Государство как субъект глобализации: Статус, тенденции развития, перспективы

Значимость фактора  «мягкой силы» во внешней политике США существенно возросла в результате осмысления американской элитой последствий  войны в Ираке, стимулировавшего её отход от навяывания миру своих ценностей. Симптоматичен совет руководителям США убеждённого сторонника однополярного мира З.Бжезинского: «Только приняв универсальность идеи о человеческом достоинстве, в основе которой – уважение к политическим, общественным и религиозным проявлениям различных культур, Америка может избежать того риска, что глобальное политическое пробуждение не обернётся против неё»¹.

В условиях, когда мир  вступил в период диффузии силы и  влияния, роста числа активных игроков, в том числе негосударственных, известные американские эксперты считают целесообразным укрепление институционально-нормативной модели международных отношений, полагая, что именно она даст Соединённым Штатам наибольшие возможности для утверждения глобального лидерства, избавит от непосильных затрат на обеспечение гегемонии. Р.Хаас, активно разрабатывающий концепцию «бесполярного мира», рекомендует Соединённым Штатам извлечь для себя пользу из нынешней ситуации бесполярности, сформировав из ведущих держав «сложное ядро», в котором сверхдержава будет главным центром силы»².  Один из создателей концепции «продвижения» демократии и «благожелательной гегемонии» Р.Кейган считает, что Соединённым Штатам «…не следует опасаться укрепления международного права и норм, основанных на либеральных идеях и призванных их  защищать, поскольку они от этого только выиграют»¹.

Утрачивая доминирующую роль, США как наиболее мощная держава  могут стать ведущим участником формирования эффективной полицентричности, укрепления и реформирования ООН, перехода к международному порядку, основывающемуся на праве. Их позиции в мире в существенной степени будут зависеть от умения использовать с выгодой для себя стратегию создания  гибких альянсов и сетевых структур.

В долгосрочной перспективе  авторитарная моноцентрическая модель мироустройства не имеет будущего. Ни одно государство, какой бы мощью оно ни располагало, не в состоянии искусственно сформировать и поддерживать миропорядок, справиться со всей совокупностью глобальных проблем.

Парадокс сложившейся  ситуации состоит в том, что в противостоянии анархическим тенденциям в международных отношениях американскому лидерству объективно нет альтернативы.  На смену однополярности, предостерегает британский ученый Н.Фергюсон, мог бы прийти некий глобальный вакуум власти – мировой беспорядок, от которого выиграли бы деструктивные силы (например, трансграничные террористические сети, группировки международной преступности, радикальные исламисты)². Поэтому в ближайшие десятилетия продвижение к демократическому миропорядку представляется маловероятным.

В долгосрочном плане  следует ожидать изменения качественных параметров американского лидерства. При постепенном сокращении его  силовых составляющих будет возрастать значение факторов инновационной экономики, первенства в науке и образовании, сфере социально-культурного развития.

Усиливающееся воздействие  на процесс становления нового миропорядка  окажут и другие реальные или потенциальные  «центры силы», особенно объединённая  Европа. Она являет собой пример организации пространства в той части мира, которая на протяжении столетий была полем конфликтов и войн, а в настоящее время является зоной стабильности и безопасности. Опыт европейской интеграции востребован в ряде регионов, хотя и с менее впечатляющими результатами.

Евросоюз уступает Соединенным Штатам по параметрам «жесткой силы», но  формирует новый тип влияния на внешний мира – более глубокого и всеобъемлющего, чем американское. Это влияние проявится в масштабе длительного временного интервала и будет носить трансформирующий характер, меняя само общество присоединившихся к ЕС государств, внедряя в практику межгосударственного общения апробированные ценности и стандарты поведения – соблюдение гражданских и политических прав человека и этнических меньшинств, обеспечение экономической и политической стабильности на основе общественной солидарности и повышения благосостояния граждан, необходимость разрешать конфликты мирным путем, поддержание безопасного и дружественного окружения. Средствами реализации такого влияния будут не высокотехнологичные виды оружия, а договоры, соглашения и законы, обеспечивающие интеграцию пространства Евросоюза.

Выработанные европейцами  демократические ценности, с одной  стороны, цементируют европейское  единство, а с другой – притягивают  к интегрирующейся Европе многие государства. Укрепляются связи с европейским полюсом стран Средиземноморья и Северной Африки. Усиливается притягательность Европы для государств постсоветского пространства. Интеграция с Европейским союзом является одним из важнейших геополитических приоритетов России и условий ее модернизации. Не имея серьезного военного потенциала и не проводя согласованной внешней политики, Европа обладает наиболее мощной «мягкой силой»  из всех глобальных акторов современного мира, чье влияние не встречает отторжения и негативного отношения.

Европейцы не стремятся  изолировать и подавить «опасные»  режимы, а предлагают «перевоспитать»  их и интегрировать в мировое  сообщество. Используя «мягкую силу», Европейский Союз активно участвует  в снижении уровня напряженности в районах конфликтов.  По своей организации он лучше, чем традиционные центры силы, приспособлен к противодействию новым вызовам безопасности, многие из которых носят сетевой характер (международный терроризм, пиратство) или связаны с экологическими угрозами.

Роль локомотива европейской  интеграции принадлежит Германии, располагающей  наиболее мощной экономикой в региональном объединении.  Она имеет реальные шансы  успешно реагировать на новые вызовы и упрочить свои позиции  в мировой экономике и политике.

Большую опасность для  развития европейской интеграции и  ЕС как центра «мягкой силы» в  международных отношениях представляют собой такие явления, как нарастающая  напряжённость в отношениях между  коренными европейцами и иммигрантами мусульманами, рост популярности праворадикальных идей. Преодоление ксенофобии у граждан ЕС при обеспечении их безопасности явится одной из важнейших задач Евросоюза.

Эффективность Европейского союза в качестве центра силы нового типа будет зависеть от его способности справляться с существующими и вновь возникающими вызовами европейской интеграции,   выстраивать коллективные позиции с основными партнёрами по важнейшим вопросам международной политики и экономики.

США и Европа придерживаются радикально отличных взглядов на будущий миропорядок. Американская элита представляет себе будущий мир как американоцентричный, в котором Европа (как, впрочем, и другие партнеры США) выполняла бы функцию обслуживания интересов единственной сверхдержавы. ЕС, не имея геополитических претензий, выступает за плюралистический миропорядок, в котором влияние США было бы уравновешено региональными великими державами – Японией, Китаем, Индией и Россией. Такой миропорядок рассматривается как европейская система, но большего масштаба, а для его характеристики нередко используется выражение «концерт великих держав» по аналогии с тем порядком, который установился в Европе после эпохи наполеоновских войн на основе решений Венского конгресса и получил название «европейский концерт». Однако механизм управления столь разнообразным миром образца «европейского концерта» возможен лишь при совпадении базисных интересов великих держав, их приверженности общим нормам и ценностям, которые в настоящее время отсутствуют.

Соединенные Штаты очевидно и впредь будут играть существенную роль в формировании баланса сил внутри Евросоюза. Многие его члены заинтересованы в сохранении американского присутствия в Европе. Великобритания видит в отношениях с Соединенными Штатами свой основной внешнеполитический ресурс, а малые страны Европы заинтересованы в них как противовесе доминированию крупных европейских держав.  Характер отношений между США и Европой во многом определит архитектонику нового миропорядка.

В качестве долгосрочного приоритета для Соединенных Штатов, видимо,  более значимы отношения с Китаем, чем с Европой. Опережающее развитие хозяйственных отношений с Тихоокенаской Азией и другими регионами однако  не отменит тенденцию к усилению экономической связки США с Европой

Одним из лидеров формирующегося миропорядка является Китай с его растущим экономическим и военным потенциалом, гигантским ресурсом населения. Последнее обстоятельство в перспективе способно обеспечить Китаю решающее воздействие на глобальные демографические и миграционные процессы.

Стране, занимающей ведущие позиции в Азиатско-Тихоокеанском регионе, предстоит пройти долгий путь для достижения статуса мировой державы. Ее экономика нуждается в переводе на интенсивный, а в перспективе – и на инновационный путь развития. Неясно, сможет ли существующая политическая система адаптироваться к росту социального плюрализма и появлению многочисленного среднего класса.

Сложившаяся специфическая  модель экономической взаимозависимости  между США и Китаем имеет важное значение для поддержания высоких  темпов роста мировой экономики. Вместе с тем открытым остается вопрос о формах соперничества ведущих мировых держав, неизбежного ввиду несовпадения базовых ценностей и национальных интересов. Не исключено, однако, что возвышение       Китая (особенно военное) может резко усилить конфронтационность в отношениях между США и Китаем.

Перенаселенность страны в совокупности со стремительным  ростом создают комплекс проблем, способных  стать мощным стимулом  для внешней  экспансии с целью захвата  территорий и ресурсов. Предпочтительная для Китая форма экспансии – мирная (экономическая и демографическая) , но не исключена и военная.

Едва ли главным её направлением станет Юго-Восточная  Азия, территория которой сравнительно невелика, небогата ресурсами и демографически освоена. Наиболее вероятное  направление экспансии – азиатская часть России и Казахстан с их обширными территориями, гигантскими ресурсами и малочисленным населением.

Экономические локомотивы Азии – Китай и Индия способны стать крупнейшими участниками  мирового экономического роста. По оценке экспертов Национального разведывательного совета США, эти две страны к 2025 году могут обогнать ВВП всех экономик кроме американской, но они будут по-прежнему еще несколько десятилетий  отставать в доходах на душу населения. Согласно их прогнозу, восемью крупнейшими экономиками мира в 2025 году будут в нисходящем порядке: США, Китай, Индия, Япония, Германия, Великобритания, Франция и Россия¹.

Россия, в отличие от СССР,  не может быть сверхдержавой  с глобальным присутствием, но в  то же время имеет необходимые геостратегические позиции, экономический, ресурсный и интеллектуальный потенциал для обретения себя в качестве трансрегиональной великой державы Европы и Азии, способной оказывать влияние на глобальном уровне. В качестве стратегического направления своей внешней политики она рассматривает установление справедливого и демократического миропорядка, основанного на коллективных началах в решении международных проблем и верховенстве международного права.

Представляется, что для  эффективной адаптации России к основным тенденциям глобального развития необходимо:

- преодолеть сопротивление  энергетической и сырьевой олигархии  перераспределению доходов в  пользу инновационной стратегии  развития страны;

- создать современные  общественные институты, избежав конфликта между бюрократией, личностно теряющей от сужения её функций и ресурсов, и обществом, нуждающимся в обслуживающей его эффективной бюрократией;

- ускоренно формировать средний класс и полноценное гражданское общество как социальную базу инновационного развития;

- избавиться от имперских комплексов, стереотипов антизападничества и антиамериканизма, используя ресурсы «мягкой силы» для обеспечения    позитивного восприятие России в мире;

- формировать новую  российскую идентичность как  основывающуюся  на европейских ценностях;

- найти оптимальные пути и способы органического сочетания рыночной экономики, политической демократии с историческими традициями отечественной государственности и социальности.

Представляется реалистичной оценка возможностей и перспектив России к 2025 году экспертами Национального разведывательного совета США: «Россия имеет потенциал для того, чтобы в 2025 году стать богаче, могущественнее и увереннее в себе, если будет инвестировать в человеческий капитал, расширит и диверсифицирует свою экономику, интегрируется в глобальные рынки. С другой стороны, многочисленные препятствия могут ограничить возможности России полностью реализовать свой экономический потенциал. Главными среди этих ограничений являются нехватка инвестиций в энергетический сектор, в узкие места инфраструктуры, деградирующее образование и общественное здравоохранение, недоразвитый банковский сектор, преступность и коррупция. … Сокращение населения приведет к экономическим жертвам в виде более суровой нехватки рабочей силы, особенно если Россия не будет инвестировать большее количество средств в свой ныне существующий человеческий капитал, не перестроит свою научно-техническую базу и не задействует рабочую силу из числа иностранных мигрантов» ¹.

В процессе становления глобального миропорядка «центры силы» будут сталкиваться с новыми проблемами и вызовами их безопасности, существенно отличающимися от современных. Это потребуют постоянной корректировки политики с учетом размаха и скорости перемен, особенностей возникающих ситуаций. Прав Г.Киссинджер в следующей констатации: «…Ни одна из ведущих стран, которым предстоит строить международный порядок, не имеет ни малейшего опыта в рамках нарождающейся многогосударственной системы. Никогда прежде новый мировой порядок не создавался на базе столь многообразных представлений, в столь глобальном масштабе»².