Линда Уинстед Джонс. Лунная ведьма. Проклятие Файн

 Сначала Рин, казалось, почти забавлялся, но с ростом  толпы его улыбка меркла, а  в глазах разрасталась буря. Жульетт  не отважилась выпустить на  волю свой дар, даже чтобы узнать  чувства и мысли Рина. Однако  вглядевшись в его лицо, поняла  всё даже без своих способностей.

 Жульетт не хотела  быть королевой.

 И так же сильно, если не больше, Рин не хотел  быть парой королевы.

    Глава 13

  Айседора нервно теребила  юбку синего платья, выданного  ей после купания в большом, мраморном бассейне. Она просила  чёрную одежду, но приставленная  для помощи девочка смеясь  сообщила, что на третьем уровне  нет ничего чёрного. Тогда Айседора  пожелала вернуть собственное  платье, но служанка снова рассмеялась. От той тряпки избавились, как  только Айседора ступила в  бассейн. Старой одежды больше  нет. Похоже, весёлая девочка не  знала, что ведьм следует бояться.

 Теперь Айседора стояла  в покоях императрицы на пятом  уровне. Не успевшие высохнуть  волосы остались распущенными, синее  платье льнуло к телу, на которое  больше пяти лет надевали только  черные вещи. Она удивилась, узнав, что жена императора проживает  двумя этажами ниже наложниц, но не спросила почему. Фактически, Айседора не произнесла ни  слова, пока Лиана изучала её, восседая в большом, удобном кресле. Позади императрицы стояла молодая, трепещущая от волнения горничная  в коричневом наряде и страж, явно преданный своему делу  — крупный блондин с большими  руками и темно-синими глазами. Умными глазами, в отличие от  всех тех солдат, которых Айседора  встречала за прошлые недели.

 — Не бойся, — произнесла  императрица одновременно мягким  и непреклонным тоном.

 — Я не боюсь, —  ответила Айседора. Страж впился  в неё взглядом, и она почтительно  добавила: — Миледи.

 — Мы с твоей сестрой  весьма сдружились, — продолжила  императрица. — Вы с ней похожи?

 — Общие знакомые  утверждают, что нет, миледи, — ответила  Айседора.

 Императрица улыбнулась, хотя не походила на женщину, которая улыбается легко и  часто. Лиана, бесспорно, была красивой, но, совершенно очевидно, до сей  поры вела непростую жизнь.

 — Да, вижу вы двое  совсем разные. Тебе не хватает  её обаяния.

 Айседора промолчала.

 — Однако она больше  не нуждается в твоей защите.

 Айседора очень хотела  расспросить о Софи, и о том, что здесь случилось, но из  осторожности оставила вопросы  при себе. Можно ли доверять  императрице? Эта женщина обладала  огромной властью, из-за приказа  её мужа Айседору привезли  сюда… а Жульетт похитили. И  всё же, Лиана спасла её, попросив  отдать ведьму ей в услужение.

 Императрица изучала  Айседору с огромным интересом. Молча и задумчиво. Через мгновение  она подняла руку, отпуская охрану. Жест выглядел очень непринуждённо.

 — Я хочу поговорить  с ведьмой. Наедине.

 Девочка в коричневом  платье с радостью покинула  пост за спиной хозяйки и, обогнув  Айседору, скрылась в узком коридоре.

 Однако страж не  спешил.

 — Миледи, — почтительно, но решительно заявил он, —  вам нельзя оставаться с ней  без защиты.

 — Ведьма не причинит  мне вреда, Фергус, — уверенно  возразила императрица, — потому  что за подобную выходку заплатит  жизнью не только она, но и  её сестры, — Лиана смотрела  Айседоре прямо в глаза. — А  также каждый житель городишки, возле которого стоит её дом. Кажется, он называется Шэндли?

 Сердце Айседоры сжалось  от воспоминаний о невинных  людях из деревни, которых заставили  заплатить за смерть убитого  ею человека. Она не сомневалась, что императрица Лиана, излучавшая  царственную надменность и пронзающая  пленницу холодным взглядом, способна  поступить точно так же.

 — Император приказал…

 — Фергус, ты мой  страж, — высокомерно прервала  его императрица. — В первую  очередь, ты повинуешься моим  приказам, а не моего мужа.

 Солдат обеспокоенно  наклонился вперед и настойчиво  зашептал что-то на ухо своей  госпоже, однако та снова приказала  ему выйти, подкрепив слова очередным  взмахом руки. Мужчина в расстройстве  вынул из ножен короткий меч  и передал Лиане, которая взяла  оружие с ловкостью, говорившей  об умении с ним обращаться.

 Когда страж скрылся  в прихожей, оставив женщин одних, императрица отложила меч в  сторону, где он больше не представлял  явной угрозы, но находился достаточно  близко, чтобы опытный боец применил  его в мгновение ока.

 — Я не уверена, что  смогу тебя спасти, — приглушив  голос, сообщила она.

 Айседора склонила  голову.

 — Насколько я поняла, вы уже это сделали.

 — Вопрос в том, надолго  ли. Мой муж… — она помедлила, подыскивая правильное слово.

 Айседора придумала  несколько собственных. Жестокий. Могущественный. Непредсказуемый. Безумный.

 — Импульсивный, —  наконец закончила императрица. — Он, как известно, уже не раз  принимал поспешные решения, о  которых позже сожалел, и возможно, проснувшись завтра, император внезапно  придёт к выводу, что ты принесёшь  одни неприятности, и передумает  оставлять живых. — Лиана положила  руку себе на живот. — Но  порой он всё же прислушивается  ко мне, — она слегка наклонилась  вперед. — Подойди поближе, Айседора  Файн.

 Та сделала шаг вперёд, и в тот же миг в руке  императрицы сверкнул меч. Айседора  резко остановилась.

 — Я лишь выполняю  вашу просьбу.

 Меч не шелохнулся.

 — Знаю. Мне нужно, чтобы  ты подошла достаточно близко, поскольку хочу поговорить без  опасения быть подслушанными, но  там, где дело касается магии, излишняя осторожность никогда  не помешает. Я пока не уверена, что угроза сёстрам и жителям  города подействует на тебя  должным образом.

 — Жители Шэндли  меня не волнуют, — без обиняков  призналась Айседора, — но я  никогда не подвергну опасности  сестёр.

 Лезвие чуть опустилось, и, казалось, императрица вот-вот  улыбнётся.

 — Ты весьма откровенна. Однако учти, что не все во  дворце считают честность похвальной  чертой.

 Айседора ответила  не сразу. Вопреки доводам разума  их с императрицей оставили  в комнате вдвоём. И хотя хозяйка  этого проклятого дворца изъявила  о желании побеседовать с ведьмой  приватно, сейчас лишь неторопливо  изучала её с мечом в руках, словно не могла решить, то  ли приветствовать, то ли проткнуть  лезвием. Спустя несколько мгновений  напряжённой тишины Айседора  спросила:

 — Чего вы от меня  хотите?

 Императрица едва заметно  расслабилась.

 — Кейн Варден —  мой брат.

 Айседора удивлённо  попятилась. Волосы, глаза. Меж ними, определённо, угадывалось сходство. Брат императрицы был связан…  с мятежниками. Неудивительно, что  их беседу следовало держать  в тайне.

 — Ещё кто-нибудь  знает?

 — Во дворце о  нашем родстве не знает никто, даже мой муж.

 Ну разумеется! Мятежники  и ведьмы не слишком годились  в родственники императору.

 — И всё же вы  доверили мне свою тайну, хотя  продолжаете направлять на меня  меч.

 Лиана отложила меч, но не настолько далеко, чтобы  не успеть схватить его при  необходимости.

 — Я успела сильно  привязаться к Софи. Прежде чем  сбежать, она обняла меня и  назвала сестрой. Ради неё я  не могу позволить Себастьену  убить тебя или сделать кое-что  похуже и постараюсь оградить  от опасностей, хотя не уверена  в успехе. Я хотела, чтобы ты  знала о причине моего поступка.

 Айседора с трудом  представляла, как Софи обнимает  и называет сестрой эту холодную  женщину. Но возможно, она увидела  в Лиане нечто такое, что не  заметила старшая сестра.

 — У Софи с Кейном  было всё хорошо, когда они  отсюда уезжали?

 — Оба казались безумно  влюблёнными и ожидали второго  ребёнка, — ответила императрица  с минимумом эмоций. — Да, я  бы сказала, у них всё хорошо.

 На Айседору нахлынуло  головокружительно облегчение.

 — Я счастлива это  слышать. И хотя поначалу не  одобрила их союз, теперь рада, что у Софи есть Кейн.

 — Я тоже, — почти  нехотя призналась Лиана и  слегка скривилась. — Что мне  с тобой делать? Я сказала Себастьену, что хочу собственную ведьму, но это отвлечёт его лишь  на несколько дней, не больше. Мари хорошая, послушная горничная, и я не собиралась её заменять. Если она не будет мне прислуживать, ей, к сожалению, останется только  уйти. — Губы императрицы чуть  изогнулись в намёке на улыбку. — Кроме того, женщины Файн  не показались мне хоть сколько-то  послушными.

 Лиана встала и направилась  к Айседоре. Императрица была  храброй, слишком уверенной в  себе или глупой?

 Уж точно не глупой, в этом Айседора не сомневалась.

 Подойдя совсем близко, Лиана тихо сказала:

 — У меня есть  несколько друзей во дворце. Я  доверяю горстке близких людей, но даже в них… — она  пожала плечами, — не могу быть  полностью уверена. — Лиана встретила  и удержала взгляд Айседоры. —  В тебе я тоже не могу  быть уверена полностью, но нас  связывают узы, о которых никто  больше не знает. Кейн и Софи. Мой брат, твоя сестра. И я чувствую, что у нас с тобой много  общего. Мы отличаемся от других  женщин. Как видишь, у меня нет  иного выбора, кроме как в некоторой  мере довериться тебе.

 Айседора кивнула.

 — Тебе нужно остаться  здесь. Возможно, Борс отыщет Жульетт  и привезёт к Себастьену, и  тогда лучше бы ты не только  оказалась поблизости, но ещё  и успела укрепить своё положение  во дворце. Понимаешь?

 — У Жульетт появится  больше шансов выжить, если я  останусь здесь и смогу ей  помочь, — ответила Айседора.

 — Именно, — с тихим  вздохом подтвердила Лиана. —  У меня есть и эгоистичные  причины желать твоего присутствия. Через несколько месяцев мне  предстоит родить следующего  императора Каламбьяна, и я хочу, чтобы рядом находилась сильная  женщина, которой я могу доверять, компаньонка, которая поможет мне  в родах и убережёт ребёнка  от жрецов. Помоги мне, Айседора. Прими у меня роды и охраняй  нас с ребенком, а я помогу  тебе сбежать, как только представится  возможность.

  Трёхэтажный, огромный  в длину и ширину дворец  Энвина был построен из тех  же красивых камней, которые Жульетт  замечала по всему городу. Даже  если бы открытую галерею не  украшали выстроившиеся в ряд  колонны и золотисто-голубые шёлковые  флаги и повсюду не стояли  вооружённые, одетые в униформу  стражи, это всё равно было  бы самое величественное место  из всех, когда-либо ею виденных. Дворец королевы Энвина источал  неоспоримое царское величие  и в то же время выглядел  примитивным, как будто насчитывал  уже тысячи лет и являлся  частью горы.

 

Одетые в голубую униформу часовые держали в мускулистых руках острые копья, у всех солдат были длинные волосы, заплетённые в толстые, спускавшиеся по рельефным спинам косы. Ей снова и снова приходилось напоминать себе, что эти мужчины, подобно Рину, изменяются в полнолуние.

 Весть о прибытии  новой королевы летела вперёд  них, и по всей дороге ко  дворцу энвинцы бросали свои  дела, чтобы выразить почтение. Через  некоторое время Жульетт перестала  просить людей подняться, решив, что скоро они узнают о её  нежелании становиться их правительницей  и перестанут кланяться.

 Ступив во дворец, Жульетт  почувствовала сопротивление Рина. Она раздумывала не выпустить  ли на волю их связь и  не поискать ли в ней утешение, но побоялась, что не сумеет  справиться с ощущениями, которые  несомненно нахлынут на неё  в этом месте, усиливавшем магические  способности до небывалых высот.

 Вдоль длинного коридора, столь же широкого, как гостиная  в домике Файн, выстроились стражи. На стенах повсюду висели прекрасные, красочные гобелены. Неприкрытый  коврами прохладный каменный  пол сиял собственной грубой красотой. Пока она шла, стражи склоняли головы и в приветствии вытягивали вбок руку с копьём. Все мужчины выглядели юно, многие были моложе Рина, возможно, на несколько лет.

 Жульетт словно тянуло  к центру дворца, безошибочно  влекло к судьбе, которая, как  сказал Рин, всегда её ожидала. Он считал это зовом священного  камня, но она сомневалась, что  тот действительно обладал над  ней какой-либо властью. Да, она  искренне верила в магию. Но  священный камень? Магия жила  в душах и сердцах, а не пряталась  в неживых предметах.

 Они добрались до  массивных, двустворчатых дверей, надёжно  охраняемых вооружёнными стражами. Воины склонили головы и открыли  двери.

 Декоративный потолок  поддерживали хаотично рассеянные  колонны различной ширины, формы  и камня, добавляя элегантности  настолько большой комнате, что  её можно было смело назвать  колоссальной. Жульетт в изумлении  подняла голову, разглядывая немыслимо  высокие своды.

 Тут было много удивительного. Шёлковые шторы, гобелены, искусно  обработанные стулья, сундуки и  столы. Утончённые и грубые вещи  смешались меж собой, единым целым  характеризуя… ну, в общем, Энвин. Рин был таким же. Простым и  аристократичным, диким и цивилизованным.

 Она с лёгкостью  представляла, как время от времени  эту необъятную комнату заполняли  гуляки, друзья или родственники. Если возникала необходимость, тут  собирались сильнейшие из энвинцев. Несмотря на древний внешний  вид дворца, он оказался далёк  от той примитивной пещеры, которую  она ожидала увидеть, когда узнала, что Рин везёт её к себе  домой.