Государственное регулирование торговли продукцией военного назначения с иностранными государствами

 

 

   В 1996 г. 33 государства подписали Вассенаарское соглашение по контролю над экспортом обычных вооружений и товаров и технологий двойного назначения[76]. Вассенаарское соглашение стремится содействовать укреплению региональной и международной безопасности и стабильности путем повышения транспарентности и ответственности государств при передаче обычных вооружений и товаров и технологий двойного назначения. Вместе с тем, Вассенаарское соглашение не учредило институционального органа, наделенного полномочиями принятия  решений, и достигнутые договоренности соблюдаются с помощью национальных механизмов[77]. В соответствии с Соглашением государства-участники стремятся к тому, чтобы: а) поставка товаров, перечисленных в списках оборудования и технологий (согласованных на основе консенсуса) не способствовали развитию или усилению военного потенциала, подрывающего безопасность и стабильность; и б) эти поставки не использовались для поддержки таких возможностей[78]. 

 

Существенный практический интерес представляет Кодекс Европейского союза по осуществлению экспорта вооружений, который можно рассматривать в качестве серьезного шага в направлении создания принципов международного права, касающихся поставок вооружения и военной техники. Данный кодекс был выработан на ежегодных встречах министров иностранных дел  Европейского союза  в рамках заседаний Европейского Совета. В настоящее время кодекс - один из наиболее проработанных документов, регламентирующих критерии поставок военной продукции. Он включает восемь критериев, которые должны рассматриваться  странами Европейского Союза как нормативная основа управления и ограничения передач обычных видов вооружений всеми странами-участницами, усиления обмена касающейся этих передач информацией с прицелом на достижение большей прозрачности. 

 

Вместе с тем Кодекс Европейского союза по осуществлению экспорта вооружений не является международным договором, устанавливающим жесткие правовые механизмы контроля за поставками вооружений и военной техники, а лишь отражает внешнеполитические принципы деятельности Европейского союза в этом направлении. 

 

Анализ формирования механизма международно-правового регулирования поставок продукции военного назначения в иностранные государства показывает, что в настоящее время, несмотря на серьезные усилия мирового сообщества, не имеется никакой общепризнанной нормы международного права в области международной торговли обычными вооружениями и военной техников, хотя  начиная со второй половины XIX столетия, проблема регулирования международного оборота оружия снова и снова является предметом беспокойства международного сообщества[79]. Это с одной стороны. С другой стороны, не выработаны общие правовые начала, являющиеся обязательными для основных мировых экспортеров и импортеров в области поставок военной продукции. Несмотря на то что существуют "Руководящие принципы поставок обычных вооружений"[80], Регистр ООН по обычным вооружениям[81], Документ о руководящих принципах  в  области  передачи обычных вооружений в рамках форума СБСЕ "Безопасность и сотрудничество"[82], Вассенаарское соглашение[83], выработанные в них критерии не могут рассматриваться в качестве общепризнанных принципов и норм международного права поставок вооружения и военной техники в иностранные государства.  

 

 

   Как  отмечает А.Е. Пашерстник, "...принципы права - это всегда идеи, которые уже реализованы и закреплены в праве"[84]. Те основополагающие начала, которые не закреплены в правовых нормах, не могут быть отнесены к числу правовых принципов. “Они являются лишь идеями, началами правосознания, научными выводами, но не принципами права”[85]. 

 

Правила, содержащиеся в вышеназванных международных актах, нельзя отнести к общепризнанным принципам и нормам международного права и в силу того, что сам процесс их образования весьма далек от процесса формирования общеобязательных международных правил (jus cogens). Как отмечает А.С. Гавердовский: "Основные принципы – это общепризнанные, императивные особо крупные по объему нормы общего международного права, составляющие ядро международного права и определяющие содержание и направленность его развития. В основных принципах закреплены  основные законы развития правового регулирования взаимоотношений государств"[86].    Л.А. Алексидзе уточняет, что в основе общеобязательности принципов и норм международного права лежит общая воля "подавляющего большинства (почти всех) государств мира, представляющих различные социально-экономические системы и стремящихся путем взаимного согласия поставить международные отношения в глобальном масштабе в рамки стабильного, взаимоприемлемого и объективно необходимого правопорядка…"[87].  

 

Таким образом, международно-правовой режим регулирования отношений военно-технического сотрудничества не является определяющим для этой специфичной области общественных отношений. Несмотря на предпринимаемые усилия, мировым сообществом не созданы действенные институциональные и правовые механизмы регулирования поставок вооружений и военной техники в иностранные государства. 

 

Принимая во внимание, что государства или по крайней мере некоторые группы государств соглашаются, что должны поддерживаться эффективные средства контроля над экспортом оружия, они в то же время отказываются вступать в имеющие обязательную силу соглашения по этому вопросу, считая, что перспектива все - таки за национальными средствами. В силу этого, отмечают Б. Келлман, E. Танзман, Д. Голтаэри и С. Граймс, основные действенные механизмы контроля над экспортом оружия являются необходимой частью национального суверенитета. Имеющие обязательную силу международные соглашения охватывают только ядро, т.е. оружие массового уничтожения, быстрое увеличение которого оценивается как более неизбежная угроза государствам, чем распространение обычных видов вооружений[88]. Как подчеркивает К. Шихан: "Передачи обычных вооружений в значительной мере изолированы от международного регулирования. Полномочия по принятию решений на поставку оружия обычно даже исключались из соглашений, устанавливающих политические союзы, как одна из тех немногих областей, которые должны остаться в ведении суверенных государств"[89]. 

 

На это же обращается внимание в западных исследованиях международных поставок вооружений и военной техники в иностранные государства. Как отмечают М. Боте и Т. Марох, при первом приближении в изучении правовых аспектов проблемы международной торговли оружием можно было бы говорить о соответствующих нормах международного права. Однако такой подход только приведет к ограниченным результатам, так как до сих пор управление и ограничения, связанные с международными поставками оружия, были прежде всего прерогативой национального законодательства"[90]. По мнению Д. Массингтона: "В отличие от режима в отношении оружия массового уничтожения, в области обычных вооружений государства остаются и главными производителями, и главными регуляторами процесса контроля. В силу этого национальные системы контроля  над экспортом вооружений и многосторонняя координация правил контроля составляют главный каркас для управления торговлей в области обычных вооружений"[91]. К аналогичному выводу пришел и А.Л. Рыбас, который считает, что "сфера контроля за поставками обычных вооружений остается одной из немногих областей, где отсутствуют развитая международно-правовая основа и устоявшиеся механизмы международных переговоров и консультаций"[92]. 

 

Встает теоретический вопрос: чем обусловлена  неэффективность механизма международно-правового регулирования поставок продукции военного назначения в рамках международной  системы?  

 

Объяснение особенностей правового регулирования необходимо искать в специфике отношений военно-технического сотрудничества. При этом, как подчеркивает Ю.К. Толстой, "во всяком …отношении необходимо различать материальное содержание и волевое опосредование"[93]. Именно в волевом опосредовании реализуется интерес субъекта общественного отношения. Применительно к общественным отношениям, вытекающим из военно-технического сотрудничества, в качестве определяющей доминанты этих отношений следует выделить государственный интерес в регулировании наиболее существенных аспектов международного оборота продукции военного назначения внутригосударственными правовыми механизмами, что обусловлено, в свою очередь, необходимостью обеспечения национальных интересов каждого государства.  

 

Особенно наглядно реализация государственных интересов для обеспечения национальной безопасности просматривается на примере государственной политики в области поставок США обычных вооружений в иностранные государства. Так, именно под давлением США Израиль был вынужден расторгнуть крупный контракт с Китаем по продаже Пекину израильских систем ДРЛО "Фалкон", по причине нанеcения ущерба национальной безопасности США[94]. Вашингтон выражал обеспокоенность тем, что после приобретения Пекином этих систем он может получить преимущество перед соседним Тайванем в случае вероятного вооруженного конфликта[95]. При этом, что характерно, США абсолютно не интересовали в этом вопросе интересы Израиля, в том числе и имущественные. В результате расторжения контракта стоимостью 250 млн. долл. США Израиль выплатил неустойку Китаю в размере 350 млн. долл. США[96].  Причем американцы однозначно отказались от какой-либо компенсации Израилю за сорванную сделку[97]. 

 

В то же время национальным интересам США отвечало предоставление Австралии и Великобритании статуса особого благоприятствования с точки зрения международных норм ITAR (International Trafic in Arms Regulations) в области торговли оружием, освободив, таким образом, своих партнеров от жесткого контроля за экспортом оружия[98].  

 

Доминирование государственного интереса в волевом опосредовании отношений военно-технического сотрудничества обусловлено специфическими свойствами объекта этих отношений – продукции военного назначения. Особенности продукции военного назначения как товара определяются наличием у него потребительских свойств и качеств, способных удовлетворять специфические потребности. Потребности в продукции военного назначения определяются интересами государства в обеспечении национальной безопасности, сохранении целостности и независимости государств. Как отмечает А.И. Котелкин: "Политика в этой области рассматривается как важное средство обеспечения национальной безопасности страны, защиты национальных интересов и проведения внешнеполитического курса"[99].  

 

Именно прежде всего государственными интересами США был продиктован отказ президента США Б. Клинтона от продажи Тайваню четырех эсминцев, оснащенных корабельными ЗРК "Иджис", который одновременно поддержал поставке Тайбэю РЛС дальнего действия для защиты острова от ракетного нападения. Как отмечают эксперты, такой подход вызван вполне понятным стремлением администрации США иметь нормальные отношения с обеими частями Китая – Тайванем и КНР[100].  

 

Другим примером реализации государственных интересов США в области поставок обычных вооружений является принятие Израилем ограничения, которое произошло под давлением США, в соответствии с которыми Израиль не может осуществлять поставки ПВН в Китай, Индию, Россию и Пакистан без консультаций с США[101].  

 

Еще более наглядно проявляются гипертрофированные национальные интересы США в области ВТС, когда речь идет об ущемлении интересов американского капитала. Так, Министерство военно-воздушных сил США немало постаралось, чтобы не допустить подписания контракта между Министерством обороны Турции и французской компанией "Талес" (признанным европейским лидером в производстве радиоэлектронной аппаратуры военного назначения) на установку новых станций радиоэлектронной борьбы Fast16 на модернизируемые турецкие истребители типа F-16C/D[102]. В результате французами был потерян контракт на сумму более 500 млн. франков. 

 

В 1997 г., когда Колумбия предпочла американским вертолетам российские Ми-17, Вашингтон объявил этой стране  настоящий политический джихад, вплоть до того, что отказал президенту Колумбии поставить въездную визу в США[103].  

 

В целом российские эксперты приходят к выводу, что "США любыми способами выдавливают с мирового рынка оружия своих соперников"[104]. 

 

Субъектами потребностей в отношении ВиВТ на мировом рынке оружия выступают государства, главной задачей которых является сохранение своего суверенитета, предпринимающие в целях реализации этой задачи конкретные шаги по обеспечению своей национальной безопасности. Но с таким же  успехом этот специфичный товар выступает средством реализации национальных амбиций и может быть направлен против других суверенных государств. Он может также выступить средством реализации политических целей отдельных социальных  групп внутри государства, например, завоевания политической власти. Как отмечает Л.Б. Тиунова, "вещное системное социальное качество состоит в том, что в обществе вещь обладает не только совокупностью природных качеств (например, материал, форма и т.д.), но и одновременно приобретает и социальное – полезность, стоимость, средство обмена и т.д."[105]. 

 

 

   В силу того что продукция  военного назначения является  средством реализации суверенных интересов любого государства, все отношения, связанные с его производством и последующей реализацией, являются объектом  непосредственного государственного интереса.  Государственный интерес пронизывает ткань всех экономических и управленческих отношений, так или иначе связанных с движением этого специфичного товара. Именно эти два фактора - специфичность потребительских свойств продукции военного назначения и необходимость обеспечения суверенных государственных интересов - в конечном итоге обусловливают доминирование внутригосударственного правового регулирования международного оборота обычных вооружений и военной техники, основанное на том, что на современном этапе развития международного сообщества не все государства заинтересованы в создании действенных международных механизмов поставок продукции военного назначения в иностранные государства. На доминирование внутригосударственной составляющей военно-технического сотрудничества обращает внимание и А.И. Николаев, который пишет: "Участие в международном рынке вооружений – это одна из сфер обеспечения безопасности государства, в том числе и в области обороны страны"[106]. 

 

В Российской Федерации государственный интерес к продукции военного назначения закреплен в п. "м" ст. 71 Конституции Российской Федерации, в которой определено, что в ведении Российской Федерации находится определение порядка продажи покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества. 

 

Законодательство ведущих стран-экспортеров оружия также относит все вопросы, связанные с оружием, к исключительной компетенции государства. Так, в п. 2 ст. 26 конституции ФРГ записано: "Оружие, предназначенное для ведения войны, может изготавливаться, доставляться и использоваться лишь с разрешения Федерального правительства"[107], а в ст. 173 закреплено: "Федерация обладает исключительной законодательной компетенцией по следующим вопросам: 1) внешние сношения, а также оборона..;  5) ...товарооборот и расчеты с заграницей..."[108]. Законодательством Германии установлены ограничения действий по экспорту, если необходимо обеспечить  национальную безопасность Федеративной Республики Германия, предотвратить нарушения мирного сосуществования наций или обеспечить соблюдение внешнеполитических интересов ФРГ[109].