Договор аренды транспортного средства

Кроме того, было высказано  обоснованное мнение, что «интерес в сохранении имущества... есть только у того, кто несет риск утраты и повреждения данного имущества, но не у того, кто несет ответственность  за его утрату и повреждение»⁷⁹. В соответствии с этим был сделан практический вывод: арендатор не входит в круг лиц, имеющих страховой интерес в сохранении арендованного имущества.

Общество с ограниченной ответственностью «Привоз» арендовало имущество на пятнадцатилетний срок. Данный договор аренды от 17 апреля 1995 года содержит обязанность арендатора по страхованию арендованного имущества. В результате удара грозовой молнии и пожара арендованное имущество  было уничтожено. Арендатор требует  возместить его стоимость в виде выплаты страхового возмещения. Вывод  аппеляционной инстанции об отсутствии у страхователя интереса в сохранении имущества и признании недействительным договора на основании ст. 930 ГК РФ Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации был признан неправомерным. Поскольку «право на получение страхового возмещения за висит от того, будет ли ООО «Привоз» нести ответственность за гибель имущества перед собственником или неосновательно обогатится»⁸⁰. И в частности, для правильного практического вывода об ответственности перед собственником необходимо выяснить, несет ли ООО «Привоз» риск случайной гибели имущества, учитывая, что имущество уничтожено вследствие непреодолимой силы.

Таким образом, если ответственность  за гибель арендованного транспортного  средства перед арендодателем по договору аренды возлагается на арендатора, то в договоре страхования данного  имущества арендатор может являться выгодоприобретателем – лицом, имеющим страховой интерес. К примеру, в договоре будет указано, что арендатор является единственно ответственной стороной за любой ущерб или вред, причиненный арендуемому транспортному средству самим арендатором или третьими лицами. Он обязуется как от своего имени, так и от имени своего страховщика не предъявлять каких-либо претензий арендодателю по указанному ущербу, независимо от причин, его вызвавших, за исключением случаев, происшедших по вине арендодателя или поставленных им лиц.

В практической деятельности арендатору рекомендуется, заключая договор  страхования арендованного транспортного  средства, указывать в качестве выгодоприобретателя арендодателя, как лица непосредственно несущего риск утраты и повреждения имущества. При этом отпадает необходимость закреплять в договоре аренды те случаи ответственности арендатора перед арендодателем по сохранности арендованного транспортного средства, которые будут застрахованы им, то есть будут выступать в качестве страхового случая.

Приведем пример из судебной практики.

Суд признал правильным взыскание страховой компанией  убытков в порядке суброгации с титульного владельца автомобиля, владевшего им на момент ДТП на правах аренды (Постановление ФАС ЗСО  от 1 июня 2000 г. по делу № Ф04/1423-266/А03-2000).

В этом деле судами рассмотрен вопрос о субъекте ответственности  за причинение вреда в результате эксплуатации транспортного средства – законном владельце этого транспортного средства. Прежде всего, следует обратить внимание на понятие «титульный владелец», которое используется судом. Законное владение может быть титульным (основанном на каком-либо юридически значимом документе) и нетитульным. Например, титульное владение может быть основано на договоре или на доверенности. Законное нетитульное владение возникает, например, тогда, когда собственник автомашины добровольно и сознательно передает управление ею другому лицу, никак не оформляя эту передачу.

По общему правилу, установленному в п. 1 ст. 1079 ГК РФ, ответственность  за вред, причиненный источником повышенной опасности, в данном случае автомашиной, несет титульный владелец. Доктрина и судебная практика недвусмысленно это признают⁸¹. В данном деле еще раз подчеркнута эта правовая позиция.

Тем не менее, не любой титул владения транспортным средством позволяет считать обладателя этого титула владельцем в смысле абз. 4 ст. 1 Закона об ОСАГО. Это отчетливо видно из комментируемого судебного акта. Автомашина была сдана собственником в аренду, и тем самым арендатор стал титульным владельцем этой автомашины – его владение было основано на договоре аренды транспортного средства без экипажа. Арендатор нанял для управления этой автомашиной водителя, заключив с ним договор возмездного оказания услуг. Таким образом, у водителя также имелся юридический титул на владение этой автомашиной.

Однако абз. 4 п. 1 комментируемой статьи исключает из числа владельцев лиц, управляющих транспортным средством в силу исполнения своих служебных или трудовых обязанностей, в том числе на основании трудового или гражданско-правового договора. Суд первой инстанции квалифицировал договор возмездного оказания услуг, заключенный с водителем, по п. 1 ст. 1068 ГК РФ, в силу которой заказчик такой возмездной услуги квалифицируется как работодатель, а исполнитель – как работник и риск ответственности за причинение вреда остается на заказчике услуги (работодателе) и на исполнителя (работника) не переходит. Это решение суда следовало поддержать.

Суд апелляционной инстанции, напротив, квалифицировал договор возмездного  оказания услуг с водителем как  договор, переносящий на исполнителя  риск ответственности за причинение вреда и, соответственно, создающий  титульного владельца в смысле комментируемой статьи. Суд же кассационной инстанции  правомерно отменил это решение  и поддержал в данном вопросе  суд первой инстанции, указав, что  титульным владельцем автомашины в  момент ДТП являлся арендатор, несмотря на то что фактически машиной управлял нанятый им водитель.

Статья 1068 ГК РФ дает нам, таким  образом, пример юридического титула на владение автомашиной, который, тем  не менее не переносит на своего носителя риск ответственности за причинение вреда и не создает титульного владельца транспортного средства в том смысле, который придает этому термину комментируемая статья.

Независимо от степени  вины и противоправности действий владельцы  транспортных средств – источников повышенной опасности – несут ответственность за вред, причиненный третьим лицам (Постановление ПВС РФ от 1 ноября 2000 г. № 148пв-2000пр).

Дело интересно тем, что  в нем очень наглядно продемонстрирован  подход судов к основаниям возникновения  ответственности за причинение вреда  при эксплуатации транспортного средства. А это, в свою очередь, позволяет судить о подходе к конструкции страхового случая по договору ОСАГО.

Очень кратко этот подход можно  сформулировать так: сел за руль, причинил вред – плати. Рассмотрим это подробно.

Прежде всего, по общим  правилам деликатной ответственности (ст. 1064 ГК РФ), она наступает для  причинителя вреда при наличии  следующих четырех обстоятельств:

- неправомерное поведение  причинителя;

- факт причинения вреда;

- причинная связь между  неправомерным поведением и вредом;

- вина причинителя вреда.

Однако ст. 1064 ГК РФ допускает, чтобы в определенных законом  случаях ответственность наступала  как без вины, так и в случае правомерного поведения причинителя  вреда.

Общепризнанно, что п. 1 ст. 1079 ГК РФ устанавливает безвинную  ответственность. Комментируемое дело показывает, что высшая судебная инстанция  толкует п. 1 ст. 1079 ГК РФ не только как  норму, вводящую безвинную ответственность  за причинение вреда источником повышенной опасности, но и как норму, устанавливающую  ответственность за правомерные  действия. Действительно, владелец «ВАЗ-2108»  не совершил ничего противоправного. Он лишь правомерно эксплуатировал свою автомашину. Его ответственность, тем не менее, наступила за причинение вреда в результате совершенно правомерного поведения. Понятен поэтому вывод суда об отсутствии непреодолимой силы, воздействовавшей на водителя «ВАЗ-2108». Ничто не препятствовало ему не выводить свою машину из гаража. Никакая сила не вынуждала его садиться за руль и включаться в дорожное движение.

Итак, норму п. 1 ст. 1079 ГК РФ следует рассматривать как  вводящую безвинную ответственность  за правомерные действия. Соответственно, на первый взгляд страховой случай по договору ОСАГО (наступление ответственности) совпадает с причинением вреда  в результате эксплуатации транспортного  средства, как и записано в п. 7 Правил ОСАГО. Однако в действительности эта формулировка Правил ОСАГО не соответствует понятию «страховой случай», приведенному в комментируемой статье. Безвинная ответственность за правомерные действия наступает по ст. 1079 ГК РФ только по отношению к третьим лицам, т.е. к лицам, не являющимся владельцами столкнувшихся транспортных средств. Ответственность одного владельца столкнувшихся автомашин перед другим владельцем наступает на общих основаниях (абз. 2 п. 3 ст. 1079 ГК РФ), т.е. при неправомерных действиях и наличии вины.

В комментируемом деле представляет интерес также правовая позиция  суда в отношении владельца «КамАЗа». Суд указывает, что он не совершал правонарушений. С этим, однако, нельзя согласиться. Водитель «КамАЗа» вполне сознательно, умышленно выехал на встречную  полосу с нарушением п. 11 Правил дорожного  движения, и тем самым совершил административное правонарушение, предусмотренное  п. 3 ст. 12.15 КоАП РФ. Однако сделал он это в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ). Соответственно, суд должен был именно так квалифицировать действия водителя «КамАЗа» и поступить в соответствии со ст. 1067 ГК РФ, т.е. рассмотреть возможность возложения обязанности возместить вред на пешехода, что в данном случае было бы более чем справедливо и совершенно законно.

Однако использованное судом толкование п. 1 ст. 1079 ГК РФ привело  бы в этом случае к тому, что вред подлежал бы возмещению не только пешеходом, чьи действия вызвали аварийную  ситуацию, но и владельцем «ВАЗ-2108», который ни в чем не виноват. Владелец же «КамАЗа», водитель которого нарушил  Правила дорожного движения, был  бы освобожден от ответственности. Ввиду  явной несправедливости такого решения  суд и квалифицировал поведение  водителя «КамАЗа» как правомерное, хотя такая квалификация неверна. Применение рассматриваемого толкования п. 1 ст. 1079 ГК РФ не выглядит вследствие этого  таким одиозным.

Эти рассуждения показывают, что толкование п. 1 ст. 1079 ГК РФ как  нормы, возлагающей ответственность  за правомерные действия, как минимум  небесспорно.

В своем Постановлении  ПВС РФ ссылается на п. 20 Постановления  Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья»⁸². Не менее важно обратить внимание на п. 18 этого Постановления: "Ответственность за вред по правилам ст. 454 ГК РСФСР наступает только в том случае, если вред возник в результате действия источника повышенной опасности (например, при движении автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении вредоносных свойств материалов, веществ и т.п.)".

Этот судебный акт принят еще до введения в действие части  второй ГК РФ, и поэтому речь в  нем идет не о ст. 1079 ГК РФ, а о  ст. 454 ГК РСФСР, которая по своему содержанию практически совпадала со ст. 1079 ГК РФ. Однако это Постановление  более чем десятилетней давности не устарело. Приведенные в нем  толкования используются судами до сих  пор. Применительно к комментируемой статье имеет большое значение толкование термина «использование транспортного  средства», которое может быть выведено из п. 18 рассматриваемого Постановления  Пленума ВС РФ.

Мы видим, что ответственность  за причинение вреда источником повышенной опасности наступает, только если вред причинен в результате действия этого  источника. В комментируемой статье указано, что использование транспортного  средства - это его эксплуатация, связанная с его движением. Таким  образом, Пленум ВС РФ уточняет значение выражения «связанная с движением», подчеркивая, что речь идет только о действии самого транспортного средства, но не об иных событиях, происходящих в период его эксплуатации и связанных с его движением.

Например, в практике ОСАГО  возник следующий вопрос: является ли использованием транспортного средства открытие двери стоящей автомашины, в результате которого был причинен вред другой автомашине, ударившейся  об эту открытую дверь? Дверь же, как мы знаем, может открыть как  водитель, так и любой пассажир. Является ли такое ДТП страховым случаем по ОСАГО? Пленум ВС РФ дает отрицательный ответ на этот вопрос, так как открывание двери является действием не источника повышенной опасности, а действием того лица, которое открыло эту дверь.

Суд постановил, что ДТП  при управлении застрахованным автомобилем  лицом, которое не вписано в страховой  полис, страховым случаем не является (Постановление ФАС СЗО от 3 ноября 2004 г. по делу № А05-3633/04-2).

Проблема, которая послужила  предметом спора по рассматриваемому делу, является достаточно актуальной в настоящее время. Ибо по сей  день, начиная с момента вступления в действие Закона об ОСАГО, не утихают  споры, является ли страховым случаем  по договору ОСАГО ответственность  за причинение вреда, который причинен при управлении транспортным средством (ТС) лицом, не вписанным в полис  ОСАГО. По данному вопросу пока не выработана и единая судебная практика.

Часто аргументом в пользу того, что полисом ОСАГО не покрывается  ответственность лиц, не вписанных  в полис, служит ссылка на п. 2 ст. 931 ГК РФ, который требует, чтобы застрахованное лицо было названо в договоре страхования  деликтной ответственности. Этот довод легко опровергается тем, что назвать лицо вовсе не означает индивидуально определить его. Застрахованное лицо может быть названо и родовым признаком. Примером такого родового признака и является название «законный владелец».

Анализ совокупности нормативных  актов, регулирующих обязательное страхование  гражданской ответственности владельцев транспортных средств, позволяет сделать  вывод, что если лицо является законным владельцем застрахованного ТС, но не вписано в полис ОСАГО, то страховое покрытие должно распространяться и на данное лицо. Для обоснования приведенной точки зрения попробуем привести следующие аргументы и доводы.