Мифопоэтическое поле М. Цветаевой

 

Дипломная работа. Мифопоэтическое  поле М. Цветаевой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

Введение…………………………………………………………………………...3

Глава 1. Литературоведческий подход к определению понятия «мифопоэтика»……………………………………………………………………8

Глава 2. Мифопоэтическое начало поэм М. Цветаевой……………………….28

2.1. «Молодец»…………………………………………………………………...32

2.2. «Ариадна»…………………………………………………………………...43

2.3. «Крысолов» …………………………………………………………………55

Заключение……………………………………………………………………….61

Список литературы ……………………………………………………………...64

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Модернистские поиски универсального мифологического инварианта литературных форм были отчасти предопределены логикой  развития отечественной историко-культурной мысли второй половины XIX столетия.    Интерес русских символистов к этой теме, возродил интересы к вопросам, поставленным еще в 1870 году А.Н. Веселовским: «…не ограничено ли поэтическое творчество известными определенными формулами, устойчивыми мотивами, которое одно поколение приняло от предыдущего, а это от третьего, которых первообразы мы неизбежно встретим в эпической старине и далее, на степени мифа?» [7, с. 216]

Эти размышления ученого служили  предпосылкой к осознанию на рубеже XIX – XX веков возможности скрытого присутствия архетипических структур едва ли не в любом художественном высказывании – и, соответственно, готовности выявить подобный глубинный потенциал, задействовать его способность генерировать приемы литературного письма. Выстраивание символистами своих сочинений по принципу частных реализаций нескольких базовых метасюжетов (ницшеанство, соловьевская софиология и т.п.) логично предопределило, кроме того, характерное для современной науки осмысление их наследия как единого «гипертекста», или «пратекста», что, по замечанию А.Ханзена-Леве, «вполне соответствует символистскому самопониманию» и «представляет собой весьма интересную аналогию тезису о том, что каждый отдельный мифологический текст является “развертыванием” единого и единственного “мифа”». [15, с. 10]

Мифологизм в литературе начала ХХ века – особое явление, представляющее собой и художественное средство, приём, и определённое мироощущение, концепцию мира. Мифологизация становится  фундаментальным принципом творческого восприятия действительности. В связи с этим создаются мифы «нового времени» – художественные, поэтические мифы. Древние мифы как бы «воскрешаются» в памяти модернистов, однако суть нового мифа культуры Серебряного века иная. «Миф нового времени, по словам Д.Е. Максимова, пропущен через индивидуальное сознание с его рефлексией и авторским свободным отношением к изображаемому». [30, с. 112]

  Складывающийся из образов  и сюжетов разных эпох, миф  обладает способностью порождать новые тексты, что активизирует использование современными исследователями литературы такого понятия как «мифопоэтика», включающего литературный или биографический контекст. Бесспорно, что архаические мифы всегда представлялись поэтам и писателям высокой художественной и культурной ценностью: на этих моделях  открывалась возможность создания новых  мифопоэтических текстов.  Такой художественный, поэтический миф как бы «обрабатывается» авторским сознанием, которое порождает неповторимые, уникальные смыслы.

     И все же при самом напряженном интересе к мифопоэтической проблематике исследователи практически не уделяли и не уделяют внимания ее проявления в творчестве М.Цветаевой. Это заставляет констатировать недостаточную степень изученности исследуемой нами темы в отечественном литературоведении, равно как и обусловливает актуальность предпринятого в этой работе исследования.

     Необходимо помнить, что литература Серебряного века представляет собой сложный синтез христианско-библейского духа, языческих мифов, эллинского неоплатонизма, - начал, тесно переплетённых с реалиями современного мира. Все это, несомненно, присутствует и в творчестве Марины Цветаевой.

     О мифопоэтическом поле Марины Цветаевой сказано очень мало, исследователи ее творчества, в основном рассматривают ритмическую систему ее произведений, систему образов, фольклористские мотивы Несмотря на широчайший интерес к творчеству Цветаевой, мир поэта до сих пор таит в себе немало нерешённых проблем. В этом и заключается с нашей точки зрения новизна данного исследования. В нашей работе обращается внимание на мифопоэтические, жизнетворческие и культурологические аспекты цветаевского художественного универсума, что позволяет, по нашему убеждению, расшифровать многие скрытые смыслы цветаевского образного языка, осмыслить один из способов творческого  диалога поэтов   и раскрыть механизмы взаимодействия «текста жизни» и «текста искусства».

 Цель - рассмотреть особенности проявления мифопоэтических элементов в поэмах М. Цветаевой.

Задачи: 1) определить значение термина «мифопоэтика» в литературе хх в.; 2) показать специфику выражения мифологических элементов в поэмах Цветаевой; 3) осмыслить субъективно-эмоциональные рецепции мифа в творческом сознании Цветаевой; 4) произвести анализ таких поэм Цветаевой, как «Ариадна», «Молодец», «Крысолов».

Объект - мифологизм в творчестве М. Цветаевой.

Предмет - мифопоэтические образы, символы, ситуации в поэмах М. Цветаевой.

Материалом исследования послужили поэмы «Ариадна», «Молодец», «Крысолов».

Методология. При выполнении данной работы мы опирались на таких исследователей творчества М. Цветаевой как Л.В. Зубова, О.Г. Ревзина, И.В. Кудрова, Е. Фарыно, Л.П. Черкасова и др., они отмечают необыкновенную лингвистическую интуицию поэта, внимание к внутренней форме слова, которое связано и с активизацией образных ресурсов русского языка, и с поисками этимологического значения как первоисточника смысла. Мир в творчестве М. Цветаевой познается через языковые связи. Поэтический эксперимент, когда познание потенциальных возможностей слова становится одновременно и познанием поэтической действительности, - одна из ведущих черт ее идиолекта. «Исключительная лингвистическая интуиция М. Цветаевой сочеталась с исключительной аналитичностью в её языковых поисках, о чем свидетельствуют многие записи в записных книжках и черновых тетрадях. Именно поэтому слово в её творчестве приобретает такую выразительность и ёмкость» [17, с. 6]. Из многочисленных работ, посвященных анализу особенностей поэтики М. Цветаевой, очень важно отметить работы Ю.М. Лотмана, Л.В. Зубовой, О.Г. Ревзиной и др., попытки анализа семантических полей в текстах Цветаевой предпринимались И.М. Лисенковой, в работе, посвященной семантической мотивации как фактору формирования семантического поля художественного текста, однако комплексного анализа поэм Цветаевой на присутствие мифопоэтического элемента в них  не проводилось. Таким образом, выбор и формулировка темы обусловлены спецификой материала, представляющего собой огромный интерес для подобного исследования.

     Большой вклад  в освещение выбранной темы  внесли такие авторы, как Э.В.  Померанцева работа «Мифологические  персонажи в русском фольклоре»; Е. Фарыно «Мифологизм и теологизм Марины Цветаевой»; В.Ю. Александров «Фольклоризм Марины Цветаевой»; В.Н. Топоров «Миф. Символ» и др.

Методы исследования - описательный, метод структурного анализа, биографический, сравнительный.

Теоретическая и практическая значимость. Материалы данного исследования могут быть использованы студентами и преподавателями на уроках, лекциях, семинарах, практических работах по русской литературе хх в. при изучения творчества М. Цветаевой. А также в последующих научных разработках, исследующих творчество Марины Цветаевой. Результаты работы могут найти применение при чтении лекционных курсов по истории русской литературы начала XX века. Материалы работы могут быть оформлены в отдельный спецкурс и использованы на практических занятиях при составлении учебных пособий, как в вузовской, так и в школьной системе преподавания.

Структура работы - данная дипломная работа состоит из введения, двух исследовательских глав, заключения и списка используемой литературы.

     В первой  главе рассматриваются такие понятия, как «миф», «мифопоэтика», их место в русской литературе хх века, а также взгляды различных исследователей на данную проблему. Во второй главе проводится анализ поэм «Молодец», «Ариадна», «Крысолов».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Литературоведческий подход к определению понятия «мифопоэтика»

     Термин «мифопоэтика»  еще не вошел в словарно-справочную  литературу, хотя и довольно активно  используется в работах, посвященных,  преимущественно, этнографическим исследованиям традиционных культур.

     Отсутствие определения понятия при  его бытовании в качестве объекта анализа, например, в коллективной монографии новосибирских ученых (Э.Львова, И.Октябрьская, А.Сагалаев, М.Усманова) свидетельствует, во-первых, о недостаточности терминологии из области фольклористики и этнографии, и, во-вторых, - о необходимости введения в научный оборот понятия более обобщенного характера, чем фольклористическое, поскольку предмет исследования как этнографии, так и культурологии отличается от предметности фольклористики. Если для филологии и фольклористики основным в словесном творчестве традиционных культур является специфика сюжета; его вариативность; вычленение инварианта и изучение художественной тропики, то культуролога и этнографа интересует, прежде всего, роль словесного произведения в культуре этноса. Бесписьменные культуры (или культуры, утратившие письменность, что точнее), по выражению А.М. Сагалаева, «сохранили самое, кажется, хрупкое из создаваемого человеком – слово. А в нем сокрыт целый мир – мир духовных исканий, надежд и разочарований, мир гармоничный и наивный» [16, с.7]. Семантическую насыщенность слова в бесписьменной культуре переоценить невозможно, тем более, что хоть в компактном тексте – паремии, хоть в многотысячестиховом эпическом произведении слово, оставаясь собой, становится и « вместилищем мира». Отсюда – символическая емкость текста, понятная носителям традиции, отсюда же – поливариантность интерпретаций, претендующих на истину, но никогда не способных доказать правомочность своих притязаний. [16, с. 8]

     Классики фольклористики предпочитали называть даже прозаические жанры народной словесности поэзией, имея в виду специфическую образность и ритмическую организацию фольклорного текста. Возведение фольклора к мифу или выведение фольклорных жанров из умирающего, теряющего свою актуальность мифа – тоже общее место в отечественной и зарубежной гуманитарной науке. Если пытаться дефиницировать понятие по принципу следования законам словообразования, т.е. определять обе составляющие слова «мифопоэтика», то необходимо осуществить краткий анализ терминов «миф» и «поэтика».

     Стало хрестоматийным деление семантического объема понятия «миф» на «школьное», где миф – это фантастическое повествование о Богах, героях и предках  [10, с.5], и «академическое», где определение понятия зависит от логики рассуждений того или иного исследователя. Отсюда в современном мифоведении сложилась парадоксальная ситуация, которую остроумно оценил   В.М. Найдыш: «Сколько авторов, столько и значений термина…» [30, с. 10] В науке XIX – середины XX вв. миф, как правило, соотносился с «эпохой первотворения», «временем сновидений», хотя Ф.М. Мюллер уже в этот период замечал, что: «В наши дни тоже есть мифология, как и во времена Гомера, но только мы не воспринимаем ее – и постольку, поскольку мы сами живем под ее тенью, и постольку, поскольку все мы прячемся от полуденного сияния истины…» [29, с. 260]. Сегодня «миф», «мифологема» воспринимаются в философии и культурологии в качестве универсальных категорий культуры, связанных, прежде всего, с языковой коммуникацией: «Миф – это слово…  Разумеется, это не какое угодно слово: чтобы язык стал мифом, он должен обладать некоторыми особыми качествами… Однако с самого начала необходимо заявить, что миф представляет собой коммуникативную систему, некоторое сообщение. Отсюда явствует, что это не может быть ни вещь, ни понятие или идея; это форма, способ обозначения». [5, с. 106] Р. Барт в контексте семиотического культурологического подхода утверждает, что мифом может стать все, что покрывается дискурсом. Отсюда, как считает исследователь, «определяющим для мифа является не предмет его сообщения, а способ, которым оно высказывается; у мифа имеются формальные границы, но нет субстанциональных. Значит, мифом может быть все? Да, я считаю так, ибо наш мир бесконечно суггестивен. Любой предмет этого мира может из замкнуто–немого существования перейти в состояние слова, открытого для усвоения обществом…» [5 с. 116]. Подобное представление о мифе, думается, содержится в работах А.Ф. Лосева, который методом от противного приходит к утверждению: «… миф есть имя, развернутое в направлении смысла и идеи, имя, данное как созерцаемая, изваянная, смысловая картина сущности и ее судеб в инобытии». [24, с. 26]. В этом смысле, по А.Ф. Лосеву, миф не есть литература или фольклор; религия или магия. Миф оказывается равен и одновременно не равен тому, что содержит в себе слово, и тому, что оно обозначает в данный момент. Миф «разворачивает» слово в магию мыслимого и сущего. Как нам представляется, этот аспект мифа особенно привлекателен для В.М. Найдыша, который в качестве основного значения термина выделяет маркирование мифом зоны тайны: «Вокруг мифа, мифологического никогда вполне не исчезал ореол таинственности… Миф всегда был тайной для человека… Тайна мифа и мифотворчество тайны – процессы, которые, на первый взгляд, всегда принадлежат к совершенно различным явлениям духа, - в действительности не вполне пока проясненным образом, внутренне, закономерно, сопряжены друг с другом» [30, с. 22-23].