Языческие верования древних славян

    Языческие верования древних словян.  

В   славянских   сказках   встречается   множество   волшебных

персонажей – то ужасных  и грозных, то таинственных и непонятных, то  добрых и готовых помочь.  Современным людям они кажутся причудливым вымыслом , но в старину на Руси свято верили, что в чаще  леса  стоит изба  Бабы  Яги, в суровых каменных горах  обитает  змей,  похищающий  красавиц,  считали,  что девушка может выйти замуж за медведя, а  конь  умеет  говорить  человеческим голосом.

Такая вера получила название язычество, т.е. «народная вера».Славяне-язычники поклонялись стихиям, верили в родство людей  с

различными животными, приносили  жертвы  божествам,  населяющим  все  вокруг. Каждое славянское племя молилось своим богам. Единых для  всего  славянского мира представлений о богах никогда  не  существовало:  поскольку  славянские племена в дохристианское время не имели единого  государства,  они  не  были едины  в  верованиях.  Поэтому  славянские  боги  не  связаны   родственными отношениями, хотя некоторые из них и очень похожи друг на  друга.  Созданный при  Владимире  Святославовиче  языческий  пантеон   –   собрание   основных языческих богов  –  также  нельзя  назвать  общеславянским,  в  основном  он состоял  из  южнорусских  божеств,  причем  их  подбор  не  столько  отражал действительные верования киевлян, сколько служил политическим целям.

            Из-за разрозненности языческих  верования,  так  и  не  достигших своего расцвета, сохранилось очень  мало  сведений  о  язычестве,  да  и  то

довольно   скупых.   Собственно   славянские   мифологические   тексты    не

сохранились: религиозно-мифологическая целостность язычества была  разрушена в  период  христианизации  славян.  Возможна  лишь  реконструкция   основных элементов славянской мифологии на базе вторичных письменных,  фольклорных  и вещественных  источников.  Главный  источник  сведений  по   раннеславянской мифологии  —  средневековые   хроники,   анналы,   написанные   посторонними наблюдателями на  немецком  или  латинском  языках  и  славянскими  авторами (мифология польских и чешских племен), поучения против  язычества ("Слова") и летописи. Ценные сведения содержатся в сочинениях  византийских  писателей (начиная с Прокопия,  6  в.)  и географических  описаниях   средневековых арабских и европейских авторов. Обширный материал  по  славянской  мифологии дают позднейшие фольклорные и этнографические собрания, а  так  же  языковые данные (отдельные мотивы, мифологические  персонажи  и  предметы).  Все  эти данные относятся в  основном  к  эпохам,  следовавшим  за  праславянской,  и содержат лишь отдельные фрагменты общеславянской  мифологии.  Хронологически совпадают  с  праславянским  периодом   данные   археологии   по   ритуалам,

святилищам (храмы балтийских славян в Арконе, Перыне под Новгородом и др.), отдельные изображения (Збручский идол и д.р.).

                   Градация  славянских языческих  божеств.

            По  функциям,  языческих  божеств,  по  характеру  их  связей  с

коллективом, по степени  индивидуализированного воплощения,  по  особенностям их временных характеристик и по степени их актуальности для  человека  можно выделить несколько уровней.

        Высший  уровень характеризуется  наиболее  обобщенным  типом  функций богов (ритуально-юридическая, военная, хозяйственно-природная), их связью  с официальным культом (вплоть до раннегосударственных  пантеонов).  К высшему уровню славянской  мифологии  относились  два  праславянских  божества,  чьи имена достоверно реконструируются как Perunъ (Перун)  и Velesъ  (Велес),  а так же увязываемый с  ними  женский  персонаж,  праславянское  имя  которого остается неясным. Эти божества воплощают  военную  и  хозяйственно-природную функции. Они связаны между собой как участники  грозового  мифа:  бог  грозы Перун, обитающий на небе, на  вершине  гор,  преследует  своего  змеевидного врага, живущего внизу, на земле. Причина распри — похищение  Велесом  скота, людей, а в  некоторых  вариантах  —  жены  громовержца.  Преследуемый  Велес прячется последовательно под деревом, камнем, обращается в  человека,  коня, корову. Во время поединка с Велесом  Перун  расщепляет  дерево,  раскалывает камень, мечет стрелы. Победа завершается дождем, приносящим  плодородие.  Не исключено, что некоторые из этих  мотивов  повторяются  в  связи  с  другими божествами, выступающими в других, более поздних  пантеонах  и  под  другими именами (например, Свантовит). Знания о полном составе праславянских богов высшего уровня весьма ограниченны, хотя есть  основания  полагать,  что  они составляли уже пантеон. Кроме  названных  богов  в  него  могли  входить  те божества, чьи имена известны хотя бы в  двух  разных  славянских  традициях.

Таковы древнерусский Сварог (применительно к огню  — Сварожич,  т.е.  сын Сварога), Zuarasiz  у балтийских  славян.  Другой  пример  — древнерусский Даждьбог и южнославянский Дабог. Несколько сложнее дело  с названиями  типа древнерусских Ярила и Яровит у балтийских славян,  так в основе этих имен  — старые   эпитеты    соответствующих    божеств.    Подобные    эпитообразные наименования,  по-видимому,  соотносились  также  с  богами   праславянского пантеона (например, Мать сыра земля и другие женские божества).

         К более  низкому уровню  могли  относиться  божества,  связанные  с

хозяйственными циклами  и  сезонными  обрядами,  а  также  боги,  воплощавшие целостность замкнутых небольших коллективов: Род, Чур у восточных славян  и т.п. Возможно, что к этому уровню относилось и большинство женских  божеств, обнаруживающих  близкие  связи  с  коллективом,  иногда  менее  уподобленных человеку, чем боги высшего уровня.

          Элементы    следующего    уровня    характеризуются     наибольшей

абстрагированностью функций. С обозначением доли, удачи, счастья,  вероятно, было связано и общеславянское Бог: можно  сравнить  богатый  (имеющий  бога, долю) — убогий (не имеющий бога, долю), в украинском языке — небог,   небога — несчастный, нищий.  Слово  "Бог"  входило  в  имена  различных  божеств  — Даждьбог, Чернобог и другие).

           К низшему уровню относятся разные классы  неиндивидуализированной (часто и не человекообразной) нечести, духов, животных,  связанных со  всем мифологическим пространством от  дома  до  леса,  болота  и  т.п.:  домовые, лешие, водяные, русалки, вилы, лихорадки, мары, моры,  кикиморы,  судачки у западных славян; из животных — медведь, волк.

                             Звериные божества.

         В далекую эпоху, когда основным  занятием славян была охота ,  а не земледелие, они  верили,  что  дикие  животные  –  их  прародители.  Славяне считали  их  могущественными  божествами,  которым  следует  поклоняться.  У каждого племени был свой тотем,  т.е.  священное  животное,  которому  племя поклонялось. Несколько племен своим предком считали  Волка  и  почитали  его как божество. Имя этого зверя было священным,  его  запрещалось  произносить вслух, поэтому вместо “волк” говорили лютый, а себя  называли  “лютичи”.  Во время зимнего солнцестояния мужчины этих племен надевали волчьи  шкуры,  что символизировало  превращение  в  волков.  Так  они  общались  со   звериными предками, у которых просили силы и мудрости.  Волк  считался  могущественным защитником племени, пожирателем  злых  духов.  Языческий  жрец,  совершавший охранительные  обряды,  также  одевался  в  звериную  шкуру.   С   принятием христианства отношение  к  языческим  жрецам  изменилось,  и  потому  словом «волкодлак» ( т.е. облаченный в длаку – волчью шкуру) стали называть  злого оборотня, позднее «волкодлак» превратилось в «вурдалак».

         Хозяином языческого леса был  медведь –  самый  сильный   зверь.   Он считался защитником от всякого зла и  покровителем  плодородия  –  именно  с весенним пробуждением медведя древние славяне связывали  наступление  весны. Вплоть до ХХ в. многие крестьяне хранили в домах медвежью лапу как талисман-оберег, который должен защищать своего владельца от болезней,  колдовства  и всевозможных бед Славяне полагали, что медведь наделен  большой   мудростью, почти всеведением: именем зверя клялись, а  нарушивший  клятву  охотник  был обречен на гибель в лесу.

       Миф  о Медведе  - хозяине леса и  могущественном божестве –   сохранился в  русских  сказках.  Истинное  название  этого  зверя-божества  было  столь священным, что не произносилось в слух и поэтому не дошло до  нас.  Медведь-это прозвище зверя ,означающее  «недоед » , в слове «берлога» сохранился  и более древний корень –  «  бер,  т.е.  «бурый»   (берлога – логово  бера). Довольно долго медведя чтили как священного зверя, и  даже  намного  позднее охотники все еще не решались произносить слово «медведь» и называли  его  то Михайлом Потапычем, то Топтыгиным, то просто  Мишкой.

          Из травоядных  животных  в   охотничью  эпоху  наиболее  почиталась Олениха  (Лосиха)  – древнейшая  славянская  богиня  плодородия,   неба   и солнечного света. В противоположность настоящим  оленихам  богиня  мыслилась рогатой,  ее  рога  были  символом  солнечных  лучей.  Поэтому  оленьи  рога считались мощным оберегом от всякой ночной нечисти и прикреплялись либо  над входом в избу, либо внутри жилища. По названию рогов -–"«соха»  –  оленей  и лосей  часто  называли  сохатыми.  Русские  женщины  уподоблялись   богиням, надевая головной убор с рогами, сделанными из  ткани,  -  кичку.  Отголоском мифов о небесных Лосихах служат народные  названия  созвездий  –  Большой  и Малой Медведицы – Лось и Лосенок.

     Небесные богини  – Оленихи – посылали  на  землю новорожденных оленят, сыпавшихся, подобно дождю, из туч. Среди  домашних  животных  славяне  более  всего  почитали  Коня,  ведь некогда предки большинства народов Евразии вели кочевой  образ  жизни,  и  в облике золотого коня, бегущего по небу,  им представлялось солнце. Позднее возник миф  о  боге солнца,  едущем  по  небу  на  колеснице.  Образ  Солнца-коня  сохранился  в убранстве русской избы, увенчанной  коньком,  изображением  одной  или  двух конских голов. Амулет с изображением  конской  головы  или  просто  подкова, подобно другим солнечным символам считались могучим оберегом.

                         Человекоподобные божества.

       С течением  времени человек все больше  освобождался от  страха  перед миром животных,  и  звериные  черты  в  образах  божеств  постепенно  начали уступать  место  человеческим.  Хозяин  леса  из  медведя   превратился    в косматого лешего с рогами  и  лапами,  но  все  же  напоминающего  человека. Лешему, покровителю охоты, оставляли на пне первую добытую дичь.  Считалось, что он может вывести из леса заплутавшего путника, но если  его  рассердить, может наоборот завести человека в чащу и погубить. С принятием  христианства леший, как и другие духи природы, стали восприниматься враждебно. Божествами  влаги  и  плодородия  у  славян  были  русалки  и   вилы, выливающие  на  поля  росу из волшебных рогов. О  них  говорили,  то  как о девушках лебедях, прилетающих с небес, то как о хозяйках колодцев и  ручьев, то как о мавках-утопленницах, то как о полудницах,  бегающих  в полдень по хлебным полям и придающим силу колосу.  По  народным  поверьям,  в  короткие летние ночи русалки выходят из своих подводных убежищ, качаются  на  ветвях, а если встретят мужчину, могут защекотать до смерти либо увлечь за собой  на дно озера.

                             Домашние божества.

        Духи  населяли не  только  леса  и   воды.  Известно  немало  домашних божеств – доброхотов и доброжилов, во главе которых стол  домовой,  живший либо в подпечье, либо в лапте, повешенном для него  на  печь.  В новый дом домового переносили в горшке с углями  из старой печи, повторяя при этом:  «Домовой, домовой, пойдем со мной!». Домовой покровительствовал хозяйству: если хозяева были  старательны,  об  к благу  прибавлял  благо,  а  за  лень  наказывал  бедой.  Считалось,  что  с особенным вниманием домовой относился к скотине: по ночам  расчесывал  гривы и хвосты коней (а если сердился, то  наоборот  спутывал  шерсть  животных  в колтуны) он мог отнять молоко у коров, а мог сделать удой обильным, он  имел власть над  жизнью  и  здоровьем  новорожденных  домашних  животных.  Потому домового старались задобрить. При переезде  в новый дом   накануне  переезда брали 2 фунта белой муки, 2 яйца, 2 столовых ложки сахара, 0,5  фунта  масла 2 щепотки соли. Замешивали тесто и несли в новый дом. Пекли из  этого теста хлеб.  Если  хлеб  хороший,  то  жизнь  хорошая,  если  плохой  –  то  скоро переезжать. На 3-й день звали  гостей  и  накрывали  ужин  и  лишний  прибор ставили для домового. Наливали вино и чокались с  домовым.  Разрезали  хлеб, угощали всех. Одну горбушку заворачивали в тряпочку и хранили вечно.  Вторую солили 3 раза, втыкали ребром серебряную деньгу и клали под  печку.  Ставили рюмку полную до  самых  краев  и  приговаривали:  «  Хозяин-батюшка,  сударь домовой меня полюби да пожалуй, мое добро береги, мою  скотину  береги,  мое угощение прими и вина отпей из полной чаши. Клонились этой печке 3 раза с  3 сторон. Брали кошку и подносили  к печке в подарок домовому :  « Дарю  тебе домовой-батюшка, мохнатого зверя на богатый двор. Через  3  дня  смотрели  – выпито ли вино, если выпито, то доливалось снова. Если вино  не  выпито,  то просили 9 дней 9 раз, чтобы отведал угощение. Угощение для домового  ставили каждого 1 числа месяца.

Вера в домового тесно  переплеталась с верой в то, что умершие  родичи помогают живым. В  сознании  людей  это  подтверждается  связью  домового  с печью. В  древности  многие   верили,  что  именно  через  дымоход  в  семью приходит душа новорожденного и также через дымоход уходит дух усопшего.

         Изображения  домовых  вырезали  из  дерева  и  представляли   собой

бородатого мужика в шапке. Такие фигурки назывались  чурами  и одновременно символизировали умерших предков.  Выражение  «Чур  меня!»  означало  просьбу:»Предок храни меня!».       На Руси верили,  что  домовой  лицом  сходен  схозяином дома, только руки у него покрыты шерстью.