Американо-советские отношения в период политики непризнания (1917-1933)

Отсутствие нормальных взаимоотношений между обеими странами отрицательно сказывалось на развитии советско-американской торговли. Кредитные условия советских закупок в США были неблагоприятными. Отказ правительства США предоставить американским экспортерам государственную гарантию по векселям, полученным ими от Амторга в уплату за приобретенные товары, препятствовал учету векселей в банках и сроков кредита. Фирменные кредиты предоставлялись в основном крупным компаниям и были, как правило, краткосрочными. Треть фирменных кредитов в 1930 г. предоставлялась на 3-6 месяцев, треть – на 9-12 месяцев и треть - на 24 и более месяцев. Кредиты были очень дорогими. Огромные переплаты за кредит, доходившие по свидетельству представителей Амторга, до 53% ставили советские закупочные организации в неблагоприятные условия. Ввиду этого импорт из США был ограничен покупкой только самых необходимых машин и оборудования, которые в техническом отношении имели ряд преимуществ перед промышленной продукцией западноевропейских стран.

Советские организации не имели юридического статуса в США и не могли прибегать к судебной защите. Американские суды отказывались признавать законную силу за актами Советской власти на том основании, что они изданы непризнанным государством. Эта практика наносила ущерб финансово-экономическим интересам СССР. Суда под советским флагом уплачивали в американских портах в несколько раз больше сборов, чем суда тех стран, с которыми США имели торговые договоры. Переплата, возникшая вследствие повышенных сборов или фрахта иностранных судов, перекладывалась на покупателя, что вело к удорожанию товара.

Значительный импорт американских товаров требовал увеличения экспорта советских товаров в США, что было одним из важнейших условий нормального развития взаимовыгодной торговли. Однако правительство Гувера встало на путь организации бойкота советского экспорта, применив против него эмбарго, таможенные и валютные ограничения, повышенные пошлины и другие дискриминационные меры. В ответ советская сторона была вынуждена пересмотреть всю номенклатуру закупаемого оборудования в США и свести заказы до пределов необходимого и неизбежного минимума. «Уже в 1931 г. сумма закупок Амторга сократилась на 55% по сравнению с 1930 г. В первом полугодии 1932 г. заказы, размещенные Амторгом в США, уменьшились на 86,2%. по сравнению с соответствующим периодом 1931 г. Удельный вес Советского Союза в американском экспорте станков, например, сократился в 1932 г. более чем вдвое по сравнению с 1931 г. Одновременно доля СССР в английском экспорте станков возросла соответственно с 64,3 до 81%, а в германском экспорте станков – с 51,1 до 74%»110.

Ограничения в торговле с Советским Союзом, введенные правительством США, привели к тому, что в 1932 г. СССР занял 16-е место среди покупателей американских товаров. Это было воспринято деловыми кругами США как серьезный удар по торгово-экономическим интересам буржуазии. Резкое сокращение торговли с СССР произошло в то время, когда экономических кризис достиг своей кульминационной точки. Владельцы фирм, торговавших с СССР все больше убеждались, что тезис «непризнание улучшает торговлю» не согласуется с фактами. Вполне понятен поэтому отчетливо обозначившийся в 1932 г. поворот американских промышленников в сторону нормализации отношений с СССР.

Руководство американо-русской торговой палаты и представители многочисленных фирм требовали от правительства США отмены ограничений в торговле в СССР и улучшения условий кредитования советских заказов. Торговая палата опубликовала 24 июня 1932 г. меморандум, в котором отмечалось, что упадок торговли с Советским Союзом в условиях кризиса не имеет отрицательные последствия для США. Палата указывала, что США могли бы вновь занять ведущее место в торговле с СССР, если бы они отказались от своей недальновидной политики. Рассматривая кредиты как ключ к советским заказам, получение которых означало бы смягчение безработицы, палата заявила: «Необходимо решительное изменение занимаемой нами позиции в отношении торговли с Советским Союзом, и деловые круги должны немедленно уделить внимание развитию этой возможности»111.

С приходом к власти правительства Рузвельта деловые круги США еще более настойчиво стали добиваться урегулирования советско-американских отношений. 21 марта 1933 г. американо-русская торговая палата обратилась к новому государственному секретарю К. Хэллу с призывом пересмотреть политику в отношении СССР, создать благоприятные возможности для развития торговли путем улучшения условий кредитования советских закупок.

На американских экспортеров произвело огромное впечатление выступление представителя СССР М. М. Литвинова на Международной экономической конференции в Лондоне 14 июня 1933 г. Он заявил о готовности советского правительства разместить за границей заказы на 1 млрд. долл. На основе получения долгосрочных кредитов и создания нормальных условий для советского экспорта. 12 июля правление американо-русской торговой палаты высказывалось за скорейшее установление дипломатических и торговых отношений между обеими странами. «Лондонская конференция, - указывалось в заявлении, - вновь показала невыгодность политики признания…Правление считает, что весьма существенная часть заказов, о которых говорил Литвинов, может быть получена Соединенными штатами, если мы будем действовать быстро и благоразумно с целью развития дипломатических и торговых отношений»112.

Заявление палаты было воспринято в деловых кругах США как значительное событие, тем более что за признание СССР высказались крупнейшие представители американского бизнеса, входившие в совет директоров палаты. «Те промышленные объединения, которые в наибольшей мере были поддержаны новым рынком, первыми выступили за пересмотр правительственной политики непризнания…».113

Выступления деловых кругов в пользу нормализации отношений с СССР были поддержаны рядом сенаторов и конгрессменов. Сенатор бора неоднократно подчеркивал, что Советский Союз «является величайшим потенциальным…развивающимся рынком в мире для американских товаров».114 Бора завил, что он располагает списком 300-400 фирм, имеющих сделки с советскими организациями, и видит в этом лучшее доказательство соблюдения Советским Союзом своих контрактов. По возвращении из поездки в СССР сенатор-демократ Б. Уилер от штата Монтана опубликовал в газете «Вашингтон геральд» серию статей, в которых писал о значении для США русского рынка и высказывался за нормализацию американо-советских отношений. Лидер демократов в палате представителей Г. Рейни от штата Иллинойс заявил: «Наш отказ признать Россию является экономическим преступлением. Почти все страны мира ее признали. Они все действуют, чтобы добиться торговли с Россией. Мы же сидим сложа руки, в то время как наши заводы останавливаются, а наш народ остается без работы. Это глупо»115.

3.2. Установление дипломатических отношений

Поворотным моментом в развитии американо-советских отношений стала «Великая депрессия», начавшаяся в 1929 году и охватившая впоследствии весь мир. Как вспоминал Рузвельт «это был момент, когда Соединенные Штаты тряслись от нахлынувшей на них волны страха за свое будущее»116. В 1933 году в Германии и Японии к власти пришли милитаристские силы, что вызвало еще большее противоречия между сильными державами и подогревало новые военные конфликты. Правящие круги США не могли не видеть, как нацистская Германия и милитаристская Япония, открыто провозглашавшие агрессивные намерения, создают угрозу и для США. Особенно чувствительно задевали американские интересы на дальнем Востоке агрессивные действия Японии, которая, захватив в 1931 г. Манчжурию, вторгалась постепенно в другие районы Китая, вытесняя оттуда американский капитал. Американская доктрина «открытых дверей» в Китае была поставлена японскими военными акциями под удар. Все это вынуждало правительство США искать контакты в вопросах дальневосточной политики с такой могущественной международной силой, как СССР, которому непосредственно угрожала милитаристская Япония. Поэтому международный кризис, по утверждению американского историка Томаса Бэйли, «не меньше, чем экономический заставил новое правительство США пересмотреть свою политику в отношении Советского Союза и видеть его в менее красных тонах».117 Об этом же писал и в своих мемуарах государственный секретарь К. Хэлл: «Мир вступил в опасный период своего развития, как в Европе, так и в Азии. Россия с течением времени могла оказать большую помощь в деле стабилизации положения. Когда военная опасность становилась все более и более угрожающей».118 При этом в налаживании дипломатических отношений с СССР американские руководители занимали выжидательную позицию. Они старались вести политику таким образом, чтобы инициатива была за советской стороной. Как писал американский посланник в Риге Р. Скиннер в донесении государственному секретарю от 24 февраля 1933 г.: «Русские нуждаются в нас бесконечно больше, чем мы нуждаемся в них»119.  Соответственно действия американских дипломатов не должны были показывать, что США очень нуждается в отношениях с СССР.

Советскими историками В. К. Фураевым, Г. Н. Цветковым, П. Т. Подлесным также подчеркивалось, что у американской политики признания СССР было две цели: развитие советско-американских отношений в сфере экономики и торговли и международная обстановка. Также в советских работах неизбежно подчеркивалось, что советская власть оказалась крепкой и поскольку буржуазным империалистическом силам так и не удалось ее свергнуть, то настало время начинать с ней сотрудничество. Однако, тот же Рузвельт был не прочь для начала пойти на развитие советско-американских торговых связей без официального признания СССР. Тем самым, по его мнению, можно было бы достичь сразу нескольких целей: уменьшить раздражение реакционных кругов, успокоить либерально настроенные слои американской интеллигенции, установить какой-то контакт с советскими официальными лицами, и удовлетворить интересы тех деловых кругов США. О существовании таких намерений свидетельствовала телеграмма уполномоченного ВОКСа Б. Е. Сквирского в НКИД от 2 августа 1933 г., в которой он сообщал: в американской печати все чаще стала появляться информация о том, что «президент обсуждает вопрос о посылке в СССР торгового представителя или комиссии, надеясь, что установление отношений через торговых представителей приведет потом к признанию»120. Также в ходе беседы Б. Е. Сквирского с главой фермерской Кредитной ассоциации Г. Моргентау последний спросил советского представителя, не следует ли американскому правительству в интересах развития торговли послать торгового представителя в Москву. Сквирский решительно отклонил подобную возможность, заявив, что «устойчивые отношения между обеими странами могут быть созданы лишь на твердой юридической базе, которую может дать лишь установление дипломатических отношений в полном объеме»121 В телеграмме в НКИД от 4 августа 1933 г. Сквирский еще раз подтвердил: «Наши противники сейчас усиленно стараются убедить Рузвельта, что СССР пойдет на развитие торговых отношений без признания и что наши утверждения об обратном являются лишь блефом. Вопрос, поставленный мне Моргентау, и поступающие дальнейшие сведения говорят о том, что президент серьезно об этом подумывает, чтобы не раздражать оппозицию»122

Однако, получив ясный и недвусмысленный ответ советской стороны, президент США принял более дальновидное решение, на которое его толкала сама жизнь. В своем послании от 10 октября 1933 г. председателю ЦИК СССР М. И. Калинину Ф. Д. Рузвельт изъявил готовность начать переговоры о нормализации отношений между двумя странами. Оценивая этот шаг президента, нарком иностранных дел говорил, что «надо отдать справедливость проницательности президента Рузвельта, который убедился в бесплодности дальнейшей борьбы с нами во имя американских государственных интересов, интересов международного мира»123 В ответном послании американскому президенту от 17 октября 1933 г. Председатель ЦИК отметил, что «ненормальное положение, существующее в отношениях между СССР и США, неблагоприятно отражается не только на интересах двух государств, но и на общем международном положении, затрудняя процесс упрочнения всеобщего мира и поощряя силы, направленные к нарушению его»124.

В обширном докладе «Соединенные Штаты и Советский Союз», опубликованном в США 30 октября 1933 г., детально освещались доводы противников и сторонников признания СССР. Последние приводили следующие аргументы:

1. Советское правительство контролирует Россию 16 лет, уверенно управляет и поддерживает стабильный порядок в стране, пользуется поддержкой населения.
2. Советская Россия признана всеми великими державами, кроме США, и будет уверенно развиваться, независимо от американского признания. Невозможно «игнорировать» существование 165 млн. людей, занимающих свыше шестой части земного шара.
3. Это не дело Соединенных Штатов одобрять или не одобрять форму правления другого народа, быть своего рода моральным цензором остальной части человечества.
4. Нелогично делать неуплату долгов причиной отказа в признании Советской России и в то же время поддерживать отношения с другими странами, которые должны Америке больше и совсем не собираются платить.
5. Признание Советского государства – единственный способ для делового обсуждения претензий и контрпретензий, для установления дружественных отношений между народами обеих стран.
6. Воздержание от признания означает отрицание мирного сосуществования капиталистической и социалистической систем, что, в свою очередь, является вызовом к войне.
7. Признание в высшей степени улучшит возможности и повысит размеры взаимовыгодной американо-советской торговли. При отсутствии признания американские фирмы и банки не решаются в больших масштабах участвовать в кредитовании этой торговли.
8. Нормализация дипломатических отношений между США и СССР содействовала бы сотрудничеству обеих держав в мирном урегулировании дальневосточных и других проблем125.

Приведенные пункты доклада указывают на то, что его авторы довольно обстоятельно рассмотрели доводы противников признания СССР, а также спорные вопросы (долги, компенсация за национализированную собственность, пропаганда), которыми правительства США от Вильсона до Гувера обосновывали отказ от установления дипломатических отношений с Советским государством. Хотя доклад и не содержал рекомендаций, но все его содержание говорило в пользу нормализации американо-советских отношений.

Современные американские историки, освещающие в той или иной степени эту проблему, представляют различные точки зрения. Так, например, Джордж Кеннан приводит следующие причины установления нормальных отношений между США и СССР: заинтересованность американских фирм в торговле с Советским Союзом, агрессия Японии в Китае и приход к фашистов к власти в Германии. Однако, все эти причины он квалифицирует пропагандой, которая, по его мнению «была умело использована советскими представителями для давления на правительство Рузвельта».126 Он даже выражал сожаление, что президент не подвергался «когда-либо серьезной критике американского общественного мнения за принятие решения о признании советского государства без предварительных условий».127 Другой американский историк Питер Файлин, наоборот, вполне четко признание состоялось благодаря ухудшению международной обстановке и улучшению советско-американской торговли. Кроме того, он считал, что подспудную роль в поддержке признания сыграли, во-первых, огромный интерес американцев к возросшему могуществу СССР и, во-вторых, провал попыток ликвидировать Советский строй. Файлин пишет: «Наиболее расплывчатая, но возможно, самая существенная из всех причин – когда президент Рузвельт решил поставить вопрос о признании, многие американцы вероятно убедились, что шестнадцать лет отчужденности оказались бессильными сменить советскую политику и противоречили здравому смыслу».128