Государственное регулирование торговли продукцией военного назначения с иностранными государствами

 

Внутренняя организация системы международно-правового регулирования военно-технического сотрудничества образует ее структуру, которая представляет собой целостность особым образом упорядоченных связей и отношений между государствами. Указанные связи и отношения формируют структуру системы международно-правового регулирования в области военно-технического сотрудничества. К правовым элементам указанной системы относятся:  

 

во-первых, общепризнанные принципы и нормы международного права, которыми государства должны руководствоваться в межгосударственных отношениях, являющиеся общими основаниями международно-правового регулирования оборота оружия на мировом рынке;  

 

во-вторых, международные договоры Российской Федерации в области военно-технического сотрудничества, которые определяют специальные правовые основания межгосударственных отношений при осуществлении военно-технического сотрудничества.    

 

Остановимся более подробно на первом элементе международно-правового регулирования в области ВТС. 

 

Взаимодействие государств в рамках международной системы происходит на основе общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров, которые в совокупности составляют международное право. Вместе с тем существуют области межгосударственных отношений, в которых в настоящее время в силу ярко выраженных суверенных интересов государств международным сообществом не выработаны общепризнанные международные правила поведения. Одной из таких областей является оборот обычных вооружений и военной техники на мировом рынке.  

 

Встает теоретический вопрос: если международным сообществом не созданы общеобязательные принципы и нормы, регулирующие оборот вооружений и военной техники на мировом рынке, то каким образом осуществляется правовое регулирование межгосударственных отношений при поставках вооружений и военной техники из одного государства в другое? Ответ на этот вопрос дает системный подход, предполагающий, что в реальной действительности социальные системы находятся в постоянном взаимодействии, взаимосвязи и взаимовлиянии. Как подчеркивает Г.И. Тункин, "взаимодействие глобальной международной системы, а также ее подсистем  со средой происходит главным образом через государства"[271]. Взаимодействие происходит посредством международного права и национальных правовых систем. Аналогично считает и А.В. Бутенко, который пишет: "…международное и внутригосударственное право, будучи самостоятельными правовыми системами, находятся в постоянном взаимодействии, которое опосредуется волей государств-участников международного общения"[272]. По мнению И.И. Лукашука: "Взаимозависимость сделала благополучие каждого члена сообщества зависимым от общего благополучия"[273]. Наглядным примером является взаимодействие международного права как правовой системы с национальными правовыми системами в области международного оборота обычных вооружений и военной техники. 

 

Государство не может существовать вне правовой действительности. Вакуум действенного международно-правового регулирования поставок вооружений и военной техники заполняется внутригосударственным регулированием. И если отсутствует согласованная воля государств, определяющая содержание правового регулирования по отдельным вопросам межгосударственных отношений, то, исходя  из собственного опыта международного общения, а также на основе принципов и норм международного права, требований собственной конституции, государство определяет основополагающие правила (внешнеполитические принципы) взаимоотношений с другими государствами в области международного обмена продукцией военного назначения, которые имеют внутригосударственную природу, но направлены на регулирование межгосударственных отношений. Указанные принципы выражают волю одного государства, но особенность волеобразования заключается в том, что она не должна идти вразрез с интересами международного сообщества, а сформулированные внешнеполитические принципы военно-технического сотрудничества должны быть основаны на общепризнанных принципах и нормах международного права. Во внешнеполитических принципах государства, "в отличие от принципов действующего международного права, выражаются… взгляды на то, какими по содержанию должны быть те или иные правовые нормы, регулирующие межгосударственные отношения"[274]. 

 

В силу того что внешнеполитические принципы в области военно-технического сотрудничества имеют национально-правовую природу, иностранные государства не обязаны их соблюдать. В то же время они не могут их не учитывать, так как указанные принципы относятся к российской правовой системе Российской Федерации, которая может вступать в межгосударственные отношения только на основе нормативно закрепленных внешнеполитических принципов государственной политики в области ВТС[275]. Более того, указанные внешнеполитические принципы государства обычно имеют нормативное основание, причем в высшей юридической форме – конституции.  Их несоблюдение будет противоречить конкретным правовым актам и может содержать признаки правонарушения, что предполагает правовую ответственность.  

 

Еще один теоретический аспект составляет соотношение общепризнанных принципов и норм международного права и внешнеполитических принципов государственной политики Российской Федерации в области военно-технического сотрудничества.  В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ  общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы России, как и внешнеполитические принципы. Вместе с тем, как отмечает И.И. Лукашук: "В системе международного права центральное положение занимают два блока норм. Первый образуют основные принципы… Принципы определяют характерные черты международного правопорядка. Второй блок образуют общепризнанные принципы и нормы о правах народов, о правах и свободах человека… Принципам и нормам как первого, так и второго блока придана высшая юридическая сила императивных норм. Оба блока образуют ядро международного публичного порядка (ordre public international). Одна из характерных черт этого порядка – выдвижение на первый план обязательств в отношении международного сообщества в целом"[276]. Л.А. Алексидзе подчеркивает: "Развитие международного сообщества за последние годы и прежде всего под воздействием Устава ООН способствовало превращению понятия jus cogens в позитивную норму международного права"[277]. Однако из того, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью российской правовой системы, они своей природы не меняют и непосредственно действуют только в сфере межгосударственных отношений[278]. Имплементированные в российскую правовую систему, они "занимают обособленное положение в нормативной части правовой системы РФ"[279] и "не выстраиваются… в один иерархический ряд соподчинения внутригосударственных нормативных актов"[280]. В силу того что ч. 4 ст. 15 Конституции РФ установлен приоритет перед российскими законами только международных договоров, общепризнанные принципы и нормы международного права, чтобы иметь приоритет,  должны быть закреплены в международном договоре Российской Федерации, т.е. иметь письменную форму.  

 

Таким образом, общепризнанные принципы и нормы международного права, выраженные в письменной форме, в случае коллизии с внешнеполитическими принципами государственной политики Российской  Федерации имеют приоритет и должны применяться непосредственно для регулирования межгосударственных отношений в области военно-технического сотрудничества. 

 

 

   Другим теоретическим аспектом  проблемы является соотношение  внешнеполитических принципов государственной  политики в области военно-технического  сотрудничества и норм, закрепленных международным договором в области военно-технического сотрудничества.  

 

Закрепленные правом принципы государственной политики являются основополагающими правилами поведения Российской Федерации, государственных органов, юридических и физических лиц в отношениях с иностранными государствами и заказчиками при поставках продукции военного назначения. Вместе с тем как указанные принципы, так и международные договоры в области военно-технического сотрудничества являются частью российской правовой системы. В соответствии с Конституцией Российской Федерации (ст. 15) в случае возникновения коллизии между ними приоритет имеет международный договор. Конкретным примером такой ситуации являются поставки комплектующих изделий, проведение работ и оказание услуг в целях производства продукции военного назначения в рамках производственной кооперации организаций государств – участников Содружества Независимых Государств. Коллизия заключается в том, что в соответствии со ст. 4 Закона о военно-техническом сотрудничестве принципом государственной монополии является разрешительный порядок экспорта и импорта продукции военного назначения.  Соответственно каждый  вывоз и ввоз этой продукции должен осуществляться на основании индивидуального разрешения уполномоченного государственного органа. Вместе с тем Указом Президента Российской Федерации от 1 декабря 2000 г. № 1953[281] установлено, что порядок поставок продукции военного назначения, являющейся предметом производственной кооперации государств - участников Содружества Независимых Государств, определяется соответствующим межправительственными соглашениями. Действующие соглашения в этой области не определяют разрешительный порядок экспорта (импорта) указанной продукции, как основание для пересечения этой продукцией таможенной границы Российской Федерации. То есть налицо правовая коллизия. Принцип государственной монополии, определяющий разрешительный порядок вывоза ПВН в иностранное государство, закрепленный внутригосударственным правом, коллидирует с нормой международного права указанных соглашений. В соответствии со ст. 15 Конституции РФ приоритет в этом случае за нормой международного договора, а не нормой Закона о ВТС, устанавливающей принципы и методы государственной монополии в области ВТС.   

 

 

  

 

2.3. Особенности международного частно-правового регулирования в области военно-технического сотрудничества  

 

 

 

2.3.1. Международные  частные отношения в системе  военно-технического сотрудничества

2.3.1.1. Природа  международного частного права  и международных частных отношений

Законодательно определено, что военно-техническое сотрудничество – это область международных отношений. Российская доктрина исходит из того, что международные отношения, в широком смысле, включают: 1) межгосударственные отношения, которые регулирует международное право, и 2) международные частные отношений, которые регулирует международное частное право. 

 

В рамках международной системы (межгосударственных отношений) в настоящее время не созданы действенные институциональные и правовые механизмы, позволяющие контролировать и регулировать оборот оружия на мировом рынке оружия. Как отмечает И.Энтони: "Международным правом установлено мало ограничений в отношении торговли оружием. Поэтому ряд государств попытались ограничить международную торговлю через внутригосударственное право"[282]. Именно этим обстоятельством обусловлена необходимость детального теоретико-правового исследования как публично-правового, так и частно-правового регулирования внешнеторгового оборота российской продукции военного назначения в рамках российской правовой системы.  

 

Публично-правовое регулирование военно-технического сотрудничества охватывает подсистему государственного управления в этой сфере. Через правовые механизмы, имеющие публично-правовую природу, (государственная монополия. система экспортного контроля, лицензирование ввоза и вывоза ПВН) государство активно воздействует на экономические отношения военно-технического сотрудничества, входящие в подсистему внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения. 

 

В области военно-технического сотрудничества внешнеторговая деятельность охватывает специфические общественные отношения, имеющие международный характер. Необходимо подчеркнуть, что в нее не входит непосредственно сфера материального производства продукции военного назначения. Внешнеторговый оборот продукции военного назначения осуществляется через гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, в качестве которого в большинстве случае выступает иностранный заказчик. 

 

В рамках международных частных отношений в области военно-технического сотрудничества происходит экономический оборот продукции военного назначения, смена не только собственника, но и государственной принадлежности этой продукции. Гражданско-правовой оборот В и ВТ происходит через совершение и осуществление в отношении них внешнеторговых сделок, т.е. в рамках международных частно-правовых отношений. Вместе с тем специфика оборота этой продукции обусловлена потребительскими свойствами товара, способными удовлетворять интересы государств в обеспечении национальной безопасности. Этим предопределяются особенности правового регулирования в области военно-технического сотрудничества, в том числе возникающих в рамках этой сферы международных частно-правовых отношений. Однако природа самого международного частного права (далее – МЧП) и регулируемых им отношений – одна из наиболее дискуссионных в правовой науке.  

 

Неоднозначность в оценке природы международного частного права и международных частных отношений обусловлена прежде всего недостатками методологии правовых исследований в этой сфере. Как отмечает М.Н.Кузнецов: "В науке (международного частного права – В.К.) ощущается острая необходимость совершенствования методологии исследования, которая до сих пор обновляется крайне слабо"[283].  

 

Кризис методологии правовых исследований в области МЧП был обусловлен тем, что предметом таких исследований стали в основном гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, а не опосредуемые ими международные частные отношения. 

 

 

 В одной из самых значительных работ блестящей плеяды российских ученых в области международного частного права начала 20 в. М.И.Бруна "Введение в международное частное право" подчеркивалось, что: "Всякое отношение есть только жизненное отношение.., что данное отношение есть вместе с тем и правоотношение"[284]. Тем самым отождествлялось общественное отношение и правовое отношение. Автор вводит в оборот понятие правоотношения с иностранным элементом, которое заняло прочное место, как в науке, так и самом международном частном праве[285].  

 

Вместе с тем указанное отождествление имело для науки международного частного права советского периода определяющее значение. Основные усилия науки были сосредоточены на изучении предмета международного частного права – гражданско-правовых отношениях с иностранным элементом. Попытки исследования его объекта, т.е. непосредственно общественных отношений, лежащих в основе гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, практически не предпринимались.  

 

Именно такой подход мы видим в первых советских работах в области международного частного права  А.Н.Макарова, И.С.Перетерского, А.Г.Гойхбарга[286], которые, как и М.И.Брун[287] считали, что предметом МЧП, как науки, является изучение правовых норм, определяющих пространственные пределы действия разноместных гражданских законов[288], коллизий разноместных законов, относящихся к области частного права[289].  

 

В последующем, основные усилия также были сосредоточены на изучении предмета международного частного,  хотя отмечалось, что "правовые вопросы отношений между гражданами и организациями, возникающие в международной жизни, относятся к сфере международного частного права"[290]. То есть отмечалось наличие общественных отношений, содержащих в своей структуре иностранный элемент, однако предметом специального исследования указанные отношения, которые в реальной действительности выступают объектом международного частного права, не стали.