Государственное регулирование торговли продукцией военного назначения с иностранными государствами

Методологически оправданно в изучении частно-правовых отношений в области ВТС идти от изучения общественных отношений к исследованию закономерностей и механизмов их  правового регулирования. "Движение, бытие права в реальной жизни, - подчеркивает Л.Б.Тиунова, - происходит главным образом посредством общественных отношений (правоотношений), а поэтому именно они должны стать важнейшим объектом правовых исследований"[291]. Указанный подход в науке международного частного права впервые был предложен М.Н.Кузнецовым. "Суть…диалектического подхода к анализу международного частного права, - отмечает он, -  должно стать не столько отыскание противоречий между "национальной" и "международной" природой его норм, сколько исследование того, как это противоречие получает возможность существования и диалектического развития на международном и внутригосударственном уровне реального отношения, опосредуемого нормами международного частного права"[292].  В дальнейшем указанный подход был поддержан Л.П.Ануфриевой при исследовании соотношения международного публичного и международного частного права[293].  

Изучение международных частных отношений в системе военно-технического сотрудничества позволит в дальнейшем исследовать механизмы правового регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, специфика которых во многом предопределена исключительными государственными интересами в этой сфере общественных отношений.   

Во многом именно недостаточное внимание к исследованию международных частных отношений обусловили существенные различия в подходах к объяснению природы МЧП.  

В науке можно встретить три основных подхода к определению места международного частного права в системе социально-экономических отношений общества. 

Исторически и теоретически первый подход был основан на отнесении международного частного права к международному праву.  

Основоположником указанного подхода в российской науке можно считать одного из первых российских ученых в области международного частного права А.Н.Стоянова, который еще  в 1875 г. писал, что случаи, когда происходит столкновение между иностранными законами составляют "целый отдел в науке международного права"[294]. В дальнейшем такой подход был поддержан П.Казанским. По его мнению "международное гражданское и международное публичное право входят, как части, в более широкое понятие просто международного права, совершенно подобно тому, как русское гражданское и русское публичное право входят как части, в понятие права Российской империи"[295]. А.Н.Мандельштам считал, что: "Часть международного права, наиболее нуждающаяся в кодификации, несомненно та, которая касается международных сношений индивидов"[296]. В советский период указанный подход был поддержан С.Б.Крыловым[297] и В.Э.Грабарем[298]. В настоящее время сторонником международной природы международного частного права является Д.И.Фельдман[299]. Несостоятельность такого подхода с точки зрения системных свойств не права, а общественных отношений была обоснована Г.И.Тункиным, который пишет: ""Концепция, согласно которой международная система включает все человеческое общество, не только научно несостоятельна, но и представляет определенную опасность. Если внутренние отношения в государствах представляют подсистему международной системы, то это не что иное, как интернационализация внутренних отношений, внутренних конфликтов"[300].  

Вторым подходом к определению природы международного частного права является отнесение его к внутригосударственному праву. Одним из первых, кто в российской юридической науке исходил именно из этого подхода, был Ф.Ф.Мартенс. В своем труде "Современное международное право цивилизованных народов" (1883г.) он писал: "…международное частное право есть действующее право каждого цивилизованного народа"[301]. И  далее: "…международное частное право есть органическая часть территориального гражданского права страны…"[302].  

Последователем Ф.Ф.Мартенса в дореволюционной науке международного частного права стал Б.Э.Нольде, который считал, что: "…международное частное право существует до сих пор как право позитивное лишь постольку, поскольку оно составляет часть внутреннего права того или иного государства[303].  

Именно этот подход был воспринят как основополагающий  советской наукой международного частного права. Так, в одном из первых трудов в этой области советского периода И.С.Перетерский пишет: "Поскольку большинство норм международного частного права основывается на внутреннем законодательстве, идея "общего международного частного права" является лишь абстракцией или утопией, и в действительности имеется "французское международное частное права", "английское международное частное права" и международное частное право РСФСР…"[304].  

В последующем в рамках данного подхода оформилось два  направления. Первое - охватывает сторонников, относящих международное частное право к гражданскому праву, как его особой части (О.Н.Садиков, А.Л.Маковский, И.А.Грингольц и др.). Второе направление охватывает сторонников, считающих, что международное частное право составляет самостоятельную правовую отрасль (И.С.Перетерский, В.П.Звеков, М.М.Богуславский, Г.К.Дмитриева, М.Г.Розенберг, Г.Ю.Федосеева и др.). Участие в спорах о структурной природе международного частного права не является предметом настоящего исследования, поэтому данный проблемный вопрос рассматриваться не будет. Теоретический интерес представляет прежде всего вопрос о системной принадлежности международного частного права, т.е. входит ли оно в одну из известных правовых систем (международного права или конкретную национальную правовую систему), либо же является самостоятельным правовым явлением. С этой точки зрения в рамках второго подхода международное частное право рассматривается сторонниками обоих направлений, как право внутригосударственное.  

Третьим подходом к определению природы и места международного частного права в системе социально-экономических отношений общества является рассмотрение его как самостоятельного системного явления, тесно связанного и с системой международного права, и национальными правовыми системами. В наиболее законченном виде данный подход представлен в исследовании Р.А.Мюллерсона "О соотношении международного и национального права"[305], который обосновал существование международного частного права в качестве полисистемного комплекса, и поддержан Т.Н.Нешатаевой[306].  

В науке международного частного права подчеркивается, что с правовым регулированием международных отношений негосударственного характера дело обстоит сложнее. Эти отношения носят в определенной мере двойственный характер. Они выходят за пределы одного какого-либо государства и, следовательно их правовое регулирование затрагивает интересы более одного государства. Как отмечает И.И.Лукашук . "… одни и те же субъекты международных отношений и международного права могут быть соединены различной системой связей и от этого меняется вся картина, характер международных отношений…"[307].  То обстоятельство, что эти общественные отношения, с одной  стороны, являются международными, так как они выходят за пределы одного какого-либо государства, а с другой стороны, участниками этих отношений являются субъекты национально-правовых систем, обусловливает в значительной мере сложности в определении места международного частного права[308]. Как отмечает Л.Н.Шестаков данная проблема является теоретическим вопросом[309]. 

В силу того, что личность и создаваемые им социальные формирования существуют в конкретно-определенной системе внутригосударственных отношений, находящейся во взаимодействии с другими аналогичными системами в рамках социально-экономических процессов, происходящих в мировом сообществе, рассмотрим более подробно связи, возникающие при таком взаимодействии в системе внутригосударственных отношений.

Необходимо отметить, что при исследовании внутригосударственных отношений в науке не выработан методологический подход, изучающий их не как суммативную совокупность, а системную целостность. Более того, в систему внутригосударственных отношений включается только один элемент – государство. Такой подход не соответствует реальной действительности.  

Государство создается людьми. Оно является порождением общества. На регулирование социальных отношений в обществе, т.е. между людьми и образуемыми ими социальными группами в значительной мере направлена  служебная функция государства. В силу того, что государство создается для регулирования социально-экономических отношений в обществе, оно всего лишь один, хотя и ключевой, элемент всей совокупности (целостности) этих отношений. Государство регулирует не только отношения, возникающие в нем самом, между ним  и другими социальными элементами общества, но и отношения, возникающие между этими последними между собой. Однородная целостность этих отношений характеризуется системными признаками и образует систему внутригосударственных отношений. 

Надстройкой этой системы является правовая система. Она опосредует не только связи и отношения, возникающие внутри государства, но и его связи с субъектами системы внутригосударственных отношений – людьми и их социальными группами, а также субъектов между собой. Люди и социальные группы, относящиеся к одной системе внутригосударственных отношений, вступают в отношения с  людьми и социальными группами другой аналогичной системы. Однако возникающие  отношения не обладают системными признаками и не образуют системной целостности, т.е. самостоятельной социальной системы. Одними своими элементами эти отношения связаны с одной системой внутригосударственных отношений, другими - с иной системой. Особенностью этих отношений является не то, что они образуют новую систему социальных отношений, а то, что имеют привязку к различным системам внутригосударственных отношений. Именно эта связанность с различными системами внутригосударственных отношений вносит неопределенность в вопрос об опосредующей эти отношения правовой системе.  

Межсистемный характер указанных общественных отношений предопределяет особенность их правового регулирования, а именно необходимость создания в надстройке – правовой системе – механизмов, позволяющих определить ту правовую систему, которая имеет с этими отношениями наиболее тесную связь. Таким средством выступает коллизионное право. Р.А.Мюллерсон отмечает, что эти отношения "во многом отличаются от внутригосударственных отношений хотя бы уже их зависимостью от состояния и наличия соответствующих межгосударственных отношений"[310]. Однако указанная зависимость определяет только специфику указанных отношений, а не их принадлежность или непринадлежность к той или иной системе. Сами по себе некоторые особенности определенной группы отношений в рамках единой социальной системы могут говорить лишь о том, что они формируют в ней подгруппу, имеющую определенное своеобразие, однако не имеющую таких системных свойств, чтобы сформировать на их основе собственную социальную систему.  

Доказывая полисистемную природу международного частного права, Р.А.Мюллерсон понимает, что теоретически это возможно только исходя из поли-, а не моносистемного правового опосредования этих отношений. Именно поэтому он подчеркивает, что: "Горизонтальные … отношения (их можно было бы назвать международными отношениями невластного характера) не могут регулироваться исключительно национальным правом какого-либо одного государства"[311]. На аналогичных позициях стоит и Т.Н.Нешатаева, которая пишет: "Между тем взгляд  на современные международно-правовые отношения с позиций системного подхода позволяет выделить в них, помимо моносистемы – международного публичного права, многомерные правовые полисистемы – международное частное право и право международных организаций"[312]. Данный вывод  теоретически весьма уязвим.  

Те или иные общественные отношения не могут одновременнно регулироваться несколькими правовыми системами. Когда такая проблема возникает, то это говорит только о том, что не проведена или квалификация этих отношений, не выявлена их природа, не применены коллизионные нормы и т.д. Либо возможен вариант, что эти отношения вообще не подвергаются правовому регулированию. Однако, если эти отношения нуждаются в правовом опосредовании, то оно должно носить конкретно-определенный характер. То есть каждому общественному отношению соответствует определенное правовое опосредование. К указанному опосредованию не могут относиться нормы, принадлежащие к  различным правовым системам, так как надстройка (правовая система) соответствует конкретному базису (системе социальных отношений – системе внутригосударственных отношений). Именно поэтому необоснованно утверждать, что международные отношения невластного характера не могут регулироваться исключительно национальным правом какого-либо одного государства. Неизбежным следствием такого вывода было бы  наличие в объективной действительности третьей  правовой системы, призванной опосредовать эти отношения.  Однако такой системы нет и объективно быть не может, т.к. речь идет об общественных отношениях с иностранным элементом, имеющих строго определенную принадлежность к определенной системе внутригосударственных отношений и, соответственно, конкретно-определенное правовое опосредование, связанной с ней правовой системы. Именно поэтому указанные отношения регулируются именно одной, а не несколькими правовыми системами. Поиск этой соответствующей правовой системы и составляет сущность международного частного права[313].  

Важно ответить на вопросы о институализации международных частных отношений в системе внутригосударственных отношений и, соответственно, природе международного частного права, как правовом опосредовании этих отношений, а также о соотношении международных частных отношений с системой военно-технического сотрудничества. Как весьма тонко подмечает М.Н.Кузнецов: "…решение вопроса о системной принадлежности МЧП лежит не в расчленении его на внутригосударственное и международное, не в уничтожении его внутренне согласованной правовой целостности внешне безобидным методом полисистемности, а в диалектическом переосмыслении в рамках общей теории права сложившихся стереотипов понятия самих указанных систем, в частности, таких аспектов, как излишняя абсолютизация, взаимоисключение и других.., нахождение их общих диалектических начал, уходящих корнями в базисные факторы"[314].  

Методологической основой для изучения вышеуказанных вопросов является использование категорий "часть" и "целое", а также "подсистема" и "система". 

Как отмечает Д.А.Керимов: "Часть в праве … имеет двустороннюю природу: с одной стороны, она характеризуется своими индивидуальными особенностями, а, с другой стороны, эти особенности приобретают специфический оттенок в результате воздействия других частей и самого целого в состав которого они входят. Часть всегда несет не себе печать целого, сохраняя, однако, свою особенность. Именно благодаря тому, что часть обладает особенностью, она занимает соответствующее место в целом и играет в нем определенную роль, воздействует на целое и в той или иной степени детерминирует его характер. Но не только особенности частей, а и специфика их взаимосвязи и взаимодействия определяет природу целого"[315].  

Применительно к предмету исследования философские категории "часть" и "целое" в системном подходе выступают как "подсистема" и "система". Как отмечается в системных исследованиях, подсистема имеет две стороны: подсистемную, сравнительно локализованную, выраженную в достаточно высокой степени развития внутрисистемных отношений, и общесистемную, проявляющуюся в тесной связи и переплетении подсистемных отношений с отношениями общесистемными. Первая сторона отличает подсистему как некоторую относительно локализованную целостность со специфическим комплексом связей и отношений, что и выделяет ее в этом качестве среди остальных подсистем. В то же время подсистема характеризуется тем, что она не является отдельным, изолированным комплексом связей, а представляет собой как бы сплав подсистемного и общесистемного. Общесистемная сторона подсистем обнаруживается прежде всего в том, что общесистемные отношения имеют, в конечном счете, определяющее в рамках системы влияние на подсистемные отношения; а затем в том, что подсистемные отношения в свою очередь оказывают обратное воздействие на общественные отношения[316].