Автор работы: Пользователь скрыл имя, 05 Апреля 2014 в 14:23, курсовая работа
Неразрывная связь и взаимная зависимость языка и культуры в последние годы настолько часто стоят в центре дискуссий, что, пожалуй, не требуют особых доказательств. Проблема, тем не менее, не утратила актуальности, о чем свидетельствует, например, тематика международных конференций, состоявшихся в минувшем году. Так независимо друг от друга и почти в одно и то же время были проведены две конференции с перекликающимися названиями. Одна из них прошла в конце сентября 1999 года в нашем университете и получила довольно широкий международный резонанс. К ее открытию вышел сборник «Язык в мультикультурном мире», ставший уже библиографической редкостью. В начале октября того же года в немецком городе Дортмунде состоялся международный конгресс преподавателей иностранных языков под названием «Mehrsprachigkeit und Mehrkulturalitat» («Многоязычие и многокультурье»). Примечательно, что и здесь, и там в центре внимания стоял вопрос о самоидентификации личности посредством языка и культуры. Но если на Западе проблема поисков идентификации личности относится уже к числу «дежурных», то в нашей культурной среде она только вызревает.
В тот же вечер воины хана осуществили погром. Они убивали, грабили жителей, сжигали и разрушали дома. Некоторым семьям с детьми удалось спастись, перебежав на земли другого хана и там же обосноваться. Это был первый погром в поселениях горских евреев, на которых они жили в течение почти нескольких столетий и это место находилось на Азербайджанской земле в 2 километрах от Губы. Теперь Гильгот уже не ассоциируется с индийской Калькутой, откуда евреи бежали во времена исламизации. Гилгот теперь обозначает - Верхняя часть, и все знают, что основателями этого села были люди, прибывшие через горы Кавказа из Индии, из провинции Калькута.
Земля, на которой обосновались евреи Гилгота после погрома, принадлежала Гусейн Али Хану. Несмотря на то, что прошло 278 лет с того трагического дня, даже сегодня переселенцев называют Гилготи. В самом селе Гилгот и в настоящее время есть следы проживания там горских евреев. Свидетельство этому - древнее кладбище. Это место называется «Геребечлуг». В 1994 г. несколько историков из Академии Наук Азербайджана приезжали в Губу, чтобы выявить исторические подробности о селении Гилгот (тогда их сопровождал учитель из поселка Красная слобода Михаил Михаилов). Они изучали древние надписи на надгробных камнях кладбища поселка Красная Слобода и Гилгот.27
Из архивных документов известно, что покровительствовал расселению беженцев на своей территории, где сейчас находится поселок Красная слобода, в первой половине 18-го века решительный и гибкий политик Губинский хан и его сын Фатали хан. Они защитили горских евреев от нападений и погромов и заложили прочный фундамент крепкой дружбы между местными народами. В период их правления были созданы все условия для сохранения национальных обычаев и традиции горских евреев, которые до сего времени продолжают там жить. Несмотря на то, что прошли века, горские евреи до сегодняшних дней не забыли своих добродетелей.
Завоеватели жестоко обращались с горскими евреями. Многим известен один из печальных фактов вошедших в историю. Однажды полководец персидского войска Надир Шаха ворвался в местную синагогу во время утренней молитвы и занес меч над раввином, читавшим главу из Торы. Раввин, пытаясь защитить себя, инстинктивно поднял Тору над головой. Волею судьбы меч прошелся по Торе, оставив в ней глубокий след. Полководец, увидев в этом Божье провидение, произнес: «Ваш Б-г спас вашу жизнь» и вышел из синагоги. Это Тора вошла в историю горско-еврейского народа и долгие годы передавалась из рук в руки. В настоящее время она находится в одном из музеев Израиля. До этого этот свиток Торы хранился в доме очень уважаемого в горско-еврейской среде человека, Исакова Захара бен Хаима.
После разрушение 1-го и 2-го Храмов в Иерусалиме, находясь в изгнании, горские евреи в течение многих веков жили и живут в мусульманской среде. Находясь в этом окружении, они не только не ассимилировались, но смогли сохранить и приумножить свое еврейское наследие.
Мультилингвизм, или многоязычие, - это владение человеком или социальной
группой более чем одним языком и способность
переходить с одного языка на другой в
речи, на письме и при чтении. Это явление
описывается и другими терминами: билингвизм,
полилингвизм, плюрилингвизм, диглоссия,
языки в контакте (languages-in-
Многоязычие может быть личным, социальным или межсубъектным. Личное многоязычие относится к знаниям и речевому поведению конкретного индивида, не обязательно разделяемых всем обществом. Социальное многоязычие относится к нации, племени или другой социальной группе, которая пользуется двумя или более языками. Когда Шмуэль Нигер, выдающийся идишский литературный критик, накануне Холокоста написал на идише книгу Дицвейшпрахикейт фун ундзер литератур («Двуязычие нашей литературы»), он имел в виду не то, что каждый еврей читает и на иврите, и на идише, но что существует большое национальное явление («наша литература»), включающее в себя две к тому времени вполне самостоятельные литературы. В начале XX в. многие идишисты не включили бы иврит в «нашу» литературу (литературу «народа»), а ивритоязычная культура в Палестине не включила бы в «нашу» литературу на идише. Книга Нигера стала, среди прочих, явлением в культурной политике, попыткой спасти идишскую литературу как часть еврейской культуры в то время, когда еще большинство носителей еврейского языка не знали и не читали другой литературы.
В ходе своей истории евреи обычно были многоязычным народом - мультилингвизм был реальностью их жизни и частью самосознания. Их история представляла собой постоянное движение крошечного еврейского меньшинства из одной страны и культуры в другую с многоязычным корпусом текстов, которые они несли за собой. Чтобы понять еврейское многоязычие в Восточной Европе, нужно принимать во внимание как природу еврейской истории и его неотъемлемую часть - миф о собственных истоках, так и исключительную историческую ситуацию, в которой оказались евреи Восточной Европы в XVIII-XX вв.29
Более того, сравнение диалекта горских евреев и татского языка и физико-антропологических данных их носителей также полностью исключает их этническое единство. Грамматическая структура диалекта горских евреев является более архаичной по сравнению с собственно татским языком, что значительно затрудняет полное взаимопонимание между ними. Вообще, архаичность основы характерна для всех «еврейских» языков: для языка сефардов (ладино) - это староиспанский, для языка ашкеназов (идиш) - старонемецкий и т. д. При этом все они насыщены словами древнееврейского происхождения. Перейдя на персидскую речь, евреи, тем не менее, сохранили в своем наречии пласт заимствований из арамейского и древнееврейского (иврит) языков, в том числе не связанных с иудейской ритуальностью (гиоси - гневный, зофт - смола, нокуми - зависть, гуф - тело, кетон - полотно, гезире - наказание, говле - избавление, бошореи - радостная весть, нефес - дыхание и т. д.). Некоторые словосочетания в языке горских евреев имеют структуру, характерную именно для древнееврейского языка.
В 1913 году антрополог К. М. Курдов измерил большую группу жителей татского селения Лахидж и выявил коренное отличие их физико-антропологического типа (средняя величина головного указателя - 79,21) от типа горских евреев. Измерениями татов и горских евреев занимались также и другие исследователи. Средние значения головного указателя татов Азербайджана колеблются в пределах от 77,13 до 79,21, а горских евреев Дагестана и Азербайджана - от 86,1 до 87,433. Если для татов характерна мезо- и долихокефалия, то для горских евреев - крайняя брахикефалия, следовательно, ни о каком родстве между этими народами не может быть и речи.30
Кроме того, данные по дерматоглифике (рельеф внутренней стороны ладони) татов и горских евреев также полностью исключают их этническую близость. Очевидно, что носители горско-еврейского диалекта и татского языка являются представителями разных этносов, каждый со своей религией, этническим самосознанием, самоназванием, бытом, материальной и духовной культурой.
Горским евреям всегда была присуще своя национальная культура, творчество и, конечно, религия. Разговорным языком оставался фарси - точнее, его диалекты, приобретенные по месту жительства, письменная литература была на иврите, молитвы также читались на иврите.
У дагестанцев горские евреи заимствовали не только мусульманские традиции, но и языческие. К примеру, обряд вызывания дождя с помощью духа Земирея. Евреи Кайтагая перетаскивали каменные надгробия своих предков к берегу реки, там ополаскивали их водой и возвращали на прежнее место. Или у надгробия почитаемого раввина вырывали лунку и заливали в нее воду.31
Эти и другие обряды были распространены в сельской местности; в городах же, где раввины были менее склонны к магии, участие евреев в разного рода языческих мистериях пресекалось. Зато широко практиковался у горских евреев праздник Шагмей весал («Весенний костер») - перепрыгивание через пламя, проводимый точно за две недели до Песаха. Иудейские традиции смешивались с языческими. К примеру, считалось, что в ночь на седьмой день праздника Кущей (Араво) определяется судьба человека. Чтобы ублажить ее, девушки проводили его в гаданиях, плясках и пении.
Смешение нескольких пластов - мусульманского, языческого и иудейского - отмечено в фольклоре горских евреев, особенно в жанре овосуне, народных сказаний, включавших в себя легенды, предания, сказки, причем, не только еврейские, но и персидские, азербайджанские, лезгинские, аварские, кумыкские, даргинские. Сказители овосунечи владели многими языками, поэтому их искусство ценилось не только евреями, но и другими кавказскими народами. Составной частью фольклора горских евреев являлась Агада, сказания на библейские и талмудические темы. Особенно популярны были сказания о царе Соломоне и о пророке Моисее. Считалось, что духи, сопровождающие жизнь человека, - Иле-Нови (Илья-пророк), Нум-Негир (владыка путников), Ождегое-Мар (домовой). Последний дербентский овосунечи, Рафаил Рафаилов, известный в родном городе под прозвищем Тарзан, умер в 1997 году.
Многочисленные лексические единицы иранских языков, приведенные ведущими лингвистами начала прошлого столетия, в значительной степени потеряли свою значимость сегодня и вышли из бытового обихода носителей татского языка, распространенного на территории Кавказа.
Большое количество славянизмов, тюркизмов и семито-хамитских заимствований в татском языке указывает на раннее и ярко выраженное влияние данных языковых семей, а также этнографических и религиозных факторов на татский язык, что привело к ограничению сферы употребления исконных номинативных единиц. По мере распространения и усвоения тюркских и славянских языков среди ираноязычного населения Кавказа широко стали использоваться заимствованные синонимичные пары, адаптированные и приобретшие закономерности татского языка, что в последствие ограничивало сферу дальнейшего бытования исконных номинативных единиц.32 Анализ номинативных единиц в этнолингвистическом освещении показал, что этнографические особенности наиболее выражены в лексике, связанной с жильем и пищей, отдельно взятые номинативные единицы отражены в составе фразеологических и устойчивых языковых оборотов.
Горские евреи Кавказа - Дагестана, Азербайджана, Кабардино-Балкарии, Чечни, Ставрополья - говорят на языке, известном как татский. Под названием «татский язык» науке известны не одна, а две самостоятельные языковые единицы: собственно татская и «еврейско-татская», на которой говорят так называемые горские евреи. Генетически обе они входят в иранскую группу индоевропейской семьи языков. По историко-диалектологической классификации собственно татская и «еврейско-татская» формы речи относятся к юго-западным иранским языкам и наиболее близки персидскому и таджикскому.
При очевидной материальной и структурной близости между собственно татской и «еврейско-татской» формами речи существуют значительные языковые различия. Они исключают полное взаимопонимание между их носителями - представителями двух разных этносов.
В то же время «еврейско-татские» говоры испытали влияние иврита, что выразилось в наличии значительного слоя лексических заимствований и большей распространенности верхнефарингальных согласных. Собственно татская и «еврейско-татская» языковые единицы различаются и по функциональным, социально-культурным характеристикам. Этнические таты - ее носители - используют в функции литературно-письменного азербайджанский язык, что связано с исторически выработавшейся культурной общностью татского и азербайджанского народов и с давней распространенностью азербайджанско-татского двуязычия.33
В начале 90-х гг. в научном обиходе иранистики восстановлено традиционное название языка горских евреев. Общее самоназвание носителей «еврейско-татских» говоров - «джугьур» (мн. ч. «джугьургь»), более традиционное, употребляемое представителями старших поколений, - «гьивр».
Определенная часть горских евреев в 30-е гг. XX в. начала употреблять в качестве официального самоназвания термин «тат», который, как известно, не является этническим.
Язык горских евреев членится на диалекты и говоры. Особо заметные различия, в основном в фонетике и лексике, наблюдаются между тремя диалектами: северным, или кайтагским (к которому относятся махачкалинский, грозненский, нальчикский, моздокский говоры), средним - дербентским и южным - кубинским. Что же касается говоров огузских и ширванских евреев, то они практически не изучены. Первые печатные тексты на татском языке с использованием еврейской графики появились в первом десятилетии XX в. Это были переводы с иврита Э. И. Пинхасова книги И. Сапира «Сионизм» и молитвенника «Кол тфила».
Горские евреи Азербайджана называют свой язык «зуһун джуһури» (zuhun çuhuri) или просто «джуһури» (çuhuri) от самоназвания горских евреев «джуһур» (çuhur). Язык горских евреев Азербайджана относится к числу слабо изученных, и для него характерна большая раздробленность по говорам с существенными расхождениями в области фонетики (балаханский, сураханский, дивичинский и гонагкентский говоры, а также шемахинский диалект).34
В результате проведенного исследования обнаружено, что множественное число имен существительных образуется с помощью суффикса «-а», присоединяемого к существительным, заканчивающимся на согласные (например, рәг - рәга - вены) и принимающего на себя ударение. Образование множественного числа имен существительных, заканчивающихся на гласные «а», «е», «и», так же как и в Тегеранском диалекте персидского языка, производится за счет суффикса «-ha» (например, «муһа» - волосы). Однако, в некоторых селениях столкнулись с превращением суффикса множественного числа «ha» в «һо» (например, «рыриһо» - кишки). Интересно, что жители Лахыча для образования множественного числа существительных используют суффиксы «- һон» и «-ун» (например, «одомиһон» - люди). Множественное число одушевленных предметов чаще образуется с помощью суффикса «-ун» (например, «гуспандун» - овцы, «jәлуп» - дети). Причем в речевой практике, при высокой скорости произведения звуков многие информанты опускают последний согласный звук и в конце множественного числа существительных звучит долгое «у» («әсу» - лошади, «сәку» - собаки, «гуспанду» - овцы). Таким образом, слова специфичные для кубинского диалекта азербайджанского языка и перешедшие в него из татского языка занимают важное место в его лексической структуре, и в частности, среди них выявлено большое количество соматизмов: «галл» - сторона, бок, ягодица, «ганда» - старый, «сияпур» - наглец, «сирт» - темя, «ситал» - ленивец, «джяспяр» - граница, «шятял» - стопа, «шинк» - корм. Вышеприведенные примеры дают представляют образцы тесного взаимовлияния и взаимопроникновения этих языков.