Доказательства в уголовном процессе и их значение для реализации задач уголовного судопроизводства

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит выводы суда о виновности Д. в совершенных им преступлениях основанными на доказательствах, полученных в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании и получивших оценку в соответствии со ст. 88 УПК РФ.

То обстоятельство, что вещественные доказательства, обнаруженные при осмотре места происшествия, были утрачены, а количество дроби в трупе пострадавшего Н. не определено, не поставляет под сомнение выводы суда о виновности Д. в им содеянном.

Таким образом, в данном случае суд не обратил внимание на отсутствие основных доказательств устанавливающих вину обвиняемого, отсутствие орудия преступления привело к необходимости использования в доказывании только свидетельских показаний, что по нашему мнению уменьшает возможность справедливого приговора.

Вещественные доказательства являются материальными объектами, и часто представляют определенную ценность для владельцев. Их изъятие должно проводится в рамках закона и только в случае прямого отношения к совершенному деянию.

Так, решением Арбитражного суда г. Москвы от 17 февраля 2006 г. по делу N А40-45980/05-28-424 ПБОЮЛ Л. отказано в удовлетворении иска к Федеральной службе безопасности РФ о признании за истцом права собственности на товар, прибывший в адрес ПБОЮЛ А., Б. и С. в 29-ти железнодорожных вагонах на станцию Люберцы-1, в 111-ти железнодорожных вагонах на станцию Бекасово-Сортировочная, в 3-х железнодорожных вагонах на станцию Лосиноостровская и приобщенный к материалам уголовного дела N 269 в качестве вещественных доказательств.

Отказывая в иске, суды исходили из того, что спорные объекты являются вещественными доказательствами по уголовному делу, возбужденному по ст. 188 УК РФ (контрабанда).

Проанализировав обстоятельства дела в совокупности с исследованными доказательствами, а также положениями ст. 82 УПК РФ, суд кассационной инстанции подтверждает правильность выводов, положенных судами первой и апелляционной инстанций в основу принятых по делу судебных актов.

Спорные товары являются вещественными доказательствами по уголовному делу по ч. 1 ст. 188 УК РФ (контрабанда) и в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 82 УПК РФ подлежат хранению при уголовном деле. При этом в соответствии с ч. 4 ст. 82 УПК РФ разрешение вопроса о вещественных доказательствах в ходе расследования уголовного дела входит в компетенцию дознавателя, следователя, прокурора или судьи, расследующего соответствующее уголовное дело.

Суд кассационной инстанции признает обоснованным вывод судов первой и апелляционной инстанции о том, что поскольку товары являются объектом контрабанды и не прошли таможенный контроль, в соответствии со ст. 15 Таможенного кодекса РФ пользование и распоряжение ими не допускается.47

Кроме этого, вещественное доказательство должно быть предусмотрено УПК РФ, только в этом случае оно может быть изъято и использовано в целях доказывания по уголовному делу. Вещественное доказательство, должно непосредственно характеризовать совершенное преступление. Правоохранительные органы нередко не учитывают даное положение.

Так, судебная коллегия по уголовным делам Калининградского областного суда рассмотрела в судебном заседании от 26 апреля 2005 года кассационное представление и.о. прокурора Краснознаменского района г. Калининграда Г.В.М. на постановление Краснознаменского районного суда Калининградской области от 31 марта 2005 года, которым отказано в удовлетворении ходатайства следователя прокуратуры Краснознаменского района Калининградской области о наложении ареста на имущество - торфа, добытого ОАО "Балтторф", складированного на месторождении "Бородино" у п. Алексеевка Краснознаменского района, а также в порту г. Пионерский Калининградской области.

В кассационном представлении и.о. прокурора Краснознаменского района Калининградской области Г.В.М. ставит вопрос об отмене постановления суда, поскольку торф, добытый ОАО "Балтторф", является вещественным доказательством по делу, так как добыт преступным путем, поэтому на основании ст. 82 УПК РФ подлежит аресту; в связи с этим считает, что вывод суда о невозможности наложения ареста на вещественное доказательство не основан на законе.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, выступление прокурора, судебная коллегия находит постановление суда подлежащим отмене, а дело - направлению на новое судебное разбирательство.

Как видно из постановления, суд отказал в удовлетворении ходатайства следователя в связи с тем, что на вещественное доказательство наложение ареста не предусмотрено нормами УПК РФ.

Вместе с тем, данный вывод не основан на законе. В соответствии с п. 3.1 ч. 2 ст. 82 УПК РФ вещественные доказательства в виде имущества, полученного в результате преступных действий либо нажитого преступным путем, обнаруженного при производстве следственных действий, подлежат аресту в порядке, установленном ст. 115 УПК РФ.

Учитывая, что содержащийся в постановлении вывод противоречит нормам уголовно-процессуального законодательства, судебная коллегия считает необходимым постановление суда отменить, материал направить на новое судебное разбирательство для рассмотрения ходатайства следователя по существу с учетом вышеуказанного положения ст. 82 УПК РФ.48

Вещественные доказательства, кроме того, имеют важное значение при квалификации преступлений. Особенно в случаях если свидетельские показания противоречивы и неполны.

Приведем следующий пример.49 Так, с апреля 1993 года по июнь 1994 года Т. по предварительному сговору группой лиц со своими знакомыми, одевая маски, незаконно проникали в квартиры жителей г. Нижнего Тагила Свердловской области и с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья граждан, угрозами применения такого насилия открыто похищали имущество, распоряжаясь им по своему усмотрению.

Данная группа граждан была осуждена за грабеж.

В кассационных жалобах осужденный Т. просит приговор отменить и дело прекратить в связи с тем, что он не совершал никаких преступлений, а приговор основан на противоречивых показаниях соучастников преступлений. Данных на предварительном следствии, часть из которых добыта с нарушением норм УПК и ст. 51 Конституции РФ, незаконными методами ведения следствия, а также на некоторых надуманных доказательствах.

Кроме того, Т. указывает, что никто из потерпевших и свидетелей не опознал его, как участника преступлений, а допрошенные по делу свидетели не показали, что приобретали какие-нибудь вещи у него или у других осужденных.

Тютрюмов также считает, что суд необоснованно признал доказательством его участия в хищениях имущества граждан факт изъятия в квартире его родителей маски-подшлемника, связав это с опознанием ее потерпевшей В., хотя за грабеж ее имущества он не осужден.

Нельзя, по его мнению, считать доказательством его причастности к хищениям показания свидетеля Ш., поскольку она называет разное время передачи ей на хранение сумок с вещами.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы кассационных жалоб Т., Военная коллегия приходит к выводу, что окружной военный суд глубоко и всесторонне исследовал и проанализировал собранные по делу доказательства в их совокупности, правильно установил фактические обстоятельства содеянного Т. и дал им соответствующую требованиям закона юридическую оценку.

Согласно протоколам, выемки, осмотра и опознания, у С. изъяты черные женские туфли фирмы "Лемонти", которые потерпевшая Н. опознала, как свои, а у сотрудника СИЗО Е. изъят видеомагнитофон, полученный им от И., модель и номер которого совпадают с данными паспорта и гарантийного талона на видеомагнитофон, похищенный у К.

Факт хищения из квартиры К. и Н. в группе с Т. и П., обстоятельства его совершения Б. подтвердил в заявлении о явке с повинной и в ходе следственного эксперимента.

Учитывая, что изложенные доказательства согласуются между собой, дополняют и уточняют друг друга, следует признать, что суд первой инстанции глубоко и всесторонне проанализировал их и правильно положил в основу приговора.

Виновность Т. в грабеже имущества потерпевших О., кроме упомянутых по этому эпизоду доказательств, подтверждается показаниями свидетелей О. - матери потерпевшего, Р., С., Г., данными протоколов обысков, изъятия маски-подшлемника и радиостанции "Пеленг-100", их осмотра и опознания.

Согласно протоколам обысков, в квартире и гараже Т. обнаружены и изъяты кожаный плащ, хрустальная пепельница, опознанные потерпевшим, как похищенные 1 октября 1993 г. при проникновении в его квартиру нескольких лиц, связавших его.

Кроме того, у Т. изъяты паспорт и пропуск на имя Л.

Факт грабежа имущества Л. с участием Т. подтвердили в ходе предварительного следствия осужденные К. и П.

Анализ и оценка совокупности приведенных доказательств свидетельствуют о том, важнейшими при квалификации являются:

- вещественные доказательства (в  приведенном примере, это маска  и похищенные вещи);

- показания свидетелей и обвиняемых (соучастников грабежей);

- протоколы следственных действий (протокол явки с повинной) и  т.д.

Анализ показывает, что  в основном суды первой инстанции в рамках УПК РФ используют достоверные и допустимые доказательства. Это позволяет правильно квалифицировать преступления в рамках статей особенной части УК РФ. Однако в некоторых случаях, использование доказательств не всегда ведет к правильной квалификации. Это приводит к тому, что суды нередко заблуждаются в сфере определения грабежа, кражи и разбоя. Особенно, часто встречаются случаи неправильной квалификации грабежа как разбоя. По нашему мнению, такое положение связано с использованием судами в качестве доказательств – информации не связанной с материальными носителями (в том числе информации участников преступления, которые готовы перенести всю ответственность на соисполнителя).

Событие преступления всегда оставляет в окружающей действительности определенные пространственные изменения. В отличие от идеальных следов, получаемая от соответствующих материальных объектов информация о преступлении способна более объективно свидетельствовать о том воздействии, которое оказало на них преступное посягательство. Это обусловлено психофизиологическими особенностями восприятия, запоминания и передачи очевидцами преступления полученной информации, поскольку предметом показаний таких лиц всегда являются (или, во всяком случае, должны являться) воспринятые ими лично либо от первоисточника определенные сведения о тех или иных обстоятельствах. На достоверность передаваемой вербальной информации может влиять и фактор ее сознательного искажения лицом, дающим показания. Неадекватному восприятию отдельных сведений о криминальном событии могут помешать и некоторые объективные условия: состояние здоровья, погода, время суток и т.п.

Поэтому, следует уделять большее внимание материальным доказательствам (вещественным). Кроме того, важное значение имеют экспертизы, и протоколы следственных действий.

Кроме того, необходимо искать пути совершенствования порядка приобщения вещественных доказательств в уголовном процессе.

Дело в том, что прежде уголовно-процессуальный закон прямо называл всех субъектов, которые полномочны решать вопрос о признании вещественными доказательствами. Из ч. 1 ст. 84 УПК РСФСР усматривалось приобщение вещественных доказательств к делу особым постановлением лица, производящего дознание, следователя, прокурора или определением суда. В настоящее время ч. 2 ст. 81 УПК говорит о признании и приобщении вещественных доказательств соответствующим постановлением. В приложениях к УПК фигурирует лишь такой образец постановления о приобщении к уголовному делу вещественных доказательств (приложение № 52 к ст. 476), который относится только к досудебному производству. Не без оснований возникает вопрос о полномочиях суда.

Детальный анализ действующего уголовно-процессуального закона, состоявшихся изменений в правовом регулировании, основанное на этом толкование позволяют придти к выводу и о правовой возможности вынесения судебного постановления о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств.

1. Правовая норма, содержащаяся в ч. 2 ст. 81 УПК, не указывает ни на одного из субъектов, наделенных полномочием разрешать вопросы в отношении вещественных доказательств. Иначе говоря, она не называет и следователя, дознавателя. Тем самым, из конкретно имеющейся конструкции правовой нормы не обнаруживается законодательная попытка сужения круга полномочий непосредственно каких-либо участников уголовного судопроизводства. Нельзя утверждать, что суд именно был исключен из числа субъектов, обладающих правом приобщать вещественные доказательства к материалам уголовного дела. •

2. В приложениях к УПК не присутствует не только образец постановления судьи (определения суда) о приобщении к уголовному делу вещественных доказательств. Образцы ряда процессуальных актов, существование которых основано на уголовно-процессуальных нормах, тем не менее оказались не включенными в перечень приложений к УПК. Поэтому подобный пробел необходимо рассматривать в ряду с иными пробелами. Никакой категоричный вывод в такой ситуации не следует.

3. Даже при рассмотрении уголовного дела кассационной инстанцией допускается получение дополнительно не только документов. В ч. 6 ст. 377 УПК речь идет о дополнительных материалах. Это понятие шире. Оно подразумевает и предметы. А применительно к апелляционному порядку рассмотрения дела присутствует прямое упоминание возможности суда получать вещественные доказательства. В ч. 5 ст. 365 УПК предусматривается, что стороны вправе заявить ходатайство об истребовании вещественных доказательств, в исследовании которых им было отказано судом первой инстанции.