Шпаргалка по "История международных отношений"

Зная о военных приготовлениях Франции и Пьемонта и желая  упредить их удар, Австрия 26 апреля 1859 г. первой начала военные действия. Эта австро-итало-французская война, или «вторая война за независимость Италии», была скоротечной. Австрийская армия была разбита в сражениях при Мад-женте и Сольферино. Уже 11 июля 1859 г. Наполеон III сам предложил австрийскому императору заключить перемирие. По условиям прелиминарного мира, подписанного тогда же в местечке Виллафранка, Австрия отказывалась от Ломбардии, причем, в пользу императора французов, который обязался передать эту провинцию сардинскому королю. Что касается Венецианской области, то она оставалась под австрийским господством. Именно на этих условиях 10 ноября 1859 г. в Цюрихе были подписаны мирные договоры, завершившие австро-итало-французскую войну. Не выполнив условий союзного договора, т.е. не обеспечив освобождение Венеции от австрийского господства, Франция не получила и обещанной компенсации — Савойи и Ниццы.

Поспешность, с которой Франция  прекратила военные действия, хотя не все цели освободительной войны были достигнуты, объяснялась подъемом национального движения в Италии, которое приобретало нежелательный для Наполеона III размах. Победы союзников всколыхнули Италию. В ряде княжеств (Тоскана, Модема, Парма) были свергнуты проавстрий-ские правительства, на всем полуострове развернулось массовое движение в поддержку освобождения страны от австрийского господства и образования единого государства. Это отнюдь не входило в планы Наполеона III. Заключив с Австрией перемирие, которое фактически лишало итальянцев плодов победы в освободительной войне, он стал думать над созданием в государствах центральной Италии профранцузских правительств. С этой целью Наполеон III предложил созвать конгресс великих держав, посвященный обсуждению итальянского вопроса.

В критический момент серьезную  поддержку итальянскому национальному  движению оказала Великобритания, которой  внушали опасения экспансионистские  планы Наполеона III. Поддержав идею конгресса, она предложила обсудить вопрос о выводе французских войск из Папской области и о невмешательстве извне в дела итальянских государств. Позиция британского правительства заставила Наполеона III поумерить свои амбиции. Он потерял интерес к проведению международного конгресса. Итальянское национальное движение только выиграло от такого поворота событий. В сентябре 1859 г. в ряде государств центральной Италии состоялись плебисциты, по результатам которых они были присоединены к Пьемонту. Таким

образом, был сделан первый шаг к образованию  единого итальянского государства.

24 марта  1860 г. в Турине между Пьемонтом  и Францией был подписан договор,  согласно которому французское  правительство признало присоединение к Пьемонту государств центральной Италии в обмен на уступку им Франции провинций Савойи и Ниццы.

К этому времени национальное движение в Италии достигло такого размаха, что ни наполеоновская Франция, ни какая другая сила не могли сдержать его напора. В мае 1860 г. 1200 добровольцев под командованием Джузеппе Гарибальди высадились на Сицилии и подняли восстание против реакционного правительства Королевства Обеих Сицилии. В считанные недели это правительство пало, развязав тем самым руки Пьемонту, который направил в Неаполь свои войска под предлогом борьбы с анархией. По дороге пьемонтские войска заняли северную часть папского государства области Марке и Умб-рию. В октябре того же года в Королевстве Обеих Сицилии прошел плебисцит, в ходе которого большинство граждан высказалось за образование единого итальянского государства.

В феврале 1861 г. состоялись выборы общеитальянского парламента. Спустя месяц, 14 марта, на его  заседании было объявлено о создании Итальянского королевства во главе  с королем «Божьей милостью и волей нации» Виктором Эммануилом. Некоторые европейские монархи, в том числе и лишившийся своего трона неаполитанский король, обвиняли Виктора Эммануила в нарушении принципа легитимизма и проведении аннексионистской политики. Хотя сам он был легитимным королем, но его действия напоминали революционные аннексии Французской республики конца XVIII в., активно прибегавшей к плебисцитам на оккупированной территории иностранных государств. В обоснование законности создания единого Итальянского королевства Виктор Эммануил, подобно французским революционерам, ссылался на принцип национального суверенитета и на волеизъявление граждан. Иначе говоря, действовал он на международной арене как самый отъявленный революционер.

Правительство Итальянского королевства отнюдь не считало задачу освобождения и объединения страны окончательно решенной. За пределами Итальянского королевства оставались Венеция, находившаяся под австрийским господством, и Папская область с Римом, оккупированная французскими войсками. В 1864 г. Италия даже подписала с Францией конвенцию о неприкосновенности папских владений. Тем не менее, освобождение этих земель от иностранного господства и их объеди нение с Итальянским королевством стали в ближайшие годы главными целями ее внешней политики.

37.   ПАРИЖСКИЙ КОНГРЕСС 1856 г.

Тайные  переговоры Наполеона III с АлександромIIо  мире. В середине октября 1855 г. Александр II впервые получил известие, что Наполеон II желал бы начать с ним «непосредственные» сношения. Другими словами, император французов, с одной стороны, давал понять, что он нисколько не стеснен союзом с Англией, а с другой, — что и он тоже (подобно Александру) не очень доволен венскими конференциями.

Уже очень  скоро после отказа Швеции примкнуть  к коалиции Наполеон III пришел к заключению, что воевать дальше ему незачем, да и шансов на успех имеется немного. Англичане хотели бы продолжать войну. «Нам грозит мир», — откровенно писал  Пальмерстон своему брату. Английская дипломатия непрочь была, во-первых, отхватить весь Крым до Перекопа и  «возвратить» его Турции, затем высадиться на Кавказе, отнять Грузию, отобрать весь юго-восточный Кавказ, создать для  Шамиля «Черкессию», а самого Шамиля обратить в покровительствуемого Турцией  и Англией вассала, призванного  преграждать дорогу русскому продвижению  в Персию. Но Наполеон III совсем не желал  такого усиления Англии; напротив, в  России он уже как будто начинал  усматривать полезный в некоторых  случаях противовес англичанам. Проливать  французскую кровь на Кавказе  с целью обеспечения Индии  от русского нашествия казалось Наполеону III совершенно излишним. И он дал  разрешение графу Морни завязать «частным порядком» сношения с Россией. К Александру Михайловичу Горчакову, русскому послу в Вене, явился в  один прекрасный день глава большого банкирского дома Сипа и сообщил  ему, что получил от своего парижского друга и тоже банкира — Эрлангера  — письмо, в котором Эрлангер сообщает об интересном разговоре, бывшем у него с графом Морни. Граф находит, что пора бы французам и русским  прекратить бесполезную бойню. Горчаков немедленно уведомил об этом царя и, даже не дожидаясь ответа, заявил банкиру  Сипа, что тот может от его имени  написать своему другу Эрлангеру  в Париж нижеследующее. Он, Горчаков, считает, что не только мир, но и прямое сближение между Францией и Россией  уже после заключения мира может  быть в высшей степени полезно  для этих держав. Но условия мира не должны затрагивать чувства национального  достоинства России. Морни понял, что это — прямой намек на грозящее России требование об обязательном ограничении  военного флота на Черном море. Он ответил  Горчакову мягким отказом: нельзя требовать  от Наполеона III и от Англии, после  всех жертв, понесенных ими под Севастополем, чтобы они отказались от этого  требования. За этим первым обоюдным зондированием  последовали уже официальные, хотя и тайные, переговоры в самом Париже. Но тут русский канцлер Нессельроде  совершил с самого начала бестактность, которая очень повредила делу. Он сообщил венскому двору о начавшихся сношениях России с Парижем. Зачем  он это сделал, понять трудно. Повидимому, Нессельроде упрямо тешил себя иллюзией, что солидарность держав Священного союза продолжает существовать, и  считал, что нехорошо сговариваться  за спиной «дружественной» Австрии. Конечно, Франц-Иосиф и граф Буоль  сильно всполошились, узнав о внезапной  перемене настроений Наполеона III и  о том, что он может договориться с Александром без участия  Австрии. Такой оборот дела грозил Австрии  опаснейшей изоляцией. Немедленно Буоль  сообщил Наполеону III о полной готовности Австрии окончательно примкнуть  к западным державам и предъявить России нечто вроде ультиматума. Наполеон III был удивлен и раздосадован странной откровенностью русской дипломатии и прервал начавшиеся было переговоры.

Все это  значительно ухудшило дипломатическое  положение России. Наполеону III отныне становилось еще труднее, чем  прежде, препятствовать захватническим стремлениям Англии. Буоль торопился, и уже в середине декабря австрийские  предложения были вручены Нессельроде.

Австрийский ультиматум России. В этих предложениях России предъявлялись следующие  требования:

1) замена  русского протектората над Молдавией,  Валахией и Сербией протекторатом  всех великих держав; 2) установление  свободы плавания в устьях  Дуная; 3) недопущение прохода чьих-либо  эскадр через Дарданеллы и  Босфор в Черное море, воспрещение  России и Турции держать на  Черном море военный флот и  иметь на берегах этого моря  арсеналы и военные укрепления; 4) отказ России от покровительства православным подданным султана; 5) уступка Россией в пользу Молдавии участка Бессарабии, прилегающего к Дунаю. Эти условия были гораздо тяжелее и унизительнее для России, чем прежние «четыре пункта», на которые ни Николай I, ни Александр II не соглашались в свое время. Австрийские «предложения» были предъявлены ультимативно, хотя и без обозначения точного срока. Но категорически было дано понять, что непринятие условий повлечет за собой объявление Австрией войны России.

Спустя  несколько дней после предъявления австрийской ноты Александр II получил  письмо Фридриха-Вильгельма IV. Прусский король написал по явному наущению со стороны Буоля и Франца-Иосифа. Письмо, написанное в любезных тонах, содержало прямую угрозу: король приглашал  царя взвесить «последствия, которые  могут произойти для истинных интересов России и самой Пруссии», в том случае, если Александр отвергнет  австрийские предложения. Итак, предвиделось присоединение к Франции и  Англии уже не только Австрии, но и  Пруссии.

Что было делать?

Вечером 20 декабря 1855 г. в кабинете царя состоялось созванное им совещание. Присутствовало девять человек: Александр II, великий  князь Константин, Нессельроде, Василий  Долгоруков, П. Д. Киселев, М. С. Воронцов, Алексей Орлов, Блудов и Мейендорф.

Прения  были не очень продолжительны. Все, кроме Блудова, высказывались за решительную необходимость поскорее заключить мир. Царь своего мнения ясно не высказал. Остановились на том, чтобы  согласиться на предъявленные условия, кроме уступки Бессарабии. Не соглашались также принять неопределенную, но чреватую последствиями статью австрийской ноты, в которой говорилось о праве союзников предъявлять России, сверх «четырех пунктов», еще «особые условия», если этого потребует «интерес Европы». 10 января Буоль получил в Вене русский ответ, и так как пункт о Бессарабии был включен именно им, то он прибег на этот раз уже к формальному ультиматуму: он заявил, что если по истечении шести дней (после 10 января) Россия не примет всех предъявленных ей условий, то австрийский император порвет с ней дипломатические отношения. Александр II созвал 15 января вторичное совещание. На этом совещании Нессельроде прочел записку, в которой на сей раз возлагал все упования на расположение Наполеона III; на Австрию он махнул рукой, догадавшись, наконец, с большим опозданием, что она не меньший враг России, чем Англия. Собрание единогласно решило принять ультиматум в качестве предварительных условий мира.

Позиция Франции на Парижском конгрессе. Александр II отправил в Париж на мирный конгресс графа Орлова, дав ему в помощники бывшего русского посла в Лондоне барона Бруннова. Орлов с первого до последнего момента своего пребывания в Париже всю свою дипломатическую деятельность основал на сближении с императором французов и на поддержке, которую с самого начала переговоров Наполеон III стал оказывать русскому уполномоченному.

Парижский конгресс начался 25 февраля и окончился  подписанием мирного трактата 30 марта 1856 г. Председательствовал граф Валевский, министр иностранных  дел Франции, сын Наполеона I от графини  Валевской. Уже с первых заседаний  конгресса всем его участникам стало  ясно, что Валевский будет поддерживать англичан только формально. А вскоре в дипломатических кругах узнали и об интимных беседах, которые вел  император Наполеон III с графом Орловым  тотчас после прибытия Орлова в Париж.

Этот  граф принадлежал к числу наиболее одаренных дипломатическими способностями  людей, какие были при дворе Николая, а потом Александра П. Орлов любил  дипломатию. В свое время он без  колебаний, из соображений карьеры, принял после смерти Бенкендорфа  должность шефа жандармов. Но шпионскими делами лично он не занимался. Из брезгливости и по лени он все предоставил Дубельту. У него был брат Владимир, близкий  к декабристам, и Орлов от него не отрекся, а поддержал его в  трудную минуту. Он же велел снять  надзор с Герцена и выдать ему  заграничный паспорт, по ходатайству  О. А. Жеребцовой, на внучке которой Орлов был женат.

Прибыв  в Париж, Орлов сумел с первой же беседы договориться с Наполеоном III о, том, что отныне возможно тесное сближение России с Францией, между  которыми нет в сущности никаких коренных противоречий. Собеседник Орлова склонен был всецело пойти ему навстречу. Наполеон III достиг всего, чего хотел: Турция была спасена от русского захвата; оружие Франции покрыто новой славой; взят «реванш» за 1812 г.; французский император укрепил свой трон внутри страны и занял первое место в Европе. Наполеону III от России ничего больше не требовалось.

Позиция Англии на конгрессе. Но совсем не так  обстояло дело с Англией. Еще до открытия конгресса Пальмерстон, к великому своему огорчению, убедился, во-первых, в том, что Наполеон III не намерен  продолжать войну и, во-вторых, что  на конгрессе он будет вести себя уклончиво и двусмысленно в отношении  своей союзницы — Англии. Пальмерстон  понял это, когда в январе и  феврале 1856 г. шел спор, допускать  ли Пруссию на конгресс или не допускать. Ее присутствия желал Александр II, потому что рассчитывал на ее дружественную  поддержку. Но именно поэтому Пальмерстон  и отказывался допустить прусских уполномоченных. Он мотивировал это  тем, что Пруссия не принимала  никакого участия в войне и  не пожелала даже выступить так, как  выступила Австрия. В этом очень  щекотливом вопросе Наполеон III крайне вяло поддерживал Пальмерстона. Пруссию, правда, не допустили, но Пальмерстон  уже до начала заседаний понял, что  в Париже предстоит нелегкая игра. Наихудшие его опасения оправдались.