Особенности функционирования денежного рынка

Антиинфляционная политика ЦБ РФ.

После финансового кризиса  августа 1998 г. новое руководство  Центрального банка трижды проводило  межбанковские зачеты по сокращению взаимной задолженности между предприятиями, что оказало положительное влияние  на денежный оборот. Однако такие зачеты не могут стать регулярным и главным  средством сокращения неплатежей. Основной путь – восстановление общепринятых форм денежного обслуживания хозяйственных  связей: рост оборотных средств предприятий, учет коммерческих векселей в банках, проведение клиринга и т.д. Это нормализует состояние предприятий и уменьшит шансы на развитие инфляции. Пересмотр политики искусственного занижения денежной массы предполагает более активное использование эмиссии денег как предпосылки улучшения общего экономического состояния народного хозяйства. Относительно эмиссии создан устойчивый стереотип некоего монстра, парализующего всю хозяйственную жизнь. Полуграмотные в экономических вопросах люди с экрана телевизора и в текущей периодике без конца твердят про печатный станок, который завалит Россию слоем банкнот, а цены вырастут сразу в десятки раз. К реальной действительности это имеет весьма приблизительное отношение. Начнем с того, что в современной экономике эмиссия денег осуществляется в безналичной форме, занимаются этим банки, в основном Центральный банк. Такая эмиссия называется кредитной. Механизм ее регулирования и ограничения в принципе отработан хорошо. Другое дело, что в России право эмиссии платежных средств самовольно присвоили себе разнообразные общества и компании, чего не должно быть. Наличные деньги как результат эмиссии возникают только на стадии использования возникших безналичных доходов; разумеется, первые значительно меньше вторых.

Связь между эмиссией и  ростом цен вовсе не автоматическая. То, что сказано о зависимости  динамики цен от денежной массы, включает в себя и влияние эмиссии на цены. Конечно, если эмитировать деньги так, как это делалось в 1918-1921 гг., то ничего хорошего ждать не приходится. Не нужны крайности ни в ограничении  эмиссии, ни в ее разрешении как было в годы гражданской войны. Кроме того, очень важное значение имеют способ и адрес эмиссии. Надо твердо решить, как и кому давать эмиссионные деньги. Взять, к примеру, суррогаты денег, широко используемые в хозяйстве. Их вытеснение - важнейшая задача нормализации хозяйственного оборота и одновременно условие подъема производства. Осуществить это в краткие сроки можно только за счет эмиссии, которая не будет иметь влияния на уровень цен. Но надо добиться, чтобы эмитируемые деньги (в виде кредитов) шли именно на увеличение оборотных средств предприятий, а не на валютный рынок с последующей переправкой долларов за границу. Такой же подход возможен и при финансировании капитальных вложений. В этом случае деньги должны предоставляться только на конкретные быстро окупающиеся проекты.

Очень сложный вопрос - погашение  за счет эмиссии долгов бюджета. Вообще это лучше не делать, но в нынешней нашей ситуации допустимо использование  эмиссии для снижения бюджетной  задолженности в ограниченных, конечно, размерах. Дело в том, что после  августа 1998 г. резко изменилась ситуация на рынках продовольствия: доля импорта  упала, цены выросли и отечественные  производители получили шанс наладить и увеличить производство продовольствия. Но этому препятствует значительное сокращение спроса из-за падения доходов  населения. Погашение задолженности  по пенсиям и другим социальным выплатам, скорее всего, увеличит спрос именно на продовольствие. В этой ситуации эмиссия может способствовать оживлению  производства. Разумеется, речь идет только о разовом воздействии на рынок, а не систематическом. Таким образом, есть основания предполагать, что  эмиссия денег в нынешних условиях может быть полезна для хозяйства. Но, конечно, нужна и политическая воля, т.е. действие государственной  власти, чтобы обеспечить должный  контроль над использованием эмитируемых  денег.

Можно ли полностью исключить  повышение цен вследствие эмиссии  денег? Скорее всего, нет, но следует  учесть, что, как свидетельствует  наша действительность, за годы реформ произошло существенное относительное  сокращение денежной массы (доля в ВВП), а значит, образовался определенный резерв безынфляционного роста количества денег в обращении. При соответствующей подготовительной работе этот резерв можно было бы использовать без нежелательных последствий. Но рост цен в конце 1998 г. свидетельствует, что это не удалось.

Антиинфляционная политика реформаторских правительств, проводимая до августа 1998 г., помимо безоглядного ограничения денежной массы включала в себя и так называемый безынфляционный метод покрытия дефицита бюджета. Если «замораживание» денежной массы и денежный голод в хозяйстве с самого начала выглядели сомнительной находкой реформаторов, то переход от кредитования бюджета к выпуску государственных долговых обязательств внешне представлялся вполне оправданным и никакой особой критики на первых порах не вызвал. Напротив, его приветствовали сторонники разных взглядов на проведение реформ. Начиная с 1995 г выпуск государственных ценных бумаг стал главным источником покрытия дефицита федерального бюджета. В течение 1995-1996 гг. все обстояло относительно благополучно, но затем начались сбои. Главной причиной конечного провала попыток «цивилизованного» покрытия дефицита бюджета стало рассогласование, и даже противоречие двух направлений финансовой политики, денежной и бюджетной. Денежная политика вела к падению производства и объемов доходов, а бюджетная исходила из предполагаемого возрастания хотя бы номинального объема доходов. В первые три года высокой инфляции (1992-1995 гг.) такое сочетание еще наблюдалось, но затем сокращение темпов инфляции (главная цель реформаторов) затормозило рост доходов, а нагрузка на бюджет осталась прежней. С другой стороны, объем производства и реальных доходов резко сократился, и для обеспечения традиционной величины государственных расходов потребовались дополнительные, т.е. заемные, средства. Их рассчитывали получить на рынке государственных ценных бумаг, и первые два года (1995-1996 гг. Дефицит федерального бюджета, рассчитанный по методологии МВФ составил 7,5% и 13,1% в отношении к реальному объему ВНП соответственно) это удавалось. Но затем ситуация резко ухудшилась. Развитый и бесперебойно действующий рынок государственных ценных бумаг (так же, как и фондовый) предполагает определенный уровень доходов населения - чем выше, тем лучше. Сбережения населения являются главной опорой финансовых рынков. Между тем реформаторы сами ликвидировали эти сбережения либерализацией цен и жесткой денежной политикой. Более или менее существенные денежные средства (в основном инфляционного происхождения) были только у банков. С ними-то государство и начало игру в ГКО и ОФЗ. В силу необходимости становление рынка государственных обязательств с самого начала базировалось на очень шаткой основе: обязательства продавались на очень короткий срок и были высокодоходны. Это с учетом падения производства и реальных доходов и предопределило грядущий крах. Государство быстро подошло к роковой черте: поступления денег от продажи новых выпусков государственных бумаг стали меньше платежей по погашению прежних выпусков (включая, разумеется, и колоссальные проценты). Это произошло уже в конце 1997 - начале 1998 гг. Долги по ГКО-ОФЗ возросли до 436 млрд. рублей[3], однако, благодаря этому удалось уменьшить бюджетный дефицит до 7,6% к реальному ВНП по методологии МВФ (или до 3,2% по данным Минэкономики).

Два момента следует отметить в короткой истории рынка государственных  бумаг. Первое - участие нерезидентов в приобретении их сначала на российском рынке, а затем уже и на зарубежных. Последнее началось в конце 1996 г. под радостные восклицания о повышении роли России на мировых финансовых рынках и т.п. Фактически это был шаг на край обрыва.

Второе - прекращение снижения доходности государственных бумаг  осенью 1997 г. Официальное объяснение - влияние азиатского финансового  кризиса, бегство нерезидентов с российского рынка, сброс ими российских бумаг и соответственно резкое падение их цены. Все это было. Но не только нерезиденты, но и российские держатели ГКО и других бумаг подключились к игре «на понижение», с тем чтобы заставить государство повысить доходность бумаг и обеспечить тем самым коммерческим банкам высокие доходы. Во всяком случае, еще до этих событий ассоциация российских банков выражала тревогу по поводу чрезмерно быстрого, по ее мнению, падения доходности ГКО. Надо только добавить, что уровень этой доходности был значительно выше инфляции (18-20 и 11% соответственно)[13].

После «победы» банков над  бюджетом и правительством финансовый крах стал неизбежным. Уровень инфляции в первой половине 1998 г. (в расчете  на год) был около 15%, а доходность государственных бумаг колебалась от 50 до 150%. Это означало, что перекачивались в доходы налоговые средства владельцев этих бумаг. Абсурдность и опасность  этой ситуации почему-то не стали таким  же расхожим мнением, как девальвация рубля или эмиссия в настоящее время. Один из труднообъяснимых моментов в анализе причин финансового краха заключается в том, что о его возможности речь шла уже давно. Разговоры о пирамиде ГКО начались еще в 1996 г., но тогда выручили внешние займы (в 1996 году размеры внешнего долга уже составлял 125 млрд. долларов США[10]). Однако и после этого регулярно раздавались предупреждения о невозможности благополучного выхода из сложившейся ситуации с государственным долгом. И правительство, и Центральный банк игнорировали действительность, а, в конце концов, было принято решение, скорее всего, самое худшее из возможных.

Главным результатом действий правительства и Центрального банка  стало обвальное падение курса  рубля, и в этом выявилось наглядное  доказательство бессмысленности той  антиинфляционной политики, которая  ими проводилась, начиная с 1995 г. Ведь кроме снижения темпов инфляции была провозглашена и стабильность курса рубля как главная задача денежно-кредитной политики. И когда  казалось, что до поставленных целей  рукой подать, все покатилось в  пропасть. Падение курса рубля  немедленно вызвало рост цен на импортные  товары, а затем и на отечественную  продукцию. Круг замкнулся. Результатом  политики, направленной на подавление инфляции и сохранение стабильного  курса рубля, стали вспышка инфляции и падение курса рубля. Таков  итог слепого и упрямого выполнения рекомендаций монетаристов, непонимания того, что эти рекомендации рассчитаны на совершенно иную экономическую, политическую и социальную обстановку. Основной вывод из всего этого: нельзя подавлять инфляцию любой ценой, и, прежде всего, за счет падения производства, отрывать денежно-кредитную сферу и рынок ценных бумаг от состояния реального сектора, конвертируемость рубля должна следовать за достижением устойчивого и значительного по своим объемам экспорта товаров и услуг, а обратная последовательность событий ведет к бесконечному обесценению национальной валюты. Как минимум экспорт должен покрывать импорт, взятые иностранные кредиты должны использоваться так, чтобы создавать предпосылки возврата денег и уплаты процентов, а не проедаться и тем более не разворовываться.

Таким образом, в России требуется  не только сдерживание инфляции любыми мерами, но и развитие реального  сектора. Это возможно при условии  увеличения спроса населения и кредитования в рамках реального сектора конкретных предприятий, выпускающих продукцию  для населения. Направление кредитов в реальный сектор в нынешних условиях возможно в основном за счет государства  и через коммерческие банки.

В мировой практике сложилось  два метода предоставления дополнительных денежных средств реальному сектору  со стороны - кредиты банков и фондовый рынок. Применительно к российским условиям предпочтителен путь банковского  кредитования. Рынок корпоративных  ценных бумаг в России развит слабо, и перспективы его развития в  ближайшие годы вызывают большие  сомнения. Основные причины - бедность населения, денежный голод в стране, неразвитость инфраструктур фондового  рынка и отсутствие традиций его  использования. К тому же после августовского  кризиса он находится в параличе. Нужно время для его возрождения, достижения хотя бы докризисного уровня. Поэтому именно банкам суждено самим  стать каналом направления средств  на подъем производства. Здесь, однако, есть свои проблемы. В августовском кризисе российская банковская система  очень пострадала. Сосредоточившись на обороте государственных ценных бумаг и на валютных спекуляциях, она потеряла значительную часть  активов, многие банки стали фактически банкротами, другие понесли большие  убытки. Сейчас речь идет о восстановлении всей банковской системы России, в  том числе и восстановление доверия  к банкам. Особенно важно усилить  роль кредитов реальному сектору  в формировании банковского процента. До августа 1998 г. он формировался на основе операций с государственными ценными  бумагами. Это и стало одной  из предпосылок финансового краха. В нынешней тяжелой ситуации есть один привлекательный момент: риск вложения в государственные ценные бумаги больше, чем риск предоставления кредитов реальному сектору. Если правильно  использовать такую ситуацию, можно  увеличить кредитование производства и тем самым увязать уровень  процента с реальной прибыльностью  предприятий. Если рентабельность реального  сектора станет базой формирования банковского процента, то сразу облегчится положение бюджета, значительно  уменьшатся расходы на обслуживание государственного долга. Другими словами, произойдет снижение уровня номинального и реального процента, что существенно  оздоровит общую экономическую  обстановку. И в данном случае решающее значение будет иметь подъем производства. Если он произойдет, то процент понизится  во всех секторах денежного рынка, инфляция затормозится и будут созданы предпосылки становления нормального фондового рынка, который может стать реальным средством привлечения дополнительных финансовых ресурсов в производство, перераспределения денежных средств между отраслями и предприятиями с целью их наиболее эффективного использования, укрепления статуса наиболее преуспевающих предприятий путем повышения их капитализации. Но на ближайшие 5-10 лет именно банковская система должна стать главным рычагом подъема производства. Для этого уровень процентов по кредитам должен приближаться к уровню инфляции или даже быть ниже его. Ради подъема производства возможно использование и нестандартных методов регулирования экономики. Дело только в политической воле и в компетенции управляющих органов.

После финансового кризиса  августа 1998 г. инфляцию стал определять курс рубля, именно его падение вызвало  вспышку цен в августе - сентябре и продолжающийся их рост в октябре  – ноябре (инфляция  сентябре 1998 года по официальным данным ЦБРФ составила 138,4%[8]).Денежная масса в августе была ниже, чем в начале года (В сентябре 1998 она была на 8,2% ниже, чем в начале года[8). Неплохая иллюстрация применения принципов монетаризма в России. Падение курса рубля было результатом двух существенных факторов: образования большой краткосрочной задолженности нерезидентам (естественно в долларах) и отставания «коридорного» курса рубля от уровня инфляции. Кроме этого, негативное воздействие оказала необходимость очередных (и значительных) платежей по долгосрочному внешнему долгу в соответствии с прежними соглашениями. Само по себе изменение курса рубля, тем более, постепенное, ничего страшного не представляет. Но плохо, когда это изменение происходит в форме «обвала». Подобная ситуация, к сожалению, типична для развивающихся стран с неустойчивой экономикой, зависящей от внешних условий. Можно предположить, что своевременное и постепенное снижение курса рубля в первой половине 1998 г. предотвратило бы резкую вспышку инфляции в августе. Но Центральный банк занял твердую отрицательную позицию, предпочел полемику в текущей периодике реальным действиям по спасению экономики.

Новое руководство ЦБ отказалось от валютного коридора и перешло  к плавающему курсу рубля. В нынешней ситуации это, видимо, правильно, так  как серьезных валютных резервов для поддержания заранее установленного курса нет. Вместе с тем плавающий  курс означает значительный рост возможности  усиления инфляции. Прежде всего, нужно  отметить странную особенность действий ряда российских банков, игравших на понижение  курса рубля ради сиюминутных  выгод, не задумываясь над последствиями  для экономики. А они особенно проявились после августа. В то время  под ударами финансового кризиса  и сами банки, крупные из них оказались  банкротами или на грани банкротства. Но помимо спекуляций курсу рубля  угрожают уже сформировавшиеся неблагоприятные  экономические тенденции. К ним  относятся возрастание в зависимости  от импорта и увеличение спроса на доллары независимо от импорта.

Хотя падение курса  рубля должно вести к снижению импорта, сегодня этот процесс имеет  большую специфику. Существующий рост импортных цен может компенсировать падение физического объема импорта. Деградация сельского хозяйства  за годы реформ создала постоянную потребность в систематическом  ввозе продовольствия. Под давлением  иностранной конкуренции сократилось  или прекратилось производство многих видов промышленной продукции (одежда, обувь, телевизоры, автомобили, видео- и аудиотехника и т.д.). Поэтому, несмотря на падение курса рубля, номинальный  объем импорта в рублях, видимо, будет возрастать. А это и означает инфляцию. Нужна программа по ослаблению импортной зависимости страны.