагандирующейисключительность... граждан по признаку... религиозной... принадлежности, их отношения к религии, в том числе посредством сообщения обучающимся недостоверных сведений об исторических, национальных, религиозных и культурных традициях народов...» - несет в себе существенный антирелигиозный потенциал, фактически запрещает любое изучение знаний о религии и религиозной культуре в школах и вузах, кроме как в форме вульгарно-секуляристского религиоведения.

Вопрос о том, кто и как  будет проверять достоверность «сведений об исторических, национальных, религиозных и культурных традициях народов», является дискуссионным и не имеет однозначного решения. Эта очевидно недопустимая для закона, противоречащая правилам законодательной техники формулировка создает необоснованно широкие пределы усмотрения при её применении должностными лицами органов исполнительной власти в области образования и руководителями образовательных организаций.

Отсутствие в законодательстве Российской Федерации четкой и ясно определенной дефиниции понятия  «агитация», что обусловлено свойствами самого явления, обозначаемого этим понятием, в результате чего это  понятие обладает семантически размытым значением (тем более, размытым и  нечётким значением обладает тавтологическая  лексическая конструкция «агитация, пропагандирующая»), - совершенно исключают допустимость законодательного установления запрета «агитации» исключительности по признаку отношения к религии без уточнения, что конкретно имеется в виду, поскольку суть феномена религии состоит в том, что абсолютно каждая религия, любое религиозное течение постулирует и артикулирует свою исключительность (исключительную спасительность для души человека, исключительную истинность, исключительную духовность и т.д.). Указанная формулировка существенно расходится с нормой части 2 статьи 29 Конституции Российской Федерации, которой запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языковогопревосходства. Поэтому использование слова «исключительность» представляется некорректным.

Обсуждаемое положение, вероятнее  всего, направлено на принудительную трансформацию  теологии в вульгарно-секуляристское «религиоведение» (которое, как заявят, не будет недопустимой «агитацией»), попытки чего в течение последних нескольких лет систематически предпринимались руководством Минобрнауки России.

В последние годы неоднократно предпринимались  попытки ликвидировать государственные  образовательные стандарты по теологии, в том числе путем включения  теологии в укрупненную специальность  по философии или в религиоведческую специальность. Учитывая существенный антиэкстремистский воспитательный и культурно-ценностный потенциал теологии как науки и как направления высшего профессионального образования, обретенный за два десятилетия успешного развития преподавания теологии в российских вузах и проведения соответствующих научных исследований опыт, нельзя допустить ликвидации теологии под квазиюридическими или финансовыми предлогами, а фактически - по идеологическим мотивам.

3.4. В законопроекте не установлены надлежащие правовые механизмы оказания государством финансовой, материальной и иной помощи религиозным организациям в обеспечении преподавания общеобразовательных дисциплин в образовательных организациях («учреждениях»), созданных религиозными организациями (согласно пункту 3 статьи 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 № 125-ФЗ).

3.5. Несмотря на то, что статья 90 носит название «Особенности изучения основ духовно-нравственной культуры народов Российской Федерации. Особенности получения теологического и религиозного образования», правовые основы организации и реализации теологического образования в этой статье установлены в совершенно недостаточном объеме.

Часть 2 статьи 90 устанавливает требование преподавания учебных курсов, предметов, дисциплин (модулей) теологической  направленности педагогическими работниками  из числа рекомендованных соответствующей  централизованной религиозной организацией, а такжетребование при реализации образовательными организациями высшего образования основных образовательных программ высшего образования по направлениям подготовки в области теологии в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами, при разработке этих образовательных программ - учитывать примерные основные образовательные программы высшего образования по направлениям подготовки в области теологии, прошедшие экспертизу в централизованной религиозной организации на предмет соответствия их содержания вероучению, историческим и культурным традициям данной централизованной религиозной организации в соответствии с ее внутренними установлениями. Использованное в указанной правовой норме очень многозначное слово «учитывать» делает её применение совершенно произвольным и может вызвать проблемы.

Часть 3 статьи 90 устанавливает требование привлекать соответствующие централизованные религиозные организации к учебно-методическому  обеспечению учебных курсов, предметов, дисциплин (модулей) теологической  направленности, однако содержание этой правовой нормы из-за использования  в ней неопределённого по значению слова «привлекаются» не ясно и не отвечает интересам тех организаций, представителей которых будут привлекать, так как абсолютно никаких гарантий как-либо повлиять на содержание указанного методического обеспечения они не имеют: их могут пригласить, выслушать, даже принять их письменные предложения, а потом всё сделать, как пожелают чиновники.

Вопреки неоднократным требованиям  руководства страны[6], в законопроекте принципиально проигнорирован вопрос интеграции теологии в государственную систему аттестации научных работников, то есть вопрос введения ученых степеней кандидата и доктора теологии, не сводя их к иным научно-квалификационным (или профессионально-квалификационным, типа MPA) степеням.

В течение, как минимум, 12 лет путем  всевозможных административных ухищрений  затягивается решение проблемы отсутствия в государственной системе аттестации научных и научно-педагогических кадров ученых степеней и ученых званий по теологии, что ведёт к нарушению  академических прав теологов в России и к их дискриминации в сравнении  с зарубежными докторами теологии, чьи квалификации признаются в Российской Федерации в соответствии с документами  Болонского процесса. В рассматриваемом законопроекте эта проблема так же не нашла своего решения.

Часть 5 статьи 90, устанавливающая  право образовательных организаций  религиозных организаций, духовных образовательных организаций устанавливать  дополнительные к предусмотренным  проектируемым федеральным законом  условия приема на обучение, права  и обязанности обучающихся, основания  для их отчисления, вытекающие из внутренних установлений религиозных организаций (централизованных религиозных организаций), в ведении которых эти организации  находятся, не распространяется на образовательные организации (и их структурные подразделения), реализующие теологическое образование, поскольку теологические факультеты государственных образовательных организаций высшего образования - это не духовные образовательные организации и не образовательные организации религиозных организаций. А значит, в их случае будут отсутствовать правовые возможности устанавливать дополнительные условия приема на обучение, права и обязанности обучающихся, основания для их отчисления, вытекающие из внутренних установлений соответствующих централизованных религиозных организаций.

3.6. Показательно само название статьи 90 - «Особенности изучения основ духовно-нравственной культуры народов Российской Федерации. Особенности получениятеологического и религиозного образования», семантически ошибочно разграничивающее (через союз «и») понятия «теологическое образование» и «религиозное образование». Теологическое образование совершенно определенно является формой религиозного образования. Есть светские формы теологического [религиозного] образования, есть несветские. Лексическое разграничение этих понятий в названии статьи 90 является совершенно необоснованным и направлено на создание условий для выхолащивания содержания теологического образования в России и его трансформации в вульгарно-секуляристское религиоведение.

3.7. Из версии № 3.0.4 законопроекта от 27.03.2012 была исключена ранее имевшаяся (в версии № 3.0.3 от 30.12.2011) часть 6 статьи 90, определявшая особенности лицензирования образовательной деятельности образовательных организаций религиозных организаций, духовных образовательных организаций и их государственной аккредитации. Вместо этого соответствующие нормы, в измененном виде, оказались рассредоточены по законопроекту (часть 10 статьи 94, части 2 и 7 статьи 95).

При этом нет ни слова относительно федеральных государственных требований (в значении пункта 33 статьи 2) применительно  к лицензированию и государственной  аккредитации духовных образовательных  организаций и образовательных  организаций религиозных организаций. Ничего не сказано и про образовательные  организации, учрежденные не централизованными  религиозными организациями, но признаваемые таковыми.

3.8. Существенным недостатком законопроекта является отсутствие в нём нормы о том, что в Российской Федерации принимаются федеральные государственные образовательные стандарты по направлениям высшего профессионального образования «Теология» и федеральные государственные требования к образовательным программам профессиональной переподготовки и иным дополнительным профессиональным образовательным программам по теологии религий, указанных в преамбуле Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» и составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России.

Отсутствие таких уточняющих норм создаст для религиозных сект возможность требовать от уполномоченных государственных органов стандартизировать их «теологическое образование».

3.9. Имеющиеся в статьях 94 и 95 законопроекта отсылочные нормы к «положению о лицензировании образовательной деятельности» - применительно к деталям порядка лицензирования духовных образовательных организаций, образовательных организаций религиозных организаций (часть 10 статьи 94), а также к утверждаемому Правительством Российской Федерации «Положению о государственной аккредитации образовательнойдеятельности» - применительно к деталям порядка государственной аккредитации образовательной деятельности духовных образовательных организаций, образовательных организаций религиозных организаций (части 7 и 22 статьи 95) - являются не обоснованными и юридически некорректными. Правовые основы лицензирования должны быть установлены непосредственно в проектируемом законе.

В частности, непосредственно в  проектируемом законе следует закрепить  норму, согласно которой при лицензировании организации профессионального  религиозного образования соискателю лицензии засчитывается в соответствие лицензионным требованиям и условиям: 1) наличие зданий, строений и сооружений, оборудованных учебных помещений, иных объектов, необходимых для осуществления образовательной деятельности по образовательным программам заявленного уровня и направленности, отвечающих установленным в соответствии с законодательством РФ требованиям и находящихся в собственности или на ином законном основании у создавшей эту образовательную организацию религиозной организации (централизованной религиозной организации), или централизованной религиозной организации, в структуру которой входит указанная религиозная организация, либо любой иной религиозной организации, входящей в структуру этой централизованной или вышестоящей централизованной религиозной организации; 2) наличие в штате соискателя лицензии или привлечение им на ином законном основании педагогических работников, имеющих документы об образовании и (или) квалификации, а равно об ученых степенях и (или) ученых званиях, выданные этой организацией профессионального религиозного образования или признаваемые ею в порядке, устанавливаемом создавшей эту образовательную организацию религиозной организацией, наравне с лицами, имеющими дипломы государственного образца об образовании и (или) квалификации, а равно ученые степени и звания, предусмотренные системой государственной аттестации научных и научно-педагогических работников.

Отсутствие непосредственно в  проектируемом законе таких положений  обусловливает высокий риск того, что общие требования при лицензировании образовательной организации будут  распространены на образовательные  организации профессионального  религиозного образования (духовные образовательные  организации), что, учитывая их специфику, приведет к существенной и, по сути дела, искусственно созданной затруднительности  прохождения такими образовательными организациями лицензирования.

Анализ вышеперечисленных законодательных  новаций позволяет сделать вывод, что совокупно они существенно  ухудшают правовое и фактическое  положение созданных религиозными организациями или признаваемых ими образовательных организаций, прежде всего - организаций, реализующих  образовательные программы теологического образования.

4. Законопроект не устанавливает должным образом и в необходимой мере гарантий деятельности и развития негосударственных образовательных организаций.

Не обеспечены необходимыми законодательными гарантиями особый правовой статус негосударственных  общеобразовательных организаций  и дошкольных организаций различных  форм (гимназий, лицеев, школ, интернатов и т.д.) с религиозно-культурным компонентом  образования (в значении части 4 статьи 90) (православные, мусульманские и т.д.), а также вопросы финансовой поддержки, льготного обеспечения помещениями и иных форм государственной поддержки таких образовательных организаций.

5. Законопроект не содержит достаточных гарантий достойной оплаты труда профессорско-преподавательского и учительского состава (педагогических работников).

Часть 2 статьи 103 [7] законопроекта, устанавливающая: «Органы государственной власти Российской Федерации и субъектов Российской Федерации осуществляют финансовое обеспечение оказания государственных услуг в сфере образования исходя из обеспечения уровня средней заработной платы педагогических работников образовательных организаций всех типов не ниже уровня средней заработной платы работников, занятых в сфере экономики субъекта Российской Федерации, на территории которого расположены образовательные организации» - является безусловным шагом вперед, по сравнению с действующим Законом РФ «Об образовании», но не учитывает, что средняя заработная плата педагогических работников складывается, исходя из объективно существующей их перегрузки. Большинство педагогических работников или берет по полторы ставки (в школах), или работает в нескольких местах (совместителем или на почасовой основе оплаты труда). То есть объективно размер оплаты труда педагогических работников устанавливается законопроектом ниже средней заработной платы работников, занятых в сфере экономики субъекта Российской Федерации.