Роль США в международных экономических и валютно-финансовых отношениях

3. США должны добиваться сохранения военного преимущества над остальным миром.

4. Должна быть разработана военная доктрина, позволяющая использовать мощь сверхдержавы для смены антидемократических режимов. Эта политика должна дополняться широкомасштабной программой по строительству демократии в странах воздействия.

5. Помощь США не должна рассматриваться как благотворительность, это “инструмент политики национальной безопасности”.

6. Афганистан должен стать аналогом Западной Германии в политике США. Строительство демократии в Афганистане должно стать делом Америки.

7. Ирак должен стать следующим кандидатом для приложения “доктрины свободы”.

В настоящее время уже очевидно, что большинство рекомендуемых Макфолом направлений внешней политики США весьма активно реализуются администрацией Дж. Буша-младшего, рискующей, тем самым, превратить свою страну в мирового жандарма. В целом контур современной внешней политики США можно определить как несомненное мировое доминирование.

Таким образом, глобальный характер происходящих в мире изменений позволяет говорить о трансформации современной системы международных отношений в иное состояние, отличное от того, которое было для нее характерно в последнее десятилетие XX века. С одной стороны, новой системе международных отношений присуща большая степень рациональности, что проявляется в стремлении глобального лидера (США) регулировать международные отношения на основе собственных представлений и интересов. С другой стороны, мы являемся свидетелями возрастающей хаотичности международных отношений, что следует из самой природы международной системы. При этом хаотичность развивается как противовес тенденции к жесткой рационализации и/или упорядоченности.   Односторонний характер действий США на мировой арене позволяет говорить о том, что возрастает значение индивидуального лидерства в международных отношениях. Однако данная тенденция раскрывает лишь часть действительности. Ретроспективный анализ механизмов регулирования международных отношений указывает на их поступательное развитие в сторону увеличения степени институционализации. Поэтому в долгосрочной перспективе наблюдается тенденция к становлению институциональной гегемонии как основы регулирования современных международных отношений.

2 АНАЛИЗ РОЛИ США  В СОВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ  ОТНОШЕНИЙ

2.1 Военно-политическое доминирование США в системе МО

Известный американский политолог З. Бжезинский в своем уже классическом исследовании “Великая шахматная доска” (1997). “Америка занимает доминирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития даже несмотря на конкуренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии; в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира. Все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство мира. Именно сочетание всех этих факторов делает Америку единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова”.

Некоторые американские эксперты не столь категоричны в своих оценках места, роли и перспектив США в мировом сообществе. Например, Чарльз Купчан в своей статье, опубликованной осенью 1998 г. в журнале International Security, заметил, что предположение о том, что система международных отношений может бесконечно долго покоиться на американской гегемонии, и иллюзорно, и опасно.

Еще раньше, в 1992 г., главный редактор влиятельнейшего американского журнала Foreign Affairs У. Хайленд заметил, что Америка должна быть сориентирована прежде всего на решение своих внутренних проблем с тем, чтобы иметь возможность (благодаря своим ценностям, силе и сплоченности нации) влиять на мировое сообщество. “Если Соединенные Штаты желают создать новый мировой порядок, отражающий традиционные американские ценности и принципы, они должны их реализовывать прежде всего в национальных пределах”. Главным “ограничителем” бесконечного доминирования США в мире может стать ограниченность американских ресурсов.

Показателен в этом смысле ряд заявлений. Так, главный редактор журнала “National Interest” О. Харрис отметил (1993 г.), что “быть единственной оставшейся мировой сверхдержавой – вовсе не удобная позиция. Односторонние действия в масштабе “Бури в пустыне” можно предпринять лишь один раз, не более. Необходим период щадящего отношения к национальным ресурсам и энергии. Чтобы выиграть время, следует прежде всего привести в порядок свой собственный дом”.

Наиболее заметным потенциальным противником Соединенных Штатов в ХХI веке американским экспертам видится Китай, который имеет максимальные шансы выйти в успешные конкуренты. С точки зрения теории геополитики и в оценке политолога Колина Грея, “Китай не замкнут в своей континентальной массе. Огромная прибрежная полоса Китая выходит на главные морские коммуникации великих океанских путей, граничит с коммуникациями морской, промышленной и торговой империи Японии”, т.е. имеет все шансы посредством стремительного и динамичного развития вырваться вперед. Другим фактором, способным вывести Китай в мировые лидеры, является его ядерный потенциал. По словам того же К. Грея, “Китай неизбежно вырастет в гигантскую ядерную державу и, чтобы сбалансировать эту угрозу, Соединенным Штатам придется заплатить большую цену”. Внутри научного и политического сообщества США есть фракция, которая полагает, что Соединенные Штаты должны предотвратить подъем Китая до статуса мировой державы. Если советско-американские отношения определяли вторую половину ХХ века, то китайско-американские будут определять первую половину ХХI века.

Препятствием на пути вневременного американского доминирования безусловно станет ряд обстоятельств, среди которых наиболее значимы следующие:

– суверенные государства, как правило, не передают свою безопасность в чужие руки. Следовательно, даже друзья и партнеры США не согласятся на полную зависимость от своего патрона в обмен на безопасность и стабильность;

– роль мирового гегемона требует мобилизации всех ресурсов страны. Народ США, как свидетельствует опыт, приемлет лишь ограниченную плату за всемогущество, т.е. не согласен терпеть ограничения и лишения ради мирового господства своей страны. Американский налогоплательщик не готов к материальным жертвам, о чем свидетельствует подъем неоизоляционизма в 1990-е гг.;

– страны третьего мира, особенно те, которые обладают оружием массового уничтожения, станут главными противниками нынешнего статуса США как мирового лидера.

Основной миссией внешней политики США должно стать распространение американских демократических ценностей в мире с признанием того, что свобода и демократия могут трансформироваться в соответствии с национальной и культурной спецификой различных стран. “Америка ценит свободу, но мы ей не владеем. Нам нравится стройное здание нашей демократии, но мы понимаем, что архитектура подобных зданий в других странах может быть непохожей на нашу. Мы предлагаем другим свои принципы, но мы не должны никому навязывать свою культуру”. В результате демократического воздействия Америки на остальной мир, равно как и под влиянием серии других внешнеполитических действий (включая военные), будет достигнута “великая и путеводная цель” США – “превратить нынешний период американского влияния в годы и годы демократического мира” (Дж.Буш). Буш также сформулировал тезис о том, что для сохранения мирового влияния американцы будут использовать все методы и средства, включая военные. “Мы должны освоить новую технологию ведения войны для того, чтобы распространять свое мирное влияние не просто во всем мире, но и на долгие годы”.

Среди главных внешнеполитических приоритетов США было названо развитие союзнических отношений со странами Западной Европы, Восточной Азии и Северной Америки. При этом Соединенные Штаты, разумеется, должны были возглавить “движение к мировому порядку, основанному на свободе”.

Важнейшим направлением внешней политики США провозглашалось развитие отношений с Китаем и Россией. (Именно в таком порядке: в системе внешнеполитических приоритетов США Китай первенствует над Россией). По мнению Дж. Буша, “проблема состоит в том, что две из величайших евразийских держав – Китай и Россия – находятся на переходной стадии развития”. Поэтому “сегодня трудно понять их намерения, поскольку сами они не знают своего будущего”. Однако очевидно то, что “если они станут друзьями Америки, эта дружба сделает мир более устойчивым”.

В отличие от более “дипломатичных” высказываний другого претендента на президентский пост – демократа Альберта Гора Буш весьма жестко охарактеризовал роль и место Китая в новой системе миропорядка, а также его взаимоотношения с США. “Китай поднимается во весь рост и это нельзя остановить. Китай – это конкурент, а не стратегический партнер. Мы должны относиться к Китаю без враждебности, но и без иллюзий. В то же время этот режим не должен питать никаких иллюзий относительно мощи и целей Америки”. Вместе с тем Буш осознает, что миру и стабильности не будет угрожать “свободный и процветающий Китай”. Отсюда следует ряд направлений китайской внешнеполитической стратегии США, включая торгово-экономические связи с КНР, сотрудничество в деле борьбы “с распространением оружия массового уничтожения и достижения мира на Корейском полуострове”.

В таком контексте “в лице Америки Китай найдет надежного и активного торгового партнера. А торговля даст ход нашему постоянному приглашению в мир экономической свободы. Экономическая свобода вырабатывает привычку к свободе политической. А привычка к политической свободе формирует ориентацию на демократию, ожидание демократии. Будем свободно торговать с Китаем, и время будет работать на нас”. Данное заявление Буша мало отличается от позиции прежней администрации Клинтона, предполагавшей “приручить” подобным образом Китай и включить его в систему международных экономических отношений с тем, чтобы обезопасить США и их партнеров в АТР. Все это еще раз подтверждает тенденцию преемственности во внешней политике США.

В отношениях с Россией, как подчеркнул Дж.Буш, требуется прежде всего “терпение”. “Терпение, последовательность и твердая опора на демократические силы”. Тональность рассуждений Дж. Буша о России в целом доброжелательная и уважительная. “Россия – с ее обширными пространствами, талантами и мужеством ее народа, богатством ресурсов и размахом вооружений – предстает перед нами как великая держава, и к ней всегда следует относиться именно как к таковой”.

Камнем преткновения во взаимоотношениях США с Россией являлся вопрос о ПРО – системе противоракетной обороны, требовавшей модификации. Отдельным вопросом американской внешней политики были обозначены взаимоотношения США с Индией, что означает признание растущей мощи и перспектив этой азиатской державы. Фактически впервые за многие годы Индия была определена как особый и отдельный приоритет американской внешней политики.

В перечне американских внешнеполитических интересов Индия заняла место сразу же после вопросов о Китае и России, но перед сюжетами о союзнических альянсах в Европе и Азии и международных организациях типа НАТО и ООН. В отношении союзников, НАТО и ООН позиция кандидата от республиканской партии демонстрировала преемственность с внешней политикой, имевшей место в 1990-е гг. По-прежнему подчеркивалась лидерская позиция США в отношениях с союзниками. По-прежнему именно НАТО (с главенствующим в нем положением США), а не ООН, признавалось активным фактором в урегулировании конфликтов и регулировании международных отношений.  

Накануне прихода к власти новой демократической администрации Барака Обамы в Соединенных Штатах развернулась дискуссия о корректировке основополагающих военно-политических концепций. Ведущие эксперты заговорили о необходимости изменить подход к оценке роли силы во внешнеполитической стратегии Вашингтона. Видные политики – как республиканцы, так и демократы – призывают Белый дом пересмотреть список потенциальных противников США и состояние имеющихся в их распоряжении ресурсов. Документы по внешнеполитической стратегии США фиксируют появление новых угроз и, соответственно, новых сценариев применения военной силы. Появляется запрос на разработку качественно иных стратегических подходов, которые способны изменить всю систему американских внешнеполитических приоритетов. 

Особое значение эти проблемы имеют для российско-американских отношений. Несмотря на политическую риторику последних двадцати лет, их материально-технической основой остаются система взаимного ядерного сдерживания и созданные на ее основе режимы контроля над вооружениями.       Вариантами политики сдерживания были: 

– удерживание оппонента в определенных территориальных границах (containment); 

– устрашение оппонента посредством угрозы нанесения тотального или ограниченного ядерного удара (deterrence);

– ограниченное применение силы в случае, если политика устрашения не сработает (compellance).

Приоритетом американского военного строительства стал возвратный интерес к использованию сил общего назначения. Еще в 1999–2000 годах военные эксперты критиковали администрацию У. Клинтона за излишнее увлечение «воздушной мощью» в Косовской операции. Для исправления ошибок в 2003 г. министерство обороны США утвердило концепцию «специальных объединенных операций», которые предусматривали прорыв глубокой обороны противника посредством взаимодействия всех родов войск. 13 апреля 2004 г. министр обороны США Д. Рамсфельд заявил о создании глобальных вооруженных сил. К новым задачам стала приспосабливаться и система ядерного планирования. 8 января 2002 г. был утвержден новый «Обзор ядерной политики США», допускавший проведение «объединенных операций» с использованием ядерных и неядерных сил. Весной 2002 г. в американских СМИ появились публикации о ведущихся исследовательских работах по созданию маломощных ядерных боезарядов для поражения высокозащищенных целей. 22 ноября 2003 г. Конгресс США отменил принятую в 1994 г. резолюцию Фурс-Спратта, которая блокировала работы по созданию «сверхмалого» ЯО. «Доктрина совместных операций с применением ядерного оружия» (2005) рассматривала возможность превентивного применения ЯО в ходе локальных военных конфликтов.