Антропологическое и социологическое направления криминологии

В то же время  в Великобритании вышла книга  Г. Мейхью "Рабочие и бедняки  Лондона" с подобным описанием  тех, кто работали и поддерживали себя, в отличие от тех, кто, по мнению Мейхью, не могли и не хотели работать, с изложением биографий преступников, воспроизведением социальной и моральной атмосферы, в которой они вырастали и проводили всю жизнь. Ясно осознавая важность условий жизни в этой среде, он тем не менее, как и Фрейгер, указывал, что "главным фактором был отказ паупера, или преступника, работать, отказ, обусловленный внутренним моральным дефектом". Приводя эти слова Фрейгера, Л. Радзинович отмечает: "Это служило интересам и утешало совесть тех наверху, кто считал опасные классы независимой категорией, отделенной от господствующих социальных условий"(Radzinwcitz L. Ideology and Crime. L,1966.P.38.).

Так "человек  преступный" обретает новое обличье - представителя особой расы (класса), морально ущербной и злобной, живущей  за счет нарушения "фундаментальных  законов упорядоченного общества", в котором каждый должен содержать себя честным и прилежным трудом. Те, кто не делают этого, - "бродяги, варвары, дикари" (Radzinwcitz L. Ideology and Crime. L,1966.P.39.), движимые злой волей и склонные к преступлению.

Возникновению нового представления о личности преступника, а следовательно, и о причинах преступности, предшествовал один из наиболее грандиозных в истории социальных переворотов - смена феодального строя буржуазным, замена религиозного мировоззрения философией гуманизма и просвещения.

Вопреки религиозным догмам и теологическому пониманию причинности человеческого поведения, философы-просветители сформулировали понятие преступления как акта свободной воли человека, который не игрушка в руках высших сил, но сознательно действующий и свободный в своих поступках индивидуум.

В этот период радикально меняется представление об обществе, о природе человека. В центр  системы общества помещается человек, наделенный неотъемлемыми правами, который "по природе обладает властью... охранять свою собственность, т.е. свою жизнь, свободу и имущество, от повреждений и нападений со стороны других людей"(Локк Д. Избранные сочинения: В 2т.Т.2.М,1960.С.50.). 
Право собственности выступает здесь как данная от природы характеристика человека, забота о своем благополучии - законный центральный мотив его действий.

По этим параметрам выстраивается и шкала этических  ценностей, наполняются новым содержанием  понятия добра и зла, добродетели  и порока, которые отныне не потусторонние, внеземные категории - они вытекают из самой природы. При этом зло, порок, преступление - нарушения естественного, нормального, разумного порядка вещей.

Собственность, ее свободное приобретение и обладание  ею становятся объективно олицетворением позитивного действия и поведения; посягательство на собственность - столь же естественным, натуральным преступлением. Истоки преступления, как и истоки добродетели, - в самом человеке. "Чем более неистовы страсти, тем более необходимы законы, чтобы их сдерживать"(Руссо ЖЖ. Трактаты. М, 1969. С. 67.). 
Выражая прогрессивные для своего времени взгляды, итальянский просветитель и гуманист Ч. Беккариа в своих трудах выводил сферу отправления уголовного правосудия из религиозно-феодальных догм(См.: Беккария Ч О преступлениях и наказаниях. М.,1939.).

Он ограничивал  господство феодально-полицейского государства, церковной юстиции над.людьми, утверждая, что им подвластны и подсудны лишь дела людей, но не их души. Дела подсудны только тогда, когда они реально вредны обществу, и закон ясно и прямо говорит об этом. Закон же должен быть обязателен и для граждан, и для правителей.

Представления о преступности и личности преступника, характерные для просветительно-гуманистического направления в уголовном праве, обладали рядом достоинств. Эти концепции  прямо противостояли феодально-средневековому произволу. В то же время они характеризовались чрезвычайно уязвимой для научной критики абстрактностью и идеалистическим, метафизическим характером разрабатываемых ими категорий. Категория абстрактной личности с присущими ей естественными правами, неотъемлемыми по самой своей природе, не менее абстрактная категория естественного закона безусловно помогали в отстаивании прав личности представителей класса развивающейся буржуазии. Формальное требование равенства правосудия независимо от сословных привилегий также служило этой цели.

Имелась, однако, и оборотная сторона утверждения  абсолютной, абстрактной свободы  и независимости личности. Это  приводило почти к полному  отрицанию зависимости поведения  от каких-либо объективных, социальных, социально-психологических или иных причин и условий. Это означало отрицание каких-либо различий в свойствах личности, отказ от допущения различных степеней ответственности. Не признавая за феодальным государством и церковью права руководить моралью лица, требуя не вторгаться в его свободный дух, эта позиция одновременно означала то, что функцией наказания как раз и должно стать это вторжение в моральную позицию личности, которое создавало бы в сознании лица противовес противоправным устремлениям, прививало бы ему новую систему социальных ценностей, высшей из которых становилось обладание собственностью.

Отвергая религиозное  истолкование преступления как проявление греховности, податливости силам зла, Беккариа вместе с тем утверждал, что преступность есть всего лишь результат неспособности масс усвоить твердые правила поведения. Чтобы принудить их усвоить эти правила и необходимо наказание. По этой концепции лицо, совершающее преступление, - это независимый от каких-либо объективных факторов, строго рассуждающий индивидуум, всегда взвешивающий последствия преступного акта и решающий совершить преступление вследствие такого расчета. Она исходит из того, что все люди в равной мере способны противостоять преступному намерению, все они заслуживают равное наказание за равные преступления и что на одинаковое наказание они реагируют совершенно одинаково. Так была сформулирована основа полностью возмездной системы уголовной юстиции с пропорциональным воздаянием за причинение заранее определенного зла.

Идеалистический рационализм - такова обобщенная характеристика криминологических воззрений Беккариа, как и много других ярких представителей просветительно-гуманистического направления.

Понимание преступления как акта чистой воли закрывало путь к познанию объективных закономерностей, детерминирующих человеческое поведение, заставляло возлагать все надежды на сознательность людей, на их убеждение, а то и устрашение. Как и во многих других случаях, в истории развития человеческой мысли положения, обладавшие относительной истинностью и ценностью, будучи возведенными в абсолют, не только теряли свою истинность, но и становились тормозом на пути научного и социального прогресса.

В своем стремлении освободить человека от пут политической тирании философы-просветители поставили  его волю, его разум не только над современными формами государственного и общественного устройства, но и над объективными законами развития природы и общества. Индетерминизм, или идеалистически абсолютная свобода воли - таков был логический результат. На место одной абстракции - абсолютной власти Бога и средневекового государства - ставилась, таким образом, другая абстракция, неизмеримо более привлекательная и человечная, но все же именно абстракция - свободная воля.

Нельзя при  этом не отметить наличие прозрений  более глубокого характера, которые встречаются у Беккариа. Так, он говорил, что кража является обычно преступлением нищеты и отчаяния, преступлением той несчастной части человечества, которой право собственности оставило возможность одного лишь голодного существования.

Общество постулируется свободным, а люди равными. Поэтому тот, кто преуспел, - капиталист, собственник - занял место воплощенной добродетели. "Богатство постепенно становится - в противовес аскетическому идеалу средневековья - вполне позитивной и человеческой ценностью". Бедняк, неимущий занимают свое место "лентяя", склонного к безделью и воровству, морально ущербного субъекта, нарушающего условия общественного договора. "Всякий преступник, посягающий на законы общественного состояния, становится по причине своих преступлений мятежником и предателем отечества" (Руссо, Ж.Ж. Указ.соч.С.175.).

Свобода, полагал  А. Коллинз, означает способность человека поступать так, как он того желает или предполагает. Человек - разумное и чувствующее существо, его поведение  детерминировано единственно его разумом и чувствами. При этом не может быть никаких мотивов, кроме удовольствия и страдания, которые заставляли бы человека совершать какое-либо действие или воздерживаться от него." Мораль или добродетель состоит в таких действиях, которые по собственной природе и вообще являются приятными; а безнравственность или порок состоит в таких действиях, которые по своей собственной природе и вообще являются неприятными", при этом высоконравственным должен быть тот человек, который строго детерминирован правильно понятыми удовольствием и страданием, а следовательно, лишь вознаграждение и страдания направят желания людей к тому, чтобы соблюдать, а не нарушать законы (См.: Коллинз А. Указ. соч. С.54,55.).

Если сознание человека никак не детерминировано социальной реальностью, если оно не связано с ней, значит, общество и не ответственно за преступность, представляющую собой в этом случае совокупный результат злой воли преступника. Чем безупречнее представляется общество, тем более порицаемым и порочным выглядит преступник. В этом случае все социальные беды, несчастья и просчеты, конфликты и противоречия общества можно объяснить моральными пороками, злой волей определенной категории людей. Козел отпущения меняет свое обличье, но его функция воспроизводится вновь.

"Если, например, убийцы или какие-нибудь порочные  члены общества изолируются от  общества лишь как нарушители  общественного порядка, недостойные  жить среди людей, то ясно, что  они в таком случае настолько  далеки от того, чтобы считаться свободными агентами, что их устраняют от общества так же, как отсекают зараженную червоточиной ветвь дерева или убивают на улицах бешеных собак. И наказание по отношению к ним справедливо, поскольку оно освобождает общество от злонамеренных членов"(Коллинз А. Указ.соч.С.58.). 
Если воля абсолютно свободна, лишь удовольствие или страдание руководят людьми; если все равны, общество устроено справедливо и при этом одни обогащаются, а другие идут на дно, образуя преступный класс, то лишь суровое наказание нужно такому обществу - и ничего более (и чем суровее, тем лучше). "Точно так же у нас вешают ворон и грачей, чтобы отогнать птиц от зерна, как вешают убийц, закованных в цепи, чтобы удержать других от преступления"(Коллинз А. Указ.соч.С.61.).

К началу XVI в. в  Европе произошло важное социальное и экономическое событие - началось массовое обезземеливание крестьян. Пашни превращались в пастбища, земледеление совершенствовалось, число рук, необходимых  для обработки земли, резко сокращалось. Крестьяне массами изгонялись из деревень. Началось жестокое приучение крестьянских масс к железной дисциплине капиталистического производства.

Такой оказалась  оборотная сторона постулата  свободной воли, абстрактного гуманизма  в реальном социальном контексте, цена выведения спекулятивным путем категорий добра и зла из природы человека. Поистине трагичным явилось противоречие между постулатом господства свободы и разума в обществе, пришедшему на смену феодализму, с его реальной социальной природой и реальной историей капитализма эпохи первоначального накопления.

Основанные на разуме высокие этические идеалы, выдвинутые просвещением, понимание  природы человека и общества, основанное на спекулятивном мышлении, т.е. достигнутое  путем логических рассуждений, стали  легкой добычей развившихся к этому времени естественных наук, которые "взбунтовались и с поистине плебейской жаждой правды действительности до основания разрушили возведенные фантазией великолепные сооружения"(Швейцер Л. Культура и этика. М,1973.). Ведущее место среди этих наук заняли биология и антропология.

"Внезапно  однажды утром мрачного декабрьского  дня я обнаружил на черепе  каторжника целую серию атавистических  ненормальностей... аналогичную тем,  которые имеются у низших позвоночных.  При виде этих страшных ненормальностей - как будто ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта - я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня"(Radzinowich L Op.cit.P.29.), - такие слова были сказаны в 70-х годах XVIII в. тюремным врачом, итальянцем Ч. Ломброзо. Он увидел, по его убеждению, в чертах преступника характерные черты примитивного, первобытного человека и животных. "Преступник - это атавистическое существо, которое воспроизводит в своей личности яростные инстинкты первобытного человечества и низших животных"(FerreroJ. Lombroso's Criminal Man. N.Y.,1919.P.XIV.).

Преступниками не становятся, заявил он, преступниками  рождаются. Они обладают отчетливо  различными физическими чертами. Прирожденные индивидуальные факторы - основные причины преступного поведения, утверждал он. Ломброзо разработал таблицу признаков прирожденного преступника - таких черт (сигм), которые, выявив путем непосредственного измерения физических черт того или иного лица, можно было, как верил он, решить, имеем ли мы дело с прирожденным преступником или нет.

Нетрудно увидеть  в этой концепции перенесение  эволюционно - биoлогической теории развития видов Ч. Дарвина в сферу изучения преступности. В самом деле, если эволюционно человек произошел  от человекоподобной обезьяны, затем пережил стадию первобытной дикости, то существование преступников можно считать проявлением атавизма, т.е. внезапным воспроизведением на свет в наше время среди современных, цивилизованных людей, людей первобытных, близких к своим человекообразным предкам. К тому же и у Дарвина находили такое высказывание: "В человеческом обществе некоторые из наихудших предрасположенностей, которые внезапно, вне всякой видимой причины проявляются в составе членов семьи, возможно, представляют собой возврат к первобытному состоянию, от которого мы отделены не столь многими поколениями"(Darwin С. The Descent of Man and Selection in Relation to Sex. L,1874.P.137.). Эта точка зрения как будто бы находит подтверждение в общераспространенной поговорке о черной овце.