Концепт «Брат» в русской языковой картине мира

Что касается третьего фактора  – познания, то следует сказать, что рациональные, чувственные и  духовные способы мировосприятия отличают каждого человека. Способы осознания  мира не идентичны для разных людей  и разных народов. Об этом говорят  различия результатов познавательной деятельности, которые находят своё выражение в специфике языковых представлений и особенностях языкового  сознания разных народов. Важным показателем  влияния познания на языковые различия является то, что В. Гумбольдт назвал «различными способами видения  предметов». В середине XX-го века языковед и философ Л. Витгенштейн писал: «Конечно, существуют те или иные способы видения, существуют и случаи, когда тот, кто видит образец так, как правило, и применяет его таким образом, а тот, кто видит его иначе, и обращается с ним по-иному» (Витгенштейн; 114).  Наиболее ярко способ видения предметов проявляется в специфике мотивации и во внутренней форме наименований.

Гносеологические, культурологические и другие особенности языковой концептуализации тесно связаны между собой, а  их размежевание всегда является условным и приблизительным. Это относится  как к отличиям способов номинации, так и к специфике языкового  членения мира.

Следует учесть, что восприятие той  или иной ситуации, того или иного  объекта  находится  в прямой  зависимости также и  от субъекта восприятия, от его фоновых знаний, опыта, ожиданий, от того, где располагается  он сам что непосредственно находится  в поле его зрения. Это, в свою, очередь, даёт возможность описывать  одну и ту же ситуацию с разных точек  зрения, перспектив, что, несомненно, расширяет  представления о ней. Каким бы субъективным не был процесс «конструирования мира», он, тем не менее, самым непосредственным образом предполагает учёт самых  различных объективных аспектов ситуации, реального положения дел  в мире; следствием же этого процесса является создание «субъективного образа объективного мира»

Исследуя когнитивные основания  языковой номинации, Е. С. Кубрякова  справедливо говорит о языковой картине мира как о структуре  знаний о мире, тем самым дополнительно подчёркивая когнитивный характер этой ментальной сущности. «Когнитивно ориентированное исследование деривационных процессов позволяет уточнить не только специфику «картирования» мира в отдельно взятом языке, но и – при должном обобщении таких данных в типологическом плане – способствовать выведению некоторых общих положений о понимании человеком главных бытийных категорий, особенностей мироздания, закономерностей устройства мира, как в физическом аспекте человеческого бытия, так и в его социальной организации и во всей свойственной человеку системе его ценностей и нравственных, морально-этических оценок» (Кубрякова; 336-337).

При оценке картины мира следует понимать, что она - не отображение  мира и не  окно в мир, а она  является интерпретацией человеком  окружающего мира, способом его миропонимания. «Язык – отнюдь не простое зеркало  мира, а потому фиксирует не только воспринятое, но и осмысленное, осознанное, интерпретированное человеком» (Кубрякова; 95). Это означает, что мир для  человека – это не только то, что  он воспринял посредством своих  органов чувств. Напротив, более  или менее значительную часть  этого мира составляют субъективные результаты осуществлённой человеком  интерпретации воспринятого. Поэтому  говорить, что язык есть «зеркало мира», правомерно, однако это зеркало не идеально: оно представляет мир не непосредственно, а в субъективном познавательном преломлении сообщества людей.

Как видим, существует много  интерпретаций понятия «языковая  картина мира». Это обусловлено  существующими расхождениями в  картинах мира разных языков, так как  восприятие окружающего мира зависит  от культурно-национальных особенностей носителей конкретного языка. Каждая из картин мира задаёт своё видение  языка, поэтому очень важно  различать  понятия «научной (концептуальной) картины мира» и «языковой (наивной) картины мира».

1.2 Современные представления о языковой картине мира

Современные представления  о языковой картине мира выглядят следующим образом.

Язык – факт культуры, составная часть культуры, которую мы наследуем, и одновременно ее орудие. Культура народа вербализуется  в языке, именно язык аккумулирует ключевые концепты культуры, транслируя их в  знаковом воплощении – словах. Создаваемая  языком модель мира есть субъективный образ объективного мира, она несет  в себе черты человеческого способа  миропостижения, т.е. антропоцентризма, который пронизывает весь язык.

Данную точку  зрения разделяет В.А. Маслова: «Языковая  картина мира – это общекультурное достояние нации, она структурирована, многоуровнева. Именно языковая картина  мира обусловливает коммуникативное поведение, понимание внешнего мира и внутреннего мира человека. Она отражает способ речемыслительной деятельности, характерной для той или иной эпохи, с ее духовными, культурными и национальными ценностями» [12, с. 88].

Е.С. Яковлева под  языковой картиной мира понимает «зафиксированную в языке и специфическую для  мира – это своего рода мировидение  через призму языка» [20, с. 41].

«Языковая картина  мира» - это «взятое во всей совокупности, все концептуальное содержание данного  языка» [5, с. 28].

Понятие наивной  языковой картины мира, как считает  Д.Ю. Апресян, «представляет отраженные в естественном языке способы  восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая  навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [1, с. 39].

Языковая картина  мира является «наивной» в том  смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной»  картины. При этом отраженные в языке  наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они  не менее сложны и интересны, чем  научные. Таковы, например, представления  о внутреннем мире человека, которые  отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий  и способны служить надежным проводником  в этот мир [1, с. 48] .

Языковая картина  мира, как отмечает Гумбольдт В.О., базируется на особенностях социального  и трудового опыта каждого  народа. В конечном счете, эти особенности  находят свое выражение в различиях  лексической и грамматической номинации  явлений и процессов, в сочетаемости тех или иных значений, в их этимологии (выбор первоначального признака при номинации и образовании  значения слова) и т.д. в языке  «закрепляется все разнообразие творческой познавательной деятельности человека (социальной и индивидуальной)», которая заключается именно в  том, что «он в соответствии с  необозримым количеством условий, являющихся стимулом в его направленном познании, каждый раз выбирает и  закрепляет одно из бесчисленных свойств  предметов и явлений и их связей. Именно этот человеческий фактор наглядно просматривается во всех языковых образованиях как в норме, так и в его  отклонениях и индивидуальных стилях» [8, с.171].

З.Д. Попова и И.А. Стернин  выделили три базовых структурных  компонента концепта – образ, информационное содержание и интерпретационное  поле. Наличие образа ученые объясняют  нейролингвистическим характером универсального предметного кода (УПК): чувственный  образ кодирует концепт, формируя единицу  УПК. При этом чувственный образ  может быть перцептивным, формирующимся  под влиянием органов чувств, и  когнитивным, формирующимся благодаря  метафоризации предмета или явления. Информационное содержание концепта включает определённые когнитивные признаки, определяющие основные черты концептуализированного предмета или явления. Интерпретационное поле формируется под воздействием когнитивных признаков, «которые в том или ином аспекте интерпретируют основное информационное содержание концепта, вытекают из него, представляя собой некоторое выводное знание, либо оценивают его» [41, с. 82]. Образ не обязательно входит в ядро концепта как структуры, хотя в индивидуальном сознании конкретный образ, очевидно, таковым является, поскольку кодирует концепт для данного носителя языка. Периферийный статус того или иного концептуального признака вовсе не свидетельствует о его малозначности или ненужности в структуре концепта, статус признака лишь указывает на меру его удаленности от ядра по степени яркости.

Интерпретационное поле неоднородно. З.Д. Попова и И.А. Стернин делят  его на несколько зон – «участков  интерпретационного поля, которые обладают определённым внутренним содержательным единством и объединяют близкие  по содержанию когнитивные признаки» [41, с. 82]:

- оценочная зона, выражающая общую оценку, энциклопедическая зона, характеризующая признаки концепта и требующая знакомства с ними на базе опыта, обучения, взаимодействия с денотатом концепта;

- утилитарная зона, выражающая утилитарное, прагматическое отношение людей к денотату концепта, знания, связанные с возможностью и особенностями его использования для каких-либо практических целей;

- регулятивная зона, предписывающая, что надо, а что не надо делать в сфере, «покрываемой» концептом;

- социально-культурная зона, отражающая связь концепта с бытом и культурой народа: традициями, обычаями, определёнными художественными произведениями, прецедентными текстами;

- паремиологическая зона, объективируемая пословицами, поговорками и афоризмами, то есть совокупность утверждений и представлений о явлении, отражаемом концептом, в национальных паремиях.

И.А. Стернин говорит о  трех структурных типах концептов  – одноуровневых, многоуровневых и  сегментных [49, с. 21].

Одноуровневый концепт включает только чувственное ядро, фактически - один базовый слой. Сюда ученый включает предметные образы и некоторые концепты-представления (зеленый, соленый, тарелка). Такую структуру также имеют многие концепты в сознании ребенка, а также концепты в сознании интеллектуально неразвитой личности. В сознании большинства людей концепты сложнее.

Многоуровневый включает несколько когнитивных слоев, различающихся  по уровню абстракции, отражаемому  ими и последовательно наслаивающихся на базовый слой (грамотный)

Сегментный представляет собой базовый чувственный слой, окруженный несколькими сегментами, равноправными по степени абстракции. Как пример сегментного концепта Стернин приводит концепт толерантность.

Метафорически 3.Д. Попова и  И.А. Стернин представляют концепт  в виде облака, Н.Н. Болдырев - в виде снежного кома. Г.В.Токарев также  использует метафору облака. В одной  из своих работ 3.Д. Попова и И.А. Стернин  представляют структуру концепта в  виде плода:

косточка плода - базовый  слой концепта, который представляет собой определенный чувственный  образ (автобус – желтый, тесно, трясет; искусство - картины; религия - церковь, молящиеся люди). Этот образ «представляет  собой единицу универсального предметного  кода, кодирующую данный концепт для  мыслительных операций, и поэтому  может быть назван кодирующим» [49, с. 58]. Авторы говорят о том, что базовый образ может исчерпывать содержание концепта, если концепт отражает конкретные чувственные ощущения и представления, либо представлен в сознании очень примитивно мыслящих индивидов.

мякоть плода (в более  сложных концептах) - дополнительные когнитивные признаки, наслаивающиеся на базовый образ. Признаков может  быть много, они могут образовывать относительно автономные концептуальные (когнитивные) слои и наслаиваться от более конкретного слоя к более  абстрактному.

Содержание концепта –  это совокупность когнитивных признаков, отражающих особенности концептуализируемого предмета или явления. Признаки распределяются в содержании по полевому принципу. Принадлежность к той или иной зоне содержания определяется частотой словоупотребления лексемы, репрезентирующей исследуемый концепт. Этот показатель характеризует яркость признака в сознании носителя. Выделяются следующие  зоны: ядро, ближняя, дальняя и крайняя  периферия. Описание содержания концепта осуществляется как перечисление признаков  от ядра к периферии по мере уменьшения яркости признака.

Важно отличать содержание и структуру концепта, поскольку  их статус и роль в структуре сознания и в процессах мышления различны. Базовые структурные компоненты концепта могут распределяться по разным полевым участкам содержания концепта - так, информационное содержание концепта может принадлежать и к ядру, и  к ближней периферии, и к другим зонам периферии, а признаки интерпретационного поля могут войти по яркости в  ядро концепта. Образ не обязательно  входит в ядро концепта, а периферийный статус концептуального признака лишь указывает на степень его яркости  в сознании носителя с точки зрения частоты употребления.

В ходе работы на основе выделенных когнитивных признаков нами будут  смоделированы содержание и структура  концепта «мысль» на материале творчества Ф.М. Достоевского и Л.Андреева, а  также проведен сравнительный анализ особенностей функционирования данного  концепта в исследуемых произведениях.

Итак, понятие  языковая картина мира включает две  связанные между собой, но различные идеи:

1) картина мира, предлагаемая языком, отличается  от «научной» и

2) каждый язык  рисует свою картину, изображающую  действительность несколько иначе,  чем это делают другие языки.  Реконструкция языковой картины  мира составляет одну из важнейших  задач современной лингвистической  семантики.

Исследование  языковой картины мира ведется в  двух направлениях, в соответствии с названными двумя составляющими  этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного  языка производится реконструкция  цельной системы представлений, отраженной в данном языке, безотносительно  к тому, является она специфичной  для данного языка или универсальной, отражающей «наивный» взгляд на мир  в противоположность «научному». С другой стороны, исследуются отдельные  характерные для данного языка (лингвоспецифичные) концепты, обладающие двумя свойствами: они являются «ключевыми»  для данной культуры (в том смысле, что дают «ключ» к ее пониманию) и  одновременно соответствующие слова  плохо переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует (как, например, для русских слов тоска, надрыв, авось, удаль, воля, неприкаянный, задушевность, совестно, обидно, неудобно), либо такой эквивалент в принципе имеется, но он не содержит именно тех  компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными (таковы, например, русские слова  душа, судьба, счастье, справедливость, пошлость, разлука, обида, жалость, утро, собираться, добираться, как бы).