Локальные войны ХХ века. Афганская война

США и Франция взяли также на себя оказание содействия в создании сухопутных сил ВС Афганистана. Однако их про­граммы подготовки солдат и офицеров на начальном этапе не отвечали масштабам создаваемых вооруженных сил и их задачам, в частности лишить всесильных полевых команди­ров монополии на применение силы. К февралю 2003 г., по словам самого X. Карзая, американцами и французами было подготовлено лишь около 3 тыс. солдат и офицеров.

Процесс создания национальной армии осложнился и эт­ническими проблемами, которые коснулись и других сфер государственного строительства. После поражения талибов на­циональные противоречия, усилившиеся в период правления моджахедов (1992—1996 гг.), еще более углубились. Поскольку основная заслуга в ликвидации режима талибов принадлежит Северному альянсу, его представители — таджики, узбеки, хазарейцы — заняли доминирующие позиции в государствен­ных структурах. Среди них ведущую роль играл вице-прези­дент, министр обороны, таджик, генерал (получивший в мае 2002 г. звание маршала) Фахим, который во многом опреде­лял характер процесса военного строительства. И его фрак­ция (таджики из долины Панджшир) оказалась сильнейшей в лагере антиталибских сил. Министр вынашивал планы созда­ния национальных вооруженных сил на базе его собственной армии, в основном состоящей из таджиков, однако встретил активное противодействие не только со стороны пуштунов, но и других этнических групп — участников антиталибской коа­лиции. Тем не менее вновь обученные подразделения нацио­нальной армии оказались этнически несбалансированными.

В структуре самого министерства обороны Афганистана также доминировали соратники Фахима, таджики из Панджшира. На министра обороны оказывалось столь сильное дав­ление со стороны пуштунов с целью заставить его изменить этнический состав сотрудников министерства, что он был вы­нужден пойти на радикальные меры: в феврале 2002 г. были уволены со своих постов 16 таджикских генералов, которых заменили пуштунами, узбеками и хазарейцами. Новым замес­тителем министра обороны был назначен пуштунский гене­рал Гуль Зарак Дзадран.

Проблема восстановления Афганистана в немалой степе­ни зависит от позиций и политики участников антитеррори­стической коалиции, каждый из которых стремится играть в Афганистане свою роль и получить свою сферу влияния. На практике усилия разных стран в этом направлении зачастую напоминают вмешательство во внутренние дела Афганиста­на. Эту опасность отчетливо осознало переходное правитель­ство, по настоянию которого 22 декабря 2002 г. в Кабуле со­брались министры иностранных дел и послы соседей Афга­нистана — Китая, Пакистана, Ирана, Туркменистана и Узбе­кистана — и подписали Кабульскую декларацию, взяв обяза­тельство не вмешиваться во внутренние дела страны, уважать национальный суверенитет и территориальную целостность друг друга. На этой встрече в качестве наблюдателей присут­ствовали представители России, Индии и Саудовской Ара­вии, Европейского Союза и ОИК.

Однако обещания поддержки X. Карзая и принципа не­вмешательства вместе с обязательствами оказания помощи в восстановлении Афганистана столкнулись с жестокой реаль­ностью. Сам факт необходимости подписания такой декла­рации, несмотря на мощное присутствие США в стране, сви­детельствовал о том, что афганские лидеры и мировое сооб­щество осознают опасность существующей ситуации.

«Мы не собираемся превращаться в футбольное поле для региональных игроков, как это было в 90-е годы, - подчерк­нул X. Карзай в одном из своих интервью накануне подписа­ния декларации. — Афганистан не может быть использован любой страной против третьей страны». Однако намерения афганского президента не допустить внешнего деструктив­ного воздействия на страну оказалось не так-то просто реа­лизовать, учитывая тот факт, что многие из этих же самых соседей, поддерживавших в начале 90-х годов полевых ко­мандиров, а затем помогших талибам придти к власти, сей­час вновь стремятся восстановить свое влияние.

Что касается России, то она больше склонялась к под­держке министра обороны маршала Фахима, и обещанные С. Ивановым поставки военного оборудования скорей всего пошли на вооружение армии самого Фахима. Так, по дан­ным западных источников, в начале 2003 г. партия россий­ских запчастей к военной технике и даже несколько танков были переброшены из Таджикистана на север Афганистана, в г. Кундуз, для их последующей переправки в Панджширскую долину, на армейские склады афганского министра обо­роны. И хотя сам Фахим опроверг эти сведения, их косвен­но подтвердил один из сотрудников Азиатского департамен­та МИД РФ, ссылаясь на обязательства по советско-афган­скому Договору о дружбе 1978 г. В Вашингтоне выразили беспокойство в связи с такого рода сообщениями. Посол США в Афганистане Роберт Финн жестко высказался по этому поводу: «Мы ясно заявили всем соседям Афганиста­на, что ему должны дать возможность развиваться без внеш­него вмешательства».

Серьезную озабоченность в Кабуле вызывали действия Ирана: по данным афганских официальных лиц, иранский Корпус стражей исламской революции продолжал финанси­ровать и вооружать «эмира Герата» генерала Исмаил-хана. Са­удовские шейхи, в свою очередь, возобновили финансирование остатков талибов, окопавшихся в Пакистане. А прези­дент Узбекистана И. Каримов продолжал поддерживать гене­рала А. Р. Дустома.

Усиливала свои позиции в Афганистане и соседняя Ин­дия. В начале 2003 г. Дели пообещал прислать в Кабул армей­скую автомобильную технику и начать подготовку афганских офицеров. С поставкой в Афганистан пассажирских самоле­тов, автобусов и медицинского оборудования индийское при­сутствие в стране резко возросло. Индия разрабатывала мар­шруты экспорта товаров в Афганистан через Иран в обход Пакистана. Были открыты индийские консульства на севере страны, в г. Мазари-Шарифе, на западе — в Герате, на юге — в Кандагаре и на востоке - в Джалалабаде, поблизости от пакистанской границы. Это вызвало понятное беспокойство пакистанского президента П. Мушаррафа, который пожало­вался X. Карзаю на действия Индии. «Я получил уверения от Индии, что эти консульства будут осуществлять только тор­говые и собственно консульские функции», — возразил на это X. Карзай. Его позиция оказалась достаточно четкой: «Мы не позволим ни Индии, ни Пакистану использовать Афгани­стан для противостояния друг другу».

Пакистан в свою очередь продолжал вести двойную игру в Афганистане. Он одним из первых вошел в список доноров Афганистана, пообещав помощь на восстановление страны в размере 100 млн долларов. Исламабад публично поддерживал правительство X. Карзая, передавая американцам арестован­ных в Пакистане боевиков «Аль-Каиды». В то же время Межведомственная разведка Пакистана предоставила убежи­ще некоторым лидерам талибов, которые открыто живут в стране и могут беспрепятственно проникать в Афганистан и организовывать ракетные обстрелы американских баз.

В целом Исламабад предпринимал серьезные шаги для уси­ления своих позиций в Афганистане. Так, в феврале 2003 г. он осуществил поставку партии оружия Кабулу — 5 тыс. авто­матов, 180 минометов и 10 тыс. мин к ним, 75 гранатометов. Эта военная помощь оказана сверх обещанных 100 млн дол­ларов на реконструкцию страны. Официальное заявление Ис­ламабада по этому поводу гласило: «Пакистан выполняет свои обязательства по поддержке и укреплению центрального пра­вительства, включая создание нацио­нальной армии».

В условиях, когда ведущие участники антитеррористиче­ской коалиции, в первую очередь соседи Афганистана, пре­следуя собственные интересы, спешили занять свою нишу в раздираемой противоречиями и междоусобицей стране, Ка­бул вновь обратился за помощью к США, считая их един­ственным гарантом необратимости процесса постталибского развития Афганистана, способным остановить сползание стра­ны к новому витку гражданской войны и последующей де­зинтеграции.

Это была главная цель визита X. Карзая в Вашингтон в конце февраля 2003 г. На встрече с Дж. Бушем афганский президент добивался гарантий того, что США, начиная вой­ну с Ираком, не оставят Афганистан. Действительно, если бы американцы ушли из страны или хотя бы серьезно сократили свое военное присутствие, вполне можно было ожидать до­вольно быстрой дестабилизации обстановки. И хотя США постепенно охладевали к Афганистану, президент Буш заве­рил афганского коллегу в том, что Вашингтон по-прежнему привержен принятым на себя обязательствам.

Тем не менее внутриполитическая обстановка в Афганиста­не продолжала обостряться, в первую очередь за счет активи­зации деятельности талибов, боевиков «Аль-Каиды» и груп­пировки Г. Хекматьяра. К осени 2002 г. талибы оправились от шока и развернули планомерную партизанскую войну против режима X. Карзая и сил международной антитеррористичес­кой коалиции. Весной 2003 г., особенно в связи с войной в Ираке, в на­дежде, что американцы ослабят военный нажим на них, та­либы переходят к более крупномасштабным действиям. В этот период они произвели перегруппировку своих сил. В начале апреля 2003 г. они захватили здания местной администрации в районах Наубахар и Шинкай провинции Заболь и водрузи­ли над ними свой флаг. Впрочем, это была скорее демонст­рация силы, нежели установление альтернативной власти в провинции. Тогда же, в апреле большие силы талибов вторг­лись в пограничные с Пакистаном провинции Гильменд и Урузган. Этому вторжению предшествовали массовые митин­ги, организованные ими в Пешаваре и Кветте - центрах со­ответственно пакистанских Северо-Западной пограничной провинции и провинции Белуджистан. 15 августа около 200 талибов при поддержке подразделений племенной милиции из полосы «независимых племен» вторглись в район Бармаль провинции Пактика и поставили его под свой контроль.

Одновременно талибы предприняли новое широкомасш­табное вторжение в пограничную провинцию Заболь. Их чис­ленность превышала 600 человек. Через неделю к ним при­шло подкрепление из Пакистана численностью более 300 че­ловек. Правительство X. Карзая было вынуждено бросить про­тив них около 1000 солдат Национальной армии Афганиста­на, подготовленных американскими и французскими инст­рукторами. Правительство также использовало американскую воздушную и наземную (около 120 солдат) поддержку. По масштабам и интенсивности боевых действий это была круп­нейшая операция со времени падения режима талибов. В течение первых двух недель боев погибли 124 талиба и около 100 солдат правительственных войск. Операция завершилась, и то не полностью, лишь в конце октября.

В последующем талибы и их союзники «Аль-Каида» и Г. Хекматьяр продолжали наращивать масштабы и интенсив­ность боевых действий. В сентябре 2003 г. их лидер мулла Омар созвал на юге Афганистана совещание крупнейших по­левых командиров, на котором была сформирована Шура -военный совет, или центральный штаб командования воору­женными отрядами талибов, состоящий из 10 человек, перед которым поставлена задача расширить и активизировать во­енные действия.

Об усилении военной активности исламистов свидетель­ствует и тот факт, что их действия выходят за пределы тра­диционной зоны их влияния -районов, населенных пуш­тунскими племенами. Так, в июле 2003 г. их отряды появились на севере Афганистана, в провинции Фарьяб, гранича­щей с Туркменистаном, и столкнулись с отрядами генерала А.Р. Дустома. Их возглавил по указанию муллы Омара быв­ший министр информации в правительстве талибов Мухам-мад Азим Муттаки. Руководство талибов заявило о том, что вскоре борьба против сторонников X. Карзая охватит весь север Афганистана.

В Афганистане остались и небольшие группы иностран­ных наемников и добровольцев - чеченцев, узбеков, таджи­ков, уйгуров, которые вместе с остатками талибов воюют про­тив правительства X.Карзая. Их численность, вероятно, не превышает 600—700 человек.

И хотя противники режима X. Карзая пользовались по­кровительством определенных кругов в Пакистане, прави­тельство этой страны под нажимом США ведет реальную борьбу против террористов на собственной территории. Впер­вые за всю историю страны Исламабад ввел регулярные вой­ска численностью 65 тыс. человек на территорию полосы «независимых племен», декларируя стремление предотвра­тить проникновение отрядов талибов через границу на тер­риторию Афганистана.

В июле 2003 г. на отдельных участках границы пакистан­ские войска, по данным афганской прессы, вторглись на аф­ганскую территорию на глубину до 45 км. На границе отмеча­лись случаи вооруженных столкновений. И хотя официаль­ный Исламабад опроверг эти сведения, общественное мнение Афганистана крайне болезненно реагировало на активность па­кистанских военных в приграничных районах. Вероятно, при негласном попустительстве афганских властей, 8 июля 2003 г. в Кабуле был организован погром посольства Пакистана. Ис­ламабад выразил официальный протест и закрыл посольство. Президент X. Карзай и министр иностранных дел Афганиста­на д-р Абдулла были вынуждены извиниться перед Пакиста­ном и обещали наказать виновных и возместить ущерб. Через неделю посольство было вновь открыто.

Так, исламский экстремизм и терроризм в Афганистане воздействуют не только на внутриполитическую ситуацию, но и на отношения между двумя государствами, которые вот уже несколько десятилетий остаются напряженными, под­рывая региональную безопасность и ставя под угрозу хруп­кую политическую стабильность.

Серьезную угрозу миру несет и наркобизнес в Афганиста­не. После небольшой паузы, связанной с антитеррористиче­ской операцией, Афганистан вновь обрел роль крупнейшего производителя и поставщика героина (более 70% его мирово­го объема) на мировой рынок.

После разгрома талибов Временное правительство Афга­нистана объявило борьбу с наркотиками одной из приори­тетных задач. В январе 2002 г. глава Временной администра­ции X. Карзай подписал указ о запрете культивирования опийного мака, в феврале было создано Национальное агентство по борьбе с наркотиками, в апреле издан декрет о де­нежной компенсации крестьянам, уничтожавшим посевы опийного мака. Тогда же Кабул объявил о начале кампании по ликвидации опийных плантаций.

Тем не менее в 2003 г. отмечался дальнейший рост произ­водства наркотиков в Афганистане, в котором было занято около полумиллиона человек.

В этот период потребителями афганских наркотиков явля­лись 9 млн. человек в разных странах мира (2/3 всех потреби­телей героина). Стоимость произведенных в Афганистане наркотиков в 2002 г. составила 20-25 млрд долларов по миро­вым ценам, из них 1,2 млрд долларов осели в карманах афганской наркомафии.

Производство наркотиков в Афганистане превращается в целую отрасль экономики, конкурирующую с остальной час­тью национального хозяйства. В сентябре 2003 г. МВФ пре­дупредил мировое сообщество о том, что вскоре производ­ство опиума в Афганистане будет доминировать в националь­ной экономике, и стране угрожает опасность превратиться в «наркогосударство», в котором наркобизнес составляет от 40% до 60% ВВП Афганистана.

Производство и продажа наркотиков оказывает опреде­ленное влияние и на военно-политическую ситуацию в стране. В Афганистане сформировался солидный слой наркобаронов, среди которых доминируют полевые командиры. Деньги от наркобизнеса идут на финансирование их вооруженных от­рядов и личное обогащение. Многие из них связаны не только с представителями местной администрации, но и с неко­торыми представителями центральных государственных струк­тур, порождая невиданную коррупцию. Определенную долю в наркобизнесе имеют и лидеры талибов, а также бен Ладен, которые также финансируют действия своих вооруженных от­рядов. С большой долей уверенности можно предположить, что афганские наркодельцы связаны с международной сетью наркомафии.