Причины первая мировая война

Между тем, продолжая увеличивать  свои сухопутные вооруженные силы, Германия приступила к строительству  грандиозного военно-морского флота, чего "владычица морей", Англия (и  не одна она) не могла оставить без  ответа. Гонка морских вооружений, в которой были заинтересованы магнаты  тяжелой индустрии и связанные  с ними финансовые круги в Англии и Германии, резко обострила экономическое, политическое и колониальное соперничество  между обеими державами [85].

В конце XIX в. германский военный флот занимал пятое место в Европе и должен был ограничиваться лишь обороной морского побережья страны, в то время как британский флот являлся флотом "открытого моря". Обладая рядом стратегически важных опорных пунктов или контролируемых территорий, военно-морские силы Великобритании обеспечивали прикрытие морских коммуникаций, а их господство на морях гарантировало стабильное функционирование как юридически оформленной, так и "неформальной" Британской колониальной империи [86]. В 1889 г. в британском парламенте был принят закон о крупном финансировании строительства военно-морского флота. Фактически он оказался первым в ряду современных законов, направленных на развитие военно-морских сил. Увеличение таких ассигнований было обосновано тем соображением, что британский флот должен быть сильнее флотов двух самых крупных после Великобритании морских держав, вместе взятых [87].

Колониальные владения Германии имели в то время весьма скромные размеры, при этом обладание ими в конечном счете зависело от воли британского соперника, который господствовал на морях, находясь на подступах ко всем этим колониям. Но дело было не только в колониях. Английский флот в любой момент мог блокировать германское побережье, отрезав этим пути для немецкой заморской торговли, что парализовало бы германскую промышленность, нуждавшуюся в импортном сырье и рынках сбыта. Строительство мощного военно-морского флота, имевшее антибританскую направленность, стало ядром германской "мировой политики". Как отмечал академик В.М. Хвостов, "флот был самым крупным политическим проявлением германского империализма" [88].

Когда возглавивший германское военно-морское ведомство адмирал  А. Тирпиц в 1897-1898 гг. выступил инициатором принятия первого закона о флоте, Великобритания владела 38 линкорами 1-го класса и 34 крейсерами 1-го класса, а Германия соответственно только 7 и 2. В результате реализации закона о флоте германский флот должен был иметь 19 линейных кораблей. Воспользовавшись занятостью "владычицы морей" войной с бурами и англофобией шовинистических кругов Германии, Тирпиц добился в 1900 г. согласия рейхстага на двойное увеличение числа линейных кораблей по сравнению с законом 1898 г., т.е. до 38 линкоров. Но и это не являлось пределом его мечтаний. Еще в сентябре 1899 г. в докладе кайзеру Тирпиц говорил о флоте, который должен был бы состоять из 45 линкоров с тяжелыми крейсерами сопровождения [89].

Тесная взаимосвязь развития военно-морских сил Германии с  колониальной политикой проявилась в активных поисках командованием  флота опорных пунктов и угольных станций на стратегически важных коммуникациях: на Красном море, в  Ма-лаккском проливе, на Аравийском полуострове и т.д. Гонкой морских вооружений глава германского военно-морского ведомства адмирал А. фон Тирпиц намеревался заставить Британию считаться с Германией, как с "равноправным" партнером в колониальных вопросах, полагая вместе с тем, что рычаг германской "мировой политики" находится в Северном море, а его действие распространяется по всему земному шару. Флот должен был быть достаточно сильным в количественном отношении и располагать техническими преимуществами, чтобы иметь шанс нанести британскому флоту такие потери, которые, во всяком случае, серьезно подорвали бы его мощь [90].

Реализация программы  Тирпица вызвала ответную реакцию  в Великобритании. Первый лорд адмиралтейства Дж. Фишер провел в 1904-1905 гг. реформы, призванные любой ценой сосредоточить в Северном море мощную военно-морскую группировку, в случае необходимости даже за счет утраты преобладающих позиций в других регионах. В составе четырех эскадр самые крупные корабли были сконцентрированы в прибрежных водах метрополии, что было осуществлено, в частности, путем ликвидации северотихоокеанской и южноатлантической эскадр [91].

Однако важнейшим мероприятием, осуществленным Фишером, было строительство  сверхтяжелого быстроходного линейного  корабля "Дредноут", оснащенного  крупнокалиберной артиллерией. Сооружение дредноутов (это название стало нарицательным) выводило британский флот на качественно  новый уровень. В свою очередь, германский рейхстаг в 1906 г. принял очередной закон о флоте, который предусматривал строительство 6 боевых кораблей класса "дредноут". Уже в 1908 г. у Германии было 9 дредноутов, а у Англии - 12, что свидетельствовало о существенном усилении германских военно-морских сил [92].

Между тем на рубеже веков  развернулась упорная борьба великих  держав за раздел Китая. На положение в Китае все возрастающее воздействие оказывали строительство Транссибирской магистрали и активизация России в районе северных границ Китая, укрепление британских позиций в бассейне реки Янцзы, французская экспансия, осуществлявшаяся из Юго-Восточной Азии  в богатые полезными ископаемыми и занимающие важное стратегическое положение китайские провинции Сычуань и Юньнань, а также появление на Дальнем Востоке Германии.

Однако размеры Китая, как и обострявшееся между  великими державами соперничество, не позволяли им завладеть этой страной, что привело в конце XIX в. к появлению доктрины "открытых дверей", равных возможностей для проникновения империалистических держав в Китай. В 1899 г. США, захватив Филиппины, выступили с нотой, обосновывавшей принцип "открытых дверей", и добились его международного признания [93]. Однако великие державы продолжали сочетать принцип "открытых дверей" с политикой раздела страны на сферы влияния. Развитие ситуации в Китае и вокруг него оказывало существенное влияние на состояние международных отношений как в европейской системе государств, так и на мировой арене в целом.

Относительное ослабление глобальных экономических и стратегических позиций Великобритании проявилось уже в ходе англо-бурской войны. Это побудило ее отказаться от продолжения  политики "блестящей изоляции". В 1902 г. она заключила военно-политический союз с Японией, который гарантировал особые интересы Англии в Китае, а Японии - в Корее и Китае и право союзников на вмешательство в случае угрозы их "специальным интересам" из-за беспорядков в этих странах или извне. Этот договор послужил одним из звеньев дипломатической подготовки Японии к войне против России.

Становившееся все более  реальным военное столкновение с  Германией в не столь отдаленном будущем побуждало Британию использовать в своих интересах противоречия между Германией и Россией, с  одной стороны, между Германией  и Францией, - с другой. Однако на войну за возвращение Эльзас-Лотарингии и овладение Рурской областью Франция могла решиться только в том случае, если бы такой союзник, как Великобритания, не допустил нападения германского военно-морского флота на французское побережье. Что же касается столкновения с германской армией, то в Париже рассчитывали на выступление русской армии в поддержку Франции. Так как укрепление позиций Германии на Босфоре и строительство Багдадской железной дороги являлись вторжением как в российскую сферу, так и в зону британских интересов, вызревали условия для объединения усилий Британии и России в противодействии германо-австрийскому блоку, несмотря на антагонизм между ними в Средней Азии и Персии.

В свою очередь, германская дипломатия преследовала три цели: во-первых, ослабить франко-русский  союз; во-вторых, еще больше обострить  англо-русское соперничество и, в-третьих, втравить Россию в войну с Японией. Именно на Дальнем Востоке, по замыслу Вильгельма II, Россия должна была столкнуться с "владычицей морей" Великобританией, и, в конечном счете, прийти к вооруженному противостоянию с Японией.

Итак, можно констатировать, что "глубочайшей" причиной англо-германского  антагонизма являлся "страх англичан перед германским колониальным и континентальным империализмом", строившим флот для своего прикрытия, обладая которым он приобретал возможность диктовать "океанской Венеции" свои условия. Стремление монополизировать максимум рынков сбыта и источников сырья переводило всю проблему "в сферу насилия, "политики мощи" и флотской политики" [94].

Непосредственная причинная  связь англо-германского антагонизма  с возникновением мировой войны  заключается в том, что в предшествующий период к германскому экономическому подъему присоединилось "несокрушимое военное могущество Германии". Это побуждало англичан предполагать, что, разгромив Францию, немцы смогут обосноваться где-нибудь в Булони и с помощью своего мощного военно-морского флота будут угрожать английскому судоходству и связям страны с доминионами и другими заморскими территориями. Возмущение в Британии в отношении германского судоходства и сталелитейной промышленности дополнялось мыслью о связи германского экономического подъема с возрастанием мощи армии и флота Германии, которая могла в перспективе блокировать ее в торгово-политическом отношении. "Без этой связи германского промышленного подъема с увеличением мощи армейско-флотской машины, - писал Хальгартен, - вообще нельзя понять существа англо-германского антагонизма" [95].

Литература

1. Покровский М.Н. Происхождение и характер войны. ~ Империалистская война. Сборник статей М.Н. Покровского. М., 1934, с. 125-126.

2. Покровский М.Н. Внешняя политика России XX в. - Там же, с. 403, 407; см. также: Козенко БД. Отечественная историография первой мировой войны. - Новая и новейшая история, 2001, № 3, с. 6-7.

3. Gooch G.P. Before the War. London, 1938, v. II, p. 284.

4. Фей С. Происхождение мировой войны. М., 1934, т. 1, с. 19.

5. Фей С. Указ. соч., с. 22-23; см.: Ерусалимский А.С. Германский империализм: история и современность (Исследования, публицистика). М., 1964, с. 180-194.

6. См.: Виноградов К.Б. Буржуазная историография первой мировой войны. Происхождение войны и международные отношения 1914-1917 гг. М., 1962, с. 153.

7. Jager W. Historische Forschung und politische Kultur in Deutschland. Die Debatte 1914-1980 iiber den Ausbruch des Ersten Weltkrieges. Gottingen, 1984, S. 23, 35-37.

8. Rassow P. Schlieffen und Holstein. - Historische Zeitschrift, 1952, Bd. 173, S. 299.

9. Jager W. Op. cit, S. 81.

10. Oncken H. Das Deutsche Reich und die Vorgeschichte des Weltkrieges. Bde. 1-2. Leipzig, 1933.

11. lbid.,Bd.2,S.827.

12. Ibid., Bd. 2, S. 822, 829; Jager W. Op. cit., S. 83.

13. Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма. 1871-1919 гг. М.-Л., 1927, с. 257.

14. Там же, с, 257-258.

15. Писарев Ю.А. Тайны первой мировой войны. Россия и Сербия в 1914-1915 гг. М., 1990, с. 5.

16. Там же.

17. Ерусалимский А.С. Германский империализм, с. 195.

18. Там же, с. 197.

19. Там же, с. 197-198.

20. Там же, с. 199-201.

21. Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 1990, с. 221-222.

22. Там же, с. 223.

23. Хальгартен Г. Империализм до 1914 года. Социологическое исследование германской внешней политики до первой мировой войны. М., 1961, с. 585-586.

24. История внешней политики  России. Конец XIX - начало XX века (От  русско-французского союза до  Октябрьской революции). М., 1999, с. 10; Урибес Санчес Э. Современная французская историография происхождения первой мировой войны. - Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории. М., 1994, с. 33-45.

25. Histoire diplomatique de l'Europe (1871-1914). Paris, 1929, t. 1-11; Renouvin P. Les origines immediates de la guerre. 28 juin - 4 aout 1914. Paris, 1925; idem. La crise europeenne et la grande guerre (1904-1918). Paris, 1934.

26. Histoire des relations intemationales. Paris, 1952-1958, v. I-VIII.

27. История внешней политики России, с. 10; Виноградов К.Б. Указ. соч., с. 315-317.

28. Taylor A. The Struggle for Mastery in Europe. 1848-1918. Oxford, 1957. Русск, пер.: Тэйлор А. Борьба за господство в Европе. 1848-1918. М., 1958.

29. Тэйлор А. Указ. соч., с. 521,523, Виноградов К.Б. Указ. соч., с. 324.

30. Виноградов К.Б. Указ. соч., с. 337-340; его же. Фриц Фишер и его труды. - Новая и новейшая история, 1988. № 4, с. 175-179; Виноградов К.Б., Евдокимова Н.П. Фриц Фишер и его школа. - Новая и новейшая история, 1979, № 3; Geiss I. Die Fischer-Kontroverse. Ein kritischer Beitrag zum Verhaitnis zwischen Historio-graphie und Politik in der Bundesrepublik. - idem. Studien uber Geschichte und Geschichtswissenschaft. Frankfurt a.M., 1972; Schollgen G. Griff nach der Weltmacht? 25 Jahre Fischer-Kontroverse. - Historisches Jahrbuch, 1986. S. 386-406.

31. Fischer F. Griff nach der Weltmacht. Die Kriegszielpolitik des kaiserlichen Deutschland 1914/18. Dusseldorf, 1961; idem. Krieg der Illusionen. Die deutsche Politik von 1911I bis 1914. Dusseldorf, 1969, 1978; idem. Bundnis der Eliten. Zur Kontipuimt der MachLstrukturen in Deutschland 1871-1945. Diisseldorf, 1979.

32. Jager W. Op.cit.,S.146.

33. Mommsen W. Der europaische Imperialismus. Aufsatze und Abhandlungen. Gottingen, 1979, S. 207.

34. Dilke Ch. The Greater Britain. London, 1868, v. 1-2; idem. Problems of Greater Britain. London, 1890, v. 1-2; Seely J.R. Expansion of England. London, 1883; idem. The Growth of British Policy. Cambridge, 1903. Cм. Также: Богомолов C.A. Имперская идея в Великобритании в 70-80-е годы XIX века. Ульяновск, 2000.

35. Coates Т. Lord Rosebery. His Life and Speeches. London, 1900, v. 2, p. 778.

36. См.: Евзеров Р.Я. Ленинская теория империализма: мифы и реалии. - Новая и новейшая история, 1995, №3, с. 43-63.

37. Hallgarten G.W.F. Der Imperialismus in der historischen Diskussion des Westens nach dem Zweiten Weltkrieg.- Deutschland in der Weltpolitik des 19. und 20. Jahrhunderts. Diisseldorf, 1974, S. 419.

38. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. - Полн. собр. соч., т. 27, с. 387.

39. Hallgarten G.W.F. Ор. cit., S. 420.

40. Ibid., S. 420-421.

41. Mommsen W. Ор. cit., S. 210.

42. Mommsen W. Der moderne Imperialismus als innergesellschaftiches Phanomen. Versuch einer universalgeschichtlichen Einordnung. - Der moderne Imperialismus. Stuttgart - Berlin - Koln - Mainz, 1971, S. 9.

43. Mommsen W. Der europuische Imperialismus, S. 214.

44. Cм.: Ленин В.И. Указ. соч., с. 386-387.

45. Thobie J. Les intents economiques, financiers et politiques francais dans la partie asiatique de l'Empire Ottoman de 1895 a 1914. Lille, 1973.

46. Бухарин Н.И. Мировое хозяйство и империализм. (Экономический очерк). М., 1923, с. 137.

47.Gutsche W. Zur Imperialismus-Apologie in der BRD. "Neue" Imperialismusdeutungen in der BRD-Historiographie zur deutschen Geschichte 1898 bis 1917. Berlin, 1975, S. 56.

48. Alter P. Der Imperialismus. Grundlagen, Probleme, Theorien. Stuttgart, 1979; Girault R. Diplomatic europeerme et imperialisme: 1871-1914. Paris, 1919; Smith W.D. European Imperialism in the Nineteenth and Twentieth Centuries. Chicago, 1982; Gallagher J., Robinson R. Africa and the Victorians. The Official Mind of Imperialism. London, 1983; Schollgen G. Das Zeitalter des Imperialismus. Munchen, 1986.

49. Тэйлор А. Указ. соч., с. 42.

50. Geiss I. Der lange Weg in die Katastrophe. Die Vorgeschichte des Ersten Weltkrieges. 1815-1914. Munchen-Zurich, 1991.S. 192.

51. lbid.,S. 191-192.

52. См.: Сказкин С.Д. Конец австро-русско-германского союза. М., 1974; Ерусалимский А.С. Бисмарк как дипломат. (Вступительная статья). - Бисмарк О. Мысли и воспоминания, т. 1, М., 1940; Манфред А.З. Образование русско-французского союза. М., 1975; Рыбаченок И.С. Союз с Францией во внешней политике России в конце XIX в. М., 1993; Fellner F. Der Dreibund. Europaische Diplomatic vor dem Ersten Weltkrieg. Wien, 1960; Nolde B. L'Alliance Franco-Russe. Les origines du systeme diplomatique d'avant-guerre. Paris, 1936.

53. ЕрусалимскийA.C. Германский империализм, с. 124.

54. См.: Сокольская Н.Ф. Строительство военно-морского флота в Германии и англо-германские противоречия конца XIX - начала XX века. - Ежегодник германской истории. 1986. М., 1987, с. 74-99; Padfield P. The Great Naval Race. Anglo-German Naval Rivalry. 1900-1914. New York, 1974; Woodward E.L. Great Britain and the German Navy. New York, 1935; Kennedy P. The Rise of the Anglo-German Antagonism. 1860-1914. London, 1980.