Историко-теоретические основы исследования фашизма как политико-правовой идеологии

Скрытое противостояние проитальянских и прогерманских фашистов в разных странах тем временем продолжалось. Например, в 1944 году в Венгрии сторонник  итальянского фашизма Хорти был  свергнут венгерскими нацистами-нилашистами во главе с Салаши. А в Румынии борьба за власть между пронтальянскими фашистами «зеленорубашечниками» Анто-неску и прогерманскими радикалами из «Железной гвардии» Кодряну и Симы вылилась в гражданскую войну.

В Иране, после того как  в середине 1930-х годов был раскрыт  заговор, в результате которого мятежники  хотели свергнуть шаха и установить правую диктатуру по примеру Германии. Пехлеви вообще запретил в стране национал-социализм.

В итоге немецкая буржуазия  по причине политической слабости и  экономической отсталости в стране была подчинена феодально – абсолютистской монархии.  «В Германии,- писал Ф. Энгельс,- мещанство - это плод потерпевшей  поражение революции, результат  регресса; благодаря Тридцатилетней войне и последовавшему за ней  периоду оно приобрело свои особые, резко выраженные характерные черты: ограниченность, беспомощность, трусость и неспособность к какой бы то ни было инициативе, хотя почти все другие крупных народо в это время наблюдался резкий подъем» [25, c.351-352].

К тому времени немецкая буржуазия в середине XIX в. начинала приобретать свой подъем, и для  того, чтобы взять власть в свои руки, они решили что общественность будет следовать антидемократическим законам, то есть пролетариату. Поэтому буржуазия Германии опасаясь бунта рабочих классов, решила что вопрос об установлении пролетариата у власти не будет решаться революционным путем, и в качестве компромисса перешла к разделу власти с сонарзией, прусскими офицерами, юнкерами [26, c. 44].

Прусское юнкерство со своими антидемократическими и милитаристскими  принципами оказало существенное влияние  на внутреннюю и внешнюю политику страны. Немецкая буржуазия переняв антидемократический дух у юнкерской аристократии окрепнула и постепенно улучшала свое экономическое состояние, вследствие чего чуть не вторгалась в прерогативы своего покровителя и союзника в сфере управления государством и внешней политикой. Немецкая буржуазия заключила с прусским дворянством прочный союз, так как видела в этом достижение определенных империалистических целей к установлению фашистского режима. Прусское дворянство служило надежной защитой от рабочего класса и могла обеспечить Германии благоприятные условия для установления агрессивных установок внутри страны.       

Немалую роль играли также  надежды германской буржуазии на пресловутые военные таланты  прусских милитаристов,   которым   предстояло возглавить кайзеровские армии  на полях сражений будущих империалистических войн.

По причине того, что  в Германии происходил долгий процесс  утверждения политической власти, экономическое  развитие страны было сильно заторможено, вследствие чего Германия от свободной  конкуренции перешла к монополистической  конкуренции, что было невыгодно  для экономического развития страны. Поэтому она была «ущемлена» и  «унижена» империалистической буржуазией других стран, которые по сравнению  с Германией сумели захватить  и сосредоточить значительное число  колоний, рынков сбыта, источников сырья  и сфер приложения капитала. Учитывая свою неуспешность и отсталость германский империализм становился все более  агрессивным; люди, стоящие у власти выступали в речью о переделе мира, о захвате колоний, также утверждали, что главным фактором для реализации данных экспансионистских целей служит военная сила и мощь страны [27, c. 280].

Таким образом «заторможенность»  германского империализма дало определенный толчок развитию экономики страны: способствовало тому, что процесс  концентрации производства и промышленности, а также вклад капитала к национальную экономику шел намного быстрее, чем, нежели, во Франции или Англии. Монополистической капитализм во многом выйгрывал свободную конкуренцию в других европейских странах, это объяснялось многими причинами. Прежде всего германские монополисты в большей мере использовали отечественные и заимствованные у других стран достижения научно-технического прогресса. Это стимулировало в свою очередь развитие такие отраслей промышленности, как машиностроение, электротехническая, химическая, судостроительная и т. п. Успешность вкладов германского капитала в национальную экономику заключалась в том, что Германия имела совсем малое количество колонии, по сравнению с Англией или Францией, что способствовало высокой интенсивности развития промышленного производства.                

Ускоренному развитию монополистического капитализма в Германии способствовало также ограбление Франции в результате ее поражения в ходе франко-прусской войны в 1870-1871 гг.: захват лотарингских рудников, 5 млрд. франков французской  военной контрибуции. Также экономический  рост страны заключался и в милитаризации промышленности, увеличении военных заказов, что объяснялось подготовкой к войне германского империализма.

Также наряду с развитием  тяжелой промышленности, процесс  концентрации производства и капитала шел не менее быстро и в сельком  хозяйстве. Этот процесс развития сельского  хозяйства концентировался по «прусскому»  методу, что было мучительным для  крестьянства, которых сумели вытеснить  крупные помещичьи землевладения. Так к концу XIX в. Германия могла  «похвастаться» следующими результатами: в Германии было сосредоточено около 3 млн. крестьянских хозяйств, их земельные  участки не были свыше 2га, что составляло больше половины общего чила хозяйства  страны. И наряду с этим, крупные  прусские хозяйства свыше 100 га занимали больше половины всех сельскохозяйственных угодий, а в Восточной Пруссии - более трети.            

Помещики и кулаки, которые  владели в 1907 г. 5% всех хозяйств в  Германии овладели большей частью половины обрабатываемых земель. Нужно учесть, что крупные финансовые магнаты  и владельцы сельскохозяйственных угодий взаимно сотрудничали между  собой;      помещики участвовали  в деятельности банков, картелей и  синдикатов, в свою очередь монополисты (Кирдорф, Тиссен, Крупп), приобретая поместья, становились крупными земельными собственниками [23].

Надо отметить, что в  Германии в на рубеже ХІХ-ХХ вв. наблюдается ускоренный рост монополистического капитализма с сочетании феодальных остатков, причем прусские юнкеры были неприкосновенны.  Несмотря на все это, перед началом первой мировой войны среди крупнейших богачей Германии, имевших имущество стоимостью свыше 5 млн. марок каждый, 43% составляли дворяне. Дворяне имели большие преимущества нежели чем рабочий класс, их назначали контролировать военно-бюрократической аппарат управления, назначали на высшие административные должности, в также на должности офицера и во флоте; значительная часть дипломатов тоже были дворянами. На агрессивный и реакционный характер империализма оказывали существенное влияние могущественная сила юнкеров вместе в сочетании монополистическим капитализмом [29, c.370].

Развитие капиталистических  и производственных отношений и  превращение Германии во все более  крупную капиталистическую державу  способствовали нарастанию сопротивления  между экономической силой развивающегося империализма в Германии и сферой его влияния.  Применение государственного аппарата в своих экономических и политических целях и интересах германскими монополистами и юнкерами было неудивительным.   В начале ХХ в. Германия уже владела железными дорогами, ей принадлежали 40% запасов угля страны, увеличивалось количество заказов правительства монополиям на поставку вооружения и строительство флота.

Стимулом для развития монополистического капитализма в  государстве являлась мировая война 1914-1918 гг. Германия вступила в войну  в намерениями о молниеносной победе; но она не была готова к длительным войнам, так как экономические условия не позволяли этого. По мере того, что война начала затягиваться и экономика страны сильно напрягалась, экономические ресурсы были мобилизованы, а также поскольку Германия в результате блокады была сильно отстранена от внешнеполитических и внешнеэкономических связей, так как для германского империализма наличие монополистического капитализма в стране было насущной необходимостью.

Германские монополии  и финансовая олигархия первыми  внесли «начала огосударствления капиталистического производства, соединения гигантской силы капитализма с гигантской силой  государства в один механизм, ставящий десятки миллионов людей в  одну организацию государственного капитализма». Германией управляли  крупнейшие магнаты капитала, бесцеремонно использовавшие в своих целях  государственный аппарат.

Бесспорно, это была общая  объективная закономерность.

За счет концентрации промышленного  производства и капитала во всех развитых странах Европы были сформированы финансово-промышленные олигархий. Германия были лидером в  развитии производства и финансовых отношений по сравнению с другими  странами. Если сравнивать с Америкой, то в политическом отношений, в отношении  производства и техники Америка  занимала лидирующие позиций, а в  отношении организации финансового  капитала и в отношении развития монополистических отношений в  государстве –  «выигрывала» Германия.

Стране так же мешал  нависший над ней груз феодальных пережитков, в стране постоянно происходили  общественные противоречия, господствующие классы, в частности дворяне вели реакционную фашистскую политику, а либеральные институты были немощны.     Точно так же, как и в Германии, в Италии на рубеже XIX и XX вв. быстрыми темпами началось перерастание свободного капитализма в империализм.

Правительство Италии приняло  решение о производстве в стране табака, добычи соли, эксплуатации железных дорог, начали открываться металлургические комбинаты. Судостроительные и навигационные  компании, а также другие отрасли итальянской экономики получали выгодные правительственные заказы и субсидии. Именно поэтому П. Тольятти отмечал, что хотя итальянский империализм «можно отнести к числу наиболее слабых, поскольку у него нет собственного сырья и прочего, но с точки зрения организации, структуры он, без сомнения, один из наиболее развитых» [30, c.181].

Подчеркнем агрессивный  характер фашистской идеологии. Как  и в Германии, так и в Италии фашистский империализм требовал захвата  территории и колоний. Таким образом, в конце XIX в. на мировой арене  сформировались две группы соперничающих  между собой капиталистических  стран. Против капиталистов Англии и  Франции «выдвинулась другая группа капиталистов, еще более хищническая, еще более разбойничья — группа пришедших к столу капиталистических  яств, когда места были заняты, но внесших в борьбу новые приемы развития капиталистического производства, лучшую технику, несравненную организацию...».

Постепенно явная пропаганда расизма и шовинизма, борьба за агрессивную  внешнюю политику, направленной на развязывание войн и захват территорий других государств, способствовали консолидации фашистских режимов. Кроме того, противопоставив  себя западной демократии и восточному большевизму, они вынуждены были идти на сближение позиций и искать общий язык. В октябре 1936 года сформировалась «ось Берлин - Рим». В ноябре следующего года Италия примкнула к германо-японскому  «Антикоминтерновскому пакту».

  Эта группа была под руководством Германии, чьи господствующие классы требовали передела мира и захвата территорий. Уже в 1891 г. наиболее агрессивными и реакционными группировками капиталистической буржуазии была создана шовинистическая организация под названием «Пангерманский союз».    «Король во главе Пруссии, Пруссия - во главе Германии, Германия во главе мира» - таков был основной лозунг пангерманцев.  Пангерманцы желали захватить английские, французские, бельгийские колоний и присоединить территории к Германии, в которых заселены  немцы в Голландии, Бельгии,  Австрии, Франции и др. Пангерманцы выдвигали планы захвата от России Прибалтики, мечтали захватить территории Польши, Украины и даже Кавказа, а также дойти до Британской Индии. В их планах рассматривался захват Османской империй и превращение его а германскую колонию. Пангерманцы вынашивали идею создания в Африке и Латинской Америке колониальной империи. В экспансионистских замыслах пангерманцев важное место отводилось борьбе против США за установление полного господства империалистической Германии на Американском континенте.

Эти «сумасшедшие» и опасные  планы с намерениями о территориальных  и колониальных захватах широко печатались в газетах, оказывали большое  влияние на государственное правительство. В конце 90-х годов XIX в. юнкерство  и финансовая олигархия страны, также  вышестоящие государственные чиновники выдвигали экспансионистскую программу приобретения новых территорий. 

В новых исторических условиях, когда территориальный раздел мира между великими державами уже  был завершен, правящая клика Германии начала готовить новый тур колониальных захватов [31, с. 436].

Кайзер Вильгельм II, к  ликованию магнатов военной промышленности и множества честолюбивых милитаристов, произносил одну за другой провокационные по отношению к соседям Германии речи: «Если германский орел залетел  куда-нибудь и вонзил свои острые когти  в землю, то эта страна должна принадлежать Германии и навсегда останется германской». Он непрестанно бряцал оружием и  требовал большего влияния, большего «жизненного  пространства», больше колоний, большего «присутствия на море», больше военных  кораблей, больше солдат.

В 1914 г. правители Германии, энергично поддерживаемые всей имперской  финансовой и политической элитой, развязали первую мировую войну. Спустя 4 года, в 1918 г., Германия потерпела  сокрушительное поражение. Победители - страны Антанты навязали Германии тяжелый, унизительный Версальский  договор. Договор значительно ограничивал  суверенитет Германии, но в то же время сохранил основы власти германского  империализма. Буржуазии, почувствовавшей  смертельную опасность, опасность  своего ухода с исторической сцены, снова удалось спастись. Виновники  развязывания войны остались безнаказанными. Генеральный штаб не был распущен. Владельцев концернов, юнкеров и  крупных помещиков никто и  пальцем не тронул. Более того, монополисты - виновники войны не только нажились на военных поставках, значительно  увеличив свое состояние, но фактически укрепили свои политические позиции.