Государственная защита потерпевших в уголовном процессе РФ и зарубежных стран

Законом   СССР   от   12.06.1990 г.   в ст. 27-1    «Основ   уголовного судопроизводства Союза СССР и союзных республик» было установлено: «при наличии достаточных данных, свидетельствующих об угрозе убийством, применения насилия, уничтожения или повреждения имущества либо применения других противоправных действий по отношению к потерпевшему, свидетелю или другим участвующим в деле лицам, а также членам их семей или близким родственникам, орган дознания, следователь, прокурор, суд обязаны принять предусмотренные законодательством меры к охране жизни, здоровья, чести, достоинства и имущества лиц, а также к установлению виновных  и привлечению их к ответственности».53

Впервые в российском уголовном процессе право потерпевшего и свидетеля ходатайствовать о применении мер безопасности, было закреплено в  ст. 11 УПК РФ. 

Часть 3 статьи 11 УПК РФ предусматривает возможность принятия мер безопасности при наличии достаточные данных о том, что потерпевшему, свидетелю и иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными опасными противоправными деяниями.

Основаниями применения мер процессуальной защиты являются фактические данные, достаточные для предположения о совершении опасных противоправных деяний.   На степень общественной опасности, по мнению О.А.Зайцева, влияют следующие обстоятельства:

1) реальность угрозы;

2) характер предполагаемого вреда;

3) характер выдвигаемых  требований;

4) способ, которым предполагается  привести угрозу в исполнение.54

Следовательно, можно сделать вывод, что в качестве оснований применения мер защиты необходимо рассматривать лишь уголовно наказуемое давление на лиц, содействующих судопроизводству. Думается, что упоминание в качестве оснований «иных противоправных действий», не влияет на данный вывод. Вместе с тем, закон не требует исчерпывающего знания о наличии угрозы причинения вреда названным объектам.

Поскольку закон в качестве оснований для применения мер защиты называет достаточные данные, указывающие на признаки уголовно наказуемого давления на потерпевшего, свидетеля и иных лиц, то компетентные должностные лица должны решить вопрос не только о необходимости применения охранных  мер,  но и возбудить уголовное дело по  факту обнаружения этого «злого умысла».55

Фактически получается, что применение мер защиты становиться возможным лишь после того, как будет возбуждено уголовное дело по факту давления на потерпевшего, свидетеля либо других лиц.

Л.В. Брусницын предлагает в качестве основания применения мер безопасности рассматривать не только запрещенные  уголовным законом деяния, но и иные, если они осуществляются что бы заставить человека отказаться от намерения содействовать уголовному правосудию, прекратить содействие или из мести за уже оказанное содействие.56  Действительно, при угрозе иных, не преступных деяний УПК РФ позволяет оставить человека без защиты.

Предусмотренная ч.9 ст.166 УПК РФ возможность допроса потерпевшего под псевдонимом, без указания данных о личности в протоколе следственного действия - давно назревшая необходимость. Институт анонимных свидетелей как институт защиты не нов для международной практики. Положения этого института применяются во Франции, США и других странах. Обвиняемый в соответствии со ст. 217 УПК РФ, знакомясь со всеми материалами уголовного дела, узнает данные о личности потерпевшего, что облегчает возможность воздействовать на потерпевшего или его близких. Для предотвращения этого при наличии достаточных оснований следователь выносит мотивированное постановление, в котором излагает причины принятия решения о необходимости сохранения данных о личности  потерпевшего в тайне. В постановлении указывается псевдоним потерпевшего и образец его подписи, которые будут использоваться в протоколах следственных действий. Постановление помещается в конверт, который опечатывается и приобщается к уголовному делу. По материалам уголовного дела, не представляется возможным установить, какого рода угрозы были основанием для принятия решения о возможности допроса под псевдонимом. Предоставленная УПК РФ возможность не указывать подлинные данные о личности более всего вызывает противодействия некоторых юристов. И.Л. Петрухин считает, что данная норма возвращает уголовный процесс к инквизиции, так как лишает обвиняемого и подсудимого права знать о лицах изобличающих его в совершении преступления.57   

Защита свидетелей и потерпевших не должна существенно нарушать права обвиняемого. Однако потерпевший может осуществлять свои права и обязанности в полной мере, только в том случае, если государство возьмет на себя обязанность защитить его.

Логическим продолжением допроса под псевдонимом в ходе предварительного следствия служит предусмотренная в п.4 ч.2 ст.241 УПК РФ возможность проведения закрытого судебного разбирательства,  если этого требуют интересы обеспечения безопасности потерпевшего, а также допрос потерпевшего без оглашения в ходе судебного разбирательства данных о личности и допрос, исключающий визуальное наблюдение потерпевшего другими участниками  уголовного судопроизводства, что закреплено в ч.5 ст. 278 УПК РФ.

Однако часть 6 статьи 278 УПК РФ практически уничтожает все рассмотренные положения: «В случае заявления сторонами обоснованного ходатайства о раскрытии подлинных сведений о лице, дающем показания, в связи с необходимостью защиты подсудимого либо установления каких-либо существенных для рассмотрения уголовного дела обстоятельств, суд вправе предоставить сторонам; возможность ознакомления с указанными сведениями». Следователь находит основания для принятия мер безопасности в отношении потерпевшими достаточными тогда, когда есть реальная угроза жизни или здоровью, реже имуществу потерпевшего или его близких. Такие меры чаще применяются по делам о тяжких, особо тяжких преступлениях: либо о преступлениях, совершенных преступными организациями. При  этом может ли потерпевший чувствовать свою защищенность, если обоснованное ходатайство в связи с необходимостью защиты подсудимого может служить основанием для рассекречивания данных о его личности? Необходимость защиты подсудимых по делам такой категории существует всегда, равно, как и возможность подсудимого воспользоваться услугами высококвалифицированных адвокатов, которые смогут обосновать ходатайство.

Возможность рассекречивания подлинных данных потерпевшего значительно снижает эффективность ее применения. Так, Е.В. Жариков предлагает в качестве необходимого  условия получение письменного согласия засекреченного лица. При отсутствии такого согласия, указывает Е.В. Жариков, данные о потерпевшем не могут быть рассекречены ни при каких обстоятельствах. При этом подсудимому или его защитнику должно, "быть предоставлено право заявить ходатайство об исключении из материалов дела показаний защищаемых лиц, личность которых не разглашается.58  Данное предложение является  нецелесообразным, так как исключение из материалов уголовного дела показаний защищаемого, вероятно, при практическом применении вызовет большие проблемы, ведь  показания засекреченных потерпевших являются основным источником доказательств по уголовному делу, в противном случае не было бы необходимости засекречивать данные о защищаемом лице. При исследовании проблемы, связанной с возможностью раскрытия подлинных сведений о лице, дающем показания под псевдонимом, Е.В. Жариков предлагает испрашивать письменное согласие засекреченного лица на предоставление сторонам возможности ознакомления с этими сведениями, в соответствии с ч. 6 ст. 27 УПК РФ. В случае отказа засекреченного лица от публичного выступления автор предлагает допрашивать его в отсутствие иных участников процесса, а подсудимому и его защитнику предоставить право  сформулировать перечень вопросов, которые суд должен поставить при допросе.59 Это положение обсуждалось в процессе подготовки УПК РФ, но законодатель вполне справедливо счел, что это нарушает принцип состязательности сторон и право подсудимого знать, в чем его обвиняют. Решением данной проблемы было бы предупреждение подозреваемого, обвиняемого, подсудимого о том, что в случае посткриминального воздействия с его стороны или со стороны лиц, действующих по поручению обвиняемого, подсудимого, процессуальные действия будут осуществляться в специфическом режиме. Полагаем, что такое    решение  приемлемо    и    предлагаю   норму    о    возможности рассекречивания данных о свидетелях и потерпевших, предусмотренную ч. 6 ст.27 УПК РФ  исключить.

При производстве опознания нередки случаи, когда опознающий, узнав преступника, не сообщает об этом следователю, так как непосредственно контакт с преступником вызывает у него страх. Пункт 8 статьи 193 УПК РФ устанавливает, что в целях безопасности опознающего предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего  опознаваемым. Вопрос о присутствии, защитника в помещении с опознающим следует отнести к компетенции следователя, поскольку могут применяться и другие меры безопасности, исключающие «раскрытие» защищаемого не только опознаваемым, но и его защитником.

Одной из мер, обеспечивающих безопасность потерпевшего можно назвать возможность исключения из материалов уголовного дела перед  ознакомлением   с     ним   обвиняемого   и   его   защитника         данных, содержащих сведения о защищаемых лицах (ч. 1 ст. 217 УПК РФ). Однако п. 8 ч, 1 ст. 220 УПК РФ устанавливает, что к обвинительному заключению прилагается список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание с указанием их места жительства и (или) места нахождения. Кроме того, необходимо отметить, что п. 12 ч. 4 ст. 47 УПК РФ указывает, что обвиняемый вправе знакомиться со всеми материалами уголовного дела. Таким образом, ст. 220 УПК РФ вступает в противоречие с ч. 1 ст. 217 УПК РФ. Европейский суд и Европейская конвенция занимают следующую позицию: «Обвинение может предоставлять защитнику в разумных пределах доступ к своим документам, оно не обязано уведомлять его обо всех доказательствах, которые оно намерено предоставить суду».60  Высказывалось мнение о возможности не указания адреса защищаемых в приложении к обвинительному заключению. Это мнение поддерживает О.А.Зайцев, указывая, что такая практика давно используется в отдельных регионах России и не вызывает негативной реакции прокуроров и судей, и на это же указывает Президиум Верховного Суда при рассмотрении одного из уголовных дел в порядке надзорного производства.61 

Решением данной проблемы является дополнение части 4 ст. 220 УПК РФ «к обвинительному заключению прилагается список подлежащих вызову в судебное заседание лиц за исключением случаев, предусмотренных ч.9 ст. 166 УПК РФ».

Следующая мера, предусмотренная ст. ст.277 и 278 УПК РФ – допрос потерпевшего      вне     визуального      наблюдения, рекомендована международным сообществом и находит все более широкое применение во Франции, Бельгии, Нидерландах, Великобритании. Реальное применение этой, нормы   обеспечило частично безопасность свидетеля и потерпевшего от посткриминального воздействия. Механизм реализации этой нормы включает в себя оборудование залов судебного заседания со специальными кабинами с затемненным стеклом.

Закрытое судебное разбирательство допускается, если этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц (п.4 ч.2 ст. 241 УПК РФ). И.Л. Петрухин назвал эту меру «не вполне продуманной, поскольку таких лиц много, притом их число можно искусно преувеличить и почти все уголовное судопроизводство в России станет закрытым. Устранение принципа гласности - слишком дорогая цена за усиление борьбы с преступностью».62  Но, по нашему мнению, это норма необходима, так как без нее о безопасности защищаемого лица не может быть и речи.

К одной из традиционных мер безопасности относятся меры пресечения, когда основанием для применения в соответствии с п. 3 ч.1 ст.97 УПК РФ могут послужить достаточные основания того, что обвиняемый может угрожать свидетелю, иным участникам судопроизводства. В данной норме круг лиц, которым может угрожать обвиняемый, остался без потерпевшего. В соответствии с главой 8 УПК РФ к иным участникам уголовного судопроизводства относятся: свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой. Следовательно, в соответствии конструкцией ст. 97 УПК РФ угрозы потерпевшему, который к иным участникам уголовного судопроизводства не относится, не являются основанием для избрания меры пресечения обвиняемому. П.3 ч.1 ст. 97 УПК РФ необходимо по аналогии со ст. 11 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Обвиняемый может угрожать потерпевшему, свидетелю и иным участникам уголовного судопроизводства». Пленум Верховного Суда РФ в постановлении №1 от 05.03.2004г. «О применении судами норм Условно-процессуального кодекса РФ» разъясняет, что к ходатайству об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу следует прилагать, кроме других документов, данные об угрозах в адрес потерпевших, свидетелей.63  Заместитель председателя Верховного суда А.Е. Меркушов поясняет, что в соответствии с указанным постановлением судам рекомендовано избирать подозреваемому, обвиняемому меру пресечения - заключение под стражу лишь при наличии обстоятельств, указанных в п. 1-4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ. К этим обстоятельствам, считает А.Е. Меркушов, могут быть отнесены и данные о том, что подозреваемый, обвиняемый может оказать давление на потерпевшего, свидетеля. Автор указывает совершенно справедливо, что Уголовно-процессуальный кодекс не содержит нормы, позволяющей избрать меру пресечения в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления в ходе предварительного слушания.64  Постановление Пленума в п. 8 дает разъяснение, что с учетом п. 7 ст.236 УПК РФ, закон допускает возможность разрешения вопроса о мере пресечения в ходе предварительного слушания.

Меры обеспечения безопасности потерпевших, предусмотренные Уголовно-процессуальным законодательством России, недостаточны для полноценной защиты. Причина в том, что они могут применяться только в пределах уголовного судопроизводства. Посткриминальное же воздействие осуществляется также и за пределами уголовного   процесса. Принятие Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству» было предусмотрено Федеральной программой Российской Федерации по усилению борьбы с преступностью на 1994-1995 гг. Современная постановка проблемы, связанной с защитой свидетелей и потерпевших ассоциируется с необходимостью законодательного урегулирования вопросов защиты свидетелей и потерпевших как в рамках уголовного процесса, так и вне его.