Духовная культура Бурятии.

Итак, общий голос  признает за семейскими почин земледелия и доведение его до наилучшего состояния в Забайкалье. Мы видели , с какими непреодолимыми препятствиями им привелось бороться, чтобы в дикой пустыне приютить европейскую гражданственность, с какой твердостью и мужеством они шли к этой высокой цели, наконец, цель эта до некоторой степени достигнута: край обогатился и главным своим богатством, хлебом, делится с другими смежными краями. Подле семейских и сибиряки, происшедшие из смеси самых разнородных элементов, стали лучше обрабатывать землю, да и буряты принялись за пашню, - и что же выпало на долю виновников всего этого?

Вследствие особенного религиозного толка, толка в сущности безвредного для общественного  порядка и непротивного основным правилам церкви, они поставлены вне  закона, терпят ограничения в правах и частью находятся под преследованием. Семейский не может быть выбран в  волостные старшины, хотя бы большинство  населения было семейским. Семейские  не имеют право на публичное отправление  своего богослужения: их часовни заперты, колокола и кресты сняты, а иные обращены в единоверческие. Они не имеют  права иметь священника по своей  воле, должны приобретать его тайно, что сопряжено с громадными издержками и затруднениями, а, добывши, должны держать его в скрытности, что  чрезвычайно тяжко, как для них, так и для него. Наконец, к ним  определяют миссионеров, которые относятся  к ним также как к инородцам  шаманской или буддийской веры. Всё  это их оскорбляет и раздражает: они постоянно,  будто что-то воруют, делают что-то незаконное.

В ближайшем будущем, представляется нам, семейский и  сибиряк не будут представлять двух различных типов, а сольются воедино, чтобы дополнять друг друга. До тех  же пор, они представляют настолько  различные типы, что при некотором  навыке, вы узнаете семейского в  целой толпе не по одежде или по бороде и стрижке волос, а по осанке, по его смелому , иногда плутоватому  взгляду, по своей манере, выражающей самоуверенность с долей хвастовства.

Семейский ни за что  не расстанется с бородой, не променяет  своего кафтана или халата на сюртук и пальто, на голове всегда носит  о четырех углах шапку или  круглую поярковую шляпу. Женщины  не расстаются с сарафанами, замужняя непременно в кичке или кокошниках, шитых золотом и серебром, девушка  ни за что не расплетет косы на-двое, вокруг головы она носит повязку  из ленты, окаймленную поднизью из жемчуга  или из бус, наверху тот же , что  у мужчины, халат или, как называют его, шинель, большей частью в накидку.

Ко всему добавьте, что в каждом семейском, так и мечется в глаза зажиточность, смелость и некоторое пренебрежение к другим.

Кто бы сказал, что  такое обособление произошло  вследствие причин чисто исторических, от исправления книг, от приверженности к букве и форме, от упрямства  с одной стороны, неразвитой массы  и с другой -  церковной власти, хотя и просвещенной учением, но столь же, как и масса, мало проникнутой идей и гуманным чувством. Поменьше настойчивости и побольше терпения в Никоне,- и такого раскола в народе могло и не быть.

Сколько различных  сект и учений возникло в средние  века в Западной Европе, из них уцелели  немногие , остальные пали, уступивши  силе, а иные сами собой исчезли, не имея задатков в развитии. Мы замечаем только последний момент этого явления, когда образовалась уже сила, заявила  себя и потому обратила на себя внимание и ,конечно, там, где есть сила и она  имеет прочную основу, там насилием не только не достигается цель, но и  приходят к противным результатам. Как покровительство, так и притеснение вредно действуют уже тем, что дают ложное направление, мешают свободному развитию. Одна замкнутость секты и та действует губительно, задушающим образом: поэтому ни одна секта не имеет будущности. Но каждая секта носит в себе идеи и принципы, которыми проникнуты все её члены и которые составляют её силу, и эти секты стоят несравненно выше пассивной, неразвитой массы, индифферентной ко всему. Этим старообрядцы стоят несравненно выше православных: те и другие одинаково невежественны, но у первых больше возбуждена мысль и самодеятельность, вторые, совершенно пассивны, и нет сомнения, что, при полной свободе пропаганды  старообрядцы имели бы огромный успех . Есть однако у старообрядцев и кроме этого начала в жизни, которые более прочны, на которых, как на основах, держится и сама преданность старине. Что значит, что они принимают священника рукоположенного архиереем, но с условием , чтобы после он не подходил к нему под благословение, не поминал его во время литургии, хотят иметь его на своей старине, на всей своей воле? Сами они этого не объясняют, потому, может быть, что не знают или не хотят, но это чуть не воспоминание об том времени, когда священники избирались всем миром и из мирян же. В Новгороде когда-то и владыку выбирали, который им давал суд и управу. Народ никогда вольно не отказывается от свободы и теряет её, запутываясь только в лабиринте гражданских отношений, а потом уже крепко держится за обрывки её. Так и старообрядцы, по моему мнению, принимая священника на своей воле, охраняют право выбора. Не любят они вообще вмешательства власти в их внутренние дела. У них есть свои старики, которые разрешают многие вопросы, но и они не полновластны и не бесконтрольны. Отец семейства  имеет у них большую власть, но не без границ, как иные думают. У них на всё есть готовые решения, всё у них, так сказать, кодифицированно: это однако не исключает свободы толкования и у них толкует каждый. Наш православный большей частью уклоняется от рассуждений о вере и вообще,  о высших предметах: " Господь лучше нас знает ",- скажет он в ответ на какой-нибудь вопрос, заданный ему другим или сам собою втеснившийся в его голову, или скажет: " что мол - не наше дело рассуждать". Тогда как старообрядец пытлив до крайности, и в неопределенности оставаться не любит: это - натура цельная и не робкая.

На этих то общих  основах должна, конечно, формироваться  жизнь частная со всеми своими мелочами: начала эти должны входить  с детства, с воспитания.

В них , в самой  жизни от пеленок, а не от внешних  условных форм, воспитывается сила характера, дающая семейскому перевес  во всем.

Вот почему нам бы хотелось войти в эту жизнь, подметить  все черты, отличающие её от жизни  остального населения, понять их истинный смысл и значение в их влиянии  на склад жизни общественной. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Список литературы.

 

1.   Ф.Ф. Болонев -Старообрядцы Забайкалья в XVIII-XX вв.

2.   Ф.Ф. Болонев – Старообрядцы.

3.   Советский энциклопедический словарь.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Бичура.  

 

...На широкой  и ровной плоскости длинной  полосой протянулось русское  селение по обе стороны реки  Бичуры, то приближаясь к ней  вплоть, то держась от неё в  почтительном отделении. Свежестью  и прохладой обладает река  среди знойного дня, холодом  веет от её мрачной пади, когда  поравняешься с нею, проходя  ночью. Если смотреть на селение  с близи стоящего утеса, то  вы видите на обе стороны  длинные-длинные улицы и между  ними правильные и неправильные  четырехугольники зеленого цвета  разных оттенков: от сероватого  цвета капусты, светло-зеленого  у огурцов и моркови до темного  у картофеля и свеклы. Там-сям  зелень пестреет желтыми гвоздиками, красным и белым маком и  разноцветными астрами. Тут же  так называемые телятники, места,  огороженные для выпуска мелкой  скотины, которые тоже добавляют  зелени.

Как все великорусские  селения, Бичура не красится ни рощами, ни садами, ни даже палисадниками: ни одного деревца ни на улице , ни во дворе. Кое-где  только близь речки сам собой  разросся чернотал, да группы черемухи и дикой яблони, никем не посаженные и уцелевшие случайно.

Откуда бы вы ни ехали в Бичуру: от Куналея ли, если отправитесь прямой дорогой  их Верхнеудинска по Петрозаводскому  тракту , или от Кяхты, - верст за десять до селения вам приведется ехать  сплошь между хлебами.

Я подъезжал с  Кяхтинской горы в двадцатых числах июля: хлеба уже пожелтели, но местами  были в прозелень и зерно было мягкое, время бы жать, сто дней необходимые  для созревания вышли уже, а он все - таки нежится. Куда ни взглянешь, всё хлеб, даже высоко, на самом хребте и то все желтеют нивы, и скаты  гор решительно все исполосованы, только иногда виднеются рощицы, из опушки которых торчат черные скалы, значит, там голый камень, потому и не распахано.

Меня привезли на заезжую квартиру. Ворота отворяет хозяйка, босая женщина, по-видимому, лет под сорок, высокая, полная, хоть и не толстая, плечистая, свежая, походка  скорая, грудью вперед, несколько перевалистая. На голове кичка в роде кивера, высокая  спереди и срезанная к затылку, повязанная темным платком, волосы подобраны  под неё так , как будто бы у  неё совершенно их нет. Лицо круглое, с рябинами, шарообразно выпирающееся  под кички, так, что голова в верхней части будто сдавлена. Прямой, довольно толстый нос, полные, сжатые губы, серые глаза смотрят прямо из-под густых темных бровей: все черты крупные, выражение приветливое ,голос мягкий, говор акающий. Дома только хозяйка, дочка Аннушка, да сынок, Гораня, десяти лет.

Знакомство начинается за самоваром. Хозяйка не пьет чая, говорит, что он ей  не служит, не отказывается впрочем от горячей воды с сахаром.

Вскоре заявился старик, босой же, без кафтана  и без шапки. Это ямщик Потап, заслышав колокольчики, прибежал справиться, кто приехал и когда нужны  будут лошади.

Окладистая борода лопатой, сросшаяся под одно с  усами, так что губ не видать и  всё лицо заросло, только щеки алеют  свежим румянцем, седые волосы, гладко остриженные, а по краям пущенные бахромкой, отчего голова кверху кажется  уже и за что семейских называют востроголовыми. Серые глаза лукаво смотрят из подлобья, длинные седые  брови нависли, нос острый, загнутый к низу. Вся фигура высокая, не много  согнутая, плечи широкие. Вот вам  Потап, тип настоящего семейского.

Вечером приехали с  покоса три сына, из которых старшему около 35, младшему за 20-ть, две снохи  и дочь, - девка лет 19. Ещё три  дочери выдано замуж. Следовательно, всех детей в живых девять, да несколько  померло. Старухе было уже порядочно  за пятьдесят , но она смотрелась чрезвычайно  свежо. Работала она , что называется, не покладая рук. Все отправятся в  поле , а она накормит кур, свиней, и пойдет поливать огород, если же полива нет, то садится за станок и ткет сукно. В продолжении месяца на моих глазах она выткала сукно  и сшила из него три куртика ( коротенький кафтанчик). За огородом тоже много работы: то трава забила , нужно выполоть , то нужно обкучить картофель, то обобрать червя в капусте.

Молодежь вся  отправляется на работу до свету, а  возвращается вечером, когда совсем стемнеет, так что мне всё время  больше приводилось беседовать со старухой, и она была для меня сущий клад. Чего-то она не знает, что касалось их села и их быта?

"Откуда ты  всё знаешь, где же ты читала  это Андреевна? ( так звали хозяйку)" - порой спрашивал я.

Нигде не читала, я  не грамотна, да и незачем бабам  грамоте учиться: мужику не рожать, бабе дьяком не бывать. У нас вот  Евсей ( старший сын) читает. И в  каждом доме у нас кто-нибудь из мужиков  да умеет читать. А наше дело женское: стряпня да ребятёнки.

Из этих слов, однако, не следует заключать, чтоб у семейских  женщина в действительности ограничивалась такой скромной ролью. Замужняя женщина, особенно маломальски неглупая, пользуется большим влиянием в семье: муж  ничего не предпримет, не посоветовавшись  с нею, он советуется с ней иногда и о делах общественных. У жены хранятся деньги, некоторые жены ведут  все счета и мне два раза случилось, что муж не знал, сколько  платит он разных повинностей, про то лучше жены знали. Поэтому женщина, оставшись без мужа , сумеет повести  хозяйство и одна.

Остаться в девках у семейских не считается большим  несчастьем. Эти девушки , большей  частью некрасивые, но очень работящие  и почти всегда умные. Такая девушка  обыкновенно берет на себя главные  заботы в семье: она помогает матери, в особенности берет под свое покровительство младшее поколение. Она делается более чем другие набожна, то есть строже соблюдает все  требования их веры, налагает на себя посты  сверх обыкновенного, например, в  понедельники и субботу. Относительно обрядности она делается как бы уставщиком, но всё это исполняет без ханжества, сохраняя прежнюю девичью веселость. Она всё время первая затейница  в песнях и играх, за что её все  любят, особенно братья, привязанность  к которым с её стороны так  велика, что она старается угодить  и их женам.

Муж у семейских  крепко привязан к своей жене, крепко стоит за неё и делает для неё  всё, что ей потребуется. Поводов  к ревности у них почти не может  быть, потому что они женятся по обоюдному выбору , и тогда уже , когда хорошо узнают друг друга, начинают жить вместе. Разводов и каких-нибудь разборов между мужем и женой  у них почти не бывает.

Порядок в семействе, сколько мне известно, держится старшей  женщиной, а не мужчиной, и при  этом замечу, семейные отношения у  них между собою чрезвычайно  нежные, даже в таких семействах, которые по отношению к другим оказывали себя жестокими.

Резких проявлений отеческой власти мне не случалось  приметить нигде, да и на сходах больше действует молодой народ. Про  грозных стариков есть только рассказы. Бывало, отделит от себя старик детей, а костыль, то есть орудие расправы, оставляет за собою и постоянно  наблюдает, чтобы у них всё  было в порядке. Когда он идет, внучата, завидевши издалека, прячутся на печь и предупреждают родителей, " что-мол  дедушка идет" и все трепещут. Если у семейских и были такие  личности, как Багров в семейной хронике Аксакова, и были они типом, то значит, жизнь семейских не осталась неподвижной, потому что теперь таких  типов вовсе и не слыхать.