Проблема старости как возраста

За короткий срок, от начала века до настоящего времени, возрастная структура России претерпела радикальные изменения: от «молодой» (менее 7% пожилых людей), через первое преддверие старости - 9% в 1959 году, - стремительно к «старой». Если в 50-х годах население младших возрастных групп превышало долю пожилых более, чем в 2,5 раза, то сейчас лишь в 1,3 раза.

Расселение пожилых людей неравномерно по регионам России: от 26% в Тверской области до 5% на Камчатке. Весьма значителен процент пожилых в крупных городах Центральной России. Почти во всех регионах доля пожилых сельчан в общей численности превышает долю их сверстников-горожан. Так сложилось в основном в результате миграции «село-город», пишущей нерадостную картину: отъезд молодежи в города и доживающие свой век в деревне старики.

Всплески и падения рождаемости по прошествию 60-65 лет оказывают серьезное влияние на численность старшей возрастной группы. Последняя перепись населения /2002 год/ показала значительные различия в численности людей предвоенных, военных и послевоенных годов рождения. Наименьшим, понятно, было поколение военных годов рождения, а наибольшим - послевоенное. Когда придет время уходить на пенсию послевоенному поколению, произойдет значительное утяжеление удельного веса старших возрастных групп в демографической структуре. Численность людей в возрасте 60-64 года (т.е. тех, кто родился до войны) к 2005 году составила в России 14 млн человек.

Ситуация с пенсионным обеспечением в ближайшие 5-10 лет улучшится из-за того, что на пенсию будут выходить малочисленные поколения военных лет рождения, тогда как молодые трудоспособные поколения будут достаточно представительными. Дробь, отражающая соотношение работающих (числитель) и пенсионеров (знаменатель) имеет в настоящее время значение больше единицы (14/10). Но со временем пенсионерами станут многочисленные послевоенные поколения и соотношение трудоспособных и нетрудоспособных, выраженное той же дробью, окажется намного меньше единицы.

Влияние этой ситуации на социально-экономическое положение в стране в ближайшие десятилетия нельзя не учитывать.

2.2             Средняя продолжительность жизни и проблемы старения

Средства массовой информации систематически сообщают о постоянном уменьшении средней продолжительности жизни. Особенно низкую цифру называют для мужчин - 57-59 лет. Приводимые величины относятся к демографическому показателю, полное и правильное название которого - «средняя ожидаемая продолжительность предстоящей жизни». Ожидаемая, или предполагаемая, ни в коем случае не ограниченная указанным числом лет для каждого человека, но и не гарантированная. Статистика не предрекает и не обещает никому определенную продолжительность жизни. Расчет показателя основан на теории вероятности, построении таблиц смертности и исчисляется как соотношение между числом умерших в отдельных возрастах на определенный момент. Этим моментом является обычно год, предшествующий тому году, в котором ведется подсчет. Публикуемые показатели не относятся к продолжительности жизни людей, уже проживших какую-то часть жизни, а только к рожденным в данном году и то при условии, что показатели смертности в их будущей жизни останутся такими же, как в расчетном году. Данный показатель носит прогнозный характер и его величина во многом зависит от того какой методикой расчета пользуется демограф, его не следует отождествлять с медианным возрастом умерших, то есть возрастом, к которому случается максимальное число смертей в данном поколении.

Сравнительный анализ средней ожидаемой продолжительности предстоящей жизни (средней продолжительности жизни) в развитых и развивающихся странах привел экспертов ООН к созданию индекса развития человечества, или, как его назвали журналисты «индекса счастья». И расчет индекса и сам индекс вызвали немало споров. Индекс синтезировал три показателя: валовой национальный продукт на душу населения, уровень образования населения и вероятную продолжительность жизни при рождении. Проиндексировано 173 страны. Россия занимает 37 место.

В настоящее время рост средней продолжительности жизни в основном происходит за счет увеличения численности людей старших возрастов, что ведет к дальнейшему росту демографического старения общества и так называемой «демографической нагрузки», то есть соотношения численности работающих к численности социальных иждивенцев.

Возраст, к которому жизнеспособность ослабевает настолько, что смерть становится неизбежной, колеблется в некоторых пределах вокруг величины называемой видовой или биологической продолжительностью жизни, т.е. характерной для человека как одного из видов живых существ. Видовой продолжительности противостоит индивидуальная продолжительность жизни, которая может и превзойти видовую и «не дотянуть» до видовой. Дискуссионной остается длина в годах видов продолжительности жизни. Реалистичной выглядит величина видовой продолжительности жизни получена в расчетах, построенных на методике Б.Ц.Урланиса, принявшего в качестве ориентира продолжительность жизни в наиболее передовых и благополучных странах. По этим статистически доказательным расчетам видовая продолжительность жизни человека должна составлять 85-90 лет. [5. с. 249]

Видовая продолжительность должна служить реальным ориентиром для увеличения средней продолжительности жизни. Разница между этими величинами представляет собой резерв, который вполне может быть освоен за счет улучшения условий и образа жизни. Что же касается максимальной продолжительности жизни (до 120 лет), то это такое же уникальное явление, как и двухметровый рост. Указания на возраст старше 120 лет не имеют документальных подтверждений, весьма сомнительны.

Демографическая особенность России - значительное превышение численности женщин над численностью мужчин, причем такая диспропорциональность наиболее показательна для старшей когорты страны. Сообщество пенсионеров на три четверти состоит из пенсионерок. Ко времени выхода женщин на пенсию (55 лет) на 1000 мужчин того же возраста приходится 1252 женщины, а ко времени выхода на пенсию мужчин (60 лет) это соотношение увеличивается до 1393. Но самая тягостная картина среди тех, кому 70 и более лет, где соотношение мужчин и женщин 1 к 3. Наличие вдов среди тех, кому за 70 объяснимо военными потерями, тогда как повышенная смертность пятидесяти- шестидесятилетних мужчин в основном связана с неправильным образом жизни. Вдов среди женщин старше 60 лет вдвое больше, чем замужних. А из десяти женщин 70 лет и старше - 7 вдов и одна вообще никогда не была замужем. [12. c. 365]

Среди семидесятилетних и старше женщин больше всего бездетных: 134 на 1000. У их сорокалетних «дочек» бездетных почти вдвое меньше, а вот, что касается высшего образования, то у старших женщин их только 60 на 1000, тогда как у «дочек» - 200 женщин из 1000 имеют высшее образование. На каждую тысячу семидесятилетних и старше женщин - 300 имеют начальное образование и столько же вообще не могут назвать, какое у них образование. У «дочек» такие ответы дали 14 человек из 1000Невысокие уровни образования и квалификации обусловили небольшой размер пенсии пожилых женщин.

Итак, если попытаться дать обобщенный портрет российского пожилого человека, то чаще всего это женщина в возрасте за 60 лет, с небольшой пенсией, вдова.

Американский социолог Роберт Батлер ввел в научный оборот специальный термин: «эйджеизм» (от английского «age» -возраст), обозначающий дискриминацию, осуществляемую одними возрастными группами по отношению к другим. Обычно, по мнению автора термина, - эйдженизм осуществляется в американском обществе по отшению к старшей возрастной группе, которая имеет самый низкий общественный статус. Согласно точке зрения Батлера, «эйджеизм отражает глубоко укоренившееся среди молодежи и людей среднего возраста неприятие старости - они проявляют личностное отвращение и неприязнь к старению, болезням, нетрудоспособности и испытывают страх беспомощности, «бесполезности» и «смерти» [18. c. 56]. Эйджеизм особенно силен в США, -утверждает Смелзер,- где всегда ценились мастерство, сила, молодость и энергия, противоположное отношение к старикам в Европе и Японии. [14. с. 452]

Геронтофобия, то есть ненависть к старикам, никогда не была характерной чертой массового сознания в России.

Двадцать шесть веков назад мудрый грек Пифагор сказал, что расцвет человеческих сил совпадает с его сорокалетием. Греки считали, что к этому возрасту человек достигает вершины развития своих творческих способностей и называли этот возраст «акмэ». С тех пор утекло немало воды, написаны миллионы книг, но никто не опроверг утверждения древнегреческого мыслителя, тогда как вопрос о том, когда для человека приходит время спускаться с этой вершины, остается спорным. Разные авторы называют различные сроки окончания «акмэ», времени, когда следует сойти с беговой дорожки жизненной активности и уступить лидерство новым людям.

Как уже отмечалось, геронтологи различают несколько видов старости: хронологическую, физиологическую, психологическую и социальную. Социальная старость синтезирует все виды старости, но это не простая сумма - социальная старость нечто большое. Все другие виды старости присутствуют в ней, как говорят философы «в снятом виде».

Средняя продолжительность жизни характеризует продолжительность жизни всего населения в целом. В различных социальных группах она может быть и выше, и ниже среднего значения. Но общий рост этой величины, изменяет в сторону увеличения показатель продолжительности жизни каждой социальной группы. Рассмотрим правителей России как малую социальную группу, принимая во внимание продолжительность жизни лишь тех из них, кто умер естественной смертью. Первые цари из семейства Романовых прожили в XVII веке в среднем - 41 год, их наследники в следующим веке -46 лет; а в XIX веке средняя продолжительность царской жизни составила 52 года. Из всех Романовых только Екатерина II и Александр II праздновали собственное шестидесятилетие. Екатерина умерла в 67 лет, Александр был убит в 63 года. Среди соратников Сталина и Брежнева (тоже только те, кто умер естественной смертью) никто не ушел из жизни раньше 70 лет, некоторые (Молотов, Маленков, Каганович, Суслов) даже стали долгожителями.

В истории старости отношения «старики и власть», на первый взгляд выглядит весьма причудливо. Для всех цивилизаций древности при невысокой общей продолжительности жизни геронтократия (от греческих слов - старец и власть) была мировым универсалием. Власть стариков признавалась и в Древней Греции, и в Древнем Египте, и в Древнем Китае, и тоже самое на Руси. Когда, же продолжительность жизни значительно выросла и многие страны стали называться «седым обществом», во властную элиту пришли молодые люди, многие из которых еще не достигли возраста «акмэ».

По мере усложнения знания, становления науки, снижался возрастной ценз для лидеров, они становились все моложе. Возрастная структура перестала быть структурой власти, когда младшие поколения с обязательностью находились под властью старших, Научно-технический прогресс разрывает единство опыта и знания, Обладание опытом уже не означает информационного и интеллектуального превосходства. Напротив, молодежь становится носители нового, более совершенного и современного научного знания а опыт, накопленный старшими поколениями, тормозит внедрение результатов научно-технического прогресса. Конфликт «отцы и дети» превращается в противопоставление старого опыта новому знанию. Те, кто занимают верхние этажи возрастной пирамиды сопротивляются всякому движению нижних, препятствуют модернизации как девальвации их собственного опыта и знаний, и самое неприятное, что при такой ситуации старшие утрачивают свое лидирующее положение в обществе.

Следует также учитывать процесс урбанизации, то есть переход от преимущественно аграрного труда к преимущественно индустриальному, а вместе с этим - от преобладания сельского населения, где традиционно велик культ седобородых, к большинству городских жителей, в среде которых приоритет отдается знаниям, силе, ловкости, находчивости - достоинствам молодости.

В связи с таким раскладом общественных сил, западные ученые заговорили о «возрастной сегрегации», то есть о резком разделении общества на противостоящие возрастные группы и превращении пожилых членов общества в «социальных изгоев». Такая оценка ситуации перекликается с идей эйджеизма. Перед большинством цивилизованных стран стоит проблема оптимизации отношений поколений, в том числе рационального сочетания во властных структурах людей старшего и молодого поколений.

Количественный рост группы пожилых людей придал ей особое качественное положение в обществе, она стала реальной политической силой как специфическая социальная группа. Американский социолог Пратт называет эту группу своего рода козырем в политической борьбе, а вопрос о социальном обеспечении старости - серьезным политическим аргументом. Следует обратить внимание на одну особенность в отношении политических деятелей и партий к старикам. «Сострадание, - писал А.Адлер, - это самое чистое выражение социального чувства. ... поскольку сострадание может быть хорошим мерилом способности человека отождествлять себя с другим». Но тут же добавлял, что это чувство редко встречается в чистом виде, чаще им злоупотребляют в корыстных целях. [1. c. 65] Нельзя не увидеть аналогию в отношении к социовозрастной группе пожилых в предвыборных баталиях сегодняшней России.

Однако консерватизм не тождественен пассивности в политической жизни. Напротив, сопоставление результатов участия в выборах (и в США, и в России) показывает наибольший процент участия пожилых избирателей по сравнению с другими возрастными категориями. Так выглядят выборы в самых разных странах. Старость - интернациональна.

Пожилым людям свойственно стремление к стабильности и потому в спокойные (если угодно - «застойные») моменты жизни общества они способны исполнять руководящие роли, такое общество движется по давно сложившимся правилам, соблюдая сложившиеся порядки и правила, а его лидеры выступают как символы и авторитеты власти, нестремящиеся и неспособные проводить и регулировать социальные изменения.

Если человек приходит к печальным выводам, что жизнь прожита зря, выбор спутника, друзей, профессии были ошибками, (теперь уже непоправимыми), то его настигает чувство бессилия что-либо исправить. Приходит страх смерти. Человек живет, покуда он боится смерти и борется за жизнь. Только душевно больные люди не боятся смерти, а в состоянии деменции стремятся к ней.

Проблема смерти в философии традиционна. Но её рассмотрение почти всегда приобретала у философов психологический оттенок. Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, Сенека, Ф.Бэкон, Л.Толстой, М.Вебер все они стремились освободить человека от страха смерти и помочь преодолеть её трагизм. Пенсионный и вообще стариковский возраст ассоциируется со сплошным досугом, отдыхом и развлечениями. «Золотой возраст»! Это создает определенное отношение к старикам. Однако при разумно организованном режиме, внимательном, вдумчивом и спокойном отношении к собственному здоровью, психологической уравновешенности старость может быть не менее привлекательна, чем другие периоды жизни. Часто ошибочно предполагают будто благополучие и перспективы старых людей обусловлены досугом, в котором они крайне нуждаются. А под досугом подразумевают свободу от занятий или обязанностей.