Особенности судопроизводства с участием присяжных заседателей

Однако этот институт попал  на неподготовленную почву. Ведь он был  учрежден в стране, где 9/10 населения  составляли крестьяне, только что получившие личную свободу, в экономике сохранялись  пережитки крепостничества, существовал  сословный слой с его привилегиями и ограничениями, формой правления  являлась абсолютная монархия, граждане были лишены политических прав и свобод.

С этого момента начинается поэтапное создание и развитие института  присяжных заседателей. Первый этап создания и деятельности суда присяжных  охватывает период с 1864 по 1889 г.

Разбирательство дел в  данный период производилось судом  в составе двух коллегий - коронной и народной. Коронную составляли члены окружного суда, народную - присяжные в количестве двенадцати человек. Присяжными заседателями могли быть только мужчины в возрасте от 25 до 70 лет, русские подданные. Для них были установлены ценз оседлости (два года) и имущественный ценз. Не могли быть присяжными заседателями лица, состоявшие под судом и следствием, слепые, глухие, бедняки. Также в списки присяжных не включались священнослужители, лица, занимавшие судебные должности, работники нотариата, прокуратуры, чиновники полиции, военнослужащие, таможенники, железнодорожники, учителя и некоторые другие.

Специальные комиссии в каждом уезде составляли общие списки тех, кто имел право на избрание в присяжные заседатели. В них вносились почетные мировые судьи, гражданские чиновники не выше 5-го класса, а также лица, занимавшие выборные общественные должности. В последнюю категорию входили и крестьяне, избранные в волостные суды, исполнявшие должности сельских старост, волостных старшин, голов и другие должности по крестьянскому общественному управлению.

Для остальных устанавливался имущественный ценз: присяжными заседателями могли назначаться лица, «владеющие землей в количестве не менее 100 десятин, или другим недвижимым имуществом ценою: в столицах не менее 2 000 рублей, в  губернских городах и градоначальствах — не менее 1 000, а в прочих местах не менее 500 рублей, или же получающие жалование, или доход от своего капитала, занятия, ремесла или промысла: в столицах не менее 500, а в прочих местах не менее200 рублей в год». Ценз не был высоким, но основная масса населения России не отвечала и этим требованиям.

Из общих списков выбиралось определенное число присяжных заседателей, которые вносились в очере́дные списки, распределялись по четвертям года и извещались о сроках явки в суд. Одновременно составлялись списки запасных заседателей.

  В литературе утвердился вывод об «антидемократичности» состава суда присяжных в России. Этот вывод основан не на анализе фактических данных, а на статьях законодательства о порядке выбора присяжных и на освещавшихся в прессе «громких делах», проходивших в основном в столицах и крупных городах.

С точки зрения формальной логики наличие в законе имущественного и«служебного» цензов, главенство дворян в комиссиях по составлению списков присяжных исключало возможность широкого участия простого народа в суде, и присяжные из крестьян должны были встречаться очень редко.

Юристы-практики, писавшие о  суде присяжных (А. М. Бобрищев-Пушкин, А. Ф. Кони, Н. П. Тимофеев), отмечали, что  в провинции большинство присяжных  были из крестьян, однако никаких конкретных данных не приводили. О масштабе участия  в суде присяжных представителей других сословий в литературе нет  даже приблизительных сведений.

Русские присяжные заседатели оставались «таинственными незнакомцами»  до самого последнего времени, пока автору данной статьи не удалось собрать  конкретные цифровые материалы по всем действовавшим судебным округам. Статистику состава суда присяжных пришлось создавать самостоятельно, по архивным документам и по опубликованным в  уездах именным спискам присяжных  заседателей. Для этого было необходимо пересчитать сотни тысяч лиц, принимавших участие в суде присяжных.

Результаты проведенного исследования наглядно показали, что  помещенный во всех справочных, учебных  и научных изданиях по данной теме вывод об антидемократичности состава суда присяжных в России в корне неверен и что дело обстоит «с точностью до наоборот». Российская действительность всегда вносила свои коррективы в предположения законодателей.

Прежде чем перейти  к рассмотрению конкретных данных о  составе суда присяжных, сделаем  ряд замечаний общего характера. 1. Окружные суды, где проходила основная масса дел, решавшихся с участием присяжных заседателей, как правило, совпадали по своей территории и  названию с губерниями, которые состояли в среднем из 10 уездов (от 5 до 15). 2. Расхождение в социальном составе  присяжных заседателей в различных  губерниях (за исключением столичных) было незначительным. 3. По своему социально-сословному составу присяжные заседатели разделены  на 4 группы: а) дворяне и чиновники, б) купцы, в) мещане, г)крестьяне. 4. Проценты подсчитаны по спискам очередных и запасных присяжных, т. е. тех, кто назначался для непосредственного участия в работе суда.

Для начала необходимо рассмотреть состав присяжных в столичных (Петербургской и Московской) губерниях.

Прежде всего, следует отметить, что большинство столичных жителей вообще были лишены права принимать участие в суде присяжных. В 1875 году из 200 тысяч проживавших в Москве мужчин в возрасте от 25 до 70 лет в общие списки присяжных было занесено около 10 тысяч, т. е. всего пять процентов.

В 1873 году среди очередных  и запасных присяжных Петербурга и его уезда находилось: дворян и чиновников — 54 процента, купцов — 14,6, мещан — 26,4 и крестьян — 5 процентов. В 1883 году соответственно: 53 процента, 13,4, 29 и4,6 процента.

В этот период каждый третий житель Петербурга и половина москвичей  были крестьянами, а дворяне и  чиновники составляли в среднем  около 10 процентов. Для столиц вывод  о недемократическом составе  присяжных подтверждается.

Но есть и небольшое  опровержение этому, ведь это ситуация характеризовала только столицы  и некоторые крупные города, что  же касается периферии там дело обстояло иначе.

Русское крестьянство представляло собой далеко не однородную массу. По закону в жюри должны были попадать лишь наиболее «благонадежные» и  состоятельные крестьяне. Напомним, что в списки присяжных вносились  крестьяне, во-первых, отвечавшие условиям имущественного ценза и, во-вторых, занимавшие определенные должности  в крестьянском управлении. При этом от последних ценз не требовался. Именно из них по некоторым данным и состояла основная масса присяжных.

Согласно «Сведениям о  присяжных заседателях по Великолуцкому уезду»,85 процентов крестьян, внесенных в списки присяжных с 1879 по 1882 год, были сельскими старостами, волостными старшинами и т. п. Крестьян, имевших не менее 100 десятин земли, насчитывалось в этих списках 11 процентов, а получавших доход не менее 200 рублей в год — только 4 процента.

Освобождая часть крестьян от имущественного ценза, авторы судебной реформы явно исходили из того, что  на должности по крестьянскому общественному  управлению избираются самые зажиточные и «благонамеренные» люди. Однако в реальной действительности богатые  крестьяне старательно избегали выборных должностей. В результате идея «крепкого мужика» на скамье присяжного заседателя не была осуществлена. Большинство крестьян, попавших в  списки присяжных на основании «служебного» ценза, являлись выходцами из беднейших  слоев народа.

Что же касается самого института  суда присяжных, а точнее его правовой основе, то следует отметить, что данный институт в России имел смешанную модель судопроизводства, сочетающего в себе признаки как англо-американской, так и континентальной моделей. Англо-американская система правосудия основывалась на принципе состязательности - сторонам предоставлялись равные возможности, тогда как в континентальной модели присутствовала инквизиционная система правосудия. Так, положения действовавшего в России Устава уголовного судопроизводства при решении вопроса исследования сведений, характеризующих личность подсудимого, соответствовали континентальной модели суда присяжных. Например, составители судебных уставов в тематическом комментарии к ним писали: «Судом всегда судится не отдельный поступок подсудимого, но вся его личность»³. Однако Устав совместил необходимость исследования данных сведений с принципом состязательности, несколько ослабив при этом силу предубеждения в отношении подсудимого, возникавшего у присяжных. Так, в соответствии с сенатским толкованием ст. 687 Устава в ходе судебного следствия по требованию прокурора оглашались справки о прежней судимости подсудимого или справки об обвинении его в иных преступлениях. Но при этом устанавливалось обязательное и немедленное обращение председательствующего к присяжным, в котором он должен был разъяснить значение этих фактов для дела. Кроме того, подсудимый и его защитник имели право представлять свои объяснения по оглашенным справкам о судимости.

Следует отметить, что российская модель судопроизводства допускала  установление и исследование сведений, характеризующих личность подсудимого, значительно уменьшая степень предубеждения, возникавшего у присяжных, предоставлением  защитнику равной возможности изложения  перед присяжными положительных  сведений о нем.

Необходимо также указать  на то, что в России судебное следствие  в суде присяжных имело менее  широкие и четко очерченные пределы, что можно объяснить, во-первых, более  последовательной реализацией в  судебном следствии доктрины разделения компетенции судейских коллегий, и, во-вторых, более четким определением относимости доказательств и выработанными наукой и практикой критериями относимости.

Существенной особенностью российского судебного следствия  являлась возможность изменения  его пределов в зависимости от позиции сторон: признание подсудимым вины сокращало судебное следствие. Вместе с тем в отличие от англо-американской модели отказ обвинителя не влек изменения  пределов судебного следствия, что  связано с особенностями реализации принципа состязательности⁴.

Следует отметить, что с  самого начала создания данного правового  института в России законодатель стремился к тому, чтобы присяжные  заседатели, судя по совести, были единодушны в своих выводах. «Так, в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. в ст. 813 указывалось, что присяжные заседатели должны склонять свои мнения к единогласному решению, но временного минимума не устанавливалось»⁵.

Исторический анализ показывает, что данный институт права довольно быстро прижился в России того времени. В судах высокой инстанции  с начала реализации судебной реформы 1864 г. на долю присяжных заседателей приходилось 3/4 дел, разбиравшихся окружными судами⁶. Ежегодно в масштабах Российской империи в 70-80-е гг. XIX в. судами присяжных разрешалось 15-20 тысяч дел.

По закону присяжным заседателям  был подсуден довольно широкий спектр преступлений, однако на практике они  в основном занимались разбором преступлений против собственности частных лиц, которые составляли 70-80% всех дел, рассматриваемых  присяжными. При этом первое место  среди указанных преступлений занимали кражи - около 60%⁷.

Второе место после  имущественных занимали преступления против жизни, здоровья, свободы и  чести частных лиц. Например, в  Нижегородской и Костромской  губерниях такого рода преступления составляли 11-15%, в Московской и Владимирской - 6-10%. В этой категории преступлений первое место занимали убийства - 4-10%⁸.

Третье место по количеству дел, рассматриваемых судами присяжных, принадлежало служебным преступлениям. Они составляли от 4 до 8%. Далее следовали  преступления против порядка управления и общественного благоустройства  и благочиния (1,5-2,5%), религиозные (1,0-1,5%), против имущества и доходов казны (0,5-1%). Реже всего присяжными рассматривались  дела, связанные с нарушением законов  о состоянии, уставов казенных управлений и преступления против прав семейственных⁹.

В судах без участия  присяжных рассматривались дела совершенно иного характера. Здесь  первое место среди разбираемых  дел занимали преступления против общественного  благоустройства и благочиния. Например, в Московской и Нижегородской  губерниях таких дел было 35-40%, во Владимирской и Костромской - 18-25%. Второе место принадлежало преступлениям  против порядка управления - 15-35% во всех этих губерниях, третье - служебным (10-20%). Далее следовали преступления против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц (10-15%) и нарушения различных уставов казенных управлений (вместе с преступлениями против имущества и доходов казны - 6-10%)¹⁰.

В отличие от суда присяжных  окружные суды без их участия разбирали  очень мало дел, связанных с нарушением прав собственности граждан - всего  от 1,5 до 5%. Остальные преступления (религиозные, против прав семейственных и др.) из-за своей малочисленности составляли по отдельности примерно по 1%¹¹.

В итоге по категориям преступлений дела в окружных судах без участия  присяжных заседателей распределялись более равномерно. Пять категорий (преступления против общественного благоустройства  и благочиния, против порядка управления, служебные, против жизни, здоровья, свободы  и чести частных лиц и нарушения  уставов казенных управлений) составляли 80-90% всех разбираемых дел. В то же время в судах присяжных всего две категории (преступления против собственности граждан и их жизни, здоровья, свободы и чести) составляли те же 80-90%. Это означало, что, имея по закону возможность, разбирать широкий круг преступлений, присяжные заседатели в силу сложившейся практики концентрировали свои усилия на защите прав личности, а коронный суд в основном занимался преступлениями, затрагивавшими государственные и общественные интересы¹².

В период кризиса в судебной системе в 1878-1889 гг., который был  вызван совокупностью юридических  и политических причин, из компетенции  судов присяжных заседателей  изымается ряд категорий дел, что на 10-15% сокращает объем их юрисдикции. При этом качественно  меняется состав подсудных суду присяжных  преступлений - в ведении общественных судей остаются только чисто уголовные  дела без какого-либо политического  оттенка. Анализ официальной статистики Министерства юстиции показывает, что  в конце XIX-начале XX в. тенденция к сокращению объема юрисдикции присяжных заседателей получает дальнейшее развитие. В целом по России присяжные заседатели рассматривали в окружных судах только чуть более 40% всех дел. Однако такие цифры объясняются тем, что во многих российских окружных судах суд присяжных просто не был введен, и все дела там рассматривались коронными судьями. В тех же губерниях, где были суды присяжных, на их долю приходилось примерно 60% всех поступавших в окружные суды уголовных дел. Фактически этот период характеризуется контрреформой судебной системы, что в конечном итоге свело на нет всю реформу, так как она перестала функционировать на 90% территории всей страны¹³.