Влияние семейных конфликтов на личностное развитие подростка

Итак, для эмоционального здоровья семьи важна подлинность, 
«неподменность» чувств, важно, чтобы поступок находился в гармонии с 
душевным     состоянием.     Показатели     этой     гармонии степень

напряженности чувств, пропорциональность реакции существу дела, разумная сдержанность и тактичность, отсутствие фальшивых внешних эффектов.

Набор тех признаков, которые входят в понятие «семейное счастье», зависит от того, по каким законам живет сам институт семьи. За последние десятилетия эти законы очень изменились, семья находится в процессе изменения и развития.

Испокон веков существовали традиционные функции семьи.

Семья была хозяйственной ячейкой, и жить в семье с этой точки зрения было просто необходимо: одинокой женщине или одинокому мужчине в деревне прошлого, скажем, было бы очень трудно прокормиться.

В семье рождались и воспитывались дети.

Наконец, в рамках семьи наследство от старших поколений переходило к младшим. Все рабочие моменты были по сравнению с этими малозначительны, о них можно было и не задумываться, поскольку они были четко разработаны и закреплены традицией[27].

Что    же    произошло    со    всеми    этими    функциями теперь?

Хозяйственная функция семьи резко сошла на нет. Общество стало значительно богаче, служба быта куда лучше, так что сегодня человек без ущерба для здоровья может прожить один. Конечно, в ряде случаев вести совместное хозяйство удобнее, но это всегда лишь удобство, а не жесткая, как раньше,  необходимость.   У  большинства из нас  сегодня нет таких накоплений,    о    дальнейшей    судьбе    которых    стоило    бы    особенно беспокоиться.

На сегодняшний день возникла и окрепла, стала доминирующей новая функция семьи: создание и поддержание психологического комфорта для каждого члена семьи. Раньше думать об этом не было особой необходимости — семья держалась иными связями. Но сегодня мы все чаще и чаще говорим о ее новой функции. И практически все споры идут именно из-за нее. Обеспечить, если так можно выразиться, каждого участника «действа» психологическим комфортом сразу и навсегда невозможно. Для того чтобы создать его, сделать семейную жизнь благополучной, надо трудиться всю жизнь. Правда, к такому кропотливому труду мы не всегда подготовлены, не всегда находим для него силы и желание[28].

Следующее, что отличает современную семью, — иная, чем прежде, структура. Сегодняшняя городская семья в основном малочисленна, состоит из одного- двух поколений. В ней сместился психологический центр: если раньше все держалось на отношениях родственных, самыми крепкими были связи детей и родителей, то теперь семья держится на отношениях супружеских, а родственные отношения (хотя значение их, скажем контакта родителей и детей, очень велико) отошли на второй план.

Таким образом, сегодня, говоря о семейном счастье, 
подразумевается прочные, теплые отношения между супругами, отношения, 
основанные на взаимной любви. Исчезновение же любви довольно быстро 
превращает совместную жизнь в ад. Ну а если  хотим сохранить любовь 
друг к другу, то должны обладать хоть какими-то знаниями о любви. Знаем 
же  об этом, как ни странно, крайне мало. Огромное число стихов и 
песен, романов и кинофильмов, философских произведений и 
психологических исследований парадоксально уживается с неумением 
людей ответить на некоторые элементарные вопросы, касающиеся любви. 
Однако знание не есть гарантия успеха. Нет и не может быть лекарств от 
несчастья или таблеток от одиночества, нет и не может быть свода простых 
или сложных правил, следование которым убережет человека от жизненных 
трагедий. Вообще, афоризм «знание — сила» несколько упрощает 
действительность. Знание не сила, а лишь условие силы. Человек, даже и 
знающий, как надо поступить в данной ситуации, может не сделать этого в 
силу страха, лени или слабости. Но человеку сильному и активному знания 
помочь могут[29]. 

Итак, посмотрим, как можно ответить на некоторые вопросы о любви.

Первый вопрос может показаться неожиданным: нужна ли человеку любовь? Ответ представляется очевидным: конечно, да! Но на уточняющий вопрос, зачем нужна любовь, ответить не просто.

В обыденном сознании укрепилось мнение, что любовь нужна в первую очередь для создания семьи. Но любовь далеко не всегда сопровождала семейную жизнь. Много веков в разных странах семья создавалась по принципам совершенно иным, чем сейчас, — любовь между женихом и невестой совсем не была обязательной. Конечно, любовь могла в дальнейшем возникнуть между супругами, но тоже не обязательно. Так что сегодняшняя семья, создающаяся по любви, — завоевание нового времени.

Любовь нужна детям. Доказательства этого утверждения читатель не раз встретит на страницах нашей книги. А вот нужна ли любовь взрослым? Неоспоримым кажется мнение, что любовь приносит радость. Радость самоценна, поэтому дальнейшие вопросы не возникают. Действительно, если постараться вспомнить самые счастливые, самые радостные моменты жизни — наверняка это будет что-то, связанное с любовью и отношениями с любимым человеком. Слова, сказанные во время знакомства, день, когда первый раз поцеловались... Но если воскресить в памяти самые горькие минуты, то наряду со смертью близких будет также вспоминаться что-то связанное с любовью. Это могут быть моменты конфликтов, переоценки партнерами отношений[30].

Никому из нас, очевидно, не удалось прожить так, чтобы ни разу не испытывать негативных чувств, связанных с любовью, чтобы не разочаровываться, не обманываться. Чего больше приносит любовь, радости или горя, сказать нельзя. Для ответа на вопрос, нужна ли человеку любовь, надо обратиться к фактам.

Многочисленные наблюдения и научные данные позволяют утверждать, что от «нехватки» любви люди страдают. Так, известно, что одинокие люди болеют чаще семейных. Например, среди одиноких мужчин старше 60 лет, по сравнению с их семейными сверстниками, смертность от рака легких и желудка выше в два раза, от туберкулеза — в десять, от цирроза печени — в семь раз. Во всех возрастных группах инфаркту больше подвержены люди одинокие, не имеющие семьи и близких связей. Есть также данные, говорящие о том, что любовный опыт необходим для достижения высокого уровня личностной и эмоциональной зрелости[31].

Сказанное, естественно, не означает того, что, если человек никого не любит или его никто не любит, он обязательно заболеет. Приведенные результаты носят статистический характер, исключения, естественно, возможны. Есть люди, которые никогда никого не любили, да и их тоже никто особенно не любит, и они при этом совершенно не страдают. Но все же для большинства людей любовь необходима — как любовь к ним, так и их собственная любовь к другому человеку.

Любовь, конечно, неизбежно сопряжена с риском. И чем сильнее мы любим, тем больше риск. Мы рискуем, например, потерять любимого человека. А смерть близкого часто страшнее, чем собственная смерть. Мы рискуем, что нас разлюбят. Мы можем сами разлюбить, и неизвестно, не хуже ли это, чем когда тебя самого разлюбили. Строго говоря, избежать риска можно только одним способом — не влюбляться вовсе.

Однако большинство людей такой путь не устраивает: несмотря на понимание возможных негативных последствий, они предпочитают влюбляться и вступать в брак по любви. Так, 3/4 мужчин и женщин в ответ на соответствующий вопрос заявляют, что опыт любви и отношений с любимым человеком сделал их счастливее; только 4—5 процентов считают, что вследствие этого опыта они стали несчастнее[32].

      Итак, человеку  нужно любить, и он влюбляется. Любить человека — значит относиться  к нему особым образом. В частности, это отношение включает в себя, как и при влюбленности, элемент  идеализации партнера. Любящий воспринимает  объект своей любви действительно  иначе — не столько таким, как  он есть, сколько таким, каким  он может быть. И, что очень  важно, когда такое особое восприятие, восхищение, идет (при более или  менее длительных отношениях) на  фоне знания недостатков и  слабостей партнера, призыв не  обращать внимания на недостатки  любимых, не замечать их, как минимум, несерьезен. Нельзя жить рядом  и не видеть того, что ежедневно  огорчает или мешает. Наши близкие  всегда несовершенны: у нее не  самая лучшая фигура, он не  так много зарабатывает, как хотелось  бы, она не так здорова, как  надо, он не так весел и т. д. Таким образом, любовь — это  всегда любовь вопреки слабостям  и недостаткам партнера.

   Смысл такого отношения  точно передают строчки из  стихотворения Агнии Барто:

«Уронили Мишку на пол, Оторвали Мишке лапу.

Все равно его не брошу,

Потому что он хороший»[33].

В  сущности,  это первое  стихотворение  о любви,  с  которым  мы сталкиваемся.

Понятно, что Мишка сам по себе не так уж хорош — и лапы нет, и не новый он. Но он — мой, я его все равно люблю и в обиду не дам. Это модель, которая подошла бы не только детям и игрушкам, но и вполне серьезным, взрослым отношениям.

Известно, к сожалению, также и то, что любовь крайне трудно сохранить надолго. Чувство это обладает способностью очень быстро пропадать, немногим удается поддерживать его на значительном временном отрезке. Более того, привычной стала и та точка зрения, что любовь вообще не может длиться долго, что скоротечность свойственна как бы самой природе любви. Подобное убеждение приводит к печальным последствиям, потеряв веру в возможность продолжительной любви, не веря в то, что он любит, человек понемногу и на самом деле перестает любить.

Однако доказательств принципиальной кратковременности любви нет. Напротив, раз существуют (хотя и не столь многочисленные, как хотелось бы) пары, сумевшие сохранить любовь надолго, — значит, это в принципе возможно.

Длительная любовь требует от человека высокого личностного развития. Для того чтобы влюбиться в киноактера, не нужно ни большого ума, ни души. Актер (вернее, его образ) — супермен, у него нет или почти нет недостатков. А вот любить живого, грешного и слабого человека — это уже искусство, которым владеет далеко не каждый.

Одно из самых распространенных заблуждений о любви состоит в том, что любить можно только один раз в жизни и, скорее всего, в ранней юности. Юность в нашей культуре, вообще, объявляется лучшим временем жизни, на молодых людей ориентированы вокально-инструментальные ансамбли, большая часть фильмов, стихов и т. д. С юношеским периодом связываются самые высокие чувства, самые чистые порывы. К этому возрасту обычно относят и пик любовных переживаний.

Всем прочим возрастным категориям присваивается как бы второй сорт. В результате большинство людей оказываются в ситуации, когда пик жизни давно позади, а будущее не сулит ничего особенно яркого.

Такая позиция не только не гуманна по отношению ко всем, кто старше 18—19 лет. Она еще и способствует своеобразному юношескому шовинизму, когда только свои чувства, свои переживания воспринимаются серьезно, а к событиям жизни старшего поколения априорно формируется ироническое отношение. В результате нарушаются контакты родителей и детей. И дети в меньшей степени, чем это в принципе возможно, обращаются к опыту родителей для решения своих межличностных проблем. К тому же нормы юношеской субкультуры (открытость, экстенсивное общение с широким кругом людей и т. д.) вырабатывают такую систему ценностей, которая не только не способствует, но даже препятствует созданию и стабилизации семьи. Ориентация на юношескую субкультуру и «молодежный» стиль жизни тормозит идентификацию молодых людей с традиционными семейными ролями супругов и родителей[34].

Считать юность пиком любовных переживаний нет никаких оснований (как, вообще, нет никаких оснований выделять какой-то возрастной период как самый счастливый). Большинство людей любят не один раз, а несколько. При этом необоснованным выглядит предположение, что чувство любви, являющееся, безусловно, одной из духовных вершин человека, требующее глубокого понимания другого, мудрости, достигает своего наиболее полного выражения у семнадцатилетних юношей и девушек с весьма ограниченным жизненным опытом. Наоборот, можно предположить, что, как и во всяком другом искусстве, в любви для достижения вершин мастерства — умения любить другого человека — необходим опыт, в том числе, наверное, и опыт неудач. Представление об ограниченности запасов любви, на котором базируется миф о ее единственности, не имеет никакого основания. Скорее верна обратная картина: чем сильнее человек любит сегодня, тем сильнее он будет любить завтра. Неизвестно, правда, будет ли объектом любви тот же самый человек или уже кто-то другой. Никакой же возрастной способности к любви, по-видимому, не существует, любовь в 40 или в 50 лет может быть ничуть не менее яркой и, весьма вероятно, будет более глубокой, чем в 20.

Стабильная любовь предполагает постоянный пересмотр, ревизию своих отношений. По выражению С. Джорарада, хороший брак — это серия разводов и браков с тем же самым человеком. Ведь те требования, которые сознательно или бессознательно предъявляет к нам наш партнер, все время меняются. До брака, например, ценилось умение играть на гитаре и быть душой компании. Однако после рождения ребенка и обострения бытовых и материальных проблем значимость этих умений в глазах жены снижается, к мужу теперь предъявляются совершенно иные требования. Сохранение взаимной любви будет зависеть от того, сумеют ли партнеры осознать эти новые требования и найти пути для удовлетворения ожиданий друг друга. Представление же об отношениях в любви как о чем-то застывшем не выдерживает критики. Любовь — это постоянный процесс развития и изменения отношений, требующий от партнеров гораздо больше внимания и чуткости, чем на первых порах ухаживания [35].

1.2Особенности подросткового возраста

Психология подросткового возраста - один из старейших разделов возрастной психологии (сегодня ее более точно называют психологией развития), Л.С. Выготский в конце 1920-х годов, справедливо заметил, что общих теорий в ней гораздо больше, чем твердо установленных фактов, как в зарубежной, так и в советской психологии[36].

Наряду с различными зарубежными теориями и концепциями, которые рассматривали старшего подростка и юношу такими, как биогенетическая теория Стэнли Холл (1884-1923), Арнольд Гезелл (1880-1961); концепция персонологической (личностной) ориентации Эдуард Шпрангер (1882-1963), Шарлотта Бюлер (1893-1982); Жан Пиаже (1896-1980) - специфика подросткового мышления; психоанализ Зигмунда Фрейда (1856-1939); неофрейдизм Эрик Эриксон (1902-1982); важный вклад в понимание подростковой психологии внес представитель гештальпсихологии Курт Левин (1890-1947). Он исходил из того, что человеческое поведение есть функция, с одной стороны, личности, с другой -окружающей ее среды. Свойства личности и свойства среды взаимосвязаны. Как ребенок не существует вне семьи, школы и т.д., так и эти общественные институты не существуют отдельно от взаимодействующих с ними и благодаря им индивидов. Единство и взаимодействие всех личностных и средовых компонентов Левин называет жизненным или психологическим пространством[37].