Особенности заголовков англоязычных художественных произведений

Апеллятивная функция: отправитель дает понять реципиенту, что он хочет побудить его занять определенную позицию по отношению к предмету (воздействие на мнение) и / или совершить определенное действие (воздействие на поведение).

Функция возложения (принятия на себя) обязанностей: отправитель дает понять реципиенту, что обязуется совершить по отношению к нему определенное действие. Эту функцию передают такие перфомативные глаголы, как обещать, обязаться, клясться, гарантировать и др.

Контактная функция: отправитель дает понять реципиенту, что в данном случае речь идет о личных отношениях (в особенности об установлении и поддержании личных контактов). Эту функцию передают следующие перфомативные глаголы: благодарить, просить извинения, поздравлять, сожалеть и др.

Декларативная функция: отправитель дает понять реципиенту, что данный текст создает новую реальность, что (успешное) произнесение текста означает установление определенного положения дел. Эта функция почти всегда находит свое прямое выражение в тексте: Я назначаю своим единственным наследником моего брата Франца З. (из завещания).

Один из известных отечественных  исследователей текста, И.Р. Гальперин, утверждал, что нельзя говорить о  каком-либо объекте исследования, в  данном случае о тексте, не назвав его  категорий.

Категории текста являются универсальными, так как присущи  текстам разных типов. Каждая категория  имеет план содержания (значения) и  план выражения (языковые средства). На этапе становления лингвистики  текста как раздела общего языкознания  И.Р. Гальперин отмечал, что в характеристике текста существенным является параметр объема или количественный параметр.

Одним из основных в кругу  вопросов, связанных с характеристикой  текстовых категорий, предполагающей всестороннее освещение данного  феномена, является вопрос о двух универсальных  категориях: целостности (цельности) (план содержания, смысл) и связности (план выражения) текста.

Целостность (в зарубежных исследованиях – когерентность) является конституирующим признаком любого текста (А.Н. Баранов, И.Р. Гальперин, Э.Л. Лазарева); определяется как внутренняя законченность, смысловое единство текста (А.А. Леонтьев, К.А. Филиппов), обусловленное подчиненнностью всех его элементов единому авторскому замыслу

Единство темы проявляется  в регулярной повторяемости ключевых слов (слов-лейтмотивов, опорных слов, лексических доминант и пр.).

Ключевые слова создали  не просто сюжетный фон отрывка, но и нечто большее – глубинный, концептуальный смысл текста (подтекстное содержание). Выделение набора ключевых слов (НКС) – одна из существующих методик проникновения в замысел текста (его концепт), которая была предложена отечественным психолингвистом Л.В. Сахарным.

Категория связности текста признается всеми исследователями теории текста (И.Р. Гальпериным, Г.Я. Солгаником, М.Н. Кожиной, Л.М. Майдановой и др.), причем связность текста неразрывно связана с его дискретностью и сегментированностью, которые обязательно существуют в каждом тексте и также считаются его основополагающими свойствами (К. Кожевникова, А.А. Мецлер, И.Г. Ольшанский).

Сегментация и связность  текста существуют как в процессе его создания, так и восприятия. Автор текста квантует информацию и  связывает отдельные части содержания в единое целое. Воспринимающий произведение расчленяет текст на смысловые куски, которые затем в его представлении  объединяются в единый смысл текста.

Таким образом, связность (в иностранных работах – когезия) обусловлена линейностью теста и заключается в сцеплении элементов текста между собой.

И.Р. Гальперин выделял  три вида когезии: контактную, дистантную и ассоциативную. Контактная связь выражается повторами, заменами, употреблением синонимов, антонимов, однокоренных слов в одном абзаце, предложении, ССЦ, дистантная же — через несколько предложений (абзацев), ССЦ. Ассоциативная когезия не всегда улавливается. Однако она часто определяет связи между описываемыми явлениями, очень важные для декодирования.

Исследователи также различают  локальную связность и глобальную связность. Локальная связность – это связность линейных последовательностей (высказываний, межфразовых единств). Глобальная связность – это то, что обеспечивает единство текста как смыслового целого, его внутреннюю цельность.

Рассмотренные фундаментальные  текстообразующие категории притягивают  к себе и другие, такие как интегрированность и завершенность. Интеграция объединяет текст по вертикали. Итогом интегрирования является завершенность, которая определяет границы изложения текстовой информации и проявляется в названии текста.

Также среди многочисленных текстовых категорий выделяют воспринимаемость (подразумевающую соответствие сообщения ситуации, стилю, жанру, уместность использованных языковых средств и пр.); развернутость, последовательность (на формальном и содержательном уровнях); выраженность (зафиксированность в определенных знаках и в этом смысле противопоставленность внетекстовым структурам) и информативность (содержательность).

В последнем определении  содержится указание на важный параметр информации – ее функциональность: информация помогает человеку взаимодействовать  с окружающим миром. Н.С. Валгина выделяет следующие виды информации по их назначению (по функции): фактологическая; концептуальная; методологическая; эстетическая; инструктивная.

Прагматический критерий лежит в основе деления информации на предметно-логическую и прагматическую (И.Р. Гальперин).

• Предметно-логическая (интеллектуальная, объективная, содержательно-фактуальная (СФИ)) информация передает сведения о фактах, событиях, процессах, имевших место быть, осуществляющихся в настоящий момент или имеющих возможность осуществиться.
• Прагматическая (субъективная) выполняет функцию воздействия (интеллектуального, эмоционального, эстетического) на адресата и заключает в себе сведения об авторском отношении к предмету речи; включает в себя содержательно-концептуальную (СКИ) и содержательно-подтекстную (СПИ) ; при этом первая раскрывает перед читателем индивидуально-авторское понимание отношений между явлениями, описанными средствами СФИ; а вторая представляет собой скрытую информацию, извлекаемую из СФИ благодаря способности единиц языка порождать ассоциативные и коннотативные значения и позволяет обнаружить замысел автора и его содержательную интерпретацию.

Информация типизируется также с учетом еще одного критерия – плана выражения (способа выражения). В соответствии с этим критерием выделяют эксплицитную и имплицитную информацию. Эксплицитная информация (от лат. explicatio – «истолкование, объяснение») выражается вовне, вербально, единицами языка, в прямых, предметно-логических значениях, закрепленных за этими единицами социально-обусловленным опытом (И.Р. Гальперин). Имплицитная (от лат. implicatio – «сплетение, переплет») – это содержательно подтекстовая, скрытая информация, извлекаемая благодаря способности единиц порождать коннотативные, ассоциативные значения, благодаря способности предложений приращивать смыслы.

Учитывая сложность природы  самого текста, а также обозначенные выше причины (факторы) его членения, и исходя из указанной двойственной природы членимости, невозможно использовать единое основание классификации  текстовых единиц.

Глава 3. Экстралингвистические  параметры текста.

В связи с самым широким  пониманием текста наиболее актуальной для исследования в последнее  время является проблема взаимоотношения  языка и культуры; в центре внимания исследователей оказывается не характер и степень влияния языка на мышление и поведение людей, а нетрадиционная интерпретация места языка в развитии и формировании культуры, например, в сборнике научных работ «Человек – текст – культура» (Екатеринбург, 1994) реализован такой антропоцентрический подход, при котором язык рассматривается как средство означивания концептов и создания картины мира, фиксирующей все представления и знания человека и народа о мире и себе как субъекте и объекте любой деятельности, в том числе познания и накопления информации о познаваемом.

В этом новом направлении  закономерен повышенный интерес  и к тексту, в частности, к его  языковому, онтологическому и гносеологическому  статусу, так как в качестве высшего  уровня языка постулируется даже не текст (хотя и эта точка зрения во многом представляется закономерно  спорной), а культура в целом, поскольку  последняя, как и любой текст, оказывается результатом духовной деятельности человека.

В связи с этим представляется необходимым, установив связь текста и культуры, текста и общества, текста и эпохи, определить и охарактеризовать следующие из этой связи экстралингвистические  параметры (категории и свойства) текста.

Эти особенности текста должны находить отражение в последовательности его анализа: структурно-смысловому анализу обязательно должно предшествовать рассмотрение заложенной или закодированной в нем совокупности экстралингвистических (событийных, социальных, прагматических, социокультурных, культурологических, психологических и пр.) факторов, обнаруживающих себя в экстралингвистически обусловленных текстовых категориях или свойствах, таких как денотативность, ситуативность, референтность, обусловленных онтологическим и гносеологическим статусом текста.

Одной из основных особенностей языковых знаков вообще (слов, предложений) является двойное означивание окружающего мира, способность быть приложимыми, с одной стороны, к конкретному единичному явлению (обладать актуальным значением), а с другой – к классу явлений, каждый из которых может быть назван данным словом (обладать виртуальным значением). Внеязыковая действительность, таким образом, предстает дважды – в системе языка как виртуальные денотаты (множество объектов, именуемых данным словом, напр., зафиксированным в словаре словом «стол») и в речи как актуальные денотаты (предметы, ситуации, которые имеет в виду говорящий, употребляя данное слово, напр., в выражении «на моем столе»). Значения морфем, слов, предложений имеют две модификации – виртуальную и актуальную.

Исследования такого плана  построены на положениях денотативной (или референтной) теории, получившей широкое распространение среди  лингвистов (Е.В. Падучева, Н.Д. Арутюнова  и др.).

Отдельное слово в языке таким образом связано с денотатом и референтом (Г.В. Колшанский, 1976; М.М. Копыленко, З.Д. Попова, 1989; И.А. Стернин, 1979 и др.).

В общепринятом в лингвистике  смысле, идущем из логики и философии, денотация понимается как основное логико-информативное содержание языковой единицы, а денотат как предмет  номинации в языковой системе. Под  референцией, вслед за Н.Д. Арутюновой, мы понимаем «отношение актуализованного, включенного в речь имени или  именного выражения (именной группы) к объектам действительности».

В зависимости от того, как  употребляется в тексте то или  иное слово, какой конкретный предмет  оно называет, в нем реализуется  то или иное актуальное значение; соответственно, под референтом – предмет номинации  в речи. При прямом употреблении слово называет свой традиционный референт, т. е. такой, который изначально, «по  традиции», соотносится с данным словом и в котором имеются  все признаки системного денотата слова. При переносном – слово соотносится с новым для себя референтом, в котором можно обнаружить лишь некоторые признаки системного денотата знака (который, однако, и позволяет переносить наименование). 
Денотат «предметно ориентирован, имеет отчетливые экстралингвистические корреляты», т. е. отражает один и тот же объект мира, хотя и представленный одной из своих сторон (Ю.Н. Караулов, В.М. Солнцев, Т.В. Симашко и др.).

Прежде всего, в тексте так или иначе отражается, преображается реальность, объективная действительность, следовательно, репрезентируется такое существенное свойство текста, как его денотативность.

Любой текст, в отличие  от единиц языка, не осуществляет двойного означивания, исходящий от говорящего и направленный к слушателю он всегда соотносится с определенным отрезком объективной действительности» (З.Я. Тураева), и в этой способности  текста отсылать к определенному внеязыковому фрагменту реализуется его референтность (рефенция). Именно референция (отнесенность к определенной ситуации, о чем говорил Э. Бенвенист) отличает текст от иных единиц языка; сама же ситуация имеет «статус полноправного компонента структуры текста», обусловливая его ситуативность.

Ситуативность, свойство текста, обусловленное его гносеологическим статусом, трактуется по-разному:

Л.Н. Мурзин и А.С. Штерн определяют ситуативность как соотнесенность текста с отраженным в нем фрагментом внеязыковой действительности, т. е. она аналогична референтности.

Р.-А. де Богранд и В. Дресслер предлагают другую трактовку. Этим термином они обозначают «факторы, которые делают текст релевантным для актуальной или реконструируемой коммуникативной ситуации».

Ситуативность связана также  с тематическими ожиданиями реципиентов: студенты, пришедшие на лекцию по русскому языку, вряд ли «надеются» услышать об основах квантовой механики.

Помимо того, что текст  отсылает к определенному фрагменту  реальности и соотнесен с конкретной коммуникативной ситуацией, он также  включен в глобальный контекст, который образуют: фоновые знания и вертикальный контекст.

Фоновые знания – «совокупность сведений, которыми располагает каждый, тот, кто создает текст, так и тот, для кого текст создается».

В литературе представлено широкое и узкое понимание  фоновых знаний. Исходя из широкого понимания (социальные знания), Е.М. Верещагин  систематизировал такие социальные знания, выделив три группы. Во-первых, общечеловеческие сведения (о солнце, луне, воде, ветре, дожде, рождении, смерти и тд.), которыс разделяются всеми людьми без исключения и благодаря которым люди всегда могут найти основу (общее социальное Знание) для коммуникации. Во-вторых, региональные знания, то есть целый ряд сведений, свойственных только жителям определенного района: например, люди, живущие в пределах двух тысяч километров от северного полюса, знают, что такое снег, а некоторые жители экватора могут этого не знать. Наконец, в-третьих, так называемые страноведческие знания, или знания, являющиеся социальными для населения только одной страны, или, если пределы страны совпадают с границами языковой общности, только для членов одной языковой общности. К разновидностям фоновых знаний Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров добавляют социально-групповые. Они понимаются авторами как фоновые знания, свойственные некоторой социальной общности людей: врачей, педагогов, плотников, жильцов одного дома.