Анализ судебной практики по делам об усыновлении: правоприменительные проблемы

Иные исследователи настаивают на том, что в результате усыновления возникают отношения, лишь сходные с родственными, но никак не приравниваются к родственным. В данном мнении заложена позиция, что в основе родительского правоотношения лежит происхождение одного лица от другого, которое они определяют как родство.

В.Н. Забродина утверждает, что «усыновление есть искусственная правовая связь», в то время как «родство - прежде всего кровная связь лиц, которая не может быть создана законодательно». В.Н. Забродина дает следующее определение усыновлению: «Усыновление есть обеспеченный сохранением тайны добровольный, санкционированный государством юридический акт, в силу которого между усыновленным (и его потомством) и усыновителем (и его родственниками) возникают отношения, приравненные к родительским»13.

А.Г. Гойхбарг отмечал, что «усыновление есть создание искусственных семейных отношений за отсутствием по общему правилу естественной связи»14.

А. Азизова последовательно характеризует усыновление как самостоятельный вид семейных правоотношений15. Она указывает на неприемлемость определения назначения института усыновления как заключающегося в создании родственной связи между усыновителями и усыновленными. В основе родительского правоотношения лежит такой юридический факт, как родство, т.е. биологическая связь между людьми, происходящими один от другого или от общего предка. Родство как юридический акт всегда имеет естественное биологическое происхождение, характеризующееся общностью крови. «Нельзя согласиться с мнением, якобы родство не всегда основано на биологическом происхождении и что родство как отношение между людьми всегда носит общественный, социальный характер. Мы полагаем, что нет необходимости уходить от реальной действительности. Рассматриваемая концепция приводит к упрощению семейных правоотношений, нивелировке разнохарактерных по своей юридической природе правоотношений и институтов семейного права»16.

Таким образом, бесспорным остается только само утверждение, что усыновление порождает правоотношения. А вот какие именно правоотношения - родительские или подобные родительским? Четкий ответ на данный вопрос в ныне действующем семейном законодательстве России отсутствует.

На наш взгляд, усыновление порождает особый вид правоотношений, которые нельзя назвать ни родительскими, ни подобными родительским правоотношениям.

При существующей тайне усыновления (ст. 139 СК РФ) никакой речи о родительских отношениях не может быть. Так, К.Ю. Паршукова справедливо утверждает, что ребенок, который понятия не имеет о своем реальном происхождении и о существовании биологических родственников, не застрахован от вероятности вступления в брак с близкими родственниками по прямой линии, а также с родными родителями, полнородными и неполнородными братьями и сестрами, что запрещено российским семейным правом17. Заключение браков между близкими родственниками может иметь негативные медико-биологические последствия в виде рождения детей с тяжелыми заболеваниями. Действующее семейное законодательство предусматривает специальные меры, направленные на сохранение тайны усыновления, и при такой постановке вопроса крайне трудно отследить судьбу усыновленного ребенка даже со стороны его родных.

Трудно назвать правоотношения, порождаемые усыновлением, аналогичными родительским.

При отмене усыновления возникает реальная возможность заключения брака между бывшими усыновителями и усыновленными, а при лишении родительских прав такие браки невозможны. Для отмены усыновления необязательно наличие вины родителей перед ребенком, например при отказе от больного ребенка, о состоянии здоровья которого новые родители были плохо информированы.

Еще один довод не в пользу того, чтобы признать правоотношения между усыновленным и усыновителем родительскими или подобными родительским, - вопрос наследования. Ребенок, в отношении которого родители лишены родительских прав, сохраняет имущественные права, основанные на факте родства с родителями и другими родственниками, в том числе на получение наследства. При отмене усыновления взаимные права и обязанности усыновленного ребенка и усыновителей и родственников усыновителей прекращаются. Единственное, на что может рассчитывать ребенок после отмены усыновления, так это на денежное содержание (алименты) от бывших усыновителей.

Родители могут быть восстановлены в родительских правах, если они изменили свое поведение, образ жизни (п. 1 ст. 72 СК РФ), а вот отмена усыновления - процесс необратимый.

Родители, лишенные родительских прав по отношению к конкретному ребенку, при рождении нового ребенка опять наделяются всей полнотой прав и обязанностей по отношению к новорожденному. Совсем иначе обстоит дело при отмене усыновления при злоупотреблении родительскими правами усыновителей. Такие лица больше не имеют права усыновлять ребенка, если предыдущее усыновление отменено судом по их вине (п. 1 ст. 127 СК РФ).

Можно согласиться с мнением О.Ю. Косовой, что одним из критериев, позволяющих отграничить усыновление от родительских правоотношений, являются установленные законом особые процедуры оформления правового статуса соответственно для усыновителей и родителей, а также основания прекращения родительских правоотношений и усыновления18.

Таким образом, можно сделать вывод, что усыновление - это особая разновидность правоотношений, имеющих в своем субъективном составе основания возникновения, прекращения и содержания правовых связей между усыновителем и усыновленным, отличных от родительских правоотношений, регулируемых нормами семейного законодательства.

В то же время, несмотря на то, что не следует идеализировать усыновление как форму устройства детей, оставшихся без попечения родителей, следует сказать о необходимости существования самого института усыновления. Тем более что в литературе высказано мнение: разрешить усыновлять можно только родственников и детей супруга19. Все прочие случаи усыновления объявляются не соответствующими интересам ребенка, поскольку чужие по крови люди никогда не смогут заменить ребенку родителей. Так, С. Трошина считает, что следует отдать предпочтение иным формам воспитания детей в семье, в частности тем из них, которые подразумевают договорные отношения, поскольку в этом случае возможно конкретизировать права и обязанности приемных родителей, а также обязанности органов опеки и попечительства по отношению к приемной семье.

С такой позицией согласиться нельзя. Институт усыновления необходим. Это подтверждается не только современной практикой, когда число усыновлений весьма значительно, но и историей существования данного института.

1. 2. История развития института судебного усыновления в России

Законодательное закрепление институт усыновления получил в начале XIX века. Усыновление не преследовало цели защитить интересы усыновленного, но было призвано охранять частные интересы усыновителя и его рода, а, следовательно, раскрывалось, прежде всего, с позиций экономических и материально-правовых, процессуальной стороне проблемы уделялось недостаточное внимание. В частности, основное назначение усыновления сводилось к передаче усыновителем усыновляемому своей власти, имени, имущества, ремесла в широком смысле этого слова; для крестьян указанный институт был важен с точки зрения собрания и приумножения рабочей силы.

Формально осуществлять усыновление разрешалось всем сословиям, однако имелись юридические, национальные, сословные, религиозные и другие ограничения для лиц, желающих быть усыновителями. Большинство из них было отвергнуто законодателем последующего периода как ущемляющее права граждан. Так, действующие отечественные нормативные правовые акты, затрагивающие институт усыновления, позволяют быть усыновителями лицам любой веры, женщинам, не состоящим в браке, иностранцам, если это не противоречит интересам ребенка.

Следует отметить, что в исследуемый период усыновление регулировалось в основном нормами материального права. Судебная процедура предусматривалась только для лиц привилегированных сословий. Для всех прочих наличествовал упрощенный порядок усыновления в зависимости от сословной принадлежности: крестьяне усыновляли детей с ведома мирских обществ, мещане - с разрешения казенной палаты путем приписки к семейству; лица казачьих чинов - по распоряжению начальства этих чинов.

Между тем следует признать, что в дореволюционное время сформировались отдельные прогрессивные условия, имеющие отношение к институту усыновления, которые затем повлияли на становление и развитие его в советский период. К примеру, стало выявляться согласие усыновляемого лица (хотя это в большей мере касалось совершеннолетних, тем не менее послужило отправным пунктом для советского законодательства), его родителей, опекунов на усыновление (ст. 149 Свода Законов Российской империи). Одновременно появились требования к возрасту усыновителя, наличию разницы в возрасте между усыновителем и усыновленным (ст. 146 Свода Законов Российской империи), присвоению своей фамилии, имени усыновленному (ст. 152 Свода Законов Российской империи) и др. В целом же процессуальная сторона усыновления регулировалась ст. ст. 14608 - 146012 Устава гражданского судопроизводства.

Историко-правовой анализ законодательства России об усыновлении свидетельствует о том, что впервые упоминание об условиях усыновления российских детей иностранцами приходится на середину XIX века, а именно, в Законодательстве 1830- 1840 гг. Разрешалось усыновление иностранцами, проживающими на территории России, детей - российских подданных - исключительно подкидышей или не помнящих своего родства, однако при условии, чтобы они были крещены и воспитывались в Греко-римском исповедании. Обязательным условием было сохранение за усыновленными детьми российского подданства. Таким образом, государство контролировало усыновление российских детей иностранцами и сохраняло с ними правовую связь.

Судебная процедура исследуемого периода на первый взгляд ничего не имела общего с современным судебным порядком усыновления. Однако некоторые элементы механизма процессуального правового регулирования прослеживаются и в действующем материальном и процессуальном законодательстве Российской Федерации: участие прокурора (ст. 146010 Устава гражданского судопроизводства, что соответствует ст. 273 ГПК РФ), заключение органа опеки и попечительства о соответствии усыновления интересам ребенка (ст. 1909 Устава гражданского судопроизводства, коррелятивна ст. 272 ГПК РФ), отмена усыновления в исковом порядке (ст. 1908 Устава, это соответственно ст. 275 ГПК РФ), процедура обжалования решения суда лицами, участвующими в деле, и прокурором (ст. 146011 Устава гражданского судопроизводства). Кроме того, родители вправе отозвать согласие на усыновление до вынесения решения суда об усыновлении (п. 2 ст. 129 СК РФ), что соответствует заявлению возражений по Уставу гражданского судопроизводства (ст. 146012).

Несмотря на то, что названные условия в законодательстве не были направлены на защиту интересов детей, в последующем законодательстве об усыновлении они рассматривались именно в этом аспекте.

Проведя историко-правовой и сравнительно-правовой анализ, можно сделать вывод, что существует определенная преемственность норм права, присутствовавших в дореволюционном законодательстве, и тех юридических предписаний, которые регулировали общественные отношения в советский период и регулируют сейчас. Причем нынешнее законодательство не является плодом машинального заимствования прошлого опыта и в целом соответствует уровню потребностей современного общества.

Сразу после революции наблюдался явный недостаток законодательного правового регулирования института усыновления в связи с идеей формирования таких норм права, которые не соответствовали бы буржуазно-экономическим отношениям. Однако, как показала практика, сразу не удалось эффективно разграничить административный и судебный порядок усыновления, поэтому в указанный период наблюдаются попытки урегулирования «как чисто административного, так и судебно-процессуального порядка» производства усыновления. Кроме того, общество столкнулось с одной из самых значимых проблем устройства детей в семью вследствие большого количества беспризорных детей (что было вызвано итогами гражданской войны).

Кодекс 1918 г. отменил институт усыновления20. Отказ объяснялся следующими причинами: во-первых, существовавшим тогда отрицательным отношением к семейным формам воспитания детей-сирот в целом; во-вторых, появились определённые опасения, что этот институт мог быть использован не в интересах детей, а с целью эксплуатации детского труда. Считалось, что усыновление «открывает путь для эксплуатации труда несовершеннолетних – особенно в деревне». Главным инструментом устройства осиротевших детей в этот период стала опека.

Таким образом, в период с 1918 по 1926 год усыновление не практиковалось, однако проблема беспризорности ликвидирована не была, а дети помещались в специализированные детские учреждения под эгидой государства, что не обусловило устранения самого института усыновления, так как, с одной стороны, детские учреждения мало финансировались, с другой, они не заменяли собой семью.

По причине этого государственным органам было рекомендовано отдавать детей в семьи без усыновления. Исходя из чего, процессуальная сторона вопроса практически осталась неразрешенной.

Понимая все вышеизложенное, в Кодексе о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г21., который действовал до 1969 г., была предпринята одна из первых попыток о закреплении условий усыновления. Отчасти эти условия на самом деле были заимствованы из дореволюционного процессуального законодательства, хотя открыто это не признавалось. К примеру, среди прочих условий законодатель предписывал выявлять административным органам желание усыновителя, согласие биологических родителей усыновляемого ребенка на усыновление (ст. 61 КоБС 1926 г.), самого ребенка, достигшего 10 лет (ст. 63 КоБС). Данные апробированные условия показали себя с положительной стороны, в связи с чем были «перенесены» в КоБС РСФСР 1969 т. Так названные условия получили закрепление в ст. ст. 98, 100, 102, 103, 104 КоБС РСФСР22.

Указанный КоБС РСФСР в период до 1995 г. подтвердил действенность изложенных условий, и путем изменения законодательства к ним были добавлены новые. Одновременно был восстановлен и «перенесен» из КоБС 1926 г. институт отмены усыновления. Причем, если по КоБСу 1926 г. была предусмотрена дифференциация процедуры отмены усыновления (административная, если усыновление производилось в отсутствие согласия родителей ребенка, и судебная поиску любого лица, включая родителей, если этого требовали интересы ребенка), то в КоБС 1969 г. правом предъявления иска об отмене усыновления наделялись родители ребенка, орган опеки и попечительства и прокурор.

Таким образом, можно констатировать, что постепенные изменения института усыновления и отмены усыновления, которые в разные периоды регулировались нормами материального права, к середине 90-х годов последовательно привели законодателя к мысли о том, что усыновление представляет собой комплексную категорию, в связи с чем она должна регулироваться процессуальным и материальным законодательством.