Местные средства массовой информации России: форсайт-исследование – 2020

В работе Е.Н. Юдиной представлено несколько определений медиапространства. Феномен, который возникает в результате взаимодействия СМК и аудитории, она определяет как «медиапространство». Термин имеет интегральное качество, которое заключается в том, что позволяет рассмотреть возникающий социальный феномен в контексте социологической традиции изучения социального пространства. Медиапространство может быть позиционировано как особая реальность, являющаяся частью социального пространства и организующая социальные практики и представления агентов, включенных в систему производства и потребления массовой информации.

По Н. Луману, медиапространство в новом веке давно перестало быть сферой царствования прессы и ТВ, скорее это новая сфера познания мира, реальность, порождающая саму себя. В подобном русле мыслит и Т.В. Пискун, отмечающий, что медиапросранство – это не просто отражение реальности, это социально конструируемое понимание мира, отражающее и конституирующее социальное пространство [76].

А.Н. Леонтьев  под медиапространством в узком смысле понимает множество связей и взаимодействий, а также разрывов и противодействий между агентами поля журналистики. Медиапространство, по мнению автора, можно понимать и в широком смысле – как форму существования символов, символического капитала. «Медиапространство является одним из символических пространств, но не единственным. Символический капитал существует в других символических пространствах, также обладающих высокой динамикой, как в плане изменчивости, так и в плане возникновения – исчезновения самого пространства» [61]. М.И. Ливанова рассматривает медийное пространство как географическое [62]. Оно «имеет вертикальное измерение в зависимости от плотности социальных коммуникаций. Иерархия пространственных уровней включает глобальный (макроструктуры мирового масштаба); национальный (отдельное государство); субнациональный (региональный); локальный (районы, городские и сельские поселения). По отношению к региональному локальный уровень является субрегиональным. Их соотношение определяется и плотностью социальных коммуникаций – чем больше размер территорий, тем они более обезличенные, групповые. Местные (локальные) территориальные сообщества отличаются наименьшими размерами и наибольшей компактностью, персонифицированными отношениями. Структура местного информационного пространства предстает как совокупность неравномерно развитых локальных медийных пространств, функционирующих в соответствии с двумя моделями: полицентричной на социально благополучных и моноцентричной на депрессивных территориях.

Помимо вертикального (стратификации), пространственная неоднородность обладает и горизонтальным измерением (фрагментацией). Горизонталь локальных территориальных сообществ позволяет выявить весь спектр регионального разнообразия, так как входящие в него территории развиты крайне неравномерно».

Целесообразным видится выведение рабочего определения в рамках проблематики нашего исследования. Медиапространство является открытой социальной системой, которая создается взаимообусловленной целостностью отношений производителей и потребителей массовой информации, передаваемой через средства массовой коммуникации.

Поскольку медиапространство является социальной системой, то все его структурные элементы: радиопространство, пространство печати, интернет, телевиденья подчиняются общим закономерностям развития целого. Элементы этого пространства различаются по степени влияния и массовости, но все они взаимосвязаны. Изменения в одном элементе системы оказывают влияние на все остальные.

Кроме того, что в медиапространстве рассматриваются его структурные элементы, по другому – виды средств массовой информации: печать, радио, телевиденье, интернет, необходимо исследовать и уровни современного российского медиапространства, которые соответствуют информационным пространствам России. Нами будут рассмотрены три таких пространства или уровня: местное, региональное и центральное или федеральное. Подробно об этих пространствах говорит О.А. Карлова в статье «Загадочные СМИ загадочной страны», опубликованной в журнале «Журналист» от 2007 г.                 [49, С. 31].

О.А. Карлова останавливается, как уже отмечалось выше, на трех основных типах информационного пространства.

«Тип первый — федеральное информационное пространство центра «Москва-Питер»: формирующее смыслы и востребующее в связи с ними информацию из регионов. Центральные СМИ сначала определяют региональные мифы, а потом через их призму описывают регионы. То есть нет цели отразить жизнь регионов. А есть цель позиционировать фигуры региональных лидеров, интегрированных в знаковую систему «Москва-Питер». Статьи и сюжеты с мест, как правило, укладываются в такой миф о регионе либо воспринимаются как событийно-случайные. Таким образом, для федерального информпространства региональное само по себе не значимо, оно развивается по заданной федеральной версии, местного же в нем вообще не наблюдается. В федеральном информационном пространстве представлена своего рода квази-Россия. Федеральная журналистика не даёт ответа на вопрос: «Куда и как развивается страна?».

Региональное информационное пространство (тип второй) формируется вокруг больших региональных городов с их рекламным раем. Насыщенное, бизнес-зависимое, оно в своей гламурной и респектабельной части сознательно подражает федеральному. Кстати, подражательность федеральному центру была всегда, характерно лишь то направление, в котором это происходит сейчас. Спецификой региональных информационных пространств сегодня является их двухъярусность. Первый ярус составляют присутствующие в регионе федеральные СМИ со своей версией «что происходит наверху?». Эта версия удовлетворяет событийное любопытство населения и служит моделью для гламурных и респектабельных проектов региональной элиты. Второй ярус — собственно информация региональных СМИ, которые развиваются по двум моделям: бизнес-ориентированные и государственно-ориентированные. Ничего третьего нет, никаких мифических свободных СМИ в России сегодня просто не может быть.

В зависимости от того, какая модель — государственно-ориентированная или бизнес-ориентированная — в регионе побеждает, складывается тот или иной тип тенденциозности. В Красноярском крае лидирует модель бизнес-ориентированности СМИ, которые являются не только носителями «идеологии зрительского интереса», но и ее заложниками. Они производят телевизионную реальность в соответствии с тем, что публика считает интересным и достоверным. Происшествия и скандалы, преступления и негативные факты одним росчерком пера превращающиеся в глобальные тенденции. Именно так бизнес-ориентированные СМИ вынуждены трактовать свою «народность» — у них нет иного выхода, чтобы выжить, особенно если учесть драконовские условия, которые зачастую предлагают им федеральные сетевые партнеры.

Можно со всей ответственностью утверждать, что в ряде регионов (в том числе в Красноярском крае) сложилась западная новостная журналистика как итог реальных десятилетних усилий, конкурсов и обучающих семинаров западных фондов. Краевая власть пытается сбалансировать этот процесс развитием государственного краевого телевещания, системой государственного заказа на информацию социально значимого или общественно-разъяснительного характера, которая для коммерческих СМИ в бесплатном режиме неинтересна.

Мне известны регионы, где в журналистике ситуация иная, однако и там разумного баланса достигнуть трудно: просто вместо бизнес-ориентированной журналистики доминирует тенденциозность другого типа — властно-ориентированная. А у этого типа информационного пространства — свои проблемы.

Однако о какой бы модели региональных масс-медиа мы ни говорили, у них есть общее: региональные информационные пространства формируются на базе мегаполисов, они элитарны по отношению к другим поселениям, оторваны от собственных регионов. Замкнутые на себе, они, по большей части, игнорируют местный уровень информации. Традиционные для прошлого века одна-две газеты, до сих пор имеющие собкоров на местах, не делают погоды в этом пространстве.

И наконец, тип третий — местное информационное пространство малых городов и весей России, самое благодарное и самое дефицитное. Оно достаточно разнородно в силу специфичности территорий, но также имеет общую типологию проблем. В этом пространстве, например, настолько доминирует событийный ряд Первого канала и России, что в таёжном селении люди больше говорят о ремонте здания Манежа после пожара в Москве, чем о строительстве школы в районе или кардиоцентра в крае — проектах, которые реально улучшают их собственное качество жизни.

Не знают не потому, что не хотят знать — просто им неоткуда взять информацию об этих проектах: множество малых населенных пунктов вообще не имеет телевещания, в 500 поселках края, кроме федеральных каналов, не показывают никаких других новостей — ни региональных, ни местных.

При этом важно еще и то, что сельчане больше, чем жители городов, нуждаются в коммуникационных площадках и спокойном аналитическом чтении. Именно поэтому, например, совокупный тираж районных газет края — 205 тысяч экземпляров, а доверие им вдвое больше, чем к федеральной и региональной прессе. Так, в Тасеевском районе на 15 тысяч жителей по подписке приходится 3 тысячи экземпляров районной газеты, по 50 экземпляров «Аргументов и фактов» и «Красноярского рабочего», 11 экз. «Российской газеты», 5 экз. «Комсомольской правды», 2 экз. «Московских новостей», по 1 экз. «Парламентской газеты» и «Московского комсомольца». Минимальные «вкрапления» федеральных и региональных газет в жизнь села объясняются не игнорированием прессы, напротив, малые города и село у нас остались последними «избами-читальнями». «Кислородное голодание» по аналитической газетно-журнальной журналистике на местном уровне связано именно с дороговизной подписки, в которой львиная доля принадлежит естественному монополисту — почте России. Поэтому население малых городов и сел «чатится» в местных газетах и на телеканалах». 

В.Н. Бузин отмечает, что  специфика медиапространства заключается в его виртуальном измерении. Реальные социальные отношения в нем все более подменяются виртуальными. Но основные свойства социального пространства и основные характеристики остаются присущи той части социального пространства, которая обозначена как медиапространство. Эта особая реальность организует практики и представления агентов, включенных в систему производства и потребления массовой информации. Структура медиапространства обусловлена как набором средств массовой коммуникации, так и силой их влияния на общественное сознание.

Одним из важнейших составляющих медиапространства является в нашей стране телевидение. Что бы ни говорили сторонники сетевых структур по этому поводу, есть несколько фактов, которые противоречат представлению российского общества как сетевого.

По данным исследования   АЦВИ «Телевидение глазами телезрителей» (2008) (выборка N = 3223, репрезентирует городское население России в возрасте 15 лет и старше — 89,5 млн чел), описывающим охват населения некоторых федеральных округов эфирным вещанием основных федеральных телеканалов, даже три самых крупных российских телевизионных канала — Первый канал, Россия и НТВ — охватывают практически все население федеральных округов, но неравномерно. Так, телеканал НТВ в Дальневосточном федеральном округе имеет всего 80% охвата населения. А, например, музыкальные телеканалы (МУЗ ТВ и MTV) охватывают от половины до трех четвертей населения в разных федеральных округах.

«Россия имеет, пожалуй, самую сложную в мире пространственную организацию вещания, которая связана с географией нашей страны (11 часовых поясов), а также ее поселенческой структурой (наличие больших территорий с малой плотностью населения). Эти особенности предопределили особенности «телевизионной географии» — в частности, разнообразие организации телевещания в регионах» [17, С. 91].

Распространение телевизионного сигнала в России организовано по пяти вещательным орбитам (дублям вещания), которые призваны синхронизовать время выхода программ на всей территории России. На нулевой орбите (Moscow Meridian Time 0) формируется программная сетка, которая далее ретранслируется по всей России с временным смещением по дублям. Но на 11 часовых поясов приходится всего от 1 до 5 вещательных орбит, что приводит к смещению сеток вещания в некоторых часовых поясах по отношению к базовой московской.

Условно говоря, программа, выходящая в пределах одной орбиты в 10 часов утра, в одном часовом поясе выйдет вовремя, а в соседнем — со смещением на час. В идеале местное время выхода программ должно совпадать по всей России, однако этого не происходит в силу вышеуказанных причин. Стоит также отметить, что каждый из центральных телевизионных каналов организует вещание по-разному — с использованием одной, двух, трех, четырех или пяти орбит.

По данным исследовательской компании TNS, Интернетом по состоянию на январь 2010 г. пользовались 31,5 млн. городского населения России (для населения городов с населением свыше 100 тыс. чел.) в возрасте от 12 лет и старше, что составляет 52% населения этих городов. Проникновение интернета в менее крупные населенные пункты значительно ниже. В целом по России ежедневная аудитория Интернета не превышает 25%. И здесь мы имеем те же проблемы с географией. Распространение Интернета в крупных городах (Москва, Петербург, Екатеринбург) доходит до 65%, в то время как в небольших населенных пунктах число пользователей составляет единицы.

Приведенные выше данные показывают как неравномерность доступа населения России к информационным ресурсам, так и неравномерность влияния различных медиа на население России.

Информационное неравенство проявляется и в неравномерном доступе к телеканалам не только между крупными административно-территориальными образованиями, такими как федеральные округа, но и внутри округов.                    В.Н. Бузин рассмотрел это на примере эфирного вещания Уральского федерального округа [17].

В Уральском ФО во всех крупных городах (с численностью населения свыше 100 тыс. жителей) принимаются федеральные телеканалы Первый канал, Россия, НТВ и почти во всех городах принимаются телесети СТС и ТНТ. Телеканалы Культура, ТВ ЦЕНТР, Петербург-5-й канал, Спорт, РЕН ТВ, Домашний, ТВ3 принимаются примерно в половине городов Уральского ФО. Остальные сетевые телеканалы практически не принимаются на эфирных частотах, а вещают в основном в кабельных сетях.