Военный коммунизм

Комфракциями ВЦСПС  и центральных комитетов отраслевых союзов были также предприняты экстренные меры по предотвращению развития рабочих волнений. Так, 24 февраля на заседании бюро комячейки ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов было заслушано сообщение «о событиях вчерашнего дня» и принято решение о проведении активной агитработы. Была объявлена мобилизация всех членов ячейки, в помещении ЦК союза устанавливалось непрерывное дежурство для получения информации о положении дел от райкомов и отряда особого назначения. Аналогичные меры были предприняты и другими союзами.

26 февраля бюро комфракции  ВЦСПС утвердило секретный циркуляр  «о порядке использования ответственных работников-коммунистов или агентов и прочих работников в связи с создавшимся положением в Москве», адресованный бюро комфракции всех отраслевых профсоюзов и МГСПС¹⁰³. Примечательно, что в преамбуле этого документа отсутствовало политическое клише - обвинения в адрес меньшевиков и эсеров, а причиной московских событий названы продовольственный и топливный кризисы. В качестве задачи для московских профсоюзов выдвигалась мобилизация всех сил и средств для делового разъяснения рабочим причин кризиса и необходимых мер борьбы с ними. В связи с этим все ЦК союзов должны были немедленно провести в профсоюзах Москвы учет всех работников, пригодных для этой работы; установить обязательное дежурство членов правлений союзов; организовать получение ежедневной точной информации от подчиненных органов о настроениях рабочих. Общее руководство кампанией было возложено на А. Лозовского. На этом же заседании в ВЦСПС рассматривался еще один вопрос, связанный с текущим моментом: положение профессиональной прессы. Было принято решение, издать специальное секретное распоряжение для всех регионов о том, что на пост редакторов профсоюзных газет рекомендуется назначать непременно коммунистов. Такова была реакция якобы общественной организации, позиционировавшей себя выразительницей профессиональных интересов рабочих, независимо от их партийной принадлежности, на звучавшие требования свободы прессы.

28 февраля сложившееся  положение в Москве было рассмотрено  на заседании Политбюро ЦК РКП(б). Реальные московские события во многом отличались от хода выступлений в Петрограде, в частности, не было информации о листовках, о связи с международной контрреволюцией. Однако Политбюро приняло решение, в основу оценки событий поставить сообщение Г. Е. Зиновьева о листках, найденных в Петрограде и «обнаруживающих характер контрреволюционной агитации». В этом направлении были определены и ближайшие задачи перед ВЧК: «Меньшевиков не освобождать, поручить ЧК усилить аресты среди меньшевиков и эсеров, не исключая одиночек рабочих, особенно в тех случаях, когда они выделяются своей активностью»¹⁰⁴.

К этому времени относится  переход от разъяснительной работы среди рабочих и усиленного сбора  агентурной информации, осуществлявшегося  чекистами, к карательным действиям. Приказом ВЧК от 28 февраля 1921 г. было предписано «всем губчека в самый кратчайший срок разбить аппарат антисоветских партий»¹⁰⁵. В связи с этим указывалось на необходимость особенно осторожно подходить к арестам лиц из рабочей среды, обязательно согласовывая всю работу с парткомами. Показательно, что особым пунктом приказа на губчека возлагалась далекая от прямых функций этого ведомства задача: «Воздействовать на парткомы, губисполкомы и пр. в целях развития максимальной деятельности в направлении удовлетворения неотложных нужд рабочих, ибо чекистские средства должны служить только подспорьем в создании желательного перелома в настроении рабочих масс». В тексте приказа также нашел отражение свежий опыт, полученный чекистами во время февральских выступлений рабочих. Так, в случае выступлений рабочих на улицу, как это было в Москве 23 февраля, предлагалось разлагать толпу, внедряя в нее коммунистов, и на виду у толпы арестов не производить.

Осмысление ситуации. Вечером 28 февраля в Большом театре состоялось заседание пленума Моссовета, созванное Московским комитетом РКП(б). Целью заседания являлось информирование партактива о мерах по улучшению снабжения Москвы. Только таким образом можно было добиться позитивных изменений в настроениях рабочих.

Определенные итоги  действий власти были доведены до населения 1 марта. В «Правде» было опубликовано принятое накануне воззвание Московского совета «Ко всем рабочим г. Москвы и губернии, ко всем крестьянам и красноармейцам, всем честным гражданам». Не упоминая о недавних событиях, в воззвании в самой общей форме говорилось о ликвидации наиболее острых моментов, возмущавших рабочих. Сообщалось, что приняты меры к уничтожению продовольственных привилегий и прекращению незаконной выдачи продуктов, о предании суду виновных в неправильном распределении. В свою очередь, рабочие призывались не допускать агитации за забастовки и демонстрации, не поддаваться на провокации. Замалчивая факты, авторы воззвания то и дело «пробалтывались». Так, предлагалось «задерживать и передавать в руки органов общественной безопасности всякого, кто зовет вас на улицу, ведет к демонстрации перед казармами»134, т.е. читатель вполне мог сообразить, что именно так и проходили выступления рабочих. Вместе с воззванием было опубликовано постановление СТО об ассигновании 10 млн. руб. золотом на покупку за границей продовольствия и предметов широкого потребления для рабочих. Сама сумма была не велика, но впервые предполагалось истратить золото не на покупку машин, а на нужды людей.

Еще один шаг навстречу  рабочим требованиям был сделан 4 марта, когда в Москве вслед за Петроградом были отменены заградительные отряды. 17 марта при Моссовете была создана Комиссия по улучшению быта рабочих136, которая на протяжении последующих лет пыталась изменить ужасающие условия труда, быта и питания рабочих.

Требование свободы  печати, звучавшее на рабочих собраниях, также не осталось без внимания партийного руководства. Как и требование свободы  труда, оно означало на практике не политическое требование свободы печати для разных партий, а информационный голод населения. В феврале-марте 1921 г. в связи с обострением ситуации в стране в ЦК посыпался поток телеграмм от губкомов партии об отсутствии какой бы то ни было информации, в том числе и секретной, о забастовках, «контрреволюционных выступлениях», «о замалчивании правды об «Антоновщине» и вообще о бандитизме»¹⁰⁶. Не имея сведений об этих событиях, партийные органы не могли вести агитационные кампании на местах. Большие претензии высказывались и в адрес советских газет. «Нашим газетам не верят, и мы сами не верим: они замалчивают слишком многое. Не было сообщений об Антоновщине, Грузии, волнениях в Сибири; но было хуже, чем сообщения: в статьях постоянно пробалтывались и этим подливали масла в огонь крайне раздутых слухов, — писал в начале марта членам ЦК М. С. Ольминский. - А поведение по поводу московских выступлений? Выступления были невелики, мы это знаем, а передовицы носили почти панический характер. И не единого фактического сообщения! В Петербурге поступили умнее: там напечатали доклад Лашевича, из петроградских газет мы узнали и о забастовке Госзнака в Москве и т.п.».¹⁰⁷

Чтобы восстановить доверие  к советским газетам, Ольминский предложил публиковать в газетах больше критических писем, составлять сводки этих высказываний для принятия мер. Однако, считая, что «не все поводы к недовольству можно печатать», к тому же через газеты все равно будет трудно уловить истинные масштабы недовольства, он видел выход в усилении внимания парторганизаций, начиная с ячеек, к настроению масс, к причинам одобрения или недовольства советской властью. Таким образом, главным информационным документом для власти Ольминский предлагал сделать протоколы низовых организаций. А Смидович считал необходимым, хотя бы на время и хотя бы по форме, «изобрести» беспартийную печать. С более радикальным предложением в русле свободы печати выступил уполномоченный-референт ВЧК Илья Мгеладзе (Вардин). 11 апреля 1921 г. он направил в Исполнительную комиссию Московского комитета РКП(б) следующую записку: «Я не понимаю, какую опасность мог бы представлять для нас Мартовский [имеется в виду лидер партии меньшевиков в эмиграции Ю. Мартов. - Л. Б.] «Социалистический Вестник», если бы он выходил в Москве, а не в Берлине. Ярче, сильнее он от этого не стал бы. Серьезным организационным центром для меньшевиков он вряд ли мог явиться. Кооперация, например, в этом смысле для меньшевиков и эсеров играет куда более важную роль. А когда сейчас этот убогий «Социалистический Вестник» проникает к нам в качестве нелегальщины, он приобретает для всех особый интерес». Все эти предложения были рассмотрены, но в итоге политика большевиков в органах печати осталась, по существу, без изменений.  Реорганизация информационной работы, необходимость которой со всей очевидностью продемонстрировали заставшие врасплох большевиков, выступления рабочих, крестьян и моряков Кронштадта, была проведена в рамках органов ВЧК. Для руководства страны была создана система секретной государственной информации, основой которой являлась ежедневная госинформсводка.

Как известно, главный  вывод, сделанный весной 1921 г., был обнародован на X съезде партии. Зримая опасность потери своей социальной опоры и самой власти, наконец-то, заставила большевистское руководство и, в первую очередь, Ленина объявить о переходе к новому экономическому курсу, в том числе о замене продразверстки натуральным налогом. В рамках нэпа была пересмотрена и система трудовых отношений. Однако материальное положение рабочих - главный фактор социально-трудовых конфликтов - будет оставаться крайне тяжелым и в этот период. Помня уроки третьей революции, контролируя настроения рабочих и выпуская «пар недовольства», большевистская власть больше не допускала социальных взрывов, подобных выступлениям в Москве и Петрограде.

Заключение

Заявленные накануне Октябрьской революции меры выхода из экономического кризиса на практике из временных превратились в основополагающие.  Ликвидация частной собственности и физическое уничтожение эксплуататорских классов привели к тому, что якобы рабоче-крестьянское государство стало единственным собственником, прикрывавшимся демагогическими утверждениями о диктатуре большинства над меньшинством. При этом задачи организации труда и повышения его производительности были главными для новой власти.

Первоначальные расчеты  на сознательность и попытки убедить рабочих в том, что теперь они - новые хозяева фабрик и заводов, очень быстро показали свою несостоятельность. Старая система мотивации труда, державшаяся на штрафах и страхе увольнения, рухнула, а вместе с ней и развалилась дисциплина на производстве. К тому же, критическое состояние предприятий, останавливавшихся из-за отсутствия топлива и сырья, оказывало дезорганизующее влияние на рабочих. Выходом из этого положения, отчасти, являлась милитаризация наиболее важных с точки зрения обороны отраслей, начавшаяся с 1918 г. Именно на милитаризированных предприятиях, чтобы хоть как-то удержать разбегающихся рабочих, были предприняты самые жесткие дисциплинарные меры, оправдывавшиеся военным временем. Некоторой компенсацией этого ужесточения служило снабжение рабочих красноармейскими пайками. Действенным стимулом к труду в годы Гражданской войны являлся страх перед отправкой на фронт, которая применялась как наказание.

С 1919 г. стали осуществляться принудительные переброски рабочих  с одного предприятия на другое, при этом расстояние между старым и новым местом работы могло исчисляться тысячами километров. Кроме того, по отношению к индустриальным рабочим применялся еще один вид принудительного труда. Они направлялись на сезонные принудительные повинности. Например, на уборку урожая.

Уничтожив экономические  стимулы к труду и почти  задушив рыночные отношения, большевистское государство не могло заменить их ни энтузиазмом, ни трудовым героизмом, как категориями не экономическими. Кредит доверия, полученный накануне Октября 1917 г., быстро закончился, и начались постоянные, то разраставшиеся, то затухавшие протестные выступления, как в городе, так и в деревне. Стихийным ответом рабочих на материальные трудности в этот период были волынки и забастовки, которые в редких случаях принимали форму вооруженных столкновений и городских бунтов. При этом проявления рабочего протеста имели свои особенности в разных регионах страны. Так, для рабочих Петрограда были характерны массовые стачки и стремление к организованной борьбе в рамках движения Чрезвычайных уполномоченных фабрик и заводов. Формы протестного движения обуславливались и способностью институтов власти уловить и откликнуться на импульс, идущий от рабочих. В частности, таким откликом на стихийный поход горожан в деревню за хлебом являлась организация продотрядов.

После выступлений весной - летом 1918 г. следующий всплеск рабочего протеста пришелся на весну 1919 г. Крупнейшие выступления в этот период произошли в Астрахани, Гомеле и Туле. События в Туле, в частности, показали, что уже в этот период руководство профсоюзами не имело реальных возможностей отстаивать свою точку зрения и было вынуждено подчиняться партийному диктату.

Социальный взрыв весны 1921 г. стал последней каплей, переполнившей чашу военного коммунизма. При этом выступления рабочих в Петрограде и Москве отличались не только по своему масштабу, но и по реакции на них власти. Московские события, хотя и уступали по массовости принявших в них участие, но напугали своей близостью власть больше, чем питерские. Эти выступления стали последним сигналом для большевиков о необходимости срочных и кардинальных перемен.

Библиография

Источники:

1. Восьмой съезд РКП(б) (март 1919 г.): Протоколы. М., 1959
2. Девятый съезд РКП(б). Март-апрель 1920 года. Протоколы. М., 1960
3. Десятый съезд РКП(б). 8-16 марта 1921 г. Стенографический отчет, М., 1962
4. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумом ЦК. М., 1983. Т.2
5. Ленин В.И. Письма из далека // Полн.собр.соч. Т. 31.
6. Ленин В.И. Седьмая (апрельская) конференция РСДРП(б) // Полн.собр.соч. Т. 31. С. 423.
7. Ленин В.И. От разрушения векового уклада к творчеству нового // Полн.собр.соч. Т.40. С.315.
8. Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917- 1929. Экономические конфликты и политический протест / Сб.док. СПб.. 2000.
9. Протоколы Президиума ВСНХ. Декабрь 1917-1918гг. Сб.док. М., 1991.
10. Трудовые конфликты в советской России 1918-1929 / Отв. Ред. Кирьянов Ю.И., Розенберг В., Сахаров А.Н., 1998.
11. Струмилин С.Г. Кризис недопроизводства рабочей силы // Экономическая жизнь. 1920. 9 ноября.
12. Струмилин С.Г.Проблемы экономики труда. М.: Наука, 1982