Понятие, сущность и значение института освобождения от уголовного наказания

После Октябрьской  революции в России руководство  местами лишения свободы было возложено на Народный комиссариат юстиции, который одновременно занимался строительством новой судебной системы. На тот период уголовная преступность смыкалась с преступностью политической и поэтому новая власть для обеспечения своего тыла посчитала необходимым проявить тревогу и решительность в борьбе с контрреволюционной и уголовной преступностью¹⁷. С целью ограждения Советской республики от посягательств классовых врагов Совет Народных Комиссаров (СНК) РСФСР принял постановление «О красном терроре», которым предусматривалась изоляция классовых врагов в концентрационных лагерях. Стали создаваться концентрационные лагеря, подведомственные ВЧК, и лагеря принудительных работ, подчиненные НКВД, с ярко выраженной классовой направленностью. Однако в начале 20-х годов все чаще стали высказывать мнение о гуманном отношении к заключенным, что впоследствии нашло отражение в Уголовном Кодекса РСФСР. А декретом «О лишении свободы в порядке условно-досрочного освобождения заключенных» юридически закреплялась нацеленность на положительные результаты в работе с ними.¹⁸

Условно-досрочное  освобождение распространялось на всех заключенных независимо от характера совершенного преступления, лишь бы своим поведением они добились права на доверие к ним со стороны общества и государства.

В последующие  годы  в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве закреплялся классовый подход в исполнении наказания, но споры и дискуссии о соотношении задач исправления и перевоспитания заключенных в зависимости от их социальной принадлежности продолжались. К концу 20-х годов в соответствии с директивным письмом народного комиссариата юстиции и Верховного суда РСФСР «О карательной политике» от 28.08.1928 г. усиливалась репрессия по отношению к лицам, признаваемым классово чуждыми, ожесточались условия их содержания, ограничивалось условно-досрочное освобождение.

Карательная политика, проводимая в 30-е годы, привела  к существенному изменению критической базы исполнения всех видов наказания. Приказом НКВД СССР от 15.06.1939 г. «Об отмене практики зачета рабочих дней и условно-досрочного освобождения» в целях максимального использования рабочей силы заключенных на строительстве и производстве была отменена система досрочного освобождения заключенных, в том числе вставших на путь исправления.

Основы Уголовного законодательства Союза ССР и  союзных республик 1958 года возродили идею максимальной экономии кары при определении меры наказания. В зависимости от совершенного преступления осужденные могли освободиться условно-досрочно по истечении половины или трети установленного срока наказания.

В 70-80е годы были существенно расширены возможности применения условно-досрочного освобождения. Этот институт не применялся только к особо опасным рецидивистам, лицам, осужденным за особо опасные преступления, умышленной убийство при отягчающих обстоятельствах, а также к лицам которым наказание в виде смертной казни было заменено лишением свободы в порядке амнистии или помилования¹⁹.

Происшедшие в 90х годах в России коренные изменения  в общественной, государственной  и экономической жизни обусловили и другие особенности функционирования уголовно-исполнительной системы. В период реорганизации уголовно-исполнительной системы и формирования политики в сфере борьбы с преступностью, применения уголовных наказаний, были приняты Уголовный кодекс РФ и Уголовно-исполнительный кодекс РФ, воплотившие принципы гуманизма и справедливости, и нормы которых приведены в соответствие с требованиями международных стандартов.

Таким образом, подводя итог анализу развития и  эволюции российского уголовного законодательства об освобождении от наказания, можно сделать вывод, что изначально в нормативных актах предусматривались лишь различные отдельные виды освобождения от наказания, на базе которых в дальнейшем стали появляться нормы, полностью освобождающие от уголовной ответственности.

1.3. Отличие института освобождения  от наказания от института  освобождения от уголовной ответственности

Освобождение  от уголовной ответственности по российскому уголовному праву представляет собой освобождение лица, совершившего преступление, но впоследствии утратившего свою прежнюю общественную опасность в силу ряда обстоятельств, указанных в уголовном законе, от применения к нему со стороны государства мер уголовно-правового характера.

Освобождение от уголовной  ответственности  в известной  мере противоречит принципу ее неотвратимости, сформулированному еще представителями классической школы в уголовном праве. Вместе с тем УК РФ 1996 г. впервые в ряду своих задач ставит не только охрану личности, общества и государства от преступных посягательств, но и предупреждение преступлений (ст. 2). Профилактическая функция уголовного закона реализуется, в том числе, и благодаря действию института освобождения от уголовной ответственности²⁰.

Итак, в ряде случаев  достижение целей борьбы с преступностью  возможно без привлечения виновных лиц к уголовной ответственности или же при их осуждении, но с освобождением от реального отбывания наказания. В связи с этим в уголовном праве России устанавливаются институты освобождения от уголовной ответственности (гл. 11) и освобождения от наказания (гл. 12). УК РФ посвятил этим институтам две самостоятельные главы. Таким образом, законодатель разграничивает понятия «уголовная ответственность» и «наказание». Позиция законодателя нуждается в пояснении.

Названные понятия, хотя и не являются тождественными, довольно близки по смыслу, и зависимости от различного понимания уголовной ответственности возможно и различное толкование сущности и правовой природы освобождения от нее.

В российской юридической науке понятие уголовной  ответственности является дискуссионным. Одни авторы понимают ее как обязанность лица, совершившего преступное деяние, отвечать за него в соответствии с уголовным законом. Другие отождествляют уголовную ответственность с фактической реализацией названной выше обязанности, т.е. по существу с реализацией санкции уголовно-правовой нормы. Кроме того, в теории отечественного уголовного права нередко говорится и о позитивной уголовной ответственности, которая лежит в основе правомерного поведения и выражается в осознании лицом своей обязанности не совершать запрещенного уголовным законом деяния²¹.

Однако специфика  уголовной ответственности по справедливому замечанию А. В. Наумова, в большей степени связана с мерами государственного принуждения, которые применяются к правонарушителю. Поэтому автор не видит серьезного противоречия между «пониманием уголовной ответственности как обязанности лица подвергнуться принудительным мерам уголовно-правового характера за совершенное преступление и пониманием ее как фактического применения этих мер»²². В этом вопросе с А. В. Наумовым трудно не согласиться.

Представляется  что понятие уголовной ответственности  будучи более широким, нежели понятие наказания, включает, помимо последнего, другие неблагоприятные уголовно-правовые последствия (например, судимость), которые претерпевает лицо, совершившее преступление.

Что же касается наказания, то оно, по существу – одно из непосредственных проявлений уголовной ответственности, ее выражение. Следовательно, освобождение от уголовной ответственности есть одновременно и освобождение от возможного наказания. Наказание вне уголовной ответственности немыслимо. Однако когда законодатель говорит об освобождении от уголовной ответственности, имеется в виду, главным образом, «освобождение» лица, совершившего преступление, от осуждения со стороны государства, т.е. от вынесения обвинительного приговора судом. Освобождение от уголовной ответственности в отличие от освобождения от наказания может быть предоставлено не только судом (судьей), но и другими органами: прокурором, следователем или органом дознания с согласия прокурора. Освободить от наказания может только суд.

Как известно, наступление уголовной ответственности  возможно только при наличии ее основания, т.е. при совершении деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 8 УК РФ). Следовательно, вопрос об освобождении от уголовной ответственности возникает только тогда, когда имело место преступное деяние. Поэтому не относятся к рассматриваемым институтам освобождения от уголовной ответственности, например, случаи осуществления актов необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, случаи совершения общественно опасных действий невменяемым или малолетним, а также совершение действия, хотя формально и содержащего признаки какого-либо деяния предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющего общественной опасности. Если нет преступления, а значит, основания для наступления уголовной ответственности, то невозможно и освобождение от нее²³.

В русле просветительно-гуманистического и классического направлений в зарубежном уголовном праве XVIII - XIX вв. невозможно было широкое развитие институтов освобождения от уголовной ответственности, за исключением, пожалуй, института  давности. В начале XX века ситуация изменилась. И зарубежные, и отечественные юристы начинают обдумывать возможности введения в уголовное право самых разных альтернативных мер уголовной ответственности. Известный русский профессор А.А. Жижиленко в своей речи, произнесенной в 1916 г. в Петербургском университете, отметил: «Уголовный кодекс должен ясно указывать, что борьба с преступностью не сводится лишь к применению наказаний и что наряду с наказанием или взамен его уместно применение и других мер»²⁴.

Другой видный отечественный юрист Н.С. Таганцев считал вполне оправданным с точки зрения христианства освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности и наказания - при определенных условиях. «Мы, - писал автор, - наказываем во исполнение непреложных требований нравственного закона, но если внутренний судья - совесть, не всегда умирающий и в преступнике, воздал ему за совершенное сторицей тем нравственным мучением перед которым бледнеют все казни людские?». Н.С. Таганцев также полагал, что не освобождение от уголовной ответственности в некоторых случаях равносильно наказанию дважды за одно и то же деяние: «Мы хотим наказанием обнаружить ничтожность попытки отрицания частной волей воли абсолюта, хотим выяснить преступнику непреложность и ненарушимость велений права, а это обнаружение уже совершилось иным путем, - сам преступник торжественно заявил, что его поступок есть последствие бессильного самомнения, в чем он просит искреннюю повинную; когда он загладил  и может быть с лихвой, причиненный вред, восстановил по возможности нарушенный порядок. Как же будем мы говорить о справедливом воздаянии, когда при таких условиях наказание будет прямым нарушением принципа «не отметший дважды за едино»²⁵.

В теории отечественного уголовного права дореволюционного периода говорилось не о видах освобождения от уголовной ответственности, а об «обстоятельствах, устраняющих наказуемость», поскольку существовало понятие единой карательной деятельности государства, которая включала и уголовное преследование, и исполнение наказания²⁶. При этом выделялись две группы обстоятельств. Первая включала такие, которые имели значение только для отдельных преступлений: взаимность обид, раскрытие соучастников и т.п. Вторая группа обстоятельств, имеющих общее значение, содержалась в разделе первом Уголовного уложения 1903 г. К этой группе относились, например, такие обстоятельства, как смерть подсудимого, давность, помилование. Ко второй группе обстоятельств можно также причислить меры, которые были предусмотрены Уставом уголовного судопроизводства: примирение с потерпевшим и добровольную уплату пени и вознаграждения.

Впоследствии  эти положения были распространены и на другие деликты. При этом законодатель исходил из тех соображений, что если деяние признается «маловажным и облагается только денежной пеней и если совершивший его, сознавая вполне свою виновность, соглашается уплатить немедленно упaдaющee на него взыскание, и притом в высшем его размере, а равно и вознаградить всякий убыток, им причиненный, то производство дальнейшего расследования, в особенности же судебная процедура, представляются совершенно бесполезными для правосудия и в то же время нередко значительно отягощающими участь подсудимого»²⁷. Однако эти положения были включены Государственным советом не в текст Уголовного уложения, а в Устав уголовного судопроизводства, поскольку действия обвиняемого определенные выше «устраняли» не применение наказания, а возбуждение или дальнейшее производство уголовного преследования.

Тенденция, наметившаяся в начале XX в., к концу его приобрела глобальные масштабы. Меры, применяемые не только в порядке замены или дополнения к традиционным наказаниям, но и в качестве полностью исключающих уголовное преследование и вынесение судом обвинительного приговора, многими современными государствами рассматриваются как одна из эффективных форм воздействия на преступность.

Эта тенденция  нашла свое отражение и в международных  документах. Идея внесудебного разрешения уголовно-правовых конфликтов была одобрена, например, Комитетом министров государств-членов Совета Европы. Комитет издал официальные рекомендации, в которых были зафиксированы основные модели подобного урегулирования.

В специальной литературе высказывается и другое мнение  о природе освобождения от уголовной ответственности. Так, В.П. Малков полагает, что решение об освобождении от уголовной ответственности означает досрочное снятие правовых последствий совершения преступления до истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности²⁸. Следует согласиться с автором в том, что освобождение от уголовной ответственности аннулирует все последствия преступления. Однако освобождение от ответственности не может аннулировать  само преступление.

Проиллюстрируем сказанное примером. Допустим, лицо, умышленно причинившие легкий вред здоровью другого человека, было освобождено от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния. Несмотря на то, что негативные уголовно-правовые последствия в виде наказания и судимости отсутствуют, само повреждение здоровья имеет место, его «аннулировать» нельзя, поскольку оно существует объективно.

Необходимо отметить и то, что освобождение от уголовной ответственности не означает прощения виновного лица (за исключением случаев амнистии и помилования). Оно, скорее, свидетельствует об оказании ему снисхождения, о возможности достижения целей уголовной юстиции без осуждения виновного лица.