Основания недействительности сделок. Понятие ничтожной и оспоримой сделки

Необходимость медицинского критерия недееспособности вызвана тем, что «...без установления наличия или отсутствия психического расстройства суд должен был бы разбираться в разнообразии степеней и оттенков сознательности и психической уравновешенности людей»[33, С.362].

Согласно ст. 171 ГК РФ ничтожна сделка, совершённая гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства. Таким образом, основанием недееспособности по закону служат возраст и психическое расстройство.

Участие в сделках юридических лиц тоже связано с обладанием последними правоспособностью и дееспособностью.

Правоспособность юридического лица возникает с момента утверждения его устава или положения и государственной регистрации (ст. 49, 51 и 52 ГК РФ).

Круг сделок, которые вправе совершать юридические лица, не определяется каким - либо исчерпывающим перечнем и не ограничивается лишь теми сделками, которые являются основным содержанием деятельности этого юридического лица. Оно может совершать самые разнообразные единичные сделки, которые сопутствуют основной деятельности юридического лица и являются его целью, установленной в уставе или положении.

Поскольку сделка - волевое действие, совершать её могут только дееспособные граждане. Лица, обладающие частичной или ограниченной дееспособностью, вправе самостоятельно совершать только те сделки, которые разрешены законом. Юридические лица, обладающие общей правоспособностью, могут совершать любые сделки, не запрещённые законом. Юридические лица, обладающие специальной правоспособностью, могут совершать любые сделки, не запрещённые законом, за исключением противоречащих установленным законом целям их деятельности. Отдельные виды сделок могут совершаться юридическими лицами при наличии специального разрешения (лицензии).

Волю юридического лица при совершении сделки выражает его орган. При этом по общему правилу последствия возникают у юридического лица, если орган действовал в пределах правомочий, предоставленных ему в соответствии с законом, иными правовыми актами. Отдельные изъятия из этого правила предусмотрены законом, например, в нормах ст. ст. 173, 174 ГК РФ.

Государственное регулирование экономических отношений выражается, прежде всего, в установлении порядка деятельности участников рыночных отношений и создании соответствующих механизмов контроля над этой деятельностью.

Так, например, законодательство устанавливает порядок создания юридических лиц, организационные основы их функционирования, предъявляет ряд требований к сторонам и характеру совершаемых сделок.

Нормы гражданского права в немалой степени способствуют созданию механизма саморегулирования рыночной экономики, который в юридической литературе называют «правилами игры»[38,С.86]. Основу данного механизма составляет целая совокупность правил, соблюдая которые участник рыночных отношений может в полной мере оценить как позитивные, так и негативные последствия своих действий. Это, в свою очередь, зависит от степени продуманности и обоснованности принимаемых им решений, а также от того, насколько полно учитывались установленные государством нормы права.

Кредитные отношения не являются исключением из правила, так как они не только регулируются, но и организуются и формируются посредством издания и исполнения правовых норм.

Понятие сделки относится к числу основных институтов гражданского права, так как они являются одним из важнейших и наиболее распространённых оснований возникновения, изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей. Данное значение сделки велико и сегодня, когда происходит становление и развитие новых кредитных механизмов, без которых немыслимо развитие рыночных отношений.

Одной из наиболее острых проблем корпоративного права становится отсутствие эффективных частноправовых средств противодействия недобросовестному поведению руководителей юридических лиц.

Как известно, в соответствии с п. 3 ст. 53 ГК РФ юридические лица приобретают гражданские права и принимают на себя гражданские обязанности, через свои органы, действующие в соответствии с законом и иными правовыми актами и учредительными документами. Так, например, для акционерного общества таковым органом является генеральный директор, который как гласит п. 2 ст. 69 Федерального Закона «Об акционерных обществах» действует от имени общества без доверенности, в т.ч. совершая гражданско-правовые сделки. Часть из них может быть совершена на основании самостоятельного решения директора, а часть исключительно после решения общего собрания акционеров или совета директоров. Последствием сделки, совершенной с превышением директором полномочий (т.е. сделки, не основанной на необходимом для конкретного случая решения совета директоров или общего собрания акционеров) может являться основанием для признания ее недействительной в судебном порядке.

Возможность и основанием для признания сделки недействительной зависит от того, превышены ли директором при ее совершении полномочия, определенные законом и иными правовым актом или только уставом общества. При превышении полномочий, определенных законом или иным правовым актом (напр., сделка по отчуждению имущества общества стоимостью более 25% его активов, не основанная на решении или в последующем не одобренная решением одного из органов управления общества в соответствии со ст.79 ФЗ «Об акционерных обществах»), то сделка может быть признана ничтожной по ст.168 ГК РФ. Если же директором совершена сделка в пределах полномочий, установленных законом, однако при этом превышены полномочия, определенные уставом общества (напр., произошло отчуждение имущества стоимостью 20% активов без соответствующего решения совета директоров, тогда как устав общества требует такого разрешения), данная сделка, являясь оспоримой, может быть признана судом недействительной на основании ст. 174 ГК РФ.

Запись в договоре о том, что директор действует на основании устава, достаточна для того, чтобы считать, что сторона по сделке должна была знать о пределах полномочий органов юридического лица, устанавливаемых его уставом. При этом истец фактически освобождается от необходимости доказывания известности норм устава ответчику.

Следует признать, что данный подход в значительной степени ужесточает требования к участника гражданского оборота при совершении ими сделок.

Действительно, осмотрительная сторона по договору теперь должна знать не только об установленных законом полномочий лица, представляющего другую сторону, но и ознакомиться с уставом контрагента. Несоблюдение этого требования вполне может привести к признанию договора недействительным и соответствующим убыткам. С иском о признании сделки, совершенной лицом, полномочия которого ограничены, вправе обратиться лицо, в интересах которого установлены ограничения. Последствием признания такой сделки недействительной является двусторонняя реституция.

Правительство констатирует низкий уровень ответственности руководителей предприятий перед участниками (учредителями) за последствия принимаемых решений, сохранность и эффективность использования имущества предприятия, а также финансово-хозяйственные результаты деятельности предприятия. Несмотря на наличие в законодательных и иных правовых актах ряда положений, позволяющих акционерам (участникам) контролировать деятельность исполнительных органов предприятия, действенный механизм разграничения функций, полномочий и ответственности между акционерами (участниками) и управляющими еще не отлажен.

Так, П. и К. являлись учредителями АОЗТ «Дельта», созданного ими в 1993 году. Основным направлением деятельности АОЗТ «Дельта» было приобретение ценных бумаг, для чего главным образом использовались личные средства учредителей. С помощью ценных бумаг осуществлялось участие в управлении соответствующими предприятиями - эмитентами акций. Иных целей, в том числе и перепродажи акций, учредители не ставили.

8 февраля 1995 года генеральный директор  С. продал все принадлежащие АОЗТ «Дельта» акции АО «Элеватормельмаш», которые составляли основной актив общества, по их балансовой цене.

Учредители оспорили эту сделку, так как она была направлена не на извлечение прибыли, а на передачу непосредственного контроля над АО «Элеватормельмаш» ТОО «Руслан-2», учредители которого были лично тесно связаны с директором С. Поэтому С. не стал согласовывать сделку с иными учредителями, а поступил вопреки их интересам. Ленинский райсуд г. Ставрополя иск удовлетворил и вынес решение о возврате сторон в первоначальное положение. Суд исходил из того, что истцы имели право общей долевой собственности на имущество АОЗТ «Дельта», в том числе на имеющиеся на балансе акции, и без их согласия нельзя было распорядиться этим имуществом. При этом суд учитывал не только организационно-правовую форму предприятия, но и условия соглашения о его создании.

Отменяя это решение по протесту зам. председателя Верховного Суда РФ, президиум краевого суда указал, что с принятием Гражданского кодекса РФ в силу ст. 48, 66 ГК РФ все имущество хозяйственных обществ принадлежит им на праве собственности и тем самым учредители не имеют вещного права на это имущество. А поскольку сделка была совершена в период действия Кодекса, доводы истцов, основанные на праве общей собственности, лишены оснований. Истцы возражали против этого решения по следующим причинам. У сторон по делу возникла общая долевая собственность на имущество в силу п. 3 ст. 11 Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности».

При этом, как установлено судом, а президиум признал, что фактические обстоятельства судом установлены верно, в намерения сторон действительно входило создание общей собственности. Следовательно, появившись в 1993 году, увеличившись в момент приобретения спорных акций (что также произошло до принятия ГК РФ), общая собственность уже не могла исчезнуть в силу одного только введения в действие Гражданского кодекса. Можно, впрочем, заметить, что основа конфликта - не в расхождении между старым и новым законодательством о правах на имущество хозяйственного общества.

Едва ли ситуация, суть которой в том, что директор общества, созданного для управления другими обществами, распродал все инструменты управления, была бы менее острой, если бы все описанные события произошли исключительно в период после принятия Кодекса.

Остается лишь привлечь внимание к этой проблеме, которая может быть разрешена и без изменения закона, но требует достаточно решительного пересмотра судебной практики применения ст. 174 ГК РФ.

3. 2 Сделки с  пороками содержания

В ст. 168 ГК РФ установлено общее правило о ничтожности сделки, данная статья применяется во всех случаях, когда содержание и правовой результат сделки противоречит требованиям законодательства, к которому относятся как законы, так и иные нормативные акты. Несоответствие требованиям законодательства само по себе является достаточным основанием для констатации факта ничтожности сделки. Например, ничтожными являются сделки, связанные с арендой, а также иным, не связанным с проживанием граждан, использованием организациями жилых помещений, которые не были переведены в нежилые, в порядке, установленном жилищным законодательством.

В таких случаях противоправность ничтожной сделки очевидна. Функции суда в таких случаях сводятся к применению предусмотренных законом последствий, связанных c недействительностью сделок.

Вместе с тем противоправность действий может быть и неочевидной в силу различных причин: противоречивость законодательства, сложный, запутанный характер фактических отношений участников сделки, возможность неоднозначного толкования законоположений в силу их неопределенности и т.п.

Прямая ссылка на вышеприведенное общее правило, закрепленное в ст. 168 ГК РФ, должна иметь место только в тех случаях, когда для признания недействительной сделки ничтожной не установлены специальные основания.

Сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности ничтожны потому, что представляют собой серьезные и опасные нарушения действующего законодательства, носят антисоциальный характер и посягают на существенные государственные и общественные интересы. Речь в данном случае идет о нарушении «основ правопорядка». Соответственно имеются в виду сделки, заключенные и совершенные в противоречии с публичным порядком в стране.

Под основами правопорядка следует понимать принципы права, его основные начала, выражающие его сущность, социальную направленность и определяющие пределы осуществления прав и свобод в обществе. Основанием для признания такой сделки недействительной служит то, что лицо действовало умышленно. Но здесь имеется в виду не только прямой, но и косвенный умысел, то есть такой случай, когда лицо хотя и не желало, но сознательно допускало наступление соответствующих последствий.

Очевидна антисоциальная направленность таких сделок, когда под видом товаров, указанных в лицензии (лома черных металлов), продаются за рубеж сплавы редких металлов; внешнеторговых сделок, совершенных с нарушением правил валютного контроля, для перевода валютных средств, полученных в кредит, за рубеж с целью их хищения; сделок, направленных на производство и сбыт товаров, опасных для жизни и здоровья потребителей. Одним из возможных признаков таких сделок может служить уголовная наказуемость соответствующего действия.

Арбитражный суд Московского округа применил правила ст. 169 ГК РФ  при рассмотрении дела с участием чекового инвестиционного фонда, который передал приватизационные чеки в пользование под проценты. Суд, охарактеризовал действия фонда как антисоциальные, поскольку согласно Указа Президента РФ от 01.10.92 г. № 1186 фонд обязан использовать чеки лишь в процессе приватизации и своими действиями он нарушил права граждан. Все полученное по сделке на основании ст. 169 ГК РФ взыскано в доход государства.

Статья 169 ГК РФ имеет в виду наряду с «основами правопорядка» нарушение «основ нравственности». Это господствующие в условиях конкретного общества представления о добре и зле, плохом и хорошем, справедливом и несправедливом. Однако одного нарушения нравственности недостаточно для признания сделки недействительной.

Также мнимые и притворные сделки относятся согласно ст. 170 ГК РФ к ничтожным сделкам. Данные сделки представляют собой сделки с отсутствием основания, то есть того юридического результата, который должен был бы иметь место в действительной сделке. В этом случае налицо несовпадение сделанного волеизъявления с действительной волей сторон.