Истории науки криминалогии

Как считает Э.Г. Юзиханова, мощным инструментом объяснения и прогнозирования различных криминологических явлений является анализ эластичности преступности. По ее мнению, «концепция эластичности имеет огромное значение в изучении детерминирующего преступность комплекса и моделировании с ее помощью каузальных связей изучаемого социально-правового явления». Вместе с тем, данный автор обращает внимание на то, что в области криминологии эластичность не нашла пока должного приложения, что, в частности, легко объясняет соответствующие пробелы современной криминологической теории. Вместе с тем, криминология – наука, изучающая прежде всего детерминанты – причины и условия преступности и ее структурных составляющих. Следовательно, эластичность – основной инструмент криминологического анализа. Понимание существа эластичности легко разрешает споры о разграничении причин и условий преступности. Реальный смысл имеет только коэффициент эластичности33.

В.В. Лунеев предлагает изучение эластичности преступности по следующим детерминирующим факторам: «… эластичность конкретных видов преступности по уровню потребления алкоголя, наркотиков; эластичность конкретных видов преступлений и преступности в целом по вероятности поимки, осуждения преступника; эластичность преступности (конкретных видов) по строгости наказания; перекрестная эластичность преступности (конкретных видов) в регионах А, В, С и т.д.; эластичность преступности по частоте стрессов; эластичность преступности по приватизации; эластичность преступности по числу лиц без постоянного места жительства; эластичность преступности по уровню безработицы; эластичность преступности по динамике уровня инфляции; эластичность конкретных видов преступлений по доходам населения; эластичность дохода определенных групп населения по конкретным видам преступлений; перекрестную эластичность убийств и суицидов». Видный криминолог констатирует, что «мировые и отечественные исследования преступности показывают, что она относительно жестко и отрицательно коррелирует с различными формами социально-правового контроля: судебным, прокурорским, конституционным, административным, налоговым, финансовым, бюджетным, валютным, таможенным, пограничным, миграционным, санитарным, экологическим, гражданским, общественным»34.

В свою очередь, С.Г. Ольков, Э.Г. Юзиханова, американские исследователи Глазер и Сацердот обращают внимание на моделирование связи между преступностью и численностью населения. Справедливости ради следует отметить, что не все ученые однозначно позитивно оценивают подобное коррелирование. Например, В. Квашис пишет: « Все большее сомнение вызывает… однозначная зависимость между ростом населения и «естественным» ростом преступности, на которую опираются пессимистические прогнозы ее развития. Причем не только в плане роста абсолютных показателей преступности, что вполне вероятно, хотя и не обязательно, но и однозначного роста относительных показателей как основной мировой закономерности, с чем трудно согласиться»35.

В качестве промежуточного вывода следует отметить, что использование специальных методов, на которые мы обратили внимание, позволяет в достаточно точной количественной форме получать вероятностные оценки влияния различных факторов на преступность, а значит, принимать взвешенные управленческие, в том числе политические и экономические, решения. При этом мы, конечно, не исключаем всестороннего качественного анализа проблемы. Для достижения наибольшего успеха следует сочетать использование как количественных, так и качественных методов исследования.

Таким образом, метод эластичности дает возможность решать сложные криминологические задачи, имеющие огромное прикладное значение; позволяет определять степень взаимовлияния различных криминогенных и иных процессов; выявлять причинно-следственные связи и давать объективную оценку возникающих последствий, принимаемых управленческих решений в сфере профилактики и борьбы с преступностью. При проведении криминологических исследований важно не только установить вид регрессионного или иного уравнения, связывающего исследуемые величины и описывающие конкретный криминогенный процесс, но и уловить величину отклика системы на различные факторные воздействия.

В конечном итоге, использование концепции эластичности позволяет криминологам объяснять, прогнозировать и управлять преступностью на достаточно высоком современном уровне.

В целом, если говорить об использовании статистических методов в криминологических исследованиях, то следует признать, что они используются достаточно активно и вносят свой позитивный вклад в изучение, прогнозирование, планирование и в борьбу с преступностью. Однако в этой области имеются и проблемы. По-прежнему слабо развитой остается информационная база, данные различной статистики противоречят друг другу и, как следствие, картина преступности искажается. Все это снижает эффективность как фундаментальных, так и прикладных криминологических исследований.

Данные проблемы и пути их решения находятся в поле зрения отечественных криминологов, например таких, как М.М. Бабаев, В. Квашис, В.В. Лунеев, В.С. Овчинский и др.36  Однако пока существенных положительных изменений в этой области не произошло.

В настоящее время мы становимся свидетелями формирования нового междисциплинарного направления криминологии – природопользования и охраны окружающей среды – экологической криминологии. Научной основой  его формирования послужили накопленный опыт исследований по решению комплексных криминологических, уголовно-правовых проблем в области охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов, а также дальнейшая беспрецедентная необходимость экологизировать правовые приоритеты России.

Экокриминология как новое научное направления зарождается на стыке многих отраслей знания, образуя своего рода «экокриминологический правовой комплекс», включающий и использующий методы и знания накопленные прежде всего криминологией, уголовным правом, экологическим правом, социологией, биологией, психологией, философией, также техникой, информатикой, медициной и другими науками, которые характеризуются определенной предметной и концептуальной целостностью, своими собственными исследовательскими средствами.

Как считает Б.Б. Тангиев, «в настоящее время невозможно правильно решать проблемы экологической преступности и возрастающего рецидива по отдельным составам экологических преступлений на основе традиционных методов. Более того, использование устаревших методов для решения усложнившихся задач по предотвращению экологической катастрофы может привести к негативным последствиям и необратимым процессам, определяющим фактором которых является экологическая преступность с причинами и условиями ее порождающими»37.

На первом этапе своего зарождения экокриминология сформировалась и представлена как частная дисциплина криминологии, основанная на экологических фактах, научно-эмпирической основе криминологии. Она изучает экопреступления и правонарушителя окружающей среды, а также разрабатывает оптимальные концепции контроля над экологической преступностью, рассматривает экопреступность как комплексное явление и личность экопреступника, помимо того, проводит анализ наиболее прогрессивных международных механизмов контроля.

Экокриминологический прогноз преступного поведения наряду с другими факторами имеет значение для предсказания и анализа вероятностных последствий для общества, граждан какой-либо страны и сопредельных стран законодательных инициатив, мер в сфере охраны окружающей среды или затрагивающих какие-либо экосистемы, правоприменительной деятельности и судебной практики в сфере связанной с экологией.

Экокриминологический прогноз играет не последнюю роль для определения меры наказания, при анализе преступного поведения экопреступника (экоправонарушителя), установления режима в местах лишения свободы, применения условного осуждения, а также для проверки основания ареста (задержания) при опасности повторного совершения экопреступления или выявления признаков многократности и т.п., необходимости проведения процедуры, связанной с опознанием личности экопреступника.

Под экокриминологическим прогнозом в более широком смысле понимается предсказание условий и причин возникновения и динамика развития транснациональной экопреступности, международного экотерроризма, экодиверсий, международного экотрафика, экокоррупции в высших эшелонах власти, международного экоцида, геноцида и т.п.38

На основе изучения экокриминогенных ситуцаций, экокриминогенной мотивации и с учетом экокриминологического прогноза осуществляется экокриминологическое планирование.

Следует согласиться с мнением Б.Б. Тангиева, что исходным моментом всех законов в сфере окружающей среды должна стать презумпция потенциальной экологической опасности любой планируемой и осуществляемой хозяйственной и иной деятельности, затрагивающей любую экосистему без исключения39.

Таким образом, несмотря на имеющиеся пробелы, юридические науки криминального цикла обогащаются эмпирическим и теоретическим базисом, который послужит фундаментом для создания надстройки в виде социальных, государственных, общественных и политических институтов, способных обеспечить экологическую безопасность и спасти человечество от надвигающейся экологической катастрофы.

Современное содержание, состояние и тенденции развития криминологии во многом определяются появлением и развитием новых научных направлений и соответствующих технологий. В частности речь идет о бурном развитии и внедрении в производство современных биотехнологий.

Проблема предупреждения преступного поведения в связи с достижениями биотехнологической революции находится в эпицентре политических, идеологических, методологических и правовых дискуссий. В связи с оценкой результатов биотехнологической революции возникает масса правовых и этических вопросов, которые также необходимо учитывать криминологам.

Речь, например, идет о биологическом оружии, порожденном новыми биотехнологиями. Традиционно вопросы, связанные с ним, относились к предмету международного права, военных наук, политологии. Но все это касалось легальных аспектов, не имеющих отношения к преступному поведению. Криминологию же должны интересовать теневые (криминальные) направления использования биотехнологий и субъекты, их осуществляющие.

Наука развивается таким образом, что все новые технологии, и биотехнологии в том числе, по сути своей, «двойного назначения». Те же генно-инженерные методы, которые позволяют создавать лекарства, могут быть применены для создания оружия.

С большой долей вероятности можно предположить, что, несмотря на любые возможные ограничения и запреты, будут проводиться работы по нелегальному клонированию человека и даже созданию человекоподобных химер. Тем более что технологии для этого уже созданы.

Другой вид мафиозного бизнеса, который будет процветать (и уже процветает), - это индустрия криминальных и некриминальных абортов для использования эмбрионов в целях экспериментов со стволовыми клетками. Такие факты имели место и в России, они проверялись правоохранительными органами, но не нашли адекватного правового решения из-за отсутствия соответствующих норм в уголовном законодательстве.

Еще одним направлением деятельности мафиозных структур может стать использование генной инженерии для выведения устойчивых сортов наркотикосодержащих растений (повышение их урожайности, защита от вредителей и т.д.).

По мнению российских криминологов в этой сфере следует активизировать разработку международно-правовых криминологических стандартов для борьбы с теневым использованием результатов биотехнологической революции. Не последняя роль в этой деятельности отводится международным полицейским структурам и, прежде всего, Интерполу. На этом направлении деятельности одновременно с разработкой международно-правовых стандартов особое место принадлежит внедрению международных полицейских стандартов сотрудничества в борьбе с различными криминальными проявлениями в сфере использования биотехнологий40.

Таким образом, криминологический контроль за биотехнологиями должен стать предельно жестким, международно-правовые нормы – максимально ограничительными, учитывая, что любое отступление от вводимых запретов может стать необратимым преступлением против человечества.

Существенное значение для эффективной организации уголовно-правовых и криминологических исследований имеют ежегодно проводимый в Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации теоретический семинар с привлечением специалистов теоретиков и практиков в области борьбы с преступностью. В его работе принимают участие такие видные ученые, как И.Э. Звечаровский, П.П. Андрушко, А.И. Бойко, Ю.В. Голик, А.И. Долгова, А.Э. Жалинский, А.Г. Кибальник, М.П. Клейменов, Н.А. Лопашенко, В.П. Малков, Н.П. Мелешко, В.А. Навроцкий, А.В. Наумов, В.С. Овчинский, Д.А. Шестаков и др.41

Теория и практика борьбы с преступностью говорят о необходимости всестороннего изучения и учета зарубежного опыта. В 70-80 годы XX в. в нашей стране уделялось пристальное внимание опыту скандинавских стран в сфере борьбы с преступностью: публиковались книги североевропейских ученых, писались диссертации, посвященные уголовно-правовым и криминологическим аспектам противодействия преступности в данном регионе. Однако позднее научный интерес к данному региону заметно снизился, и только в последние годы начинает возрождаться. Это не случайно: страны победившей социал-демократии демонстрируют всему остальному миру (в том числе и России) способность противостоять преступности и иным социальным проблемам с помощью разумного сочетания демократии, рыночной экономики и социальной политики.

Региональную особенность скандинавских стран в сфере борьбы с преступностью составляет так называемая северная модель предупреждения преступлений, в основе которой лежит социально-политическая доктрина «государства всеобщего благоденствия».