Уголовная ответсвенность за убийство

Такие ученые, занимающиеся рассматриваемыми проблемами, как М.В. Бавсун и К.Д. Николаев, считают, что в п. "б” ч. 3 ст. 205 и ч. 4 ст. 206 УК РФ фактически имеет место сопряженность двух посягательств - террористического акта и убийства и, соответственно, захвата заложника и убийства³⁴. При этом остается только предполагать, какова истинная причина отказа законодателя от использования уже относительно устоявшегося понятия "сопряженность" и его замены крайне неудачным понятием, сформулированным как "повлекшее умышленное причинение смерти человеку»³⁵, легальное толкование которого в законе не содержится. Позиция названных авторов по данному вопросу представляется убедительной, однако лишь практика - критерий истинности. Поэтому с полным основанием критиковать эти законы целесообразно на основе обобщения практики.

Изменения, внесенные в  п. "в" ч. 2 ст. 105, свидетельствуют о том, что законодатель пытается таким образом избавиться от так называемой двойной квалификации и идет по пути постепенного исключения из ч. 2 ст. 105 УК указания на сопряженность с другими преступлениями. Данная позиция также подтверждается принятием Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 г. N 1 "О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности", п. 9 которого предусмотрено, что в случае, если террористический акт повлек умышленное причинение смерти человеку (либо двум и более лицам), содеянное охватывается п. "б” ч. 3 ст. 205 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 105

УК РФ не требует. Однако остается неясным, почему такое решение принято лишь для случаев убийства, связанного с захватом заложника, ведь остальные посягательства (разбой, вымогательство, бандитизм, изнасилование, насильственные действия сексуального характера и похищение человека), с которыми связано убийство, так и остались квалифицирующими признаками убийства, предусмотренными в ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Хотелось бы отметить, что  законодательную практику увеличения перечня статей, предусматривающих  уголовную ответственность за тяжкие преступления, сопряженные с совершением  иных преступлений, в том числе  и в особенности с умышленным причинением смерти, нельзя назвать оправданной. Представляется более логичным законодательство, включающее до обновления ст. ст. 205, 206 УК РФ такие тяжкие преступления в соответствующие пункты ч. 2 ст. 105 УК РФ в качестве квалифицирующих признаков. Это вписывается в общий контекст использования в действующем законодательстве признака сопряженности убийства с другими преступлениями.

Исследование вопросов уголовной  ответственности за убийства, связанные  с совершением иных преступлений, предусмотренных п. п. "в", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, привело к выводу, что некоторые из (них неоднозначно трактуются в теории уголовного права, а правоприменительная практика не располагает четкими ориентирами при решении вопросов квалификации этих преступлений. Эти дискуссионные положения нуждаются в более глубоком анализе и осмыслении. Это становится особенно очевидным при изучении разъяснений, данных в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Сказанное, безусловно, связано с несовершенством законодательной регламентации уголовной ответственности за анализируемые преступления. Оптимизации этого законодательства может содействовать судебная практика применения действующего законодательства, которая обобщается в необходимых случаях высшим судебным органом страны - Верховным Судом Российской Федерации.

Как известно, роль постановлений  Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее - Пленум Верховного Суда РФ) в формировании единообразной 

судебной практики является весьма значимой, в связи с чем представляется, что рассмотрение обозначенных в теме статьи вопросов следует начать с анализа положений, содержащихся именно в постановлениях Пленума³⁶.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже  и разбое" посвящено прежде всего вопросам, указанным в его наименовании. Однако в нем рассмотрены и вопросы, имеющие важное значение для решения проблем, возникающих при квалификации убийства, сопряженного с разбоем. Рассматривая вопрос о разбое, Пленум Верховного Суда РФ совершенно справедливо затронул вопрос об убийстве лица, подвергшегося разбойному нападению. К сожалению, разъяснение о квалификации дано применительно к убийству только лица, подвергшегося разбойному нападению, т.е. потерпевшего именно от этого преступления. Вопрос об убийстве иных лиц, не являющихся потерпевшими от разбойных нападений, не рассмотрен, хотя эти случаи довольно часто встречаются в правоприменительной, в том числе и судебной, практике, как представляющие определенные трудности при квалификации общественно опасных деяний. Например, убийство лица, препятствующего разбойному нападению на другое лицо.

В Постановлении Пленума  Верховную Суда от 15 июня 2004 г. № 11 "О  судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ" Пленум Верховного Суда РФ тоже обошел вниманием вопрос о квалификации деяний, когда в связи с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера в отношении  одного лица лишается жизни другое лицо. Очевидно, что в таких случаях имеет место убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера.

В Постановлениях Пленума  Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3 "О  судебной практике по делам о вымогательстве" и от 17 января 1997 г. № 1 "О практике применения законодательства об ответственности  за бандитизм" остались без разъяснений  вопросы относительно квалификации вымогательства и бандитизма, которые могут быть сопряжены с убийством, хотя эти вопросы чрезвычайно важны для правоприменительной практики в целом, и в особенности для судебной практики. Мало того, даже в специальном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 "О судебной практике по делам об убийстве" отсутствуют специальные разъяснения по вопросу о том, кто может быть лишен жизни при убийстве, сопряженном с разбоем, вымогательством или бандитизмом, а также с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, хотя этот вопрос заслуживает самого пристального внимания, как ввиду его сложности, так и для формирования единообразной судебной практики.

Между тем обращает на себя внимание тот факт, что в абзаце втором п. 7 названного Постановления  Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 сходный вопрос о квалификации убийства, сопряженного с такими преступлениями, как похищение человека и захват заложника, рассмотрен и рекомендация по его решению изложена достаточно четко и ясно. Сказанное важно отметить и потому, что такой квалифицирующий признак убийства, как сопряженность его с захватом заложника, не так давно был выведен из ч. 2 ст. 105 УК РФ и получил самостоятельное правовое значение в ч. 4f ст. 206 УК РФ (т.е. захват заложника, повлекший умышленное причинение смерти человеку)³⁷.

Пленум Верховного Суда РФ в указанном выше пункте разъясняет, что "при квалификации действий виновного  по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку "убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника" следует иметь в виду, что, по смыслу закона, ответственность по данному  пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному или заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с похищением человека...".

Системный анализ норм закона (тем более предусмотренных одной  статьей), который предопределяет его  единообразное толкование, позволяет  считать, что названные положения  абзаца второго п. 7 Постановления  Пленума Верховного Суда

РФ от 27 января 1999 г. № 1 можно  распространить на решение вопросов квалификации и других видов убийств, "сопряженных" с другими преступлениями, предусмотренных в ч. 2 ст. 105 УК РФ. К тому же в данном пункте Постановления  Пленума ВС РФ впервые разъясняется понятие "сопряженности", поэтому для последующих пунктов постановления, содержащих положения, касающиеся "сопряженных" убийств, оно является ориентиром, способствующим формированию единообразной судебной практики.

Представляется, что совершение убийства не в отношении потерпевшего от соответствующего сопряженного с  убийством преступления, а в отношении  иного лица, при условии если убийство связано с совершением этих сопряженных преступлений, а именно разбоя, вымогательства, бандитизма, изнасилования или насильственных действий сексуального характера, похищения человека не может иметь принципиально решающего значения. Это никоим образом не изменяет характера и степени общественной опасности самого убийства. Оно во всех этих случаях является особо опасным в силу сопряженности с одним из названных в законе иных преступлений, в силу обусловленности его совершением, независимо от того, кто конкретно был убит. Следовательно, обоснованным является вывод, что круг жертв убийства, сопряженного с ИЕЩМИ преступлениями, не ограничивается только потерпевшим от сопряженного с убийством преступления (похищение человека, разбоя, изнасилования и т.д.). Такая позиция, аргументы которой заслуживают, поддержки, была высказана ранее Д.Ю. Краевым³⁸.

Из сказанного следует, что  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" целесообразно изменить, дополнив его следующим разъяснением: "Убийство следует считать убийством, сопряженным  с иным преступлением, если оно совершено  в отношении как потерпевшего от соответствующего сопряженного с  ним преступления, так и иных лиц, если убийство связано с совершением  одного из преступлений, предусмотренных  в п. п. "в", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ".

Убийство, сопряженное с  похищением человека, с разбоем, вымогательством  или бандитизмом, с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, - это вид  умышленного причинения смерти другому  человеку, при котором между деянием  виновного, составляющим объективную  сторону преступлений, указанных  в ст. ст. 126, 131, 132, 162, 163, 209 УК РФ, и  лишением жизни другого лица существует объективная связь, при которой  сопряженность убийства с иными  преступлениями является его особой характеристикой, а умышленное причинение смерти другому человеку может иметь место либо до, либо в процессе, либо после фактического окончания сопряженных с ним преступлений, но совершается всегда при наличии такого условия, как связь с ними.

Заключение

На основании вышеизложенного можно сделать следующий вывод.

Действующий УК (ст. 105) определяет убийство как умышленное причинение смерти другому человеку и предусматривает дифференцированное наказание за это преступление без отягчающих обстоятельств, т.е. за так называемое простое убийство (ч. 1 ст. 105) и за убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, к которым относится убийство: а) двух или более лиц; б) лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; в) малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека; г) женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; д) совершенное с особой жестокостью; е) совершенное общеопасным способом; е.1) по мотиву кровной мести; ж) совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; з) из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; и) из хулиганских побуждений; к) с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера; л) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой- либо социальной группы; м) в целях использования органов или тканей потерпевшего.

Для квалификации убийства по ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо, чтобы  существование сформулированного  в соответствующем пункте данной части данной статьи объективного обстоятельства (например, беременность потерпевшей, особая жестокость или общеопасный способ убийства) осознавалось виновным либо его умышленные действия (бездействие), направленные на лишение жизни другого человека, диктовались определенными побуждениями (мотивами) (например, корыстными, хулиганскими, национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести) или подчинялись определенной цели (например, сокрытия другого преступления, использования органов или тканей потерпевшего). Осознанной виновным должна быть и связь совершаемого им убийства с другими преступлениями, о которых речь идет в той же ч. 2 ст. 105 УК РФ (похищение человека, разбой, вымогательство, бандитизм, изнасилование и др.).

Для квалификации, например, убийства как совершенного организованной группой (п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ) вовсе не обязательно, чтобы в умышленном лишении жизни человека непосредственно участвовала вся названная группа; достаточно и вместе с тем необходимо, чтобы убийца-исполнитель был членом этой группы и действовал хотя и в одиночку, но по ее плану - замыслу и заданию, осознавая себя элементом общего преступного механизма.

Во всем спектре вопросов, связанных с квалификацией убийства, особое место по своей теоретической  сложности и практической важности занимает относительно обособленная группа вопросов, возникающих по поводу разграничения  убийства (ст. 105 УК РФ) и причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ); убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть человека (ч. 4 ст. 111 УК РФ).

Решение этих вопросов предполагает необходимость в тончайшем анализе  субъективных признаков преступления, что, как известно, относится к  невидимой психической сфере  жизнедеятельности человека. Причем подобные вопросы в судебно-следственной практике возникают в прямом смысле повседневно, а от правильности их решения  в прямой зависимости находится  законность, обоснованность и справедливость судебного решения по уголовному делу.

Глоссарий