Военный коммунизм

В течение 1920 г. под началом  Главкомтруда была создана огромная сеть местных органов. В процессе их организации проявились две основные особенности. Во-первых, при формировании некоторых губкомтрудов в их состав были включены представители ведомств, не указанных в Положении Совнаркома о комтрудах. Так, например, в Алтайский, Черниговский губкомтруды, комтруд Туркестанского фронта вошли представители железнодорожного, продовольственного, земельного ведомств. Таким образом, местная власть делала поправки центрального законодательства на свою специфику и привлекала к проведению трудповинностей наиболее заинтересованные в ней ведомства. Вторая принципиальная особенность, получившая очень широкое распространение, - милитаризация структуры и деятельности комтрудов. Прежде всего, она проявлялась в том, что председателями губкомтрудов назначались военкомы, а их техническим аппаратом служил аппарат военкомата. В ряде случаев копирование военного образца принимало еще более концентрированный вид. Например, при Новониколаевском губкомтруде был организован особый трудовой полк в 2,5 тыс. человек, который находился в полном его распоряжении⁷⁵.

Процесс организации  органов по трудовой повинности шел  не только вширь, но и вглубь, захватывая и очень мелкие «объекты». Так, на время навигации комиссии по трудовой повинности (комиструды) были организованы на каждом парусном, паровом, весельном судне, насчитывавшем не менее 10 человек команды. Для использования кустарей-одиночек, прислуги были организованы комиструды во всех кварталах Москвы. Для выявления трудовых дезертиров, «лежебоков», «лодырей» им предписывалось обходить квартиры и учреждения в рабочие часы.

В июне 1920 г. Москомтруд принял решение о привлечении к трудовой повинности дачников по месту их нахождения. Несмотря на страдную пору, с 25 июня была объявлена гужевая повинность для  крестьян Московской губ. Они должны были на своих лошадях обеспечить подвоз дров, заготовленных в 30-верстной полосе, к станциям. За уклонение или противодействие от повинности им грозили конфискацией лошадей и коров.

В недрах Главкомтруда рождались  и весьма оригинальные проекты привлечения  к принудительному труду. Так, был разработан проект о замене народам крайнего севера, ведущим полуоседлый образ жизни, службы в армии трудповинностью. Предлагалось привлечь их к организации оленьей почты, оленьего военного транспорта, для подвоза топлива к населенным пунктам и железной дороге.

Не смотря на все пропагандистские усилия, подавляющее большинство  населения резко отрицательно относилось к принудительному труду и старалось уклониться от всевозможных повинностей. Наиболее очевидным проявлением такого отношения являлось массовое дезертирство мобилизованных. Так, один из делегатов Харьковского губернского съезда губкомтрудов привел в своем выступлении показательные данные: из нескольких десятков мобилизованных и отправленных в Харьков плотников через две недели все оказались дома. Большая «утечка» происходила и при медицинских освидетельствованиях. При этом цифра признанных непригодными к работе превышала 50-60% всех освидетельствованных. Наряду с этими формами срытого сопротивления недовольство трудовыми повинностями проявлялось и в открытой форме. В некоторых местностях крестьяне выносили постановления об отказе от выполнения повинностей и заставить их изменить свое решение можно было только силой или угрозой конфискации лошадей. В связи с такими настроениями заготовка дров, гужевая повинность, как правило, не обходились без применения вооруженной силы. В декабре 1920 г. Главкомтруд даже разработал специальную инструкцию о порядке предоставления вооруженной силы местным органам труда. В соответствии с ней общее количество вооруженной силы не должно было превышать 30 человек на уезд. Если же обстоятельства требовали большего количества войск, то могли быть выделены и дополнительные силы. Для этого нужен был только приказ командира ВНУС. Однако на практике вооруженной силы всегда требовалось значительно больше, чем устанавливалось инструкцией. Например, председатель Вологодского губкомтруда обратился в декабре 1920 г. в штаб Беломорского военного округа с просьбой прислать вооруженный отряд в 200 красноармейцев в дополнение к имевшимся на месте 170 бойцам.

Много усилий прилагалось  Главкомтрудом к организации  планового использования труда  заключенных в лагерях и военнопленных. По неполным сведениям отдела управление лагерями общее количество заключенных, военнопленных и заложников к марту 1920 г. составляло 22447 чел., из них в Москве находилось 4134 чел. В апреле ожидалось прибытие еще 30 тысяч военнопленных142. Предполагалось использовать их путем прикрепления к хозяйственным органам, например, Москвотопу, которые могли бы обеспечить их помещением и продовольствием.

На протяжении 1920 г. массовый характер получило выполнение различных общественных работ через субботники. Организацией их также занимались органы Главкомтруда. Как правило, субботники проводились для разгрузки вагонов, распилки дров, для ремонта вагонов и паровозов. Для выполнения работ на них были разработаны специальные нормы выработки. От участия в субботниках, как и в других трудповинностях, освобождались лица, моложе 16 лет, беременные и кормящие матери, освобожденные по болезни от трудовой повинности и ответственные работники⁷⁶.

Общеизвестно, что именно в депо «Москва-Сортировочная» произошел  первый субботник. Стала хрестоматийной и строчка В. Маяковского: «свободный труд свободно собравшихся людей». Тема субботников была широко представлена в советской историографии, но при этом изучалась одна и, как показывают источники, далеко не главная их сторона — проявление трудового энтузиазма. В действительности, как зафиксировано в положении ЦК РКП (б) о субботниках, они рассматривались в качестве одной из форм пропаганды идеи трудовой повинности, лабораторией форм коммунистического труда. При этом трудовая повинность и коммунистический труд рассматривались как идеологические синонимы.

Одной из главных функций Главкомтруда, которая предопределяла успех выполнения всех остальных, являлась организация учета. На учет брались специалисты самых разных профессий, а затем эти данные использовались при проведении трудовых мобилизаций по профессиональному принципу. Не случайно, уклонение от учета приравнивалось к дезертирству. Так, в начале октября 1920 г. было принято решение о проведении в осенне-зимний сезон трудовой мобилизации 160 тыс. квалифицированных и до 300 тыс. неквалифицированных рабочих для предприятий ВСНХ и Наркомпути. Но даже прибытие на завод пополнения зачастую не ликвидировало нехватку рабочих рук. Изможденные и полураздетые люди плохо переносили дальние перемещения и бытовую неустроенность на новом месте. В итоге из 3337 человек, приехавших осенью 1920 г. на Ижевский оружейный завод, осталось работать только 1022 человека, остальные по состоянию здоровья были отправлены назад⁷⁷.

Еще летом 1919 г. была начата подготовительная работа по введению трудовых книжек. В Москве разработка порядка осуществления этого мероприятия была поручена административному отделу НКВД и МЧК. При этом трудовые книжки должны были выдаваться и иностранным гражданам, так как они также привлекались к трудовой повинности. Практическая работа по обмену паспортов на трудкнижки была возложена на профсоюзы, а общее руководство - на Моссовет. Однако такое обилие ответственных организаций не помогло сдвинуть обмен с мертвой точки. О необходимости введения трудовых книжек вновь вспомнили в связи с обсуждением проблем принудительного труда. Об этом, в частности, говорил М.П. Томский на заседании комфракции ВЦСПС 23 января 1920 г., состоявшемся накануне III съезда совнархозов Комфракцией были утверждены тезисы Томского по организации труда, с которыми он и выступил на съезде. Его позиция состояла в том, что трудовая повинность должна стать реальным фактом, но необходимым условием ее реализации в городах должно быть введение трудовых книжек. По его мнению, нужно было обязательно запретить менять место работы без разрешения соответствующего органа управления.

В конце концов, процесс  обмена взял в свои руки Главкомтруд  и в феврале 1920 г. жители Москвы и Петрограда получили новый документ. Трудовая книжка представляла собой многостраничный документ, содержавший исчерпывающие данные о гражданине. Помимо паспортных данных (паспорт ликвидировался), в нем были графы о грамотности, образовании, профессии, о судимости, о занятиях с 1914 г. по 1917 г., месте жительства в июле 1914 г., в октябре 1917 г., о переменах в семейном и имущественном положениях и др. сведения⁷⁸. Введение трудовых книжек позволяло взять на учет и контролировать все городское население, независимо от классовой принадлежности, и организовывать массовые переброски и мобилизации рабочей силы.

О размахе мобилизаций  на временные работы различных слоев населения свидетельствуют следующие данные: зимой 1919/20 г. в одной Тульской губернии на очистку железнодорожных путей от снега было мобилизовано свыше 113 тыс. человек, около 500 тыс. было мобилизовано в Москве и губернии во второй половине 1920 г., а на проведение дровозаготовок по всей республике только за первую половину 1920 г. было мобилизовано около 6 млн. человек⁷⁹. Однако за этими большими цифрами, как правило, стояла плохая организация работы, для которой и не требовалось сгонять столько людей, необеспеченность инструментами, скудное снабжение продовольствием и одеждой. Все эти недостатки были прекрасно известны и для их искоренения неоднократно принимались постановления и инструкции. Так, IX съездом партии в очередной раз было указано на необходимость при проведении массовых трудовых мобилизаций устанавливать точное соответствие между количеством мобилизованных, местом их сосредоточения, размером трудовой задачи и количеством необходимых орудий труда. Через несколько месяцев, в июле 1920 г., об этих же проблемах вновь говорили на Всероссийском съезде комтруда. «В одних случаях людей посылают на работы слишком рано, и напрасно теряется много времени, в других случаях - слишком поздно и не туда, куда следует, отчего опять-таки непроизводительно уходит и время и силы. Бывает так, что к трудовой повинности привлекают людей слишком старого возраста. Затем случается часто, что работа отнимает гораздо больше времени, чем она в действительности требует»⁸⁰, — отмечал в своем выступлении М. И. Калинин.

Где бы ни работали трудармейцы  или мобилизованные, везде были большие  трудности с жильем, продовольствием, одеждой. В большинстве случаев, организация труда также оставляла  желать лучшего. «Условия работы на наших фабриках таковы, что положение рабочих на многих предприятиях напоминает концентрационный лагерь»⁸¹, - заявил лидер профсоюза металлистов А. Г. Шляпников на заседании комфракции Восьмого съезда советов. Принудительный труд, встречая противодействие со стороны рабочих и крестьян, мог держаться только на вооруженной силе, сопровождался низкой производительностью труда и массовым дезертирством.

Глава3. Рабочий  класс в условиях «диктатуры пролетариата»

На протяжении всего  советского периода господствовало представление о рабочем классе как активном стороннике большевистского режима, в том числе в годы революции и Гражданской войны. Хотя в официальной историографии и приводились некоторые факты забастовочного движения, но они интерпретировались как незначительные эпизоды, не имевшие отношения к истинному пролетариату. Иначе могла быть поставлена под сомнение идеологическая основа советского государства, называвшего себя диктатурой пролетариата. В действительности, как показывают рассекреченные документы, прежде всего, ЦК РКП(б) и других партийных и государственных органов, картина взаимоотношений между властью и ее официальной опорой была далека от всеобщего одобрения. «На фабриках и заводах наблюдается охлаждение к Советской власти. То, что Советская власть теперь делает по отношению к рабочему классу, противоречит общей линии поведения, всему тому, что было раньше. Между Советской властью и рабочим классом назревает антагонизм, который нельзя считать единичным явлением...»⁸², - так была охарактеризована обстановка, сложившаяся к весне 1918 г., одним из членов Петроградского Совета профсоюзов.

Заметное влияние на активизацию социального поведения  рабочих оказывали особенности хозяйственного уклада в различных регионах. В этой связи наиболее показательно активное неприятие новой власти полупролетариями-полукрестьянами Урала. Уральские рабочие заводских поселков имели свои хозяйства и благодаря высоким заработкам и наличию в собственности земли жили безбедно. Отсюда многочисленные городские и заводские восстания на Урале с конца 1917 г. по лето 1918 г., в том числе выступления металлистов Боткинского и Ижевского заводов⁸³.

В постреволюционных  условиях, не смотря на демагогические заявления власти о защите трудящихся, рабочие были вынуждены на практике активно использовать то же испытанное средство борьбы, что и в дореволюционный период, забастовки. Таким образом, на фоне продолжавшегося падения производства и ухудшения снабжения городов хлебом начался новый этап борьбы рабочих за свои права. В большинстве случаев забастовки возникали стихийно и под чисто экономическими лозунгами. Как правило, причиной прекращения работы было тяжелое продовольственное положение, невыплата заработной платы, произвол партийных и государственных чиновников. Массовыми становятся проявления бунтарства, погромы, акты неповиновения. В ряде случаев к экономическим требованиям присоединялись и требования общедемократического характера. Еще одной формой проявления экономического недовольства рабочих являлось создание в противовес пробольшевистским профсоюзам новых политизированных профессиональных объединений.

Социальная активность рабочих имела два крайних  проявления. Параллельно с развитием забастовочного движения нарастал процесс большевизации рабочих, ставший особенно заметным к середине 1918 г. Однако большевизация далеко не всегда была тождественна усвоению массами коммунистических идей. Для этой части рабочих, прежде всего, было характерно четкое разделение мира на своих и чужих. Последних воспринимали как злейших врагов, вплоть до оправдания их физического уничтожения. При этом даже активные сторонники новой власти, как правило, не разбирались в политических программах партий, а ориентировались на определенных лидеров. Крайним проявлением этих настроений стал красный террор, перечеркнувший общечеловеческие морально-этические нормы.

§1. Забастовочное движение

Протесты рабочих, как  и постоянные крестьянские выступления, являлись повседневным, будничным явлением в политической жизни большевистской России. Лозунги, под которыми большевики пришли к власти, по многим причинам так и остались на бумаге. И среди них - обещание хлеба. Даже в коммунистической листовке, выпущенной к первой годовщине Октября в Петрограде, признавалось, что рабочие называют ее «голодной годовщиной». Наибольшую активность в первой половине 1918 г. проявляли рабочие Петрограда. Хотя масштаб рабочего недовольства в Москве уступал Петрограду, но своей территориальной близостью к правительству вызывал у власти не меньшую обеспокоенность. При этом волнения на продовольственной почве возникали преимущественно на крупных предприятиях с традициями революционной борьбы и являвшихся опорой большевиков до их прихода к власти. Так, в середине апреля мощный взрыв недовольства произошел на московском заводе Бромлей, считавшемся твердыней большевизма.

Весной 1918 г. произошел еще целый ряд волнений и забастовок в различных городах. При этом недовольство не исчерпывалось только продовольственным вопросом. В апреле бастовали печатники в Ярославле, в Туле была объявлена забастовка на Оружейном и Патронном заводах. Беспокойство власти продолжали доставлять также железнодорожники. Так, в г. Коврове Владимирской губ. на собрании 12 марта железнодорожники потребовали перевыборов Совета. Вслед за этим последовал арест одного из выступавших. В ответ в знак протеста прошла массовая демонстрация железнодорожников, которую власти разгоняли с помощью оружия⁸⁴.

С мая на почве голода, безработицы и недовольства рабочих  ущемлением своих прав начинается быстрый рост протестных выступлений. По своему масштабу они значительно превзошли все предыдущие проявления протеста. Среди этих конфликтов особое место принадлежит событиям в Колпино'. Здесь впервые власть отреагировала на волнения на продовольственной почве расстрелом безоружных рабочих.