Уголовно-правовая и криминологическая характеристика нарушения неприкосновенности частной жизни - статья 142 УКРК

КАНАФИН ДаниярКайратович, к.ю.н., доцент,

адвокат, член президиума Алматинской

городской коллегии адвокатов

АНАЛИЗ ПРОЕКТА ЗАКОНА РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

«О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ  И ДОПОЛНЕНИЙ В НЕКОТОРЫЕ

ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН ПО

ВОПРОСАМ ЗАЩИТЫ ПРАВ ГРАЖДАН  НА

НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧАСТНОЙ  ЖИЗНИ»

Предметом настоящего анализа  является проект Закона Республики Казахстан  «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные  акты Республики Казахстан по вопросам защиты прав граждан на неприкосновенность частной жизни», представленный на рассмотрение Мажилиса Парламента постановлением Правительства от 14 мая 2009 года №706

Целью анализа является оценка предложенных новелл законодательства по вопросам неприкосновенности частной  жизни общепринятым стандартам соблюдения прав человека и справедливого уголовного судопроизводства.

Представленным на исследование проектом запланировано внесение в  Уголовный,  Уголовно-процессуальный кодексы Республики Казахстан, а  также в законы Республики Казахстан  «Об оперативно-розыскной деятельности»  и  «О связи» изменений, по мнению разработчиков  законопроекта, направленных на дополнительную защиту неприкосновенности частной  жизни.

Безусловно, заслуживает  положительной оценки намерение  законодателя усилить гарантии соблюдения этого фундаментального права человека. Очевидно, что демократическое государство, в котором права и свободы личности признаются высшей ценностью, обязано обеспечивать эти права и свободы должным образом. Вместе с тем, предложенные усовершенствования в механизм правового регулирования.

Центр исследования правовой политики считает необходимым отметить, что из окончательного текста принятого  Парламентом закона были исключены  многие положения, отраженные в представленном для исследования проекте. В связи  с тем, что дискуссия по наиболее спорным вопросам первоначальной редакции данного нормативного акта продолжает быть актуальной для гражданского общества и представителей юридической науки, в настоящем сборнике представлен  полный текст анализа, основанного  на старом тексте законопроекта.

Проектом закона предложено изменение редакции части 1 ст. 142 Уголовного кодекса Республики Казахстан  (далее -  УК). В новой версии этой нормы  в конструкции объективной стороны  указанного деяния исключена такая  характеристика состава как распространение  сведений, составляющих личную и семейную тайну, а также обязательность причинения вреда правам и законным интересам  потерпевшего. Кроме этого, увеличен размер наказания (штрафа) за совершение данного деяния. Рассматриваемой  новеллой фактически состав данного  преступления из разряда материальных переведен в число формальных,  что на практике означает расширение возможностей уголовной репрессии  в этой сфере и снижение стандартов доказывания вины привлекаемых к  уголовной ответственности лиц. При этом законопроект не содержит детального описания самого противоправного  деяния,  ограничиваясь довольно расплывчатой формулировкой «незаконное  собирание сведений о частной  жизни лица без его согласия». В условиях не всегда совершенной  правоприменительной практики уголовного процесса, порой связанной с нарушениями  международных принципов справедливого  судопроизводства, не исключена возможность  расширительного толкования рассматриваемой  нормы и неоправданно частое применение этой статьи в отношении неопределенно  большого круга лиц. Так,  например, исходя из буквального толкования предлагаемой редакции ч. 1 ст. 142 УК РК, теоретически нельзя исключать возможность привлечения  к уголовной ответственности  соседей за совместное обсуждение обстоятельств  личной жизни людей, проживающих  с ними в одном подъезде, общежитии  или коммунальной квартире.

Очевидно, что объективная  сторона этого деяния должна быть описана более детально и предусматривать  ответственность за действия, явно нарушившие право на неприкосновенность частной жизни с прямым умыслом  и в целях,  противоречащих интересам, как гражданина,  так и общества. Нет никакой разумной необходимости  для защиты частной жизни одного человека подвергать значительно большей  угрозе безопасность многих без серьезных  к тому оснований.

Мы вынуждены обратить внимание на то, что неоправданное  упрощение конструкции ч. 1 ст. 142 УК, ставит под угрозу уголовной  ответственности лиц, в силу своей  профессии вынужденных собирать информацию о других гражданах. Так, например, журналисты, освещающие труд общественных деятелей, представителей культуры, науки и других публичных  персон, в результате пробельного  регулирования объема уголовной  репрессии в данной норме, также  могут стать жертвой фактически необоснованного, но юридически вполне правомерного преследования.

Расширение уголовной  репрессии в отношении представителей масс-медиа, с одной стороны, в  некоторой степени гарантируя право  на неприкосновенность частной жизни, с другой - серьезно ограничивает право  общества на доступ к информации и  свободу слова – один из краеугольных камней современной демократии. Очевидно, в этой ситуации возникает конфликт между интересами общества и интересами частных лиц. В международном  праве нет однозначных рецептов разрешения этого конфликта, однако общий анализ специальной литературы по данному вопросу позволяет  сделать некоторые выводы, суть которых  состоит в том, что высокопоставленные государственные служащие, политики, от чьих действий и решений зависит  благополучие рядовых граждан, могут  быть в фокусе публичного интереса и в этой связи должны осознавать возможность более пристального внимания к себе со стороны институтов, обеспечивающих информационные потребности  социума. Обыватели вправе ожидать  от этих лиц не только безупречной  службы народу, но и соблюдения основных принципов нравственности и уважения к универсальным этическим ценностям. «Общественные деятели должны мириться с большим объемом вмешательства  в их частную жизнь,  чем обычные  граждане. Это особенно справедливо  в отношении людей, чей профессиональный успех напрямую зависит от общественного  мнения, особенно когда они сами поощряют интерес СМИ к своей  личной жизни»

Особенно важно предоставить СМИ возможность освещать темы, безусловно значимые для граждан, например, расходование государственных средств, соблюдение законности, прав человека и незыблемость демократических институтов: «…публикация фактов личной жизни допустима, если она отвечает интересам общества.»

Следует отметить, что в  западной юридической литературе даже вопрос о понятии частной жизни  является дискуссионным. См. Поливанова Д. Современное развитие права на неприкосновенность частной жизни.

Например, служащих разоблачению преступлений, должна пользоваться безусловной  поддержкой.

В этой связи полагаем необходимым  уточнить диспозицию ч. 1 ст. 142 УК дополнив его описанием конкретных общественно  опасных последствий, наступление  которых должно караться уголовным  наказанием. Само описание объективной  стороны этого преступления, в  частности действий виновного, также  должно быть более подробным и  исключать расширительное толкование.

Усиление уголовной ответственности  за нарушение неприкосновенности частной  жизни, предусмотренное изменениями, предлагаемыми в ч. 2  ст. 142  УК и ст. 143  УК полагаем вполне обоснованными. Однако необходимо отметить, что полноценная  защита указанного права должна обеспечиваться не только мерами уголовно-правовой охраны, но и совокупностью других юридических  механизмов, о которых будет упомянуто  ниже.

Предложенное законопроектом дополнение УК новой нормой, криминализирующей  фальсификацию оперативно-розыскных  материалов, заслуживает осторожной оценки, поскольку данные, полученные в результате оперативно-розыскной  деятельности (далее – ОРД) юридически не являются доказательствами и в  нормальных системах уголовного судопроизводства не должны использоваться для принятия решений по существу дела или решений, существенно ограничивающих права  граждан, до тех пор, пока не пройдут  проверку на предмет их достоверности, допустимости и относимости. В нормальных системах уголовного процесса такая  оценка исключает возможность дальнейшего  использования фальсифицированных результатов ОРД, поскольку любые  сомнения в их соответствии требованиям, предъявляемым законом к доказательствам, автоматически должны исключать  такие данные из материалов дела. В  этой связи наказание за фальсификацию  материалов ОРД в действительности свидетельствует о том, что законодатель перестает различать фундаментальную  разницу между материалами ОРД  и нормальными доказательствами и, к сожалению, идет по пути создания дополнительных составов в УК, вместо того, чтобы

Там же. Согласно ч. 2  ст. 14  Закона Республики Казахстан  «Об  оперативно-розыскной деятельности»: «Материалы, полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, до облечения их в форму, предусмотренную  уголовно-процессуальным законодательством  Республики Казахстан,  либо при  отсутствии возможности ввести их вуголовный процесс, никаких правовых последствий не влекут и не являются основанием для ограничения прав,  свобод и законных интересов физических и юридических лиц».

Законопроект (изменения  в ст.  ст. 33  и 34  Уголовно-процессуального  кодекса Республики Казахстан.Далее -  УПК) предполагает расширение дел, относящихся к производствам частно-публичного обвинения, за счет ч. 2 ст. 142 УК. Исходя из различий, существующих между этими процессуальными формами, налицо желание государства принимать более активное участие в уголовном преследовании нарушителей неприкосновенности частной жизни, что вызывает сомнение с точки зрения характерного для демократических государств тренда на расширение частных начал, в том числе и в сфере уголовного судопроизводства.

Обобщая суть изменений уголовно-процессуального  законодательства, предложенных законопроектом, вынуждены признать, что действительно  эффективных процессуальных способов совершенствования гарантий права  на неприкосновенность частной жизни  законопроектом, к сожалению, не предложено. В частности, не использован такой надежный механизм обеспечения прав человека в уголовном судопроизводстве как судебный контроль за законностью производства уголовно-процессуальных и оперативно-розыскных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан.

В большинстве развитых демократических  государств вторжение правоохранительных органов в сферу частной жизни  человека возможно только с разрешения суда, как представителя независимой  ветви власти, стоящей на страже прав и свобод личности. В нормальных системах уголовного процесса именно эта процедура защищает людей  от ущемления их прав. Надеемся, что  законодатель в ближайшем будущем  расширит использование судебного  контроля за пределы существующего  сейчас санкционирования ареста.

Предлагаемые законопроектом изменения в законы Республики Казахстан  «Об оперативно-розыскной деятельности»  и «О связи» большей частью направлены на детализацию правового режима производства оперативно-розыскных  мероприятий, и создание дополнительных гарантий неприкосновенности частной  жизни. Данные намерения законодателя, безусловно, заслуживают положительной  оценки. Так, например, вполне логичным выглядит терминологическое обособление  общих оперативно-розыскных мероприятий, связанных с применением технических  средств, от их специальных аналогов,  вторгающихся в сферу частной  жизни.

Рациональным является дополнение ст. 15 Закона «ОбОРД» запретом на разглашение сведений, затрагивающих личную и семейную тайну. Эта норма может быть признана дополнительной формальной гарантией соблюдения соответствующих прав граждан.

Однако авторы законопроекта, к сожалению, обошли вниманием развитие другого механизма обеспечения  законности и соблюдения прав граждан  – предоставление лицам, в отношении  которых проводились оперативно-розыскные  мероприятия, возможности ознакомиться с собранными таким образом данными  и предпринимать действия, направленные на защиту, ограниченных в результате необоснованного производства ОРД, прав.

В настоящее время ст. 5 Закона «ОбОРД» гарантирует такую возможность только лицу  «виновность которого в подготовке или совершении преступления не доказана в установленном законом порядке». Однако во многих случаях объекты оперативных разработок даже не догадываются о том, что в отношении них проводились специальные мероприятия. Поэтому, в целях развития гражданского контроля за законностью и обоснованностью ОРД предлагаем предоставить каждому гражданину право при наличии у него достаточных оснований полагать,  что в отношении него осуществлялись такого рода действия,  истребовать сведения в порядке, указанном в ст. 5 Закона «Об ОРД».

ВЫВОДЫ И РЕКОМЕНДАЦИИ:

Криминализация собирания  сведений о частной жизни без  ясного и четкого определения  объективной стороны этого состава  преступления может привести к неоправданному расширению уголовной репрессии  и повлечь ограничение свободы  слова и доступа общества к  социально значимой информации.

В этой связи считаем необходимым  уточнить предлагаемую законопроектом диспозицию ч. 1  ст. 142 УК, дополнив его  детальным описанием действий виновного  и конкретных общественно опасных  последствий, наступление которых  должно караться уголовным наказанием.  Конструкция нормы должна исключать  расширительное толкование.

Предлагаем рассмотреть  вопрос о введении иммунитета от уголовного преследования по этой норме для  представителей средств массовой информации.

Вместо юридически сомнительной криминализации фальсифицирования  оперативно-розыскных материалов, исключить  практику использования недостоверных  результатов ОРД для принятия решений об ограничении конституционных  прав граждан.

Предлагаем ввести судебное санкционирование следственных и оперативно-розыскных  действий, ограничивающих фундаментальные  права и свободы личности, в  том числе связанных с вторжением в сферу частной жизни.

Предоставить каждому  гражданину право при наличии  у него достаточных оснований  полагать,  что в отношении  него проводились оперативно-розыскные  мероприятия, нарушившие неприкосновенность его частной жизни,  истребовать  от органа, осуществляющего оперативно-розыскную  деятельность, сведения,  послужившие  основанием для его проверки и  о характере имеющейся в отношении  него информации, в пределах, исключающих  разглашение государственной или  иной охраняемой законом тайны.

ОСПАНОВА Жанна  Оспановна,

заместитель директора  Департамента стратегического